Когда придёт Зазирка-2 глава 12

Михаил Заскалько
ГЛАВА 12

Рассказ Бакуни
Начало см. последние главы "Когда придёт Зазирка"

... Прошло менее часа, как мы улетели с Зебом и, внезапно, довольно странно повели себя Крапивнички: заревели в голос. Безутешно. Никто не мог понять причину: не голодны, никто не обижал, практически здоровы. Но девчушки ревели так, будто их что-то очень и очень беспокоило.

Первая мысль, высказанная Зарёмой: "гость" начинает психическую атаку. Зарёма возвела два тройных огненных круга.
Крапивнички не успокаивались: плач становился истеричным. Бакуня сделала успокоительное зелье, но девчушки наотрез отказались даже пригубить.

Невольно, беспокойство овладело всеми. Собрались на площади, тревожно ожидая неведомого.
Крапивнички надрывались. От натуги стали пунцовыми. Напряжение росло.

И вдруг, как ужаленная дёрнулась Яга. Приподнявшись, резко села. Обхватив голову, затрясла ею, надтреснуто выкрикнув:
- Проспала! Дура старая!

Первыми опомнились дети, радостно загалдели: раз проснулась Яга - вернётся покой!
Пришли в себя и взрослые, подступили к Яге, засыпав вопросами: о самочувствии, что может означать внезапные рыдания Крапивничек...
Яга уронила руки, глянула на столпившихся подле неё. И все увидели её глаза, доверху заполненные слезами.
-Плохо,- глухо выдавила.- Девонька в западОк (ловушку) угодила...

И тотчас умолкли Крапивнички, словно Яга, наконец, донесла до всех причину их крика, и более нет необходимости драть горло.
Добран стал белее белого, а у Зарёмы вновь проступили старческие черты на посеревшем лице.
Завсхлипывали Юрик и Щулец.

Все сразу поняли о какой "девоньке" говорила Яга. Мысль, что Зазирка угодила в ловушку, угнетала, приводила в растерянность и отчаянье. И самое тяжёлое: никто понятия не имел, что делать, как помочь Зазирке.

Вскоре заканючили дети, осознав, что пробуждение Яги не принесёт покоя, напротив, жди ещё больших неприятностей.
-Ягушка, родненькая, что же нам делать? - спросила Зарёма.
Яга посмотрела на неё сквозь пелену слёз, вздохнула:
-Будем думать. Только наперёд я должна покушать.

Поев, Яга преобразилась: слёзы исчезли, глаза прояснились, и в них запылали решимость, жажда поединка. Казалось, она даже помолодела - возможно, была такой в те давние времена, когда её племя поляниц держало в страхе Дикое поле, а матери степняков пугали ими своих детей... когда приняли последний бой в Последней Битве...

Крапивнички больше не кричали, но беспокойство за них не исчезало: девчушки стали вялыми, глазки потухли, ничто их не занимало, не привлекало. От еды отказывались. С отсутствующим видом сидели, прижавшись, друг к дружке. А может, они видели то, что другим видеть, не дано?

На стихийном совещании вносилась уйма безумных планов, которые тут же разбивались о камень преткновения: Оберег без Зазирки не откроется.

В момент, когда всех вновь охватило отчаянье, Зарёма неожиданно предложила попробовать "выйти" по дну реки. Якобы Дима обмолвился, что у самого дна есть щель, где Оберег не действует. Только вот кто сможет выдержать под водой неведомо сколько времени? Конечно, Димушка поможет, но...

-Как широка щель? - перебила Зарёму Яга. Судя по её лицу, она готова была рискнуть.
Зарёма не знала ответ. Метнулась на выход:
-Я сейчас кликну Димушку...

Вернулась довольно быстро.
Щель мала, разве что протиснутся дедульки. Они тотчас вызвались отбыть на подмогу Зазирке, даже не выяснив, каким образом будет "переход".
К огорчению дедулек, никто не хотел посылать их одних.

-Я пойду с ними,- внезапно решительно заявила Бакуня.
Благодаря найденному в резах рецепту, у неё полностью восстановилась способность к перевоплощению. Если в облике человека она не сможет проникнуть в щель, то в личине совы... Надо только что-то придумать, как ей преодолеть расстояние под водой.
Все лихорадочно стали думать. Простая и легкоисполнимая идея Добрана, перечеркнула другие фантастические предложения: из глины лепится вытянутый сосуд, обжигается. В него и влезут Бакуня с дедульками, сосуд запечатывается и опускается в воду. А там уже Дима протолкнёт его в щель. На той стороне остаётся рассчитывать наудачу: выбить крышку и вылететь.
-Я смогу,- поставила Бакуня твёрдую точку в этой теме.

