http://www.proza.ru/2010/06/20/396
Две недели сумасшедшего дома, две недели полёта в наполненном до отказа людьми корабле. Двадцать пять кают и все заняты! Йен, да и весь экипаж уже давно забыли, каково это когда на корабле одновременно столько народу. Пассажиры попались на редкость дисциплинированными: постоянно бегали по утрам трусцой по кораблю, жили по строгому режиму и слушались своих командиров групп. Экипаж смотрел на них и не мог понять: «Ради чего они так парятся?». А ещё они всё время мешались под ногами, лезли с расспросами, занимали почти всю столовую и по утрам в душевые вытраивались очереди.
Две кошмарных недели полёта для Йена заключались, во-первых, в некотором неудобстве от толкучки на корабле, это доставляло массу неприятностей. Но самым не выносимым для командира было то, что Чао и Лор были совсем рядом – они жили на второй палубе как и он, но что делать дальше он не знал. Он вроде как разобрался в своих чувствах к ним обойм, но всё-таки ощущал себя как-то неуютно: они рядом, но кроме них есть ещё куча народа – всё слишком на виду. К тому же Йен всё чаще задумывался о том, что слишком размяк, ослабил защиту. Одно слово постоянно крутилось у него в голове, когда кто-то из них проходил мимо или заговаривал с ним. Это слово: «слабость». В конце концов, он пришёл к выводу, что вся эта история с Чао и Лором сделала его слишком слабым, зависимым от чувств к людям, о существовании которых он даже не знал ещё несколько недель назад. Розовые сопли и слёзы – нет, это не для него. Чао не раз приглашала его на свидания, часто флиртовала. Лор через день намекал ему о том, что его каюта всего в двадцати метрах, это не так уж далеко, и он не спит до часа ночи. Говорил ещё что-то про “карт-бланш” – старая история. Йен стискивал зубы и пропускал всё это мимо ушей, а ночью через раз мчался под холодный душ, потому что ему грезились сны, на которые нужно ставить пометку «+18».
Однажды он решил, что дальше так продолжаться не может, он должен занять свой мозг какой-нибудь навязчивой идеей, например планом доставки пассажиров до пункта назначения. Вот чем он займётся!
Йен вместе с Лином просмотрев карты, рассчитал кратчайшее расстояние и время в пути с обычной скоростью, максимальной скоростью и медленной скоростью – три варианта на всякий случай. Разброс времени получился от недели до полутора месяцев.
- Нет, такой дурдом я не выдержу так долго, – пожаловался Лин.
- Н-да, с максимальной скоростью получится всего дней шесть или семь, но кто знает, во что это выльется.
- Я знаю: через неделю их здесь не будет.
- Я о том, что если Космическая полиция остановит нас…
- Ага, за превышение скорости, – усмехнулся Лин.
- Не ёрничай, – нахмурился командир, – А вдруг мы покажемся им подозрительными? Вот представь: ты полицейский, а мимо тебя мчится на всех порах грузовая развалюха, тебе это не покажется подозрительным?
- Возможно, – задумался навигатор, – Но кто сказал что эта “Космическая полиция” существует? Они это и сказали. Почему мы должны им верить? Может быть, нет никакой полиции?! Если это подразделение создали после диверсий, то почему мы не слышали о нём, когда месяц торчали на ремонтной станции?!
- Круто! У тебя есть собственная теория заговора! Может, книгу напишешь? – ухмыльнулся Йен.
- Так и знал, что ты мне не поверишь, – обиделся Лин.
- Ну, поверить в это довольно сложно, но в этом что-то есть. Может быть ты и прав.
- Нельзя быть таким подозрительным, – вмешался в разговор, зашедший на мостик, Бардли, – Вспомните, кто первый нам рассказал о Космической полиции, не они, а Билли. Мой старый друг Билли О’Дойл.
- И что? – с вызовом спросил Лин.
- А то! Когда доживёшь до моих лет, и у тебя будет друг, которого знаешь полжизни, то ты тоже будешь ему доверять как себе. А я верю, Билли и в то, что он сказал. Я видел в его глазах смертельный страх за сына. Такое не подделаешь! Я выполню своё обещание и доставлю его единственного ребёнка в целости и сохранности до той планеты в Нейтральной зоне, которая станет для него домом.
- Но ведь ему тоже могли солгать о существовании Космической полиции, – предположил Йен.
- Билли тёртый калач, думаешь, он не отличит ложь от правды? К тому же Патрик не посмел бы врать отцу – такая у них семья.
- Но почему мы не слышали об этом раньше на ремонтной станции? – не успокаивался Лин.
- Ремонтной станции? Ха! С её-то скудными возможностями? Там в основном народ занят одним: починкой кораблей, им ни до чего нет дела. А вспомни-ка, чем мы там сами занимались?
Парни призадумались. А ведь, правда: они новостями-то не очень интересуются. Мимо их ушей могло пройти и более крупное событие, например какая-нибудь Мировая война, пока они бы зависали в очередном баре. Как проверить сведенья доставшиеся из уст того в ком ты усомнился? Бардли уверен на все сто процентов в своём друге, но Йену, а Лину так тем более, нужно что-то более надёжное, подкреплённое фактами. И где это взять? Проще всего окунуться в большой информационный узел, где новости это часть повседневной атмосферы.
- Короче, вот моё мнение: пора нам ребятки навестить “родной муравейник”, – раздался голос из коммуникатора на командирском пульте.
- Джон? – удивился Йен.
- Нет, Кентервильское приведение!
- Точно, хорошая идея! Давно мы там небыли, – воодушевился Лин.
- Вот и я о том же, – отозвался Док. – У меня там кактус на окне уж завял, наверное.
- Хм-м…– вздохнул командир.
- А что тут думать, Йен, это же не большой крюк, – улыбнулся техник.
- Да уж, я один раз сделал такой “небольшой крюк” и посмотри, чем всё обернулось.
- Д-дом, м-милый д-дом, – протянул Мик.
- А ладно, чёрт с вами, нам и, правда, пора передохнуть, – усмехнулся Йен. – Микки, сделаем крюк: держи путь на «Обочину».
http://www.proza.ru/2010/06/20/437