Не знаю, как насчет первая, но я думала, это любовь. Ошибалась или нет. черт его знает. Вот он пусть и разбирается. Я же устала об этом думать. Так что будем называть это чувством. Оно зарождалось как-то не сразу. Не с первого взгляда, это точно. Не помню, с какой скоростью развивались события, но я довольно-таки скоро осознала, что зародилось чувство. А поняла я это по мыслям в голове. Они судорожно ходили по кругу , и наматывали они километраж вокруг одного и того же человека. Не хочу уточнять, каким хорошим или плохим он был. Для меня он стал особенным, совсем незаметно занял первое место в рейтинге воспоминаний. Я часто прокручивала в голове все события , связанные с ним. Очень стыдилась за своё поведение перед ним. А вела я себя и правда глупо. Не могла взять себя в руки. Отвечала на его вопросы обрывчато, непонятно и часто далеко не правду. Я совсем не умела заигрывать. Наши разговоры меня безумно стесняли. Он и я – разные. Минус и плюс, если в общем, с какой-то мегаправильной точки зрения. Мне было как-то не по себе. Температура, кажется, поднималась. Голос немного дрожал , как будто у меня в гортани застрял вибрирующий мобильник. Кровь, наверное, останавливалась. Сердцу без неё было сложно и оно билось в судоргах от остановки жизненно необходимого процесса. Больше всего в этой ситуации я виню свой мозг. Он напрочь отказывался работать. И все мои попытки обратиться к нему за помощью были тщетными. Как только я заводила разговор с моим персонажем, мозг отключался, при этом какая-то злостная мысль ехидно хихикала и занимала место в зале для просмотра того представления, которое доводило её до коликов в животе. Сидела она на последних местах и целовалась с задницей. А так как она была моей единственной рабочей мыслью, то думала я именно тем местом, о котором вы все подумали. Так вот получалось. Сотни раз я потом вспоминала эти разговоры. Его слова помнила четко, а от своих оставался лишь смысл, за который мне всегда было стыдно. Я представляла себе, что бы было, если бы я отвечала иначе, разумно… А время шло. И всё большую часть меня занимал мой вымышленный герой-любовник. Я уже переставала отличать свои необузданные фантазии от реальности. Неопределенное количество вымышленных ситуаций, в которых мы становимся ближе, общаемся, шутим, как он заигрывает ко мне, как любит меня, разрывали мою голову на части и убивали добрую половину ночей. Подушка становилась такой твердой, неудобной, под одеялом было слишком жарко. Утром я обычно не помнила своих снов, но очень надеялась, что мне снился он. Не стоит у поминать о тех приятных снах, которые я помнила. Я хранила их в своём воображении, как Лувр хранит «Мону Лизу», как Эрмитаж свою Золотую кладовую. Днем я боялась сказать что-то не то. Что-то , что стало вымышленной реальностью. Это нереализованное чувство мешало мне жить. Но стать взаимным оно не могло. Я была не из тех людей, на которых стоит обращать внимание. «Пай-девочка» - отличная характеристика для моего поведения, но не для моей личности. Я не делала попыток. Кто-то скажет, что это глупо, что моя боль – моя вина. Что всё в было в моих руках. Но я себя за это не осуждаю. Я не виню себя. я , и только я, знаю, почему я этого не делала. Жаль, что во мне нет силы на борьбу, нет того мятежного духа, что, возможно, помог бы мне воплотить мечты.
Я перестала его видеть. Последние нити утеряны. Милое сердцу создание больше не радует мой глаз. Но и не горит огнем незаполненная дыра в душе. Осталась ноющая боль. Остались раненые мысли. И всё ждет очередной премьеры глупой комедии моих чувств та одинокая мысль с искривленным страданием лицом, на которое я цепляю большие очки, чтоб пореже смотреть ей в глаза. Чтоб пореже дождило в моей голове и не намокали глаза. Но непрочный защитный зонт иногда ломался. И я днями искала «зеленку», чтоб утопить в ней свою рваную душу. Нет, я не пила, не курила, ничего «неверного». Всё тихо-мирно. То бумага, то слёзы, то душевныё разговоры, то бессмысленная философия, то романтические фильмы с хэппи эндом или ещё что. А время идет, оно, знаете ли, не спотыкается и никого не ждет…
***
Я иду в школу. Вижу маленькую хорошенькую девочку возле школьного забора, она улыбается, играется, веселится. У меня отличное настроение. Я подхожу к ней. Я не понимаю, знаю я её или нет. Но я начинаю с ней играться. Она такая хорошенькая. Мне так легко с ней. Вокруг тепло, вокруг непринужденная атмосфера, какие-то люди проходят мимо, появляются, исчезают. Я поворачиваю голову и вижу героя своей книги. Он сидит на лавочке, которую я раньше никогда не видела у нас в школьном дворе.(кажется, её вовсе не было). Он курит. И смотрит на меня. Я думала, что снова станет невыносимо больно и тревожно. Но я была спокойна. Появилась только моя привычная ноющая боль. Я покорно встретила его взгляд. с минуту мы смотрели друг другу в глаза. Уж не знаю, что я в них видела. Такой каламбур эмоций. Только в основном пронизывающе грустные они казались. Глубокий-глубокий взгляд приковал меня к земле и пустил корни в сердце. А потом он встал и ушел…. ушел из моей жизни…но в ней навсегда останется след. Как клеймо. Клеймо от сильного чувства.
***
Ну вот, у каждой книги есть конец. Моя не закончилась так, как бы мне хотелось. Мне страшно только от того, что живет ещё надежда , что хватит малейшего благоприятного случая, и начнется новая – продолжение старой. И одинокая мысль с удовольствием станет режиссером нового фильма этой громкой саги под названием «Жизнь».