Случилось так, что заканчивал я унвер в конце 90- ходов, и так мне не выносимо с предками стало жить, что просто штописдец полный. Нет, они хорошие, только много лишних вопрсов задавали, и пытались на них ответ еще получить. Особенно бесило, что я с девчонкой тогда тусовался, ну и тусоваться нам было негде, кроме как в комнате моей. Девчонка с того же универа только с филфака.
Почему-то мою маму вгоняло в ахуй, что приходили мы, как правило, к 4-5 утра и спать ложились в моей кровати. Она даже пыталась поговорить об этом с Надюськой, на что та изо всех сил пытаясь придать своему прелестному облику не обторченное состояние и мило улыбаясь, отвечала что-то вроде: « А Лёха разве не сказал?»
Была и музыка и вопли-стоны и послыние на *** соседей и вызов учакстковаго и прочие вещи, за которые мне сейчас перед мамой искренне стыдно, которая, уже как три года покоится на кладбище.
Надюська была твердо убеждена, женщина должна жить у мужчины, ну и иметь с него соответствующий доход, взамен даря ему секс и мутить хозяйственные заморочки. В общем, - правильный подход.
Дело закончилось весьма для меня плачевно. Прихватив ореховскую братву, приехал мой старший брат (14 лет разница), ныне тоже уже как два года покойный – убили.
Не мудрствую лукаво, он засадил мне в лобешник и начал неспешный разговор.
- В общем, так, братан, время у меня мало, а тут мать звонит и плачет. Какие-то девки у тебя тут ночуют, сам ты наглухо регулярно, а ведь скоро диплом защищать. Ты короче, если с дипломом лажанешься, то в армию пойдешь – отмазвать не буду. Но если тебе проще самостоятельно жить, то снимай квартиру, это сейчас 250-350 грина стоит. Я помогу. Только помни наш разговор – никакого криминала. На киче, - закончится твоя жизнь, кем бы ты там не стал. В общем, я повторяться не буду.
- Через пару дней получишь ключи от хаты, - сказал он и принюхавшись добавил.
- Бывай здоров и прекращай в квартире шалу курить, а потом еще духами дерьмовыми заливать все. У меня за десять минут вся рубашка этой смесью пропахла.
- Поехали коротко бросил он, - и пара моих ровесников, больше походящих на питбулей, проследовали за братом. Мой брат не любил сюрпризы, а потому один питбуль был водитель, а другой, вероятно, для профилактики и меткой стрельбы.
Очень хотелось схулиганить и бросить в их бмв яйцом. Мало ли кто? Но я благоразумно сдержался.
Через пару дней я получил ключи от двушки в Орехово, всего за 300 баксов в месяц, плюс залог. А общем, меня это не волновало, так как платил брат, а может и вообще не платил. Перевезя не хитрый, скарб в новый хаус, мы с Надюськой впали в недельную эйфорию, с достаточно обширной тусовкой, а, когда очнулись, то обнаружили полное отсутствие денег, жратвы и кайфа. И проклятую необходимость писать диплом и готовится к госам.
Надо было пробивать мазу. Грабить я не любил, считал это ****ством, тем более жертвами грабежа, как правило, являлись припозднившиеся девчонки, домушник из меня был, как и собачьего говна пуля (только если в группе, на шухере или еще подхвате каком), оставались склады, которыми занимались конкретные люди и где у меня лихо все получалось. Но телефон нужного человека молчал. Уже второй день. И пейджер был бесполезен. Пробивка тоже ничего не дала.
Надюська, кроме великолепного тела не обладала больше ни чем, кроме интеллекта. Но об этом не могло быть и речи. Продать свою девочку каким-то обдолбанным хачам может только задержавшийся по не доразумению на этой земле ублюдок. Лучше подохнуть с голоду. Подруги и друзья помочь не могли ничем, ибо сами просаживали сразу и все. Да и свалили они по – быстрому, вкурив, что почем, и что ловить тут нечего. Суки! А кто бы сделал иначе? Вот то-то и оно. Мы еще повалялись в кровати, трахнулись, причем я ей отлизал не ***во.
Это навело Надюську на какие мысли и она судорожно начала искать телефон, что в результате переезда было сделать в разы сложнее. Наконец, она нашла его, какой-то Инны Григорьевны.
А дальше поведала мне небольшой рассказик.
- Слушай, Лёшенька, эта Инна Григорьеанва – жена ныне почившего бандита, оставившего ей все.
Понимаешь, у нее есть некоторые особенности. Она любит хороший и мужской и женский куни, а также трах на ее глазах. Она очень хорошо заплатит…Ну, я с подругой один раз в общем…500 баксов дала. Надюська покраснела.
- Точно с подругой? - автоматически переспросил я.
Теперь представьте себе ситуацию. На дворе 90 –е – гори они напалмом, на тюрьме инфа о том, что ты лизал пилотке писду – приговор (в очень редких случаях не опустят). Ну а жить понятно как будешь, и братец не поможет.
Были на тюрьме такие моменты, когда к новичку специально подсаживались и разводили. Вот, мол, у нас в Омске бабы такие суки – лизать не дают, а у вас во Владимире с этим как?
Ну, понятно, что новичок палится, да еще и в красках. Я бы таких пробивальщиков реально валил. Но вопрос есть – вопрос, а ответ – есть ответ. А по синему (воровскому) закону языком по ****е табу.
Но это все прелюдия.
