В ШТАНАХ НЕ ПОВЕРЯТ
- Ну, ни пуха, ни пера, - напутствовала мужа Карине Иосифовна.
- К черту, - отмахнулся Саакян.
Небо лиловело закатом. Тучи игриво расположились вокруг заходящего солнца. Ветра не было. Природа словно готовилась разделить с Амаяком Ашотовичем радость успеха.
* * *
Не успела прокуковать шесть раз, нахально высунувшаяся из ходиков кукушка, как в дверь постучали. Открыв дверь, Надя увидела перед собой главного инженера завода, Амаяка Ашотовича Саакяна.
- Добрый вечер, - затоптался на крыльце главный инженер, - вот мимо шел, дай, думаю, зайду.
- Проходите, дорогой гость,- пригласила его Надя, - Садитесь. Скоро Вася придет.
- Когда надо, тогда и придет, - про себя ухмыльнулся Амаяк.
- А Вы к нему?
- Как сказать, - взглянул на часы главный инженер. – Как поживаете?
- Чай будете? – предложила Надя.
- Нет, не до чаю, - дело прежде всего. – Он встал и игриво глядя на хозяйку, спросил : - Где ляжем? Давайте быстренько, а то они сейчас придут.
- Кто – они? – не поняла Надя.
- Что вы придуриваетесь? – главный инженер быстро снял штаны.
- Вы что, с ума сошли? – возмутилась Надя, - сейчас же оденьте штаны.
- В штанах не поверят, - Саакян аккуратно сложил брюки и повесил их на спинку стула.
-Кто не поверит? – пожала плечами Надя. – И во что?
- Ну, хватит дурочку валять, – с этими словами Амаяк Ашотович схватил Надю в охапку и потащил в спальню. Надя отчаянно отбивалась, грозилась закричать , но не кричала. У самой постели, Надя изловчилась и вырвалась из цепких объятий главного инженера, оставив у него в руках юбку – плиссе темно – синего цвета.
- В это время в спальню вошел Вася. - Да что же это такое, - кинулась к нему плачущая Надя, - он хотел … он хотел…
- Да ничего я не хотел! – закричал Амаяк, отбрасывая Надину юбку.
- А чего вы тогда без штанов? – удивился Вася.
- Да что это ты идиота из себя корчишь? - возвел руки к небу главный инженер. – Ты что, все забыл?
- Ах, да, - хлопнул себя по лбу главный механик, - я думал завтра.
Назвав Васю ишаком, - главный инженер натянул штаны и ушел, по - английски, не прощаясь.
* * *
За день до покушения главного инженера завода Амаяка Ашотовича Саакяна на честь жены главного механика Василия Ивановича Огули, Нади, Саакян вызвал Огулю к себе.
- Послушайте, Ахуля, - так он называл Василия Ивановича, - есть одно дельное предложение, вернее, просьба. Дело в том, что я уже год корплю в этой дыре. Мне пора уже обратно в свою высокогорную республику. Но меня не отпускает наша руководящая сила. Партия меня не отпускает. А вы, Ахуля, можете мне помочь, а я вас отблагодарю.
- Как же я вам могу помочь?
- А вот это уже другой разговор, - главный инженер встал и прошелся по кабинету, - моя жена Карине все продумала. Значит так, я прихожу к вам, Ахуля, в гости, а вас дома нет. Ну, жена одна дома. Ты, - главный перешел на ты, - естественно предупредишь жену. Туда – сюда и мы ложимся с ней в постель. В это время являешься ты с секретарем парткома. Мы придумаем, как его заманить. Вы с ним приходите, а мы с твоей в постели. Скандал заводу не нужен и меня отпускают. А? Я уезжаю. Спектакль окончен. Тебе же за услугу будет хороший презент.
- А жена? – шмыгнул носом Вася.
- Со мной поедет.
- А я ?
- А ты со своей здесь останешься.
- А вы со своей?
- Я ж тебе объяснил – мы уедем.
- А я свою куда дену? – Вася в упор уставился на главного.
- Как жил, так и будешь.
- Не пойдет, - замотал головой Василий, - давайте лучше я с вашей пересплю.
- Ничего ты, дорогой, не понял. Никто ни с кем спать не будет. Мы только полежим. Для скандалу.
- А точно только полежите? – наморщил лоб Огуля.
- Ну, - развел руками Саакян. - Жена – то у тебя как?
- За это не переживайте – все будет тип – топ. Когда спать – то придете?
- Давай завтра, часиков в шесть.
* * *
Расстроенный Амаяк Ашотович пришел домой и все рассказал Карине Иосифовне. Через несколько часов раздумий, мудрая восточная женщина спросила мужа:
- Ты хочешь в горы?
- Ага, - ответил муж.
- Тогда приглашай эту Ахулю в гости. С женой.
На следующий день обе Ахули – Ахуля муж и Ахуля жена, сидели за по-восточному шикарным столом в доме Амаяка и его жены Карине.
После возлияний и тостов: «За нашу партию!», «За великий советский народ и дружбу между народами!», - Карине Иосифовна предложила «перейти к делу»:
- Вы, Надя, теперь в курсе событий и, надеюсь, простили Амаяка. Это ваш Василий не предупредил вас. Я понимаю ваше нежелание повторить то, что было между вами и Амаяком. Я, как женщина, хорошо понимаю вас. Поэтому предлагаю следующее: вы , Вася, приходите ко мне завтра в шесть вечера. Мы ложимся в постель . Одетыми, подчеркиваю, одетыми. Тут является Амаяк с секретарем парткома. Ну. А дальше – дело техники. Все займет минут десять. Презент будет очень солидный. Вы как? ? – обратилась она к Наде.
- Кроме презента, - не дал жене ответить Вася, - порасенку шесть мешков дерти.
- Нет вопросов, - согласно закивал Амаяк, наливая в рюмки армянский коньяк.
- А какой будет презент? – Надя вопросительно взглянула на Карине.
- Успокойся, я тебе все объясню, - успокоил жену Огуля.
Слегка захмелевшие Огули возвращались домой. – Так какой же будет презент? - Надя сбоку заглядывала в глаза мужу.
- Да ты хоть знаешь что означает это слово? – презрительно поморщился Василий. И, не дав жене ответить, пояснил: - Получив эти презенты, заживем, как в Европе.
- Вася, а как с презентами в Европе живут?
- Как – как., презервативы это, понимаешь, это же шик - мадера. Ты будешь вроде госпожи Пампадуры, поняла?
- Поняла, чего же тут не понять. Ты только смотри завтра, Вася, чтоб ничего..
- Не боись, - успокоил Василий жену.
На следующий день, после работы, Надя быстренько выкупала Васю в корыте, потерла ему пятки пемзой, обрядила его в чистое бельё и достала из комода резервные носки. Перед уходом мужа, Надя умело распределила остатки русых волос на его темени, предварительно чуть – чуть освежив их одеколоном «Шипр».
Карине Иосифовна встретила благоухающего главного механика несколько нервозно:
- Давайте, пошевеливайтесь, - полушепотом обратилась она к Василию, - вот – вот придут. – С этими словами Карине Иосифовна юркнула в постель.
Васино сердце готово было выпрыгнуть из груди, казалось молотобоец подковывает у него в груди резвого скакуна, но «скакун» рвался у Васи почему – то в другом месте.
- Счас, - едва переводя дыхание, откликнулся главный механик. Он начал раздеваться, но руки не слушались его. Он снял рубаху, но никак не мог расстегнуть пояс брюк. Наконец, пояс поддался. Василий выпростал ногу из одной штанины, но запутался в другой. Попробовал подскакать к кровти на одной ноге, но упал, стукнувшись лбом об угол тумбочки, стоявшей у кровати. Из - под одеяла выглянула Карине Иосифовна:
- Ну, где же вы?
Василий с брюками на одной ноге рухнул в постель. Карине Иосифовна попыталась отгородиться от него одеялом, но не тут – то было. – Василий придвинулся к ней вплотную, в голове его стоял гул, дышать было тяжело, он схватил Карине за грудь и сжал ее мертвой хваткой. Карине Иосифовна забилась в железных объятиях главного механика, пытаясь оттолкнуть его, но страстный Вася сорвал с нее одежды. В это время раздался зычный голос Амаяка: - Карине, принимай гостей. – Через несколько мгновений из спальни выскочила Карине Иосифовна, прикрывая халатом обнаженное тело. За ней, в чем мама родила, вывалился Вася.
Секретарь парткома, ничего не понимая, таращился на Карине и Василия.
- Эт – то что? – тыча указательным пальцыем в Васю, заорал Амаяк.
- Это Вася, - пролепетала Карине Иосифовна.
- Почему он голый? И ты голая? – не унимался главный инженер и, сорвав со стены ружье, из двух стволов пальнул в потолок. – Убью обеих!
- Чего орешь? - натягивая трусы , обрел наконец, дар речи Вася. – Мы же договорились.
- Мы не договаривались без трусов, зарэжу ишака!
Ничего не понимающий секретарь парткома, водил своей круглой головой , переводя взгляд с Васиных трусов на пышную грудь Карине Иосифовны – он по приглашению главного инженера пришел сюда выпить, а тут такое. В это врем Амаяк огрел прикладом ружья по спине Васю. Хотел стукнуть жену, но промахнулся и попал прикладом в журнальный столик, который разлетелся вдребезги.
На грохот выстрелов прибежала соседка, забегала глазками и попросила взаймы спичек.
- Каких спичек? – уставился на нее Амаяк.
- Ну, что печку зажигают, - соседка с любопытством смотрела на голого Василия Ивановича.
- Пошла вон! – заорал Амаяк и направил на нее ружье.
Вася пытался было сбежать, но главный инженер еще раз огрел его прикладом. Вася успокоился.
- Что здесь происходит? Объясните, - удивленно спросил секретарь парткома, досадуя о сорвавшейся выпивке.
- Он…Он , - тыкал указательным пальцем голый Вася в сторону главного инженера.
- Что он? Что он? – перебил Васю Амаяк. – Ты видишь, она мне изменяет. И с кем? С этой Ахулей. С этой Васей. Я этого не переживу. Мы должны отсюда уехать. Я завтра же увольняюсь. Надеюсь, вы возражать не будете? О, горе мне!
Карине Иосифовна вся в слезах, стала на колени перед секретарем парткома:
- Спасите мою честь. Мне теперь здесь не жить. – Секретарь бросился ее поднимать, но она упиралась, вставать не хотела. И молила, рыдая:
- Опустите! Отпустите! А ты куда? – вдруг вскочила она и схватила успевшего одеться и пытавшегося ушмыгнуть Василия. – Я тебя упеку, куда Макар телят не гонял.
- Какой Макар? – пытался вырваться Вася. – Вы же сами…
Секретарь парткома подошел к продолжавшей рыдать Карине Иосифовне и, заглядывая ей в глаза пообещал:
- Хорошо. Хорошо, Я вам помогу.
* * *
Через три года Карине Иосифовна с мужем, который работал руководителем одного из главных управлений высокогорной республики, приехали в отпуск в среднюю полосу России: уж больно хороша была в этой полосе природа. Они шли по улице маленького городка, где не так уж давно жили и работали. Рядом с ними бежал, то обгоняя родных, то от них отставая, маленький, светловолосый, голубоглазый мальчик – их сынок.