Безликая поздняя осень, натянув на себя серую рваную шляпу и спрятав под ней водянистые глаза, шествовала по ночному Гринвуду. Шляпа проливалась холодными дождевыми нитями, оставляя прозрачные лужи, а попутчик осени студёный ветер, забрасывал мокрые следы пожухшей листвой.
Голые макушки деревьев вычерчивали ломаные линии на почерневшем небосводе.Ставни на окнах жилых домиков хлопали от порывов ветра, их петли натужно скрипели от тяжести промокшего дерева. Вымытые стёкла витрин магазинчиков отражали редкие огни городских улиц и глянец начисто отмытых лент пустых тротуаров и дорог.
Ближе к полуночи на улицах городка становилось безлюдно и тихо, даже бездомные псы старались найти укрытие и пересидеть до утра. Изредка патрульная машина нарушала тишину улиц урчанием двигателя и голосами разбуженных радиотелефонов.
С тех пор, как вандалы разгромили кладбище, в городе стало неспокойно. Местная власть убедила жителей не разгуливать по ночным кварталам. Да и сами жители, не желая пересекаться в тёмных переулках со странными силуэтами людей, одетых в длинные чёрные балахоны, спешили покинуть улицы города до темноты.
Никто не знал, откуда появились неизвестные, и сколько их было в городе. Но они пугали жителей своим неожиданным появлением из темноты и молчаливым преследованием. Двигались они словно тени, и никто не слышал их шагов. Многие ощущали на себе негативные последствия подобных преследований. Появлялись сильные головные боли до рвоты и неукротимая агрессия. Человек вдруг менялся на глазах, как поведением, так и внешне. Под глазами появлялись тёмные круги, кожные покровы бледнели, пульс неимоверно учащался. Психиатрический стационар был перегружен, не хватало коек и обслуживающего персонала.
Старый Патрик не боялся темноты, и неизвестные его не пугали. Он выходил из своего дома далеко за полночь. За его плечами был небольшой рюкзачок, в руках он нес предмет, похожий на посох, увенчанный кристаллом размером с куриное яйцо.
В Гринвунде Патрик появился незадолго до событий, взбудораживших жителей тихого городка. Местные старики поговаривали, что он долго на одном месте никогда не задерживался. Его видели в штате Алабама, о нём говорили и в Джорджии. В Атланте он прожил около трёх лет, и жители города приписывали ему мистические способности, о которых вести быстро разнеслись по соседним городкам.
Говорили и о том, что вот уже более полусотни лет Патрик не выглядел старше шестидесяти лет и время, словно перестало властвовать над ним. Старик был полон сил и обладал хорошим чувством юмора, уважал людей и боготворил детей.
Поселившись в Гринвуде, он открыл небольшой магазинчик, где торговал нехитрыми безделушками для быта, гипсовыми фигурками животных и людей, которые сам и отливал в небольшой пристройке позади дома. Раскрашенные фигурки выставлялись на полки в магазинчике и быстро разбирались покупателями.
Но не только статуэтками занимался старый мастер. Каждую ночь Патрик отливал по одной тонкой восковой свече, и когда их накапливалось более десятка, относил в местный приход. И каждый день на прилавок выставлялась новая фигурка, которая под вечер уже исчезала из магазина, зажатая в цепких ручках ребёнка. Делал он свою работу легко, фигурки, будто сами формировались под его пальцами, приобретая ту или иную форму. Мастер уже давно потерял счёт сделанным им статуэткам, поскольку занимался этим на протяжении многих лет практически ежедневно. И только во время переезда с насиженного места он отдыхал от своей работы.
Патрик размеренным шагом двигался в сторону фабричного квартала. Этот район плохо освещался, густая темень поглощала тусклый свет малочисленных фонарей, а потемневшие стволы больших деревьев добавляли черноты в эту сумеречную картину.
Ветер усиливался, сбивая крупные дождевые капли с ветвей. Капли звучно плюхались в лужи и барабанили по широким полям шляпы старика. Плащ из тонкой резины надёжно прикрывал плечи, а высокие сапоги давали возможность не опасаться глубоких луж. Временами, когда под ногами была сплошная вода, мастер опирался на посох.
Войдя в плотную темноту нежилого квартала, Патрик двинулся к большому ангару, тускло отсвечивающему алюминиевыми боками. Остановился у старого вяза и, прижавшись к могучему стволу, замер в ожидании.
Время лениво ползло в вязкой темноте, останавливалось у больших луж и рассматривало плавающие кораблики закрученных листьев. Мастер терпеливо ждал. Охота началась только тогда, когда из ангара показался тёмный силуэт, затянутый в чёрный длиннополый плащ с капюшоном, полностью прикрывающий лицо незнакомца.
Фигура плавно скользила над мокрым асфальтом, не касаясь его поверхности. Чужак двигался в сторону жилых кварталов. В метре от ствола дерева, за которым притаился Патрик, чужак остановился. Мастер почувствовал напряжение, исходящее от темной фигуры.
Охотник не стал больше ждать, одним большим прыжком настиг чужака и резко загнал наконечник с кристаллом под капюшон. Из под плаща вырвалась яркая вспышка, на короткое мгновение, осветив небольшую площадку вокруг, а затем всё снова погрузилось в темноту. Призрак бесследно исчез.
Патрик держал в руке посох и внимательно рассматривал кристалл, мерцающий голубым светом. Затем он надел на кристалл небольшой мягкий чехольчик и двинулся к дому.
Ветер, уставший гонять тяжёлые тучи, последний раз резко выдохнул и затих. Небо очистилось, полыхнув яркими созвездиями. Наступила мягкая предутренняя тишина. Город спал, набираясь сил.
Патрик, войдя в дом, оставил открытой дверь, в которую тут - же метнулся прочь из комнаты мохнатый пёс. Он на дух не переносил присутствия в доме чужаков. Чёрный пушистый кот, вздыбив шерсть, зашипел на посох, который Патрик положил на стол.
Сняв с себя промокшую шляпу, плащ и сапоги, мастер ушел в свою мастерскую, прихватив с собой кристалл, и плотно закрыл за собой дверь. В помещении мастерской около получаса было неспокойно и во всём доме мигали электрические лампы. Затем Патрик вышел в комнату, держа в руке тоненькую свечу. Подойдя к буфету, достал металлическую шкатулку, открыл её ключом и вытащил из неё ещё девять свечей. Расстелив на столе полотняную салфетку, закатал в неё свечи и положил свёрток в карман куртки.
Через полчаса он уже шел в сторону городского прихода. Священник встретил его у входа в храм, перекрестил и впустил внутрь. Они долго что - то обсуждали, после чего Патрик вернулся домой и лёг отдыхать. Домашние питомцы успокоились и растянулись рядом на большом мягком ковре.
Вечером, после захода солнца, Патрик снова был в храме. Священник готовился к службе. Но эта служба не была обычной. Не было прихожан.
Священник был в тёмной сутане с большим нагрудным крестом. В руках он держал библию, а стоял он в круге из десяти свеч. Священник читал молебен по заблудшим душам, стоя на коленях и низко опустив голову.
Патрик неотрывно смотрел вверх. Его взгляд был устремлён к сводам купола. По прошествии двух часов непрерывного молебна, не хотевшие сгорать свечи начали одна за другой ярко полыхать и вокруг них образовались плотные сгустки плазмы. Они вытягивались вверх и четко прорисовывались силуэтами человеческих тел.
Отрываясь от яркого пламени свеч, силуэты поднимались к куполу и бесследно таяли. Патрик считал отпущенные души. Девять из десяти благополучно совершили переход, десятая уходить не торопилась.
Священник усилил молитву, коснулся седой головой креста. Он ещё больше часа бился над благословением грешной души, явно противившейся переходу в другое измерение. Что - то тяготило эту душу, и, когда показался прозрачный силуэт над горящим пламенем свечи, Патрик и священник отшатнулись. На белой стене храма чётко вырисовывался профиль серийного убийцы, положившего немало народа в Гринвуде в начале столетия.
Священник с сомнением посмотрел на мага. Но Патрик кивнул головой, и служитель продолжил молитву. Наконец силуэт воспарил к куполу и ярко вспыхнув, исчез. Священник обессилив, повалился на коврик. Патрик поспешил принести ему стакан воды. Он помог старику добраться до кушетки, заварил горячий чай.
Через месяц в Гринвуде потекла привычная жизнь. Заработали вечерние кинотеатры, бары и рестораны. Молодёжь прогуливалась весёлыми стайками по вечернему городу, парочки целовались на скамейках в тихих парках и скверах, засидевшиеся в гостях спокойно шагали в темноте к своим жилищам.
Патрик покинул Гринвуд, забрав с собой своих преданных пушистых домочадцев. Поговаривали, что он двинулся на север страны.