Музы

               
                «МУЗЫ»
                (тренинг для начинающих писателей)

   Хочу со всей ответственностью заявить, господа, что от хорошей жизни, писателями не становятся. Если, вдруг, какой-нибудь чудак будет утверждать обратное, огромная просьба, пожалуйста, передайте ему моё особое мнение.
   Для того чтобы тебя считали великим писателем нужно им родиться, но таких титанов мысли ничтожно мало, да и то, большинством из них при жизни никто не восторгался и не чествовал. Как принято говорить, нет пророков в своём отечестве, а «большое - видится на расстоянии». Только после смерти их начинают понимать современники, а книгоиздатели выпускают полные собрания сочинений. Благодарные потомки иногда любят выставлять бронзовые изваяния некогда отверженных мыслителей на своих городских площадях, где их головы венчают запоздалые лавры славы в виде птичьего помёта.
   Незавидная участь, не правда ли!
   Большинство же несчастных, посвятивших свою жизнь литературному ремеслу, это вполне обычные люди, которые стали заниматься сим неблагодарным делом в результате длинной цепочки личных трагедий и сложных жизненных коллизий. Однако и для первой и для второй категории писателей существует одно общее и обязательное условие - основным источником их вдохновения являются – Музы. Без их помощи браться за перо – пустая затея, только зря время тратить и людей смешить. Поверьте, без протекции шалуна Аполлона и покровительства капризных богинь искусства никогда не взобраться на гору Парнас, не оседлать крылатого мерина Пегаса, а из Иппокрена - священного источника творчества, как ни изощряйся, не напиться.
   Однако о Музах мы поговорим чуть позже…
   И так, ко второй самой многочисленной группе латентных писателей можно смело отнести большинство грамотных людей, ибо любой в состоянии нацарапать на бумаге незатейливый текст автобиографической книжки о себе любимом, где постарается изложить бесценные жизненные истины, которые уже давным-давно всем известны. Как правило, после первой же неудачи такой доморощенный писака впадает в творческий застой, и всю оставшуюся жизнь будет корчить из себя непризнанного гения, мучительно ищущего гнездовье правды – матки.
   Один мой дальний родственник, который сам себя называет исключительно порядочным человеком, всегда пренебрежительно относится к представителям свободных профессий. Но это не мешает ему последние лет двадцать упорно лечиться от несуществующих болезней и сидеть на иждивении собственной жены. Так вот, этот, так сказать «порядочный человечище», считает всех писателей бездельниками.
   Он рассуждает примерно так:
   «Подумаешь, намалевать две дюжины романов и сотню рассказов, я тоже легко бы сделал это, имея побольше свободного времени»!?
   Представляю, что это будет за писанина!?
   А вот относительно времени мой родич совершенно прав!
   Для того чтобы заниматься этим экзотическим видом рукотворного "безделья", необходимо время и, желательно, чтобы всё оно без остатка уходило на ежедневные упражнения в сочинительстве. В противном случае получится комичная ситуация, как с той бездарной балериной, которая для того чтобы подзаработать после спектакля моет посуду в театральном кафе. Теоретически это возможно, но результат будет не утешительным, ни для искусства, ни для общепита.
   Искусство решает проблемы вечности и является уникальным способом общения с богом, а деньги и слава – это, извините: суета сует.
   Рано или поздно каждый начинающий автор должен сделать для себя очень сложный выбор: либо до минимума сократить свои потребности и "пахать" с ночи до зари, либо становиться прожигателем жизни - эпикурейцем, если, конечно, ему на это средств хватит. Как правило, писательское счастье громко не кричит, и настоящему таланту не нужна реклама, связанная с торговлей продуктами своего интеллектуального труда. Любому, тем паче, - одарённому художнику тр***ется профессиональный помощник: толковый агент, фартовый продюсер и мудрый покровитель. Но отыскать таковых так же сложно, как индийскому дервишу получить в невесты дочь раджи. Конечно, в мировой литературе имели место единичные примеры компромисса между талантом и предпринимательством, славой и богатством, такие как литературная семейная династия Дюма.
   Да, куда подевались теперь все эти Дюма?! 
