новогодняя фантасмагория)
Валя стояла у выхода из магазина и размышляла о трудности сегодняшнего положения. Очень плохо, когда в магазинах все пусто и не представляется никакой возможности купить ребенку подарок, но еще хуже, когда в магазине есть все, и из этого всего так сложно выбрать что-нибудь достойное внимания ребенка. Причем выбрать надо так, чтобы подарок понравился ребенку и при этом особенно не поранить (зашибить) содержимое кошелька, потому что этим содержимым надо того ребенка накормить, одеть и обуть.
Валя пошла к остановке. На ней толпилось много веселого и говорливого с предпраздничным настроением народа, и потому она приняла решение пройтись пешком – благо до дома было всего две остановки.
Не успев отойти и десятка метров, внимание Вали привлекло красочное объявление на столбе освещения. Не любительница читать на улице объявления, она, тем не менее, остановилась и подошла к столбу. Объявление сообщало о том, что совсем недорого, даже почти бесплатно, уважаемые граждане города могут пригласить к себе домой Деда Мороза для поздравления с праздником своего ребенка. Внизу объявления бахромой висели нарезанные полоски с коряво от руки написанными телефонными номерами «8-910-3111119».
Валя оторвала одну полоску и положила ее в карман.
Уже дома, занимаясь у кухонной плиты, она вдруг вспомнила о сорванном объявлении и решила позвонить.
Минуту Валя слушала длинные гудки и, когда она уже хотела положить трубку, с той стороны раздался густой бархатный голос:
– Здравствуй, дочка.
– Добрый день. – Валя даже растерялась. Привычнее всего было услышать «Алло» или «Слушаю вас».
– Говори, дочка, – подбодрил неизвестный.
– Я, собственно, по объявлению, – выдавила из себя Валя. Ей вдруг захотелось бросить трубку.
– У тебя все нормально? – поинтересовались на той стороне.
И вдруг Валю словно подменили.
– Что тут может быть нормального! – закричала вдруг она. – Разве можно так дальше жить? – Валя, сама не зная почему, готова была разреветься.
– Ну, ну, дочка, не волнуйся. Иди лучше дверь открой.
Валя хотела спросить, кому она должна открыть дверь, но в ту же секунду раздался звонок от входной двери, а из трубки послышалось:
– Иди уж. Все будет хорошо.
И в трубке послышались короткие гудки.
Валя метнулась к входной двери и, даже не посмотрев в дверной глазок, распахнула дверь.
За дверью стояла почтальон – пожилая женщина в очках и с проседью в волосах.
– Получите, пожалуйста, – сообщила она Вале, даже не поднимая на нее глаза.
Она выудила из сумки конверт, положила на него исполосованный желтый лист бумаги, близоруко поднеся его к своим очкам, поставила жирный крестик и сообщила:
– И здесь вот распишитесь.
Валя безропотно взяла протянутый конверт с листом бумаги, расписалась, где велела почтальон, и протянула лист бумаги обратно.
– Ручку верните, – попросила почтальон.
– Простите? – не поняла Валя.
– Я говорю, чтобы вы ручку мне вернули. – Почтальон подняла на Валю глаза, спрятанные за толстыми линзами.
Валя протянула старую шариковую ручку почтальону, походя удивившись, как можно что-либо разглядеть за такими плотными линзами, и сама не зная почему, покраснела.
– Извините, – выдавила она из себя.
– Ничего, бывает, – буркнула почтальон и, развернувшись, начала спускаться по лестнице.
– Спасибо. И еще раз извините, – крикнула вслед почтальону Валя.
Та остановилась, оглянулась и спросила:
– Ась?
Но Валя уже захлопнула дверь.
Она стояла, прислонившись спиной к входной двери, и пыталась остановить непонятно почему гулко бьющееся сердце.
Затем немного успокоилась и пошла в комнату.
– Мам, кто там был? – раздался голос из детской комнаты.
– Ты почему не спишь? – возмутилась Валя.
– Меня звонок разбудил.
Валя зашла в комнату, присела на край кровати, погладила дочку по пушистым волосам на головке, и ласково сказала:
– Спи, солнышко. Это почтальон письмо принес.
– Какое письмо?
– От Деда Мороза. Спи!
Валя поправила одеяло и вышла из комнаты дочки, тихо и плотно прикрыв за собой дверь.
Уже в комнате она села на диван и в первый раз взглянула на конверт. На лицевой его стороне была написана фамилия и инициалы Вали, адрес был ее, а вот обратный адрес ее озадачил – из конверта явствовало, что пишет ей фирма «Серпантин-Плюс».
Валя вскрыла конверт и, прочитав текст, обмерла от счастья – это было приглашение на работу, причем с таким окладом, что от радости у нее образовалась пустота под сердцем.
В голове ее крутилась только одна мысль, что все плохое теперь закончено, и жизнь, безусловно, наладится.
Илья Гаврилович потрепал свою седую окладистую бороду и ухмыльнулся. Взял со стола горячий алюминиевый чайник и налил кипяток в такую же алюминиевую кружку. По комнате распространился духмяный запах чая на луговых травах.