Надюська неравно набирала номер, и наконец, ее улыбка и супер сексуальный голосок, оповестил об удаче.
Договорилась она быстро, и через час мы должны уже были быть у Инги Григорьевны в ее московской квартире, чтобы продавать свою молодость.
- У нее и пыхнуть есть всегда, и бухнуть, - суетилась Надюська, боясь, что я передумаю. Да там все четко будет, продолжала она. Отлижем ей вместе быстренько, потом ты меня трахнешь, она кончит и все. Триста пятьдесят баксов наши. Прикинь?
- Прикинул, - хмуро ответил я. Пусть на такси денег даст, в два конца, - добавил, я натягивая джинсы.
Она поцеловала меня, и продолжила одеваться. – Конечно, это же для нее мелочь, а для нас…она мечтательно закатила прекрасные глазки.
- У нее дача есть? – спросил я.
- Есть, но там она вообще не бывает, мужа-то там грохнули. Тяжело ей там.
Поймав такси, мы подъехали к высотке и поднялись на четвертый этаж, причем таксист увязался с нами.
После третьего звонка металлическая массивная дверь открылась, и на пороге возникла Инга Григорьевна, тетка 45-48 лет, довольно не плохо сохранившееся, и как было видно, регулярно следящая за собой. Солярий, бассейн, пробежки, регулярно меняющиеся любовники, подобные предстоящие «забавы», массаж, баня и прочее, что может себе позволить состоятельный человек из 90-х.
- Привет, солнышко, - обратилась она к Надюське, ты прекрасна. – Ты тоже Ингочка, проворковала Надюська и показала на мнущегося шофера. Инга, скрылась на минуту в квартире и вынесла деньги.
- Свободен, - неожиданно резко жестко проговорила она, - и шофер скрылся в мгновение ока.
- Проходите, детишки, что в дверях – то стоим, а ты наверно Лёша, - спросила она меня
- Да. – ответил я. Могу я называть тебя просто Ингой? – Конечно, - Инга, неожиданно отступила в глубь коридора, и последовала в одну из комнат, с массивной кроватью, стерео системой и телевизор. Квартира была трехкомнатная, обставленная не без вкуса и дорого, именно с претензией дорого. Ненужных, но дорогих безделушек было навалом.
Прошли на кухню.
Выпили виски, съели салат из авокадо, раскурили по хорошему чуйскому косяку и приступили к тому, зачем и пришли.
Лизали мы достаточно долго, Инга порой не давала нам шансов вздохнуть, ее сексуальные стоны разносились по всей квартире. Конечно, Надюська лизала лучше и брала в этом вопросе инициативу на себя, давая мне отдохнуть. Инга была не против.
Наконец, он кончила, сопровождая этот замечательный процесс стонами и какими-то всхлипами.
- Так, теперь встали оба, - сказала он. Ты, Лёха, ставь ее раком, вон крем на полке лежит, ты в попку ее хорошенько отдрючь, потом и киску не збудь. И не халтурь. Я хочу, чтобы она вкусила все прелести анала без предварительной подготовки. Жарь ее, чтоб сидеть не могла три дня.
Я тщательно смазал Надюське попку, а потом решительно засадил, и стал что есть силы ее натягивать, несмотря на стоны и мольбы - «чуть потише, ну больно же». Понимая, что скоро кончу, занялся киской, а мощный поток спермы успел нагрузить ей в рот.
По щекам Надюськи катились слезы, в попку я, конечно, перестарался.
Все было кончено. Инга открыла сумочку, извлекла увесистый кошелек, и, отсчитав деньги, отдала их мне. Пока же я одевался, она поведала мне, что мой анал с Надюськой ей очень понравился. И она ждет нашу пару еще и как можно чаще.
- Тебе самом-то понравилось, мальчик? – спросила она. Я вижу, что ты старался. Правда, лижешь ты плохо, но это все поправимо.
Она поднялась с дивана, в следующее мгновение я ударил ее лбом в челюсть, добавив по печени. Инга без чувств повалилась обратно на диван, потеряв сознание – это был чистейший нокаут.
Затем, я достал из кармана заранее приготовленные – веревку и скотч. Связал Иинге руки и накрепко залепил ей рот скотчем. Затем я перерезал ножом все телефонные провода и обратился к обалдевшей Надюсе.
- Что сидишь? Еще в очко хочешь?! Вон в углу сумка, собираем, шмонаем, покуем. Сильно торопиться не будем, вряд ли она тут бесконечные приемы устраивает, извращенка прикольная.
Золото, наличные, тут есть что поискать.
- Да я знаю, где у нее ценности, Лёха, - ответила пришедшая в себя Надюська. Но зачем?! На хату возвращаться нельзя. Куда нам деваться?!
- К моему брату, - хмуро ответил я. Только тебе после очень долго придется меня жалеть и лечить.
- Отписдит? – спросила Надюська, - братан у тебя стремный вообще. Я его боюсь, если честно. И внешне, а уж внутренне. Может, как нибудь объяснить? Может я?
- Я засмеялся, (представив, как Надюська объясняет моему братану сегодняшнюю заморочу) не надо киска, что будет, то будет, но поможет он нам – это в любом случае.
Успешно, заехав в съемную (эх, какое гнездо!), забрав вещи, вместе с Ингиными получилось не мало, я поймал такси, и поехал в один их автосервисов, который держал мой брателла.
Челюсть, печень и почки почему-то ныли заранее.