   Как показывает мировая практика, писатели – это чрезвычайно редкий сорт одиноких и не очень состоятельных людей, имеющих столь тонкую конструкцию души, что она крайне остро реагирует на любые проявления лжи и фальши. Это эксклюзивная разновидность неисправимых романтиков, которые страдают от каждой несправедливости, творящейся в мире, и готовы нести персональную ответственность за все грехи, совершённые представителями нашего порочного человечества. Эти субтильные идеалисты объявляют тотальную войну силам вселенского зла, посвящая свою деятельность напряжённой внутренней борьбе за сермяжную правду и полную свободу мысли. Они настолько увлечены благородной миссией рыцарей «Донкихотов», что не желают замечать очевидного: «правда» давно перестала быть всемогущей царицей справедливости и переродилась в склочную бесприданницу. Увы, по каким-то скрытым причинам - эта всеми гонимая сирота была брошена нашим создателем на произвол судьбы: выживет, - хорошо, не выживет, - не велика потеря.
   Хотя, попади правда в руки добрых волшебников, они бы превратили её в величественную королеву, мудро правящую нашим падшим миром. Но эту хитрую бестию почему-то постоянно тянуло в компанию коварных злодеев, которые ловко гримировали её в уродливую кикимору! Однако и сама по себе правда не так проста, как может показаться на первый взгляд... Поиск этой неисправимой бродячей артистки сопряжён с невероятными трудностями, поскольку обычно она выбирает такой хитрый и извилистый путь к истине, который заставляет страждущих долго блуждать в кромешной тьме бытия. А, как известно, в лесной чаще жизни обитают не только безобидные эльфы и гномы, но и лихие разбойники, которые имеют свойство до неузнаваемости извращать суть правды, перевоплощая её в коварную ложь.
   Но писатели – это наивный и доверчивый народец, который всё ещё верит в возвышенные слова о торжестве любви, света и добра. Досадно, но эти прописные истины давно стали для людей всего лишь пустыми декларациями из библейского свода законов. Когда же писатели более глубоко познают основы мироздания, они быстро прозревают и реальный мир начинает вызывать у них чувства полного отчуждения. В нашем прогнившем базарном социуме с его ущербной идеологией, согласно которой всё можно купить и продать, в том числе и таланты, этим «правда искателям» остаётся только одно жизненное кредо - стать изгоями общества. Истинные писатели не могут быть холуями, друзьями государства и обслуживать прихоти его вождей, их скорбный удел становиться моральными диссидентами власти, которые обречены на вакуум общения и полное духовное одиночество.
   Бывает и так, что такой несчастный отшельник - идеалист, окруженный стаей лицемерных комедиантов, "толпящихся у трона", смиряется с беспределом влиятельных карликов и сам становится безмозглым лизоблюдом, подбирающий крошки с барского стола. Но чаще всего, отчаявшиеся таланты страдают затяжными депрессиями, алкоголизмом и склонны к суициду. Рано или поздно состояние вынужденной социальной самоизоляции приводит их к мыслям о самоубийстве, как единственном выходе из духовного тупика. Где-то на подсознательном уровне они чувствуют безысходность своих жизненных метаний и понимают, что им уже нечего терять, а для того чтобы возродиться из пепла остался последний шанс: публично исповедоваться в своих грехах и покаяться перед всем частным народом.
   Именно в этот момент истины из неумелого ремесленника рождается настоящий творец...
   Хотя, если честно, такой исход – хуже смерти!
   Писательский труд - мучительная пытка, помешательство рассудка и нравственное харакири.
   Занятие этим интеллектуальным самоистязанием в наше время жвачки, секса и комиксов, может означать для писателя одно: обречь себя на каторжные работы и медленное саморазрушение. Перед тем, как браться за перо, следует учесть перспективу развития нашей гипер прагматичной молодёжи, которая скоро вообще утратит интерес к художественной литературе как таковой и будет в состоянии читать только рэп, рекламу сотовых телефонов и инструкцию по использованию "Виагры".