Сосуд был готов к концу дня. Получился неказистый на вид, но добротный и крепкий.
Вроде и заняты все были делом, - таскали глину, помогали в лепке и обжиге,- но день тянулся издевательски медленно. Ни на минуту не покидали тревога и беспокойство. Благо "гость" так себя и не проявил.

Крапивнички оставались вялыми, безучастными ко всему и, по-прежнему, отказывались, есть и пить.
Старшая трижды обращалась к Образу Ладанеи, но он хранил тревожное молчание.

Наконец, закончился тягучий и гнетущий день. Провожать Бакуню и дедулек, отправились все, за исключением Старшей, оставшейся с Крапивничками.

Яга, держа сосуд в руках, вошла в воду. На её плечах сидели дедульки, в воздухе парила Бакуня - сова.
Метрах в двух от Яги показалась голова Димы.
-Здравствуй, Яга! Очень рад твоему пробуждению!
-И ты будь здрав! А мне вот омрачает радость... Крохи идут на помощь девоньке, а я дылда... провожай...
-Обидно, понимаю. Я бы тоже не прочь... Что поделаешь? Такова наша доля...
Яга невнятно выругалась по адресу судьбы. Вскоре вода достигла выше её груди: Яга остановилась. Придерживая одной рукой сосуд, другой осторожно переправила в него дедулек. Бакуня сама, с лёту, юркнула в сосуд.
-Ну, родненькие, удачи вам!- Яга по-детски шмыгнула носом, и тяжко вздохнув, вставила затычку. Опустила сосуд на воду, и он плавно закачался на волнах.
Дима поднырнул под сосуд, ухватился  за специальный выступ и быстро увлёк сосуд на дно.

...Прошло достаточно времени, когда рывки и бешеная качка прекратились. Кончался воздух, и дедульки тревожно покашливали. Да и сама Бакуня дышала с трудом. Решили выбить затычку.

Сосуд не двигался: он элементарно застрял между камней. Весьма удачно: вода не хлынула в отверстие - лишь брызги мелким дождиком оросили "пассажиров".
Через минуту Бакуня была в воздухе, а на спине её, цепко держась за перья, вжимались дедульки.

Маршрут Бакуня представляла смутно, однако неведомое чувство направляло её строго по курсу. Наступившая ночь способствовала уверенности, ибо для сов это как ясный день для нас.

К месту прибыли далеко за полночь. Тщётно Бакуня облетала сгоревшее селище, звала до хрипоты. Дедульки попросили опустить их на землю, где они поищут следы. Щулец, как никак лесовик.

Через час собрались у колодца. Взошла круглолицая луна, с недоумением и любопытством уставилась на странную троицу. Казалось, она даже опустилась пониже, чтобы получше рассмотреть. Стало светло, почти как днём. Совиные глаза Бакуни частично ослепли, и она вернулась в человеческий облик.

Кое-что удалось прояснить. Дедульки обнаружили дерево, где принимал муки Уп. Там на пяток метров в окружности каждая травинка пропитана его болью. А околица так вообще вопит от боли и страданий: энергия такая сильная, что у дедулек закладывало уши и ныли зубы.
Бакуня не почувствовала даже сотой доли, хотя и была в самом центре - в Капище. Интуитивно догадалась: здесь кого-то мучили, терзали. Возможно, Ва-рю...
Людей было много, судя по следам. Ушли на запад, в сторону стольного града. Забрали пленников с собой или?..
Бакуня запретила себе даже думать об "или", но мысли лезли напролом, рисовали ужасающие картины: Ва-рю замучили до полусмерти, затем зарыли в землю, туда же побросали пронзённые стрелами тела Упа и Зебрика...
Нет! Нет!! Нет!!!

Разумеется, дедулькам она ничего не сказала. Испугалась, что произнесёт вслух воображаемое, а оно, возьмёт, да и станет реальным... Чур, чур, меня! Они живы-живы-живы!
-Где будем искать?- спросил Юрик, когда возникшая пауза стала угнетающе давить.
Вопрос остался без ответа, ибо его не было.
-За нами наблюдают,- вдруг тихо сказал Щулец, повертел головой, пофыркивая, затем указал на густой куст:- Там.
-Враждебный?
-Немощный,- с запинкой ответил лесовик.
-Выходи, мил человек, али кто ты,- крикнул Юрик.- Вреда не причиним.

