О преподавании. часть II

               

      Теперь хочу обратиться к музыкальной школе, к своему любимому предмету сольфеджио. Этот предмет тоже нередко играет роль «изгоя». Почему?

     Точка зрения родителей: мы вложили большие деньги в покупку инструмента, поэтому для нас самое главное, чтобы ребенок на нем играл, а остальные предметы только время отнимают, и так большая перегрузка. Точка зрения преподавателя по специнструменту: конечно, главное, чтобы ребенок играл, а сольфеджио? – кому оно нужно? – я его тоже не посещал. Точка зрения ученика: очень скучный и ненужный предмет. Предмет, который призван обучать законам музыкального языка и развивать музыкальный слух, никому не нужен!
 
      Попытаемся разобраться в сложившейся ситуации. Сольфеджио – очень сложный предмет. Он включает в себя не только собственно сольфеджио, но и теорию музыки, и основы анализа музыкальной формы, и азы гармонии. Все эти предметы в музыкальном училище разделены и считаются нелегкими. А тут все «в куче» наваливается на малыша, у которого логическое мышление разовьется только годам к двенадцати! Записывать правила, петь какие-то гаммы, интервалы конечно скучно. А уж эти диктанты! С ума с ними сойдешь! Вот и отлынивают ученики с одобрения взрослых от этого «ненужного» предмета.

     Я начала работать в музыкальной школе по следующим соображениям: дали мне вести предмет «методика преподавания сольфеджио в ДМШ», я музыкальную школу не заканчивала и решила, что не имею права рассказывать студентам о музыкальной школе, не окунувшись в ее проблемы, не приобретя собственного опыта. Договорились мы с моей подругой, талантливым хоровым дирижером, руководителем концертного хора в Школе искусств, начать эксперимент. Взяли  первоклашек (она – хор, я – сольфеджио) и решили вместе, рука об руку, внедрять новые методики преподавания. Позже я ввела в эту работу и своих студентов, проходивших у меня педпрактику по сольфеджио.

   Помню, пришли они на первый урок, пока только поприсутствовать, приглядеться. Такие важные, немножко высокомерные -  все же почти уже учителя. Классная аудитория плотно заполнена. За задними столами сидят родители и записывают в тетради те крохотные правила, которые нужны по ходу дела (не детям же писать!). Чуть ближе расселись напряженные студенты. А первые ряды заняла шумная малышня, радостно предвкушающая новые игры. Неверная установка, что маленькие детишки, осваивающие мир через движение, должны неподвижно сидеть за партами. Они непременно должны двигаться. Раз познание у них идет через движение и игру, значит будем двигаться и играть.

     Ну, с чего начнем? – спрашиваю.  – Давайте опять пианино разбирать! – кричат мальчишки. – Зачем? – Чтобы посмотреть, как рождается звук. – О, умные вы какие! – восторженно восклицаю я.  Мы снимаем верхнюю и нижнюю доски, присаживаемся на корточки и начинаем серьезно все рассматривать, нажимая клавиши, наблюдать, как действуют механизмы.

      - Посмотрели? – Да-а-а. – А теперь вопрос «на засыпку»… Не страшно? – Не-еет. – Вопрос такой: чем отличаются друг от друга клавиша, нота и звук?  Сама грожу пальцем родителям, чтобы молчали. Они, как дети, рвутся участвовать в наших играх. Иногда им это разрешается. Но не сейчас. Дети быстро разбираются в проблеме. Предлагают сначала заняться клавишами. Все окружают инструмент. Четыре ученика встают к клавиатуре и выполняют мои просьбы – нажать клавиши «до», «фа», «ре-бемоль» и т.д. Каждый получает по пятерке. Их заменяет следующая четверка. Если малыш теряется, то, следя за другими, находит все верно. Тоже получает пятерку – за сообразительность.

С клавишами поиграли. Начинаем игру со звуком: поем, артикулируем отдельные гласные, глиссандируем голосом по всему диапазону, читаем стихи…

   Не буду описывать весь урок. Мы, играя, освоили в первом классе все интервалы, аккорды, квинтовый круг тональностей.

   Писали редко, т.к. скорописью дети еще не владели, а ждать, пока будет намалевана толстая «картошка» вместо ноты, некогда.

   Диктанты? Что такое диктант в традиционной подаче? Преподаватель многократно проигрывает мелодию, а дети должны ее записать. Вот и представьте, во что выливается
это действо: ребенок медленно, с удовольствием выводит корявый скрипичный ключ, потом также медленно и тщательно трудится над рисованием большущей ноты, рядом приделывает пьяно завалившийся штиль… Что для него сейчас главное? Рисунок. Прислушивается, запоминает он мелодию? Ему сейчас не до нее. Да и учитель будет эту мелодию еще сто раз играть. Так не только идет процесс разрушения музыкальной памяти, но и эта форма работы теряет всякий смысл. Если бы преподаватель взял на себя труд подумать, а какова конечная цель в данном случае, то бросил бы заниматься подобной ерундой. Какова конечная цель? Научиться  записывать звучащую музыку. Кто вам будет эту звучащую музыку (например, транслируемую по радио или телевидению) повторять несколько раз? Никто. Значит надо научиться мгновенно все схватывать. Для этого необходимо сначала изучить музыкальный язык, овладеть скорописью и развить музыкальную память. Как же заниматься «музыкальными диктантами» с первоклашками? Подбирать на инструменте, с помощью которого создаются зримые образы звуков.

     Мы этим занимались так: собирались вокруг фортепиано, «музыкант» отворачивался от клавиатуры, остальные выступали в роли болельщиков. Я нажму клавишу, «музыкант» быстро поворачивается и повторяет. Постепенно задание усложняется (естественно, задания подбираются в соответствии с возможностями очередного «музыканта»): проигрывается несколько звуков, небольшие попевки, даже двухголосные построения. Играю «Маленькой елочке холодно зимой» - повторяют. Подначиваю – а слабо повторить «Елочку» в других тональностях? – играют. Прошу сменить лад – сыграть мелодию в миноре, повышая и понижая неустойчивые ступени лада – с удовольствием «хулиганят». А с аккомпанементом? (играем левой рукой не аккорды, а отдельные звуки) Говорю – кто хочет, может дома записать «Елочку» в тетрадь, только надо продумать размер и ритм, запишите в любой тональности (до-мажора избегаем, как самого простого).

   Уроки идут в быстром темпе, на каждое задание отводится 5-10 минут. То водим хороводы, то сосредотачиваемся за столами, то у инструмента, то мелом пишем на доске. Полтора часа пролетают незаметно. В конце всегда кульминация – шумная игра. Например: каждый участник изображает какой-нибудь интервал (секунду-ежика, квинту-медузу, нону-крысу и т.д.). Услышав пьеску-импровизацию на свой интервал, «актер» выскакивает в центр круга и танцует, изображая своего героя. Остальные повторяют его движения.

   На следующем уроке студенты уже увлеченно играли с нами вместе,  сами придумывали новые игры. А учителя, бывало, ябедничали завучу: «Она (это я) с ума сошла! Дети в первом классе играют терцдецимаккорды!» Им, учителям, это казалось трудным, а детям нет. В игре они могут «горы свернуть». Конечно, все пройденное повторялось многократно, вбивалось в память намертво.

   Сольфеджио было у этих детишек самым любимым уроком. Мы успевали и серьезно беседовать. Я рассказывала о художниках, показывала репродукции, а они пытались передать образы на фортепиано. Или приносила пейзажные яшмы, мы говорили об их происхождении, об их красоте и сочиняли в их честь пьески.

    Дети – это чудо! Они на многое способны, если опираться в преподавании на их природу, а не навязывать свои, взрослые представления, часто тормозящие, а не способствующие развитию. А их безмерная любовь! Она лечит и духовно, и физически, снимает любую усталость и плохое настроение. Не забываемо общение с ними.

   - После одного из первых уроков очень подвижная, своенравная девчушка, с которой не могли справиться в общеобразовательной школе (жаловалась мама), подбежала ко мне, обхватила меня ручонками и, зацеловывая мой живот (выше не смогла дотянуться), приговаривала: «Как же я вас люблю, тетенька, как люблю!»

  - В 8-м классе подошел ко мне один из учеников. Несколько лет он, крохотный очкарик, не умел спокойно сидеть и, когда мы что-то писали, ползал под партами, изображая всевозможных собак, кошек, драконов, а теперь превратился в долговязого серьезного подростка. Ткнув пальцем в очки, он сказал: «Я написал пьесу для Вас. О сольфеджио. Я Вам ее дарю».

  - Вспоминается один из уроков, который посетили преподаватели музыкальных школ, приехавшие их Магнитогорска. Я никогда не устраивала из открытых уроков заранее подготовленное шоу, вела их всегда обычным образом. Гости были потрясены серьезностью детей, их умением рассуждать, быстротой реакции, с которой они отвечали на любой вопрос или выполняли  музыкальное задание.  Особенно поразили наши диктанты.  Я попросила учеников открыть сборник сольфеджио, найти нужный номер, представляющий собой отрывок из музыкального произведения, и сказала: «Редактор здесь допустил несколько ошибок. Сейчас поставлю запись этого хора, а вы в тетрадях напишите правильный вариант». Написали все. Потом наиграла трехголосное построение. Дети и его записали. После урока, на обсуждении, горячо доказывала, что с первого класса нужно заниматься многоголосием и изучать сразу все тональности. Программа по сольфеджио является яркой картинкой целого комплекса страхов взрослых. Если ее придерживаться, то и мы воспитаем музыкантов с убогим одноголосным и до-мажорным мышлением. Когда четко видишь конечную цель в любой форме работы, то сразу становится понятно, по какому пути идти.