   Кроме того, госпожа Мельпомена – такая своенравная тётка, с которой можно подружиться только в том случае, если писатель добровольно откажется от всех видов ненужной дружбы и освободится от обременительных социальных связей. Сокращая контакты с окружающими его людьми, автор начинает строить свой собственный духовный храм иллюзий, в котором не будет места губительной реальности, а станут происходить фантастические события и жить возвышенные образы придуманных им героев. В этом хрупком мире грёз будут хозяйничать только ревнивые Музы, которые потр***ют от мастера безграничной верности себе, а в ответ ничем не одарят, кроме слепой любви к искусству и адских мук творчества.
   Однако любое, даже самое бездарное сочинительство – лучше физической смерти. Только оно может вернуть несчастному графоману утраченный смысл существования, а порой щедро вознаградить его славой и даже бессмертием.
   Как показала практика самый плодотворный период приходит к писателю на рубеже сорока -пятидесяти лет. Обычно в этом возрасте человек приобретает необходимый жизненный опыт, который даёт ему право поупражняться в уме и немного поучить жизни других. А главное, он начинает понимать, что большая часть отмеренного пути им уже пройдена и наступил такой важный исторический этап, когда после себя что-то, да надо оставлять. Короче говоря, рано или поздно каждый из нас с прискорбием осознаёт, что счастливых дней для того чтобы сеять: разумное, доброе, вечное, - в запасе почти нет. И вот тогда, смахнув со своей морщинистой щеки прозрачную слезу благородного рыцаря, утомлённого в упорных боях с ветряными мельницами, мы произносим сакраментальную фразу великого Данте, известную каждому образованному человеку: «земную жизнь, пройдя наполовину, я оказался в сумрачном лесу»…
   Именно во второй - завершающей части нашей жизни мы начинаем серьёзно задумываться о том, что оставить нашим наследникам, кроме запылённых книжных стеллажей и скучных нравоучений разочаровавшихся неудачников. Другие, более успешные и правильные родители отписывают детям: заводы в Детройте и виллы в Сан-Тропе, нефтяные вышки в Сибири и яхты в Монако. Они никогда не изводят своих продвинутых деток скучными философскими экзерсисами, а внушают им то, что в нашем перевёрнутом мире зазеркалья стремление удивлять ценится выше способности удивляться самому. Эти крутые баловни судьбы идут по жизни нагло и уверенно, всё сметая на своём пути. Они являются яростными укротителями судьбы и плевать хотели на ропот окружающей их мелюзги. Они убеждены, что только деньги и власть могут дать им хотя бы относительную личную безопасность и материальную независимость от внешних обстоятельств. Их акулья активность полностью оправдана и подтверждает горькую правду о том, что в мировом океане страстей всегда правили и будут править не «премудрые пескари», а бездушные, вечно голодные, хладнокровные хищники. Однако не станем опускаться до сентиментальных обобщений, типа: люди злы и безумны, а мир жесток и несправедлив...
   Да, если честно, то ничего лучшего мы с вами пока не придумали!
   Кстати, с годами я заметил одну парадоксальную закономерность, которая внушает определённый оптимизм: некоторые самовлюблённые лилипуты, кайфующие в дворцах и разъезжающие в лимузинах, тайно завидуют служителям Муз. Более того, многие из них вполне искренне причисляют писателей к богеме общества и помогают им бороться с нищетой? И я даже догадываюсь, - почему! Это происходит от того, что бедные, но свободные художники всем своим существованием доказывают миру простую истину: для того чтобы быть счастливым и вызывать уважение у двуногих собратьев совсем не обязательно становиться пошляком, негодяем и преступником. Как ни крутите, "уважаемые" товарищи капиталисты, господа партийные бонзы и функционеры, интеллектуальная собственность служителей искусств всегда ценилась намного выше вашего наворованного бабла и сомнительного благополучия...
   Да-да!
   Выражаясь пышно, только творческие люди оставляют после себя высшие ценности. Так, от первобытных художников до нас дошли наскальные граффити с изображением древних животных, эпоха возрождения подарила нам творения Леонардо и Колизей, иудеи – Ветхий завет и библию, Россия – Кижи и стихи Пушкина. Каждый народ бросал в бездонную копилку мировой сокровищницы культуры крупицу своей самобытности, которая становилась всеобщим достоянием и делала каждого из нас намного богаче и сильнее.
