Погляди – разве это не твой дом? Разве не ты выбирал эти плакаты на стенах, эти книги и диски? А свет, пробивающийся сквозь оконные стёкла, а сквозняки, а пыль, разве они не напоминают, что это твой дом? Где-то за стеной слышится женский голос – она приходится тебе то ли женой, то ли подругой… Она тоже часть твоей жизни, но какая-то совершенно незначительная часть.
Хлопнет дверь – и в глаза снова бросится матное слово на стене лифта. Выйдешь, и серая сеть дождя укроет, опутает холодными нитями, да ветер толкнёт в спину. Не смотришь вверх – там слишком по-осеннему серо. Не смотришь вперёд, в лица прохожих, – там то же самое.
Загребая видавшими виды ботинками грязь, ты идёшь вникуда, равнодушно ощупывая взглядом землю. Это тоже клетка. Ты здесь живёшь.
А где-то всё не так. Где-то волны неведомого океана разбиваются о скалистый берег, и тысячелетние ели шумят голосами странников и поэтов. Где каждый – непобедимый герой, а каждая – утренней звезде подобная принцесса. Где верный клинок и горячее сердце побеждают любое зло, а наградой за победу будет воспетая в балладах слава. Где буйствуют все цвета, кроме серого. Мир твоих книг и твоих снов. И тебе иногда кажется, что ты тоже здесь живёшь.
Погляди – разве не герой смотрит на тебя с плаката на стене? Наверное, по волшебству, его меч стал гитарой, а доспехи – обычной одеждой. Но ты по-прежнему веришь каждому его слову. А он никогда не говорил, что ты живёшь в клетке.
Это твои-вечные-семнадцать. Время, когда позволено верить, что всё, к чему стремишься, однажды падёт к твоим ногам. Верь. Не теряй этого волшебного ощущения непрошедшего детства. Но только помни – отличить Пьедестал от Позорного столба, порой сложнее всего.
Но пока, задёрни шторы и погаси свет. Постарайся забыть о том, что живёшь в клетке. Хочешь, я брошу первый букет тюльпанов к твоим бронзовым ногам?..