В этой группе представлены эпизоды из книги "Жизнь русского", размещенной на этой же странице. Тексты частично преобразованы с целью достичь их сюжетной и тематической самостоятельности.
Одноклассники
Ленинград, послевоенная мужская школа
Комсомольскую жизнь десятого класса оживил комсорг Рэд. Однажды он попросил всех остаться после уроков.
- Я, то есть комсомольская организация нашего класса и староста, решили собрать класс по вопро-су о поведении на физике и на немецком языке. На физике, особенно сегодня, вели себя безобразно, - Рэд говорил мягко, не столько осуждая, сколько сожалея о случившемся, - пользуются тем, что учитель только посмотрит так, улыбнется и не скажет ничего, отвернется. Вот Гускин, где он? Нет его сейчас, хуже всех себя ведет, да и другие отличаются. Вот почему это так получается, что на уроках тех учителей, которых мы не любим, всегда тихо. Попробовали бы устроить такой шум на химии, так Анна Сергеевна и к директору пошла бы, и все что хотите… А физик просто хорошо к нам относится, может, некоторые недовольны тем, как он нам отметки ставит, у меня у самого там тройки, но дисциплину нужно установить такую, как, например, на математике. Не нужно, конечно, чтобы было слышно, как муха летит, но просто нормальный урок должен быть…
Он помолчал, переступая с ноги на ногу. Рядом молча, с нахмуренным лицом стоял староста, «академик» Володя.
- Ну, кто хочет сказать что-нибудь по этому вопросу? – спросил Рэд.
После небольшой паузы заговорили, поддержали комсорга. Шпринг, который на уроке шумел больше всех, деловито вносил предложения.
Рэд предложил проголосовать за то, чтобы исправить дисциплину.
Шпринг: Пусть каждый скажет, что он думает.
Выступили подряд по партам, повторялись, лишь Зиновий сказал:
- Присоединяюсь к группе предыдущих товарищей.
На следующем уроке дисциплина была неплохая. Сами удивились: «А ведь подействовало, черт возьми!» Но дальше опять стали нарушать.
В комсомольской жизни случались интересные события. Гускин – безалаберный и шумливый бал-бес, недалекий и нагловатый – захотел вступить в комсомол. На переменке завязался разговор. «Биолог» Юра, откинувшись на спинку парты, серьезно и негромко говорил комсоргу Рэду:
- Я против принятия в комсомол таких как Гускин, Гришан…
Рэд, «геолог» Лева и другие были за Гускина. Перед собранием «академик» спросил «инженера» Валю:
- Как насчет Гускина - он хочет в комсомол?
- Ну да, нужна строчка в анкете для поступления в вуз. Конечно, комсомол не бог весть что, но принимать в него всяких обалдуев…
- Давай выступим против.
- Давай.
На комсомольском собрании класса они поддержали «биолога». Приводили уклончивые доводы: «не дорос он пока - ни по учебе, ни по жизни». Народ засомневался и раскололся. Было бурное об-суждение. Большинство – за своего парня Гускина. На школьном собрании обсуждения не было, голосовавших «против» не заметили. В райкоме благодаря стараниям директора Вани и путанице в рекомендациях Гускина не приняли.
Бруно Гришан, также отмеченный «биологом», сам пренебрег комсомолом. Поэт, человек широ-ких взглядов, готовый уверенно идти по жизни. Популярную чешскую песню «Десять лет мужа нет, а Марина родит сына» он дополнил своим стихом: «А я сам, а я сам, член имею с волосам», затем старается плюнуть вверх так, чтобы попасть себе на нос.
Фишман, Вильнер и Шпринг вытащили свои тетради из учительской и исправили контрольные. На перемене «парторг» Рэд, «биолог» Юра и «геолог» Лева поговорили с нарушителями. Фишман оправдывался: все так делают. После уроков Рэд объявил о проведении комсомольского собрания совместно с некомсомольцами.
- Ну, что, е…. мать, пошел он на х.., - сердито, но вполголоса ругался Фишман.
Рэд предложил каждому из нарушивших выступить и дать слово, что этого больше не повторится. Гускин, обращаясь к Рэду, попросил:
- Нужно отнестись по человечески к тому, кто получил уже две двойки.
Рэд: Повторяю еще раз, что я только комсорг, я считаю, что таких вещей не должно быть, это нуж-но прекратить, но решение выносит ячейка.
Фишман выступил первым, говорил с трудом. Вильнер нагловато оправдывался:
- Я хотел только проверить решение, иначе записать ответ, вот смотрите, моя бумажка с решением.