   Но не всем суждено родиться «Шекспирами» и «Рембрандтами», есть среди общепризнанных мастеров такие, которых вообще мало кто понимал при жизни. Достаточно вспомнить: Малевича и Кафку, Пикассо и Бродского, Шнитке и Стравинского. Их талант оценивался человечеством постепенно - не спеша. Однако чаще всего на слуху у людей остаются имена откровенных бездарностей. Достаточно упомянуть о таком феноменальном чуде природы, как Дарья Донцова и других цариц дешёвых сериалов. Какая же это пошлость - парить мозги экзальтированным домохозяйкам, надеясь на одноразовую популярность презерватива!
   Жаль, но наши зажиревшие книжные издатели превратили писательское поприще в грязный бизнес, тиражируя вагинальные мемуары светских львиц, которые оплачиваются за деньги их великовозрастных спонсоров - толстосумов. Может быть, поэтому, в наше продажное время многие талантливые авторы считают унизительным для себя печататься на условиях самиздата. Мне кажется, что лучше умереть в безвестности, чем способствовать процветанию этих ненасытных паразитов от литературы, от которых на версту несёт хмельной отрыжкой от трудно перевариваемых плодов отечественной массовой культуры.
   Именно по этой причине о существовании большинства истинных производителей духовной пищи современное общество даже не догадывается. Ведь никто не определял объём этого бесценного культурного пласта и не подсчитывал хотя бы приблизительное число писателей, художников, поэтов и музыкантов.
   Сколько же их было, есть и ещё будет!?
   Быть может, прямо сейчас где-нибудь в Китае создаёт свои шедевры неизвестный живописец Линь Бау, а в США воздвигает небоскрёбы из консервных банок слегка сдвинутый по фазе авангардист Джо Смит. Не исключено, что в эти минуты в маленькой парижской мансарде строчит романы новый Бальзак, а в пригородах Нижнего Тагила только что родился будущий композитор – Чайковский. Все они работают не зря, их картины, романы, стихи и музыкальные произведения «не горят» и всё равно попадут в безграничное информационное поле земли, где станут бессмертными.
   Слава и признания – важные вещи, однако в концептуальном смысле – они не столь принципиальны!
   Хотя, стоп!
   Давайте будем честными до конца?!
   Любой вменяемый писатель, а таких, надеюсь, - не мало, втайне считает себя непревзойдённым талантом, а свои тексты – гениальными творениями. Любой из нас желает купаться в лучах мировой славы, но, увы, не для всех эта мечта осуществима. Правильно говорят: за всё надо бороться, а личная скромность – первый шаг к забвению. Но с другой стороны, напористость и самолюбование ведут к пропасти дешёвой популярности. Хотя это совсем не означает, что писателю может помешать стаканчик доброго виски и положительная рецензия, встреча с читателями или дискуссия с единомышленниками. Однако главная его задача заключается не в публичном признании, а в том, чтобы: не смотря ни на что, и во что бы то ни стало продолжать трудиться…
   Надо писать, пока пишется!
   Настоящий писатель не можем этого не делать, не взирая на всю кажущуюся безуспешность своих усилий!
   Желаемый результат всё равно, когда-нибудь обязательно наступит?!
   Господа хорошие, хватит брать пример с тех крутых ублюдков - нуворишей отечественной модификации, которые открыто крадут наши деньги, и, при этом, нас же с вами считают лохами. Давайте восхищаться современными «Эвклидам» и «Пифагорам», таким как математик Перельман и ему подобными чудаками!
   Хочется верить в том, что этот замечательная личность войдёт в историю не только как автор, доказавший гипотезу Пуанкаре, но как великий мечтатель, который отказался от шумихи и всех денежных премий. Многие, в том числе и наши официальные руководители, называют его поступок не адекватным, а его равнодушие к наградам - «синдромом Перельмана». Однако на мой не просвещённый взгляд, именно такие интеллигентные, сама достаточные люди и являются настоящими героями мирового сообщества. Этот скромный гений всем показал, что и среди евреев бывают бессребреники, а «счастье не в деньгах и не в их количестве». Своим красноречивым молчанием этот могучий ум доказал, что учёные могут быть философами, «физики – лириками», а высшим предназначением человека является не «жратва», блуд и мерцающие огни рампы, а дерзкая попытка познавать непознаваемое и постигать непостижимое!
   Так, аллилуйя Перельманам!!!   
