О БАБУЛЕЧКЕ.
Мы бредем с бабулей по железнодорожным путям к станции Черная речка, откуда маленький паровозик «Кукушка» отправляется в горы на станцию Бакуриани. Но нет, мы не едем в Бакуриани - мы идем на базарчик, а он маленький-маленький, и на этом базарчике за столиками стоят местные жители, которые принесли урожай со своего огорода или сада, плоды трудов своих, дабы хоть чуть-чуть подзаработать.
Но другие то, может быть, своим ремеслом сделали продажу своего урожая, а вот я и бабулечка, мы - горе-продавцы. Я, почему то, догадываюсь, что сливами на базарчике никого не удивишь, по-моему, нет двора в Грузии, где не росли бы сливы!! Вот если бы персики, или абрикосы, тогда конечно купили бы местные жители такую диковинку для этих мест, а то – слива!
И от этого, мне, почему-то очень тоскливо. Но, моя любовь к бабуле, преодолевает моё отчаяние. Мы назначаем цену 20 копеек. И, конечно же, как я и думала, никому не нужны наши сливы, даже и за такую мизерную цену. Да, и покупателей на рынке немного, все предпочитают Боржомский базар, он и больше и престижней, да и туристов из России много, в основном из санатория Ликани, а сюда заходит малое количество жителей. Они, как будто знают, что ничем продавцы их удивить не могут!
И вот, мы угрюмо «почапали» с нашим нераспроданным скарбом вдоль Куры, от Черной речки, обратно к себе в деревню, в Квибиси. Кура бурно шумела, как бы раззадоривая нас – не унывайте, господа хорошие, ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА! Я держала бабулю за руку, и запомнила эту минуту на всю жизнь!
Мне жалко бабушку, я готова была расплакаться, но она утешает меня, и по приходу домой ставит мытые сливы, которые мы только что оставили без косточек, в казанок, варит их. Затем я помогаю, отваренную массу протирать через сито. Добавляем сахар, вновь варим, и получается прекрасное повидло! Я его намазываю на вкуснейший хлеб, и с чаем с бурным прихлёбыванием, уминаю этот кусок хлеба.
И, всё-таки, я благодарна судьбе, что никто не купил мои любимые сливы, которые создали нам с бабушкой прекрасный деревенский стол. Он смог насытить эту маленькую девочку, которая так и не поняла, что сегодня бабулечка лишилась своего, пусть и небольшого, но заработка.
О ПАПЕ.
Однажды с папой моим идем на дальний участок. Там у нас стоят ДЕРЕВЬЯ БЕЛОЙ СЛИВЫ, а по бокам участка мы высаживаем лобио (красная грузинская фасоль). И весь этот участок огорожен не простым деревянным забором, а колючими веточками ежевики. Я с удовольствием собираю в рот сливу, очень уж она сладка. Но отец предлагает мне собрать всю сливу, которая уже упала на землю от переспелости своей. Я не понимаю, зачем?
Мы освобождаем всю землю от сливы и нагруженные бредем домой. Дома, отец насыпает эту сливу в КВЕВРИ (кувшин для приготовления вина) для переработки и брожения. Кувшин находится в импровизированном МОРАНИ (месте для изготовления вина) прямо в доме. Здесь несколько кувшинов. Другие служат прямо по назначению. Он изготавливает в них виноградное вино.
Спустя какое-то время, вся процедура с вновь упавшей сливой повторяется, и вновь весь собранный урожай, который покинул свои веточки, так и не поняв, что могут его собрать руки человека прямо с дерева, перекочевывает из сумок прямо в квеври. Мой папа, мой очень трудолюбивый папа скоро из этих сливовых жмочек, поднявшихся вверх при брожении, изготовит прекрасную сливовую чачу, от которой стынет кровь в жилах. Уж я то, знаю, потому что хлебнула её как-то, перепутав с водой. Еле выжила. Но очень скоро в Москве, не для любителей горячительного будет сказано, употребляла ее вместо свечей, когда не было освещения, потому что она 96 градусов, и горела у меня в пиале так, как горит вечный огонь в Александровском саду.