Илья Гаврилович окунул ржаной сухарик в кипяток и хотел было поднести размякший кусок ко рту, как на столе дробно звякнул старый черный телефонный аппарат, из тех, у которых на диске номеронабирателя еще присутствовали помимо цифр еще и буквы.
Илья Гаврилович задумался, не спеша взял телефонную трубку, и густо произнес:
– Здравствуй, сынок.
– Здравствуйте, – послышалось на том конце провода. Затем возникла секундная пауза, и удивленный голос произнес: – Откуда вы знаете, что это я вам звоню… То есть я хотел спросить, откуда вы знаете, что вам звонит мужчина?
– Это совершенно не важно, сынок. Ты лучше загляни-ка в тумбочку. В тот самый ящик, в котором ты хранишь фотографии, вровень под овальной вазой.
– Но, послушайте?.. – голос мужчины немного дрожал.
– Ты, сынок, не волнуйся, а делай то, что я тебе сказал.
Илья Гаврилович ухмыльнулся в бороду и, положив телефонную трубку на желтые рычажки, потянулся к так и не надкушенному сухарику.
С наслаждением хлебнул чая, откусил кусочек размокшего сухаря, и снова сделал глоток чая. А затем вдруг потряс бородой, усмехнулся и пробурчал:
– Ну люди, ну человеки…
– Коля, ну что тебе ответили?
– Наташка, не поверишь, ничего не понял. Мне ответил какой-то дед, так вместо того, чтобы поинтересоваться, куда приезжать на вызов, он мне посоветовал залезть в ящик под вазой…
Коля быстро бросил взгляд на вазу, а затем на ящик, который он забыл уже когда открывал.
– Но откуда он мог знать…
– Дед, похоже, действительно странный, но я хочу тебе сказать, что в каждой квартире стоит ваза, а под ней, наверняка, есть выдвижной ящик, – сказала Наташка. – Так что в этом ничего удивительного нет. Только вот зачем незнакомому человеку сообщать тебе это по телефону?
Коля быстро вскочил с дивана и бросился к ящику.
В ящике лежали фотографии. Но это Коля знал и без деда – он сам туда их укладывал. Коля взял всю пачку и вытащил ее наружу. Тут же что-то звонко упало и покатилось в центр комнаты.
– Коля, – закричала Наташка, – ты видел?
Николай повернул голову и увидел, что на полу посреди комнаты лежит колечко с голубым камнем.
– Вот оно где, – радостно вскрикнул он
– Что это? – спросила изумленная Наташа.
– Понимаешь, Наташ, я купил тебе подарок, куда-то сунул его, чтобы он не попался тебе на глаза раньше времени, и забыл, куда я его сунул. А оно вот, лежит. Прямо под фотографиями.
– Так это мне? – радостно взвизгнула Наташка.
– Конечно, дорогая. С Новым тебя годом.
– Ну, спасибо! – продолжала ликовать Наташка, а потом вдруг внезапно сникла и тихим голосом спросила: – А откуда об этом узнал тот дед?
– Никогда в жизни не верил в существование Деда Мороза, а теперь меня заставили усомниться в своем неверии, – тихо сказал Коля.
Чай в кружке Ильи Гавриловича подходил к концу – осталось сделать всего лишь один глоток, когда телефон опять весело вздрогнул.
– Говори, дочка, – произнес Илья Гаврилович и тут же насторожился. Затем закрыл глаза и сосредоточился.
На том конце провода женский голос все повторял:
– Алло, алло…
Наконец Илья Гаврилович тряхнул своей могучей бородой и медленно произнес:
– Дочка, ты не волнуйся. Ты лучше подожди немного. У тебя все будет хорошо.
– Но мы бы хотели… для внучки…
– Не волнуйся ты так. Иди лучше, встречай. – Илья Гаврилович аккуратно положил трубку, несмотря на призывный голос женщины. Телефон нежно тренькнул и замолчал.
– Ну, дела, – важно молвил Илья Гаврилович. Затем встал и подошел к окну.
За окном продолжалась легкая зимняя метель, кружа белые снежинки в белых конусах под осветительными столбами.
А в это время на соседней улице в таком же доме сидела на стуле пожилая женщина и плакала.
– Господи, да что же это такое!? – вопрошала она, уткнувшись лицом в ладони. – Когда же это все закончится? Даже Деда Мороза для больной внучки вызвать не могу… Не врачи, не…
И тут раздались легкие шлепки босых детских ножек по полу.
– Ба, – раздался у входа в комнату тонкий детский голосок. – Ты чего плачешь?
Женщина оторвала ладони от заплаканного лица и с удивлением посмотрела на вошедшую внучку.
– Ты как встала? Как ты…, – разрывающимся голосом прошептала она и тут же бросилась навстречу к внучке.
Она щупала ее целые и здоровые ножки, целовала во все ее тело и тихо рыдала.
– Ба, не надо, – просила внучка. – Не надо плакать, бабушка.