   Да здравствует «синдром Перельмана», и пусть им заболеют миллионы!
   Вот вам, дорогие мои, наглядный пример и реальный стимул заниматься творчеством, не думая о популярности и гонорарах!
   В конце концов, художники всегда создают фигуры из льда и замки из песка только для того чтобы безвозмездно вручить их вечности!
   Я абсолютно убеждён в том, что для всех будет лучше, если общество займётся развитием искусств и строительством удобных домов, а не производством ядерных ракет и уничтожением природы. Страшно становится, когда начинаешь думать о том, что до сих пор восемьдесят процентов населения планеты голодают, пять – бесятся от обжорства, а остальные обслуживают и развлекают этих бездельников. Братцы, у кого-то ведь должно болеть сердца по этому поводу, а кто-то должен кричать  и "глаголом жечь сердца людей"...
   Неужели трудно понять, что музыкальные гаммы приятней канонады, книги – важнее войн, натюрморты – краше свастики, а близорукие писатели – в сто крат сильнее всех вооружённых до зубов бойцов спецназа.
   Любые попытки прикоснуться к неиссякаемому источнику творчества, полезней религиозной и идеологической распри, политических, расовых чисток и геноцида. Господи, кого только не рождала наша бедная земля: Христа и царя Ирода, Сократа и Калигулу, Сталина и Гитлера. Если рассмотреть этапы развития цивилизации в ретроспективе, то мы увидим, что в человеческой душе происходила постоянная внутренняя борьба между злом и добром, между ангелами и бесами. Люди бывают светлыми и чёрными, добрыми и жадными, красивыми и уродливыми, они могут возвыситься до сына божьего и унизиться до предательства Иуды. Человеческие руки способны творить всё что угодно: Джоконду и Хиросиму, реквием Моцарта и Холокост, скрипку и гильотину, луноход и Голгофу. Но даже бездарная повесть или наивный детский рисунок в сто крат ценнее для вселенной, чем автомат Калашникова, а песни и народные частушки благозвучнее, чем плачь вдов и звуки падающих бомб.
   Таким образом, рано или поздно для каждого писателя становится очевидным, что он должен добровольно взять на себя функции волонтера любви и счастья. Тихие вибрации его созидательного разума могут дать слабую надежду на то, что когда-то люди достигнут гармонии между физическим телом животного и божественным началом внутри нас. Стремительный бег научно-технического прогресса уже не остановить, но давайте же, наконец, ускорим рост человеческой духовности, которые последнее время развиваются черепашьими темпами?!
   Так или иначе, наш сумасшедший мир спасёт не банда продажных политиканов и тупых военных, поскольку они сами являются главной угрозой для нашей планеты. Это сделают просвещённые одиночки и мечтатели, которые сублимируют энергию своих мыслей в созидание нового мирового порядка и возрождения в людях - человека разумного. Пускай они создают сказочную иллюзию чуда - личного счастья для каждого, которая намного гуманнее и честнее, чем реальная перспектива всеобщего несчастья!
   Понятно, что не каждый автор может самостоятельно родить на свет великое произведение искусства, это происходит только в случае небесного благословения и контакта с женским обществом Муз. Лишь в этом случае художник вправе назвать свой труд талантливым, тихо прошептав на смертном одре: «как далеко расходятся лучи от нашей маленькой свечи»…
   И так, пришло время поговорить о Музах?! 
   По древнегреческой мифологии муза – это каждая из девяти богинь – покровительниц наук и искусств. Самая известная из них Мельпомена, о которой мы уже упоминали раньше. Именно эта прекрасная дева предоставляет возможность писателям прикоснуться к неиссякаемому источнику вдохновения. Не буду спорить с древнегреческим эпосом, но лично своему неуправляемому внутреннему порыву к самовыражению я обязан не доисторическим богиням Эллады, а тем, обычным земным существам, которые встречались со мной на жизненном пути.
   К их числу можно отнести огромное количество родных и друзей, знакомых и незнакомых мне людей. Многие из них умерли, кто-то доселе жив, но все они навечно прописались в моей памяти, стали частицей меня, сделав таким, какой я есть. Их поступки и отчаянные попытки найти себя послужили основой всех сюжетов моих незатейливых текстов. Их персонажи живут своей жизнью и постоянно напоминают о себе, тр***я от меня только одного: «сохрани память о нас, расскажи другим, какими мы были, о чём думали, мечтали, кого любили и ненавидели»!