В кусте зашебуршилось и выкатилось нечто лохматое и грязное. Первое впечатление оказалось ошибочным: это не зверь, а представитель лесных людишек. Точнее, древняя старушка, чуть-чуть повыше дедулек. Высохшая, как древесный сучок, пятнистая, точно кора дерева с коростой парши. На старушке был полушубок мехом наружу, измазанный в копоти. В таком же виде были и распущенные волосы  цвета старой пыльной паутины. Глаза, цвета речной тины, беспрестанно бегали.

К сожалению, старушка оказалась тихо помешанной. Из её бессвязного бормотания совершенно ничего нельзя было понять. Однако, дедульки, каким-то образом выудили в этой невнятице следующую информацию: поганка Середа злюще разгневалась, что сородичи старушки отказались ей служить, высказали прямо в глаза, что о ней думают. Пригрозила люто расправиться с непокорными в ближайшее время... И оно наступило скоро: неведомая птаха, та, что много лет назад похитила у неё чарное колечко, попала в силки - западки Середы. Примучила поганка ту птаху, и возвернула кольцо. И сдержала слово: в одночасье извела всех сородичей, одна старушка и осталась... Бродит по округе, кличет своих...

И так и эдак подступали дедульки к старушке, но та взялась перечислять имена сородичей. Терпеливо ждали, что закончит с именами и, может быть, переключится на иную тему, а там, глядишь, и обмолвится о Ладушке.

Ждать, по-всему, пришлось бы долго: старушка пошла по второму кругу, но тут Щулец вскрикнул, хлопнул себя по лбу и стремглав унёсся в лес. Вернулся, пыхтя, неся увесистый кулёк из лопуха, а в нём доверху отборные ягоды земляники.

Земляника произвела чудесное действо: старушка осеклась, глаза прекратили бегать, стали вполне осмысленные. Улыбнувшись, взяла несколько ягодок, положила в рот, зажмурилась, вжав головку в плечи. А в следующую минуту расплакалась навзрыд, как горько обиженный ребёнок.
Дедульки недоумённо переглянулись.
-Что... - начала Бакуня, но старушка уже отвечала на непроизнесённый вопрос. Чётко, хотя и со слезами пополам.

Поганка Середа не только извела её род, но и на 50 вёрст в округе весь лесной народец. В болотах у Лысой горы заветный схрон, он дастся в руки лишь тому, у кого Ключ имеется. И сердце чистое, Богами отмеченное. Середе с её чёрным сердцем никогда не получить то, что в схроне. Но придёт Избранный, кому схрон откроется. Без помощи лесного народца не обойтись. Так поганка заранее убрала всех помощников. Оборотила в зелёных бескрылых мух, а после наслала неведомых птиц, которые и склевали тех мух... Никогда им уже не вкусить этих дивных ягодок...

Старушка судорожно сглотнула слёзы, корявой ладошкой прикрыла глаза, пробормотала скороговоркой что-то на непонятном языке. Затем убрала руку с лица и - наконец-то!- прозвучали долгожданные слова:
- Вы Зазирку ищете? Как птаха, сердешная, угодила в силок... Настрадалась, бедняжка! Ягудин выродок изгалялся...
-Чей?
-Что и сказала! Ягудин выродок... гнилой сынок Яги-Девы. Снасильничал её Вонюка по молодости... вот и народился гнилой плод, ибо не полюбовно...
-Где искать нам Зазирку?- поторопил Юрик.
- То не ведаю... Окромя леса, некуда им деться. Плутают горемычные...
-Что? Что сотворил выродок?
- Удумал, негодник, стать вторым Перуном. Только ничего не выйдет у него! Разинул пасть не по караваю. Да и Ладушка ещё жива...
-Вы о Зазирке?
- Я и говорю: через муки, сердешной, снял выродок заклятье. Сам Вонюка накладывал-нашёптывал... И подались с Поганкой скидать Вонюку...
-А Зазирка?- теряла терпение Бакуня.
-О том и толкую: выродок снял заклятье, а на вашу девоньку навёл чары... Котёнок нонче она. И сколь пребывать ей в той личине, ведомо лишь выродку...
-С ней был ещё кто-нибудь?
- Так я ж и говорю: неведома птаха, да кот чудной раскраски, летучий... Токо Поганка сердечко своё чёрное порадовала... оборвала крылышки болезным... -Старушка вновь разразилась рыданиями, и более от неё ничего путного не услышали.

