Спецпохороны в августе 42-го

Владимир Зангиев
(Журналистское расследование)

ПРЕАМБУЛА

  На Кубани казачество возникло в 18 веке. Необходимость защиты границ Российской империи
от многочисленных набегов с юга диктовала создание определенного военно-социального
формирования. Тяжелая кордонная служба - неспокойная и тревожная - породила особое
этническое образование, названное впоследствии Кубанским казачеством. Этот суровый народ
добросовестно выполнял свой долг по защите рубежей Отечества. Более того, он создал свою
самобытную культуру, свои обычаи. Но в жизни этого народа много было трагических страниц.
Об одной из них - наш рассказ...

НАБАТ

  ... В Горячем Ключе родилась легенда: в старый глубокий колодец, находившийся на людном
месте (нынешняя территория средней школы №3), большевики сбросили с разоренной ими
казачьей церквушки колокола. Колодец засыпали, сравняли с землей. Но, говорят, и ныне в
особый час зарытые колокола... звонят. Тихий стон пробивается из-под толщи земли...
  Вспомнилась эта легенда, когда прочли строчки письма, пришедшего в редакцию:
"Здравствуйте! Вот уже полвека я храню эту тайну. 12-13 августа 1942 года в
горячеключевских лесах расстреляли политзаключенных. В основном - репрессированных
казаков.
  Так случилось, что мне, тогда 15-летней девочке, пришлось эвакуироваться с отдельным
подразделением НКВД: там служил мой отец. В то время немцы подошли к Краснодару.
Заключенных из Краснодарской тюрьмы этапом отправили на Хадыженск. Так мы оказались
среди леса, сзади нагоняли полчища врага, сверху фашистские самолеты сбрасывали на нас
свой смертоносный груз. У поселка Широкая Балка и случилось то ужасное событие, о котором
я и решила поделиться с вами.
  Офицеры и члены их семей были отделены от общего потока отступающих, а заключенных
увели в лес. Позже командиры нам объяснили: была бомбежка, в ней погибли все заключенные.
Нам показалось это подозрительным. Спустя некоторое время пронесся слух: заключенных
расстреляли.
  ...Недавно приснился сон: один из этапированных (хорошо помню его лицо) сидит в белой
рубахе на подводе, босой, с всклокоченными волосами. Печально смотрит мне в глаза и
просит:
- Упокойте наши души!
Спросила:
-Как?
- Найдите нас. Вам помогут.
- Кто?
- Казаки.
  Я очень часто плачу, за упокой погибших ставлю в церкви свечи и прошу у святых прощения
за всех нас..."
  И подпись: Евгения Николаевна Пинчук, г.Краснодар.

  Когда читаешь строки письма Е.Пинчук, кажется, и действительно звонят те колокола,
бередя скорбную Память...
  И мы снарядили экспедицию, получившую условное название "Этап".
  Бригада журналистов, атаманы Горячеключевского казачьего округа, военные специалисты
Горячеключевского гарнизона направились к месту рокового события. Но где оно, это место?
Непросто найти его через полвека...
  Перед нами открылась панорама мягко расстилающегося по склонам гор леса. Он
величественно красив и безмолвен. Он помнит. Все помнит. Глухие выстрелы, стоны
умирающих... Где-то здесь, в лесной чаще, схоронены останки сотен безвинно убиенных.
Но нам нужны доказательства преступления...