- Этого не повторится больше? – коротко спросил Рэд.
Вильнер сразу остыл, сказал, опустив глаза:
- Конечно, даю слово, больше этого не будет.
Шпринг что-то долго мямлил себе под нос, потом, отставив в сторону руку, сказал, что, в сущно-сти, он мало что знал о предыдущих комсомольских постановлениях…
Рэд обратился к классу: Ну, теперь все слышали?
Встал Равдель, невозмутимый джентльмен из популярного фокстрота «С утра побрился, и галстук новый», строгий блюститель своих прав. Ровным, бесстрастным голосом он заявил:
- А если я плевать хотел на все ваши постановления, если я не захочу их признавать, то что же то-гда вы сможете сделать?
- Мы побьем тебя, Равдель, - полетели шутки с мест.
«Геолог» Лева: Он же не от себя, а вообще…
Рэд стал объяснять тоже очень спокойно:
- Видишь ли, Равдель, нас много, мы – коллектив, а коллектив не позволит на себя плевать кому бы то ни было. Все равно, коллектив найдет в себе силы бороться с теми, кто ему не подчиняется, а нас, комсомольцев, в классе большинство, так неужели мы не сумеем справиться с какими-то семью некомсомольцами…
На очередном комсомольском собрании обсудили успеваемость, поговорили с двоечниками. Не выполняются принятые решения: на физике опять плохая дисциплина. Приняли решение сдать по одному чертежу в честь 70-летия Сталина.
Рэд: Если бы у нас был сплоченный коллектив, многое можно было бы сделать: у меня есть много предложений.
«Биолог» Юра: Да, у нас есть только отдельные компании, между которыми нет сплоченности. Вот доказательство того, что у нас нет коллектива: когда к нам приходил Боря Никольский с предложением организовать клуб старшеклассников совместно с женской школой, все были «за», никто не возражал, однако вступили в клуб пока только четыре человека. И сам комсорг не хочет вступать в этот клуб и даже относится к нему пренебрежительно.
- А как ты, Юра, агитировал ребят идти в этот клуб, говоря, что там хорошие девочки? Клуб – дело желания каждого, и меня не тянет к этому.
- Но ведь ты же увлекаешься литературой.
- Да, но меня не тянет обсуждать, спорить…
Рэд на год-два старше других. «Инженер» Валя уважал и даже был по мальчишески влюблен в не-го: Рэд – человек превосходный во всех отношениях: умный, талантливый, начитанный, скромный.
На праздничной демонстрации «инженер» оказался вместе с «академиком» и комсоргом. У Рэда папироса в углу рта.
- Под Маяковского работаешь?.
Рэд развеселился:
- Не трогайте моего любимого поэта! Договорился с отцом, что я не буду курить, а он прекратит «забегаловки» после работы, - огорченно добавил, - как жаль, что Ленин не дожил до лучших про-изведений Маяковского, он бы изменил свое отношение к нему.
- Да разве он плохо к нему относился? А «Прозаседавшиеся»?
- Ты вспомни, что он тогда сказал: я не принадлежу к почитателям его поэтического таланта…
На Аничковом мосту сидел нищий, около него разбитая бутылка.
- Не могу спокойно смотреть на нищих, - сказал Рэд, - вот там сзади какие-то иностранцы идут, увидят, нехорошо. Так хочется, чтобы у нас все хорошо жили…
На совместном собрании родителей и учеников выступила мать Рэда, взволнованно, немного сби-ваясь. Она страстно, напористо стыдила учеников:
- Как вы можете так поступать, где ваша комсомольская совесть?!
Стало понятно, отчего ее сын стал такой, какой он есть. Наконец-то он услышал речь настоящей коммунистки, то, чего было много в кино и книгах, но чего он не видел в жизни. Правда, немного смутился: из-за чего сыр-бор? Вроде бы они, ученики, ничего страшного не натворили.
Комментарий.
Ученики названы своими будущими профессиями.
«Парторг» Рэд – руководитель отдела науки Ленинградского горкома партии.
«Академик» Володя – действительный член Академии наук, директор биологического института.
«Геолог» Лева – кандидат геологических наук.
«Инженер» Валя – кандидат технических наук.
«Биолог» Юра – доктор биологических наук, сын писательницы Веры Пановой.
Его старший брат Борис Вахтин, писатель, учился классом старше. Там же учился Борис Николь-ский, известный писатель, редактор журнала «Нева».
В классе было 22 человека, в том числе 8 евреев.