Она сказала главное, и этого достаточно: Ва-ря жива! Правда, в обличье котёнка... И друзья её варварски лишены крыльев... Бакуня не сомневалась, что это не навсегда: она, ведь, тоже была под заклятьем и думала, что уже никогда не поднимется в воздух, ан нет! В резах нашёлся древний рецепт снятия чар. Всё идёт исстари, когда Боги были юны и в силе, а хранителем их славных дел и мудрости был златоуст Гамаюн. С его слов резали те резы. Стало быть, есть в них и про заклятье Зазирки. И как вернуть крылья Зебрику и Упу. Надо только найти бедняжек, доставить в Долину Ворожей... Только где искать? Лес велик... Всё равно, что иголку в стоге сена искать.
Остаётся надеяться, что сейчас они идут в сторону Оберега. Когда-то будут...
Если бы не чёрное дело Поганки - истребление лесного народца - помощники бы нашлись, известие разнеслось бы со скоростью лесного пожара. Одна надёжа, что повстречают Зевану. Богиня хоть  слепа и глуха, но прежних сил не утратила. И ещё Дух Ладанеи. Он не даст пропасть телу, которое избрал для пристанища. Тем более, как сказывают, сама Ладанея пребывала в личине кошки, и по-всему Зебрик её родной сыночек... Нет, не даст пропасть...

Всё это и сказала Бакуня, когда дедульки спросили, что делать дальше.
-Вернёмся в Долину, и будем ждать. Они придут!

Подлетая к Оберегу, Бакуню прошил ледяной озноб: как же они вернутся?
Крылья ослабли, сова камнем понеслась к земле. Дедульки чудом удержались, не посыпались горохом.
За локоть до опасного момента, Бакуня опомнилась и встала на крыло. Села на выступавший из земли гигантским рогом камень. Объяснила дедулькам, что произошло.
-Вот и мы кумекаем о том же...

Как же так получилось, что никто не заикнулся о возвращении? Или все были уверены: посланцы найдут Зазирку, подмогнут, коль угодила в беду, и вместе вернутся? Видимо, так... Вот никто и не подумал... а вышло-то иначе...

Остаток ночи провели на камне. Дедульки, как птенцы, устроились под крыльями. Бакуня - сова распушилась, чтоб им теплее было: чем ближе к утру, тем прохладнее становилось, да и ветерок поддувал.
Бакуня не сомкнула глаз, всё ломала голову: что же им теперь делать? Не таскать же ей всю оставшуюся жизнь дедулек на себе, точно насекомых. Но обстоятельства накрепко связали их...

Перед самым рассветом, то ли она вздремнула, и ей привиделся сон, то ли это случилось наяву, но внезапно в двух локтях от Бакуни возникла белая кошка. Она была в ужасном состоянии: худющая, лапки, точно высохшие веточки, шерсть местами свалялась в комки, местами облезла, обнажив жёлто-бурую кожу. Глаза слезятся, оставив на мордочке две блестящие чёрные извилины.
-Будь здрава, Светозарная,- с запинкой выдохнула Бакуня.
Кошка горько фыркнула, усмехнулась:
- Твоими бы устами... Ведаю, что случилось с Зазиркой...
-Она вернётся?
-Не скоро. Сил у меня крохи, да и те собираю седмицами. Сильно заклятье, много силушки надобно собрать...
- Что нам делать?
- Ждать. К тебе придёт Зазирка Обновлённая. От тебя продолжит свой Путь.

Ладанея - кошка велела Бакуне спуститься вниз по реке, что вытекает из-за Оберега, в долину. Там есть холм с пустотами внутри. По наказу Ладанеи, Бакуня должна была обосноваться в тех пещерах и ждать возвращения Зазирки. Дабы ожидание не утомляло, Бакуне рекомендовалось превратить тот холм в Капище. Ибо Духи погибших Богов мечутся по всей земле неприкаянные, точно слепые. Нужно особое место, где они соберутся, упокоятся, сольются воедино, дабы влиться, впитаться в Избранных, что станут Новыми Богами. А потому первейшая задача Бакуни собрать осквернённые останки всех Сварожичей в одно место.
Бакуня собралась уже спросить, по силам ли ей одной выполнить, но кошка -Ладанея растаяла в воздухе.

-Я буду навещать тебя... - через мгновение прозвучал внутри Бакуни удаляющийся голос.