   И, замечу, требования их вполне законны!
   Люди умирают от старости, могут погибнуть на войне, в результате несчастных случаев или болезней. Но они не имеют права бесследно исчезать для человеческой истории! Каждая жизнь – бесценна. Ни один листок, ни одна рыбка, букашка, животное или человек не появляется на этой земле просто так. Ни одна жизнь не вершится спонтанно, ведь энтропия – это не хаос, а динамичная форма существования материи, в которой всё движется, бурлит и изменяется, подчиняясь каким-то высшим космическим законам. Случайностей на земле не существует, она всего лишь закономерное проявление её величества судьбы. Каждое, на первый взгляд, самое незначительное событие из нашего прошлого, может приобрести решающий смысл в настоящем и определить горизонты будущего.
   Да, что там говорить, - все об этом знают! 
   Короче, в контексте вышеизложенных утверждений, задача каждого писателя и его высшее предназначение заключаются в том, чтобы увековечить основные этапы развития своей личности во времени и пространстве, а так же тех попутчиков, которые сопровождали его по жизни. Они и есть писательские музы, которые вдохновляют нас на духовный подвиг: честно рассказывать миру о своих душевных переживаниях, тайнах, секретах и откровениях, которыми наполнены благодарные сердца писателей – навеки вечные, аминь!
   Главной моей музой, естественно, была мама. Эта женщина так беззаветно меня любила, что, когда пришёл её смертный час, она совершенно искренне призналась мне:
-  Знаешь, сыночек, почему я не хочу умирать?
-  Почему, мамуля? – Спросил я.
-  Боюсь, что там, - она указала пальцем вверх, - я не буду видеть, как ты живёшь: что делаешь, что кушаешь, вспоминаешь ли обо мне?
   Она не могла заснуть, пока я не возвращался со своих бесконечных гулянок – ждала на балконе нашей квартиры, как часовой до рассвета. Это безгрешная женщина являлось для меня идеалом красоты и эталоном кристальной чистоты человеческих помыслов. Если бы я вдруг стал инвалидом, она бы меня не бросила и продолжала любить – просто за то, что я её сын. Я даже жену для себя искал, внешне похожую на неё. А, когда, наконец, нашёл, то понял простую вещь: двух матерей в природе не бывает – одна из них окажется не родной. Очень надеюсь на то, что моя первая несостоявшаяся супруга когда-нибудь простит меня за всё, что я для неё не смог сделать, поймёт и простит: дурака - бессовестного?!
   Уверен, что где-то в небесах, но обязательно в раю, мамочка глядит на меня и прикрывает своим нежным крылом от всех бед, как добрый ангел хранитель. Она навсегда останется моей самой главной и любимой музой…
   С отцом мне страшно повезло.
   Я помню его благородное лицо победителя, уверенную командирскую походку, его строгую офицерскую выправку и скрипящий реглан, пахнущий дымом и войной. Он обладал железным характером и твёрдой волей, всегда знал, что надо делать и, как поступать в любой ситуации. По жизни отец был прирождённым лидером: сначала возглавлял доблестные эскадрильи героев-истребителей, затем руководил масштабными юридическими организациями, а потом рулил и нашей большой семьёй. С ним я, даже не задумываясь, пошёл не только в разведку, но безоружным полез бы на танки. Это был умный, смелый и надёжный мужик, которому я всегда и во всём безгранично доверял...   
