После жары зарядили в конце июня дожди. Вот чудо-
то! Сошлось лето с осенью. Вздыхать или радоваться – не-
понятно. Четыре дня подряд дожди! И когда на Тихона,
29 июня, ночной ветер разметал тучи, все увидели: моло-
дой месяц – копытцами вверх; повесь ведро на рожок – не
свалится. Значит, быть погоде.
– Через две недели будет погода, – уточняли старики.
Как бы там ни было, Крутоярово стало готовиться к
сенокосу. Улицы и «концы» села группировались в та-
боры и семьями отправлялись в луга. Там располагались
станом, ставили шалаши, подвешивали котлы для варки
пищи.
У Погореловых дома остались Аграфена с Ваняткой:
вести хозяйство и для связи с косарями.
– Мамке помогай, да нас не забывай, – напутствовал
Ванятку отец, отъезжая на сенокос.
Три дня на лугах стояла влажная духота от сырой
земли и зноя. Травостой наливался соками, а крестья-
не – нетерпением. На Мефодия-перепелятника, 3 июля,
терпение лопнуло: завжикали косы, крестьяне рванули
по утреннему холодку. Услада – а не работа, удовольс-
твие – а не страда. Но радость потому и желанна, что её
всегда мало. На следующий день по крутояровским лугам
снова прошлась гроза и сенокос стал.
Вспомнили начало января, дни перед Рождеством
Христовым: не было снега, было хмуро и тепло. А так
как июль оглядывается на январь, то и в начале июля не
должно быть дождей. Однако ж...
Но после 5 июля погода установилась мягкая и про-
хладная, без дождей. И на Купалу, и после – дождей не
было. До самых Петровок. Да и на Петровки побрызгало
чуть, и установилась жара. Значит, верна примета: июль
похож на январь.
Аграфена-купальница, 6 июля, и Иван Купала,
7-го всегда попадают на Петровский пост, но не всегда –
на сенокосную пору. И всё же сенокос не помешал молодё-
ж и повеселиться, а пожилым соблюсти обычаи старины.
На время Купалы почти все вернулись в село.
Рано утром июля затопил Пантелей Погорелов баню.
Но так же рано поднялась и Аграфена: корову доить, ско-
тину кормить.
– С днем ангела твоего, – поздравил Пантелей сно-
ху. – Прости, если чем обидел.
– Благодарствую, батюшка, – Аграфене польстило
внимание свёкра.
На Аграфену-купальницу всё Крутоярово моется по
утрам в банях. Хлещется до изнеможения вениками; и
не только берёзовыми: идут в ход ольховые, дубовые, ка-
линовые и рябиновые. А то и из веточек разных деревьев.
Хворых стариков и желающих продлить свою мужскую
мощь парили вениками, в которые были вплетены стебли
и ветви чародейных, «лютых» растений.
Пока Пантелей готовил баню, все Погореловы уже
встали. Позавтракав молоком, принялись за дело: Дани-
ло на Орлике отправился за отцом на сенокос: тот остался
там на ночь, чтобы с утра покосить; Аграфена с Дашей за-
нялись стряпнёй и кашей, а Ванятка помогал деду. Увидев
накошенную охапку крапивы, внук спросил у Пантелея:
– А зачем это?
– От хвори. В печь будем подбрасывать. Чтобы жар и
пыл здоровыми были, – объяснил Пантелей.
А когда Аграфена с Дашей закончили возиться у
печи, Пантелей сказал:
– Иди, Аграфена, первым паром: ты сегодня – почёт-
ница.
Аграфена с Дашей парились долго и с наслаждением.
После них, на второй пар, отправились Пантелей с Ваней.
Ванятка, отхлестав веником один раз деда, больше не вы-
держал. А дед ещё долго кряхтел и охал, поддавая пару,
исхлёстывая веник.
Гаврила с Данькой появились к обеду. Телега пол-
на берёзовых веток, нарезанных на веники. Крутоярово
ежегодно на Аграфену и на Купалу заготавливало вени-
ки на весь год.
Гаврила сошёл с телеги, вытащил из-под веников
охапку ромашек, вручил Аграфене:
– Поздравляю, Аграфенушка!
Аграфена покраснела, как девушка. А Гаврила выта-
щил из-под листьев пятерых крупных перепелов:
– К именинному столу!
– Грех ведь, – возразила Аграфена, – пост...
– Бог простит, – сказал Гаврила.
– Петровский пост – не строгий, – без улыбки добавил
Данька.
Согласие наступило быстро: всем хотелось перепе-
лятины.
...Когда Гаврила с Данькой вышли из бани, празднич-
ный стол уже был готов, а гостевать явились и Клюкины,
и Парушины, и Кулыгины всем семейством.
К вечеру гости разошлись. Евдокия Клюкина сказа-
ла, что пойдёт в лес за кореньями и папоротником, чем на-
пугала всех гостей. А Аграфена, как только ушли гости,
повтыкала пучки свежей крапивы под окна – от ведьм.
Впереди купальская ночь, как и на Святки. По этой же
причине почти никто не спит в Крутоярово в купальную
ночь. Парни до утра катали девушек на передках от телег,
вместе умывались вечерней росой... Утреннюю же росу
ж е н щ и н ы собирали чистыми скатертями, отжимали в
чистую посуду, хранили от всех «болестей».
С утра 7 июля затеяли парни новую забаву: облачив-
шись в старые грязные одежды, отправились на речку
Алайку, где набрали в кувшины и вёдра грязной и мутной
воды. А потом – давай этой водой поливать-обливать сель-
ских девушек, а те – парней. А затем все вместе – в реку!
Прямо в одежде.
К вечеру Ивана Купалы веселье стало стихать. Через
зажжённые костры насильно прогнали всю скотину, что-
бы очистилась от хвори. Через костры парами прыгали
парни и девушки. И по старинному, почти забытому обы-
чаю, пустили с горы в реку обмотанное соломой, зажжё-
ное старое тележное колесо.
Солнце под гору пошло. К зиме.
И пока ещё видно – побросали девушки венки в реч-
ку, пустили их по течению и ш л и следом: утонут – нет,
остановятся или уплывут?
На некоторых венках, как светлячки, мерцали
огоньки свечей.