– Ничего, внученька моя дорогая, это я от счастья… Господи, спасибо тебе…
За спиной Ильи Гавриловича опять ожил телефонный аппарат.
Илья Гаврилович не спеша подошел к столу и протянул руку к трубке, затем немного подумал, и отдернул руку. Но телефон продолжал настойчиво звенеть. Тогда Илья Гаврилович решился и взял трубку.
– Слушаю вас, – сухим надтреснутым голосом произнес он.
– Здорово, дед, – раздался в трубке нагловатый молодой голос. – Дед, тут такая карусель у нас… Ты слушаешь, дед?
– Слушаю. Говорите.
– Так вот, дед. Мы тут на даче с пацанами замутились, девчонки приколбасились и требуют: дай, мол, им Деда Мороза. А где мы его возьмем? Позвонили в город знакомым, они и дали нам этот телефон. Так что, не обессудь, дед, давай собирайся к нам.
В трубке раздался визжащий женский голос.
– Что там у вас происходит? – спросил Илья Гаврилович.
– Не грузись, дед. Тут Толян привинтился к одной шкурке, а она… да, собственно, тебе какое дело? Лучше скажи, куда за тобой ехать.
– Знаете, ребята. Я, наверное, не смогу к вам приехать.
– Дед, ты чо? Сто баксов тебе хватит? Тебя привезут и отвезут.
– Нет, ребята, гуляйте без Деда Мороза, – отрезал Илья Гаврилович.
– Дед, лучше соглашайся. Мы к такому обращению не привыкли. Найдем ведь, все равно тебя.
– Тогда вот что, ребята. Допивайте по последней рюмочке и разъезжайтесь по домам. Берегите честь…, да и здоровье тоже смолоду. Я вас убедительно прошу, через десять минут разъезжайтесь оттуда.
– Да я тебя…
Но Илья Гаврилович уже положил трубку. Телефонный аппарат сердито тренькнул.
Через несколько секунд он опять ожил, но Илья Гаврилович и не подумал брать трубку.
– Димон, ну что?
– Представляешь, этот старый козел сказал, чтобы мы отсюда разъезжались через десять минут. Типа, угрожал. Найду старую собаку, удавлю.
– Ладно, не парься.
– Что значит, не парься. Клюшкам чего скажем? – возмущался недоросль, которого назвали Димоном.
– Какая тебе разница, будет у них Дед Мороз или нет. Что ты в самом деле?
– Да мне на них начхать. Ты представляешь, я этому старому дикому козлу говорю, что мы привезем и отвезем его и еще сотку заплатим. А он, гад, мне толкует, чтобы через десять минут нас тут уже не было.
Дима, волосатый, горбоносый, и худощавый парень схватил бутылку водки и начал наливать в пустые рюмки.
– Давай хлопнем. Что-то я разнервничался с этим дедом, – произнес он сварливо.
– Они тут же взяли стопки, дружно выпили, сморщились и закусили.
Дима достал сигарету и закурил.
Хлопнула дверь и на кухню вбежала щекастая блондинка с короткими и редкими волосами. На груди и на пухлой ее шее трепыхалась дешевая бижутерия, готовая скрыться в кожных складках.
– Мужики, дайте закурить, – с порога закричала она.
– Пошла вон, – коротко сказал ей Дима.
– Не хами, – возмутилась блондинка, а затем насторожилась, принюхалась и спросила: – А чего это у вас здесь газом так воняет?
– Пошла вон, дура, – заорал Дима, тут же осекся и посмотрел на газовую плиту.
Кто-то наполнил чайник до самого верха, он закипел и, выплескивая кипяток, затушил газ. И теперь газ с легким свистом вырывался наружу.
Дима хотел выскочить из кухни, затем вспомнил про сигарету у себя в руке, побледнел и посмотрел на висящие на стене часы. С момента разговора с дедом минуло ровно десять минут.
И тут грохнул оглушительный взрыв…
– Как неприятно все это, – пробормотал Илья Гаврилович и досадливо запустил пятерню в свои седые и короткие волосы. За его спиной начали глухой бой настенные часы.
Когда отзвучали все двенадцать ударов, Илья Гаврилович подошел ближе к оконному стеклу и прислонился к нему лбом. Откуда-то стали появляться веселые и нарядно одетые люди. Грохнули петарды, и началась Великая Новогодняя Канонада. Людям было хорошо и весело.
Илья Гаврилович стоял у окна и размышлял о том, что ничего не изменилось за последние триста лет – немного больше стало болезней, немного теплее климат, больше техники стало бегать по улицам, стали наряднее и выше дома, с каждым годом становилось больше света, но люди остались те же. Пороки сегодняшние совсем не отличались от пороков столетней давности. Да что там столетней! Пороки тысячелетней давности были те же. И даже более того, владение некоторыми совсем древними пороками считались сегодня исключительным изыском.
А Канонада тем временем нарастала. Далеко за домами начало разрастаться зарево.
Илья Гаврилович оглядел комнату, выключил свет, затем встал в центр комнаты, закрыл глаза и медленно растаял в воздухе.
26 декабря 2007 года