рекомендуется читать на Parnasse - 230 иллюстраций по тексту:
Кот и Конь.
Как надоела мне эта работа!... Каждый день одно и то же... Голые задницы баб да мужиков... Даже дети и те – голые... Ладно бы женщины да дети... Хоть и срамно, но глаз как-то присмотрелся... Уже и не реагирую, как в первый раз... Когда же был первый раз?... Трудно вспомнить... Да чего там трудно? – ровно 85-ять лет назад пришёл я на этот нудийский пляж...
Почему же нудийский?... Что-то стал забывать… Раньше хорошо помнил… Сейчас забыл… А, вспомнил! В 8-ом веке до нашей эры… Стоп, стоп! Эко далеко хватил... Надо чуток попозже… Может в Средние века?... Вспомнил! Это же 21-ый век нашей эры… Ну и память стала ближе к нашему веку… Совсем плохая… Нудийский… Почему нудийский?... Надо же нудистский!... Почему нудийский?... Так… если взять Ренессанс… Причём здесь Эпоха Возрождения?... Я в ней пляжами не занимался… Я был в ней… Да зачем мне вспоминать кем я был в Ренессансе?... Помню только, что был я хорошим человеком (гм…) во всех эпохах… кроме… Да разве вспомнишь все эпохи в которых я был… Нудийский… Почему?... А, вспомнил:
– Здорово, Добрый старый Конь… Ты из какой эпохи?...
– Привет, Добрый старый Кот. Всё из той же… то ли 2-ой век, то ли 3-ий.
– Нашей эры, Конь?
– Да какая разница, Кот? Для нас веком больше, веком меньше – ведь не принципиально. Это им не всё равно. Мы-то не они…
– Конь, чем занимался там? Отдыхал?
– Если бы, Кот. Трудился. Отдыхать нам, ты знаешь, – не положено.
– А ты совмещай. Ведь не двужильный. Отдыхать нам не запрещено.
– Дружище Кот, мой старый друг. Сам-то часто отдыхаешь?... Пропусти-ка двух нудисточек… Великолепные особи… Вот только ноги коротковаты… Просто ни в какие ворота такие ноги не лезут.
– Конь, ты посмотри на их ноги вечером, когда они будут возвращаться. Их попочки будут у макушки пальмы, где мы с тобой стоим.
– Кот, что-то сегодня жарковато на твоём нудийском. Шёл мимо… Не хотел тебя, моего старого друга, беспокоить. Но какая-то нелёгкая сила затянула меня к тебе, прямо-таки взяла за руку и затянула… Ты бы уж показал мне её… – эту нелёгкую и очаровательную силу.
– Покажу, если ответишь мне, почему наш пляж называется Нудийский, Конь.
– А что тут отвечать-то, Кот? Ведь этот пляж так назвали выходцы из России 20-ых годов прошлого века. Они же на "Философском" пароходе приплыли к нам. Советской власти они были не нужны. Между прочим – это были лучшие умы России. Почти вся интеллигенция. После этой высылки страна выдающихся личностей прошлой истории осталась голой и нагой, яко Адам!
– Конь, так на том пароходе я сюда и приплыл. Мы же с тобой вместе плыли. Ты забыл?
– Кот, дружище! Как я мог забыть... Каюты-то у нас были рядом.
– Рядом... точно рядом, Конь. Мы же с тобой через стенку перестукивались. А напротив наших кают была каюта капитана парохода.
– Кот, а в фаворитках у любвеобильного капитана была божественной красоты юная русская красавица. Ты помнишь её?
– Как не помнить, Конь? Она не приняла меня. Такого до этого, вроде бы, никогда и не было.
– Дружище, но она отказала и мне – Коню.
– Точно, Конь! Тебе трудно отказать, но она и тебе отказала... Красота, стать, ум, талант и твоё уникальное мужское достоинство – ничего не помогло.
– Кот, а ты помнишь, как она пела?
– Конь, да такое трудно забыть:
– Однажды пароходом я плыла в Одессу раз.
Погода чудная была вдруг буря началась.
Туман в глазах, кружится голова.
Едва стою я на ногах, но я ведь не пьяна.
– Кот, она поёт на верхней палубе перед мостиком капитана, я сгораю от любви к ней, а она сгорает от любви к капитану корабля. И тут она намекает песней капитану:
А капитан со мной был мил, в каюту пригласил.
Он налил рюмку коньяка и выпить попросил.
– Конь, надо тоньше ощущать обстановку. Не спуская глаз с красавицы, ты самонадеянно заслонил собой капитана. А капитан в своём белоснежном морском кителе был бесподобно прекрасным. Ты рядом с ним был просто ненужным приложением к морскому пейзажу. Глупо это выглядело, дружище… Олеся обошла тебя сбоку, подала руку капитану, он поцеловал каждый пальчик этой восхитительной ручки, и они скрылись в каюте капитана. Ты был проигнорирован, как мальчишка.
– Дружище, мой Добрый старый Кот. Я всё понимал, но совладать с собой не мог. При виде красавиц я впадаю в транс. Красота меня околдовывает. Я же фотомастер. Для меня лицезреть красавицу, снять её – счастье, а если, к тому же, и обладать ею, то это уже и блаженство без края и границ. У меня в тот момент было душевное состояние, как в её песне:
Туман в глазах, кружится голова.
Едва стою я на ногах, но я ведь не пьяна.
– Конь, ты помнишь, что:
А через год родился сын – большой руки буян.
А кто же в этом виноват… конечно не туман.
– Кот, помню я про родившегося парня. Только какой-то он был странный.
– Конь, я тебе его позже покажу. Он со мной работает в паре на Нудийском, только сильно постарел. Зубы у него все повыпадали. Меня он подменяет, когда я отлучаюсь по делам. Зарплата у него чисто символическая, но он сумел приспособиться.
– Неужели попрошайничает?
– Что ты, мой Добрый старый Конь! Я его могу завалить деньгами, только этого ему не надо. Он из простых людей, но благородных. Его мать Олеся прекрасно его образовала. Он окончил Оксфорд и Московскую консерваторию по классу скрипки.
– Мой Добрый старый Кот, согласись, что это странное сочетание.
– Дружище, у него солидный вклад в науку: кварки. Он математически доказал существование 9-ти кварков, а не шести. Шестикварковая модель имеет много несостыковок, а девятикварковая идеальна, как говорят теоретики. Только понять его доказательства пока никто не может. Мозгов у наших теