http://www.proza.ru/2010/06/20/433
«Обочина». Что можно сказать об этой станции? Почти все слышали о ней, многие бывали хотя бы раз. И если вы будите лететь из пункта “А” в пункт “Б” по любой известной и даже малоизвестной трасе вам наверняка попадётся попутчик, который там бывал. А спроси вы его: «Что такое «Обочина» и где она находиться?», попутчик посмотрит на вас как на недалекого туриста, только выбравшегося в космос. Кто-то как-то раз пошутил: «Вы спрашиваете про «Обочину»? Что ж, это, то место где рано или поздно оказываются все».
Колоссальное сооружение, зона проковки сотен и тысяч кораблей, тысячи и миллионы людей могут найти себе место на ней, созданное, сплетённое, когда-то из четырёх станций архитектором с максималистскими замашками и неограниченным бюджетом от Галактической корпорации. Этот архитектор мыслил глобально, как ни кто: потребовалось семь лет, чтобы построить четыре автономные станции, а после, ещё пять, чтобы соединить их вместе, и так станция получилось четырёх-крылой. Каждое крыло имело название: «Борей», «Эвр», «Зефир», «Нот», а вместе они составляли станцию «Роза ветров». Этот чудак архитектор планировал, что это будет грандиозная стоянка и перевалочная база дальнобойщиков, таксистов, исследователей, военных и вообще всех космических путешественников. Но это не входило в планы Галактической корпорации, так как они рассчитывали сделать из неё грандиозный развлекательный комплекс для “среднего класса”: тех же дальнобойщиков, таксистов, исследователей, военных и вообще всех платёжеспособных, но разница была в том, что по плану станция должна была затягивать туристов и не выпускать из своих “лабиринтов” коридоров и “липких лап” всевозможных развлечений пока они ни потратят всё что есть, пока ни начнут закладывать собственных жён, детей и других, имеющихся в наличии, родственников, пока ни начнут продавать внутренние органы и души. Когда архитектору отцы основатели Галактической корпорации описали свои взгляды на будущие стации он прямо там же, в “святая святых”, в зале совещаний магнатов-держателей корпорации обматерил их самыми непотребными и витиеватыми ругательствами. Подобные нецензурные выражения было совершенно неожиданно услышать от интеллигентного и тихого учёного, подобные ругательства вряд ли знала самая похабная проститутка из всех учтённых «Красным крестом» (а на учёте у них все существующие). Так что шок от услышанного с подвиг адресатов этих ругательств засадить бедолагу буквально на тысячу лет в тюрьму “для отъявленных“ по подложным обвинениям в растрате средств.
«Роза ветров» действительно стала развлекательным комплексом, но через несколько лет приобрела дурную репутацию из-за серии убийств и самоубийств туристов. Известен случай, когда один капитан туристического лайнера, промотав в казино всё жалование на сто лет вперёд и корабль, начал продавать команду в бессрочное рабство. Естественно экипажу это не понравилось, он взбунтовался, убил капитана, пассажиров лайнера, работников казино и всех кто встретился по дороге от казино до корабля, а потом взорвал корабль. Этот случай стал последней каплей, с тех пор её облетали стороной даже прожжённые “морские волки” дальнобойных судов. Галактическая корпорация в лице совета директоров плюнула на это дело и продала станцию нескольким тысячам мелких владельцев, а те в свою очередь первым делом, чтобы избавиться от дурной славы, сменили название. Было много споров по поводу нового имени, но единственное которое понравилось всем, бог знает по какой причине, то, которое она носит вот уже лет пятьдесят или дольше. То, что происходило с ней раньше, стало постепенно историей, которая передавалась из уст в уста, поколения сменились, впечатления сгладились, история превратилась в легенду, а легенда – в байку.
Йен и его экипаж хорошо знали «Обочину», это был их второй дом (первый, разумеется «Джек Дэниэлс»). У каждого из них была квартирка – маленький, но свой, угол, который не надо было, ни с кем делить. Конечно, они были хорошими друзьями, практически семья, но и от семьи иногда нужно отдохнуть. И в те времена, когда они не работали и не были в загуле, они отдыхали на «Обочине». Когда корабль швартовался к станции, весь экипаж был на мостике, благоговейно смотря на неё как на “родные берега”, которые они увидели после многих лет одиссеи.
Невероятно громадная станция изнутри выглядела ошеломительно исполинской. Сплошной хай-тек, но не холодный, не просто компьютеризированный мир из хромированного металла, а тёплый и светлый, хоть и с постоянным напоминанием о том, что ты всё-таки в космосе, в ожившей мечте писателя фантаста, жившего сотни лет назад.