   Брат и сестра были старше меня лет на десять, и с детства восприняли меня как симпатичную говорящую куклу. Чуть позже моя судьба перестала их волновать и они утратили к моей персоне всяческий интерес. Мой братик и сестричка энергично занялись устройством своей личной жизни, и этот процесс так их увлёк, что они по сей день весьма редко вспоминают о моём существовании. В итоге, все самые важные жизненные решения я был вынужден принимать без их совета и обходится без их помощи. Иногда они упрекают меня в отчуждённости наших отношений. Я не знаю, как на это реагировать, чтобы не обидеть их братских чувств. Но про себя думаю так: «чтобы ощутить тепло нашего родства и стать ближе друг другу, надо был об этом позаботиться чуть-чуть пораньше – хотя бы лет пятьдесят назад»! Однако с годами у нас всё по-умолчанию наладилось и приобрело форму консенсуса, который устраивает всех, а именно: несколько раз в году мы общаемся друг с другом по интернету и поздравляем с семейными праздниками. Я их часто и с большой нежностью вспоминаю, но имею смелость предположить, что, откинь я завтра концы, они, естественно, страшно расстроятся, но на похороны наверняка не приедут, сославшись на какие-нибудь веские, объективные причины. Видит бог, в сердце моём нет обиды, ведь для них я так и остался игрушкой из далёкого детства, которую они бросили мальчишкой на руках у нашей больной матери. Жаль, но с каждым годом дорогие образы этих самых близких на свете людей стираются в моей памяти, безвозвратно растворяясь в призрачном тумане прошлого…
   Друзья.
   В народе друзей называют сознательно выбранными родственниками, и это - истинная правда. Когда я вспоминаю этих сильных, матёрых мужиков, то понимаю, что высшей формой земной любви является дружба между мужчинами – самое чистое и бескорыстное чувство, не требующее объяснений и дополнительных условий. Когда у них в жизни происходят радостные события – я становлюсь счастливее, когда случаются неприятности – страдаю вместе с ними. Однако с каждым годом круг моих друзей неумолимо сокращается, напоминая размер мишени, в которую уже метится безжалостная рука старухи смерти.
   Женщины.
   В этом плане я являюсь баловнем судьбы. Не знаю, почему, но кудесник - бог наградил меня щедрыми подарками: я был любим многими достойными женщинами – настоящими богинями и нимфами. Наши отношения проходили разные этапы взаимного восторга: от дуэлей амбициозных эгоистов, до бешеных припадков обожания. Каждую из них я люблю до сих пор и готов до конца жизни воспевать их очаровательные прелести. В памяти моей навсегда осталось их нежный шёпот, улыбки, стоны и движения. Все они – мои милые Музы, и роман с каждой из этих прекрасных созданий достоин отдельной книги…   
   Однако Афродитой моего писательского вдохновения является "крайняя", законная жена. Ей досталось больше всех спутниц моей жизни. Эта "мать Тереза" была рядом со мной не только за праздничным столом, но и в минуты уныния, горя и отчаяния. За все эти испытания и своё терпение она заслужила самой большой награды – моего откровенного мужского почитания и глубокого уважения. Наши отношения трудно определить словами, но это не простая привязанность друг к другу, а уже свершившаяся судьба. Она была достойной супругой известного юриста, быть может, на старости лет станет подругой миллионера, с которым промотает состояние где-нибудь на Бали. Видит бог, всё в этой жизни я делал ради счастья моей ненаглядной Музы. Конечно, не всё в ней получилось, как того хотелось?! Но одно могу пообещать: рано или поздно она обязательно будет женой знаменитого писателя, или, в крайний случай, – его вдовой…
   Не хотелось бы разочаровываться в ней на старости лет.
   Правильно сказал один мудрец, что "жизнь - далеко не сказка с хорошим концом, а увлекательный процесс последовательного разочарования в людях"...
   Сын.
   Когда он только родился, то я ощущал чувство страха, в смысле, – боялся к нему прикасаться, чтобы не повредить хрупкую конструкцию младенческого тельца. Потом он трижды ввергал меня в состояние дикого шока: первый раз, когда самостоятельно пошёл своими ногами, второй, когда я увидел, как он бреется, а третий раз, когда в его комнате я обнаружил очень милую девушку. Искренне надеюсь на то, что мой ребёнок ещё неоднократно будет радовать меня своими светлыми мыслями, поступками, дипломами, внуками и тому подобными благими делами. Во всяком случае, он уже сейчас во многих вопросах превзошёл меня, а это значит, что божественная задача каждого мужчины относительно: дерева, дома и сына, мною уже выполнена.
   Успел-таки я заложить свой камень в фундамент вечности…
   Ещё одной Музой был мой дядя.
   Его звали Григорий и этому уникальному человеку стоит посвятить отдельный рассказ, что я торжественно обещаю сделать: «век воли не видать»!
   Более колоритную и талантливую личность трудно себе представить. На каком-то этапе жизни он стал для меня абсолютным авторитетом. Дядя Гриша был музыкантом по природе, философом по складу ума, бизнесменом по призванию и бандитом по жизни. Его беда состояла в том, что дядя родился не вовремя и не там, где надо. В Америке или в любой нормальной европейской стране, он бы наверняка стал крупным промышленником и мультимиллионером.
   Однако ему страшно не повезло.
   Дядя появился на свет в южной зоне социалистического лагеря, и начало его трудовой деятельности пришлось на самый опасный для частного предпринимательства период брежневского застоя. Как истинный "марксист", Григорий создавал первичный «капитал» в условиях глухого подполье с огромным риском для своей жизни и здоровья. Но мой дядя никогда не унывал: неугомонная душа его требовала простора, а голова привыкла делать то, чего желало его могучее тело. Короче, размеры его «нетрудовых доходов» невозможно было утаить для окружающих. Дядя проживал в огромном доме, ездил на лимузине, ставил на уши все городские рестораны, литрами пил французский коньяк, дымил американскими сигаретами и носил вещи, привезённые прямо из-за бугра.
   Мой дядя при своём почти двухметровом росте имел лицо и стать Ганнибала, характер Отелло, манеры лорда Байрона и красноречие Плевако. Женщины обожали его не только за шик и щедрость, но и за редкие мужские достоинства, которые по размерам были не меньше, чем у Рас-путина. К тому же, этот половой гигант обладал энциклопедическими знаниями, пел как Карузо, прочёл библиотеку в пять тысяч томов, цитировал Цицерона на латыни и матерился так, что воры в законе записывали его сочные выражения по фене. Он глядел на мир единственным глазом, второй он случайно потерял, совершая свой очередной подвиг, хотя ему вполне хватало и одного. Дядя очень ценил людей скромных и талантливых, но презирал наглых и инициативных дураков. Он обладал нежным баритоном, слыл эстетом и аристократом с повадками фрондёра.
   Понятно, что в нашей стране солнечной демократии мой дядя со столь пёстрым букетом личных причуд и непостижимых природных способностей не мог надолго задержаться на свободе. Однако перед началом затяжного тюремного этапа его жизненных университетов, он успел вдохнуть в меня изрядную порцию оптимизма и любви к неизменным радостям жизни, многому научить и наставить на путь истинный.
   Однажды, на его юбилее я провозгласил пламенный тост в его честь. Дядя прищурил слезящийся от счастья глаз, цокнул языком и восхищённо произнёс:
-  Парень, да ты прирождённый оратор! Тебе надо выучиться на адвоката! 
   И я выучился на адвоката.
   Через несколько лет, я посетил его в следственном изоляторе, чтобы помочь составить кассационную жалобу. Не трудно догадаться, что дядю Гришу привлекли и осудили за особо крупное хищение, причём на весьма длительный срок. Я - тогда ещё начинающий юрист как мог помогал ему отмахиваться от назойливых мух советского правосудия. Когда дядя прочёл мой документ со стройным изложением доводов защиты, он прищурил слезящийся от счастья глаз, цокнул языком и восхищённо произнёс:
-  Парень, да ты прирождённый писатель! Тебе надо писать книги!
   Его слова стали для меня пророческими, и я начал заниматься архитектурой слова.
   Жаль, что дядя Гриша об этом так и не узнал. 
   Обещаю, что о его непростой жизни я непременно поведаю немного позже.
   А, сейчас милые Музы опять взбунтовались в моей шальной голове и тр***ют отчёта о проделанной работе. Уже звенят в небе медные трубы славы, призывающие на новый бой… Уже поднялся на горизонте багровый закат тревожных писательских снов... Уже вышли на поляну моих болезненных фантазий пугливые лани вдохновения, вылезли из чащи добрые львы моих несбывшихся мечтаний, засверкали зарницы неукротимого воображения, заиграли арфы в руках прекрасных фей и запели райские птицы в мятежной душе поэта...
   Однако мне надо поспешить, - боюсь не успеть: времени осталось в обрез.
   Так, что: пока, пока…
   А, может быть, и прощайте...