ЧЕРНЫЙ ЧАС РОССИИ

  После трехчасовой беседы с населением Широкой Балки (нашим проводником и активным
помощником была заведующая местным клубом О.П.Поддубная) мы поняли, что из старожилов,
как говорят, иных уж нет, а те далече - очевидцы тех времен или умерли, или уехали в
другие края.
  Интервью, еще интервью - и ни малейшего следа.
  Правда в одной из бесед мелькнула деталь: в августовские дни 42-го, когда наша
собеседница готовилась с родителями эвакуироваться, ее отец сообщил матери, что под
Широкой Балкой расстреляли заключенных (от нефтяников узнал). Мать сказала:"Наверное,
брат мой там - в начале войны как арестовали, так до сих пор ни слуху, ни духу. Из
казаков он. Батьку нашего убили, а теперь вот его!"
  Эпизод из детской памяти полувековой давности. Можно ли полагаться на него?
  И как награда за поиски - знакомство с Полиной Лазаревной Кравец. Вот ее рассказ:
- Родом я из станицы Линейной (это недалеко от Широкой Балки). Отец мой, Лазарь
Константинович Коптенков, был потомственный казак. Воевал в гражданскую. На чьей стороне?
А бог его знает - я маленькая была. Но говорил, что за Россию. Умер в восемнадцатом от
"сибирки".
  В Широкой Балке живу с 39-го. Работала у нефтяников - и на тракторе, и на компрессорной
станции.
  Август 42-го помню хорошо. Именно 12-13-го мы подрывали вышки, забивали скважины -
собирались эвакуироваться. Этап шел, помню. Заключенные одеты - кто в чем. Голодные,
черные. Гнали их по ночам балками. Пить и есть у нас просили. Что могли, давали им.
  Помню, ночью кругом тишина, звезды ясные, а в балочке близ нашей четвертой
компрессорной - шурх да шурх. То босы ноги по камням ступали. Тех, кто не мог дальше
идти, наши служивые тут же пристреливали. Не хоронили. Глянешь - то там лежит человек,
то тут. Что стало позже с этапом, не знаю, но направлялся он в сторону Хадыжей. После
13-го августа нас эвакуировали. Тогда строго охранялись нефтяные секреты. Нефтяники,
имевшие "бронь", но оставшиеся в оккупации, после освобождения были расстреляны как
изменники Родины, а семьи их отправлены в Сибирь.
  Когда мы вернулись в Широкую Балку, то первым делом стали хоронить всех убитых - и в
боях, и людей с этапа. Документов в их одежде не искали. Так и получилось, что похоронены
они как безымянные.
  Примерно через пять лет после оккупации в наш поселок заехали трое в штатском, с
рюкзаками. Случаем нашли нас с мужем. Искали балочку, где шел этап. Видно по ним, что
бывшие служивые. А в самой балке, близ нефтяных резервуаров, искали огромный старый дуб.
Хотя он обгорел от попавшего в него снаряда, мы нашли и показали это место. Куда
незнакомцы делись, и что делали там - не знаю...

"Я ВИДЕЛ ЭТО МЕСТО!"

  ...Командировка по письму Е.Пинчук подошла к концу. В ожидании рейсового автобуса
мысленно перебирали приобретенный багаж поисков. Мы не нашли место захоронения, но явно
были где-то рядом. Мы нашли свидетеля событий. И все же в нашем журналистском
расследовании что-то не склеивалось. Старушка действительно видела этапируемых
заключенных - совпадают и время, и обстоятельства,- но указанный ею путь уводит в сторону
от захоронения, которое разыскиваем.
  Сидя в пустом зале Горячеключевского автовокзала, мы чувствовали себя витязями на
распутье с известного полотна. Вошел седовласый мужчина преклонного возраста. Некоторое
время он изучал расписание движения автобусов, затем, взглянув на часы, стал
прохаживаться вдоль билетных касс - явно убивая время. Вскоре ему наскучило одиночество
и с естественной для пожилого человека потребностью в собеседниках он направился в нашу
сторону. Присел рядом. И завязался обыкновенный житейский разговор. Но мысли...
  Желая облегчить душу, мы поведали незнакомцу о цели своей командировки. Внезапно глаза
собеседника оживились, и Федорыч (так он представился) сказал:
- Я был на том месте...
- ?!
  Мы остолбенели и превратились в слух. А Федорыч, точнее Александр Федорович Котов,
местный житель, работающий ныне в одной из частных фирм Горячего Ключа, неторопливо
рассказывал:
- Я работал водителем у нефтяников. В 1988 году с буровым мастером мне довелось везти
груз на скважину №8 (в районе поселка Широкая Балка). С нами находился пожилой егерь из
местного лесничества. Пока разгружали автомобиль, я отправился с егерем побродить по
весеннему лесу. Попали в каштанник. Пересекли две небольшие балки. Затем увидели лесную
поляну, с краю которой протекала небольшая речушка. В поисках грибов двинулись по поляне.
Вдруг на срезе размытого весенним паводком берега увидели кости и человечьи черепа. Я
слышал, что в этих местах прошли бои, и подумал: здесь покоятся останки погибших воинов.
Но почему тогда захоронение не отмечено обелиском или иным надгробьем?
  Словно прочитав мои мысли, егерь рассказал, что в 1942 году, якобы, на этом месте была
расстреляна большая группа заключенных. А через несколько лет после войны в эти места
приезжали трое в штатской одежде и разыскивали захоронение. Штатские костюмы не скрывали
их военной выправки...
  Многие детали и само местонахождение виденного А.Котовым захоронения совпадали с
описанием местности в письме Е,Пинчук. Волей случая горячеключевские леса слегка
приоткрыли занавес над мучившей нас тайной. Но удастся ли нам до конца постичь ее?

И ВНОВЬ ПОИСКИ

  Мы подготовили запросы в архивы, в Федеральную службу безопасности (в том не столь
отдаленном прошлом именовавшемся НКВД). Вели долгие переговоры с заведующим паталого-
анатомической лабораторией по поводу проведения экспертизы останков и выяснения характера
ранений погибших. К сожалению, далеко не все шли нам навстречу, ход журналистского
расследования тормозили чиновничьи амбиции некоторых ответственных лиц. Даже в среде
казачества мнения разделились, причем были и такие:"Еще не известно, какой процент
расстрелянных приходится на долю казаков. Может, нам и не стоит искать место их
захоронения и ставить памятный крест. Это не имеет смысла, если наших там, к примеру,
два процента!" Странно было слышать подобные торгашеские речи из уст людей, считающих
себя потомками кубанских казаков. Тех самых казаков, которых вот так же в свое время
делили на белых и красных, ссылали и уничтожали...
  В ответ мы заметили лишь, что останков журналистов в этом захоронении (по нашим данным)
вообще нет, тем не менее поисков безвинно погибших людей мы не прекращаем. И если бы не
авторитет есаула В.Остапенко и не сподвижничество подъесаула Н.Трохана, казачество города
вряд ли бы поддержало это благое начинание.
  ...Но мертвые беспокоили живых. Голоса убиенных звали к покаянию. И наше расследование
продолжалось.
  Начальник Горячеключевского воинского гарнизона В.Козырь сразу откликнулся на нашу
просьбу и обеспечил экспедицию опытным военным специалистом майором Н.Щекиным и
несколькими солдатами.
  Выехали на предполагаемое место расстрела. Военные обследовали его, и по характерным
признакам на местности - явно искусственно насыпанная гряда, густо растущие деревья на
гряде послевоенной посадки - подтвердили возможность захоронения в данном месте.
Одновременно военные предостерегли нас от поспешных действий: на местности проходили бои
и не исключена вероятность при раскопках наткнуться на неразорвавшийся снаряд или мину.
  Прокурор города В.Таран обещал помощь экспедиции в случае обнаружения человеческих
останков.
  На направленный в Краснодарское управление Федеральной службы безопасности запрос в
редакцию пришел официальный ответ. Нас уведомили о том, что в краевом управлении нет
сведений о расстреле заключенных Краснодарской тюрьмы в августе 42-го. Попутно сообщили,
что на территории Краснодарского края в соответствии с постановлением Совета Министров
СССР от 8 сентября 1955 года, на основании указа Президиума Верховного Совета СССР от
16 января 1989 года и, наконец, с выходом Закона "О реабилитации жертв политических
репрессий" от 18 октября 1991 года продолжается процесс реабилитации лиц, незаслуженно
пострадавших и репрессированных в 20-50-е годы. В основном это касается семей казаков и
представителей национальных меньшинств. Управление Федеральной службы безопасности
выразило готовность предоставить необходимую информацию о репрессированных лишь в
отношении конкретно запрашиваемых лиц, поскольку, как заметили в официальном письме, в
настоящее время только создается единая информационная система на базе ЭВМ, и лишь
впоследствии это даст возможность получить информацию обобщающего характера.
  Несмотря на все эти отговорки, мы рук не опускаем. Журналистское расследование
продолжается. В нем можете помочь нам и вы. Если среди вас, уважаемые читатели, или среди
ваших знакомых есть те, кто в период 20-50-х годов потерял своих родственников и до сих
пор ничего не знает об их судьбе, сообщите нам с указанием точных биографических данных
разыскиваемого. Мы попробуем помочь в поиске. В свою очередь обращаемся к вам за помощью:
кто видел или слышал о трагедии близ Широкой Балки 12-13 августа 1942 года, напишите или
позвоните в редакцию газеты "Горячий Ключ". Нам необходима ваша информация для
продолжения расследования. Для того, чтобы отдать, наконец, сыновний долг памяти тем, кто
по злой воле безымянным лег в общую братскую могилу, не увенчанный ни славой, ни крестом.

P.S.

  А закончилось всё наше расследование весьма прозаично. Авторов данной публикации
вызвали на собеседование в городской отдел ФСБ и в городскую администрацию, где прямо
дали понять, что не позволят впредь нам сеять в массы хулу на доблестные госструктуры.
Главный редактор, со своей стороны, тоже по-отечески заботливо сделал нам соответствующее
внушение. Таким образом, нам запретили проводить дальнейшее расследование. И в итоге,
Наталья лишилась своего места работы и вынуждена была покинуть город. Я же теперь живу
далеко за пределами родного отечества, став политическим эмигрантом в одной из западных
стран. Остается только надеяться, что сейчас времена поменялись и в России реально
демократия возобладала, а обычный гражданин теперь имеет возможность на реализацию своего
конституционного права, гарантирующего свободу слова. Или я заблуждаюсь? Хотелось бы
знать на этот счет мнение оставшихся в России моих соотечественников.

             ГАЗЕТА "ГОРЯЧИЙ КЛЮЧ" ОТ 11 СЕНТЯБРЯ 1996 ГОДА.
             АВТОРЫ: Н.ДЕНИСОВА, В.ЗАНГИЕВ