Всех впервые посетивших «Обочину» можно сразу выделить из толп снующих людей: они идут, медленно озираясь по сторонам постепенно задирая голову вверх. Этого никто не мог избежать, так как взгляд новоприбывшего, упираясь в массы людей спешащих по своим делам, цеплялся за яркую картинку в уголке глаза и перескакивал на стену, на трёхмерную голограмму, высовывающуюся из двух мерного экрана. Как правило, эти “говорящие головы” либо что-то рекламировали, либо читали новости, либо приветствовали новоприбывших. В последнем варианте милая девушка с лучезарной улыбкой после доброжелательных слов предлагала посмотреть выше. Взгляд новичка скользил в указанную сторону: сначала вверх по стенам, не находя стыка стены и потолка прямо над головой, скользил дальше, отрывался от стены и “улетал” в насыщенное светом пространство. Только на высоте сотни метров человек с острым зрением мог заметить прозрачный потолок, состоящий из сетки титановых прутов толщиной с запястье взрослого мужчины, которая была залита сверхпрочным сапфировым стеклом. Там, на следующем уровне, по прозрачному полу ходили люди, также как и здесь: спешили по своим делам, наталкиваясь на новоприбывших застывших как статуи с задранными головами, вздыхали, закатывали глаза и хмыкали себе поднос: «Хммм, туристы» – немного надменно, но совсем беззлобно. А вот человек с менее хорошим зрением, когда смотрел наверх, дивился больше, чем его “глазастый” товарищ и непременно говорил: «Ах!», это вырывалось само собой, так как видел он меньше: не замечая прутьев титана и тем, более не видя стекла, он смотрел на людей, идущих по воздуху как по тверди.
Обстановка станции для любого новичка была дружелюбной. Даже если новоприбывший был один, без опытного сопровождающего, он мог спокойно сориентироваться. После культурного шока новичка окликала та же голограмма, которая стала инициатором пережитого откровения. Она предлагала ознакомиться с так называемым “набором туриста”: списком гостиниц, кафе и ресторанов, а также рекомендацией как проще всего до них добраться – всё это вместе с картой станции голограмма предлагала взять из маленького отсека под экраном. И действительно под экраном открывалась панель, где лежал свёрнутый в трубочку силиконовый планшет-путеводитель с отображенными гостиницами, кафе, ресторанами и инфраструктурой на подробной карте станции. Выбрав гостиницу, гость мог видеть, как туда добраться, путеводитель буквально вёл его. К тому же станция была дружелюбна не только из-за удобного интерфейса, но и из-за её обитателей. Они, конечно, были заняты своими повседневными делами, но к туристам относились, ни как к необходимому злу, а как к потерявшимся детишкам, которым нужно помочь, если они обращаются к тебе за советом. Обитатели станции могли подсказать не только, как куда добраться, но и посоветовать что-то от себя: «Вы спрашиваете: где гостиница «The Kinks»? Всего лишь в трёх кварталах на рикше номер пять. Вон там остановка. Но поверьте моему опыту «The Who» хоть и на пару кварталов дальше, но зато во дворе там чудный фонтан, и обязательно возьмите номер на втором этаже с балконом. Как зачем?! Он же выходит прямо на французское кафе, по утрам там всегда веет запахом сдобы».
Только не надо обманываться! Конечно, эта станция была во многом потрясающая, но здесь были и кварталы “красных фонарей”, и опасные улицы. Какие-то районы были престижными, какие-то рабочими, на одних улицах жили художники, писатели и музыканты, на других квартировались мафиози, а на третьих (и их было большинство) жили простые дальнобои, таксисты, молодые пилоты логистических компаний и многие другие. Те, кто называли космическую станцию “домом”, забыв, что родились на живой планете, а космос – “работой”, не зная, что когда-то много лет назад то, что для них сейчас рутина, для кого-то на их исторической родине было несбыточной мечтой.
Йен и его экипаж были как раз из таких. Они любили «Обочину», космос для них был местом работы, развлечением и чем-то ещё, во всяком случае, он был более знакомой и привычной стихией, чем абстрактное понятие «Земля». А может они были слишком молоды, чтобы думать о корнях, слишком свободны, чтобы обрести корни, слишком неугомонны, чтобы наслаждаться домашним очагом сидя в кресле-качалке укрывшись пледом. Просто, как говорила в своё время Чао: они не обрели свой истинный дом. Возможно, поэтому они жили на улице «The Rolling Stones», а их гимном (то бишь застольной песней) был «Ramblin' Man».
http://www.proza.ru/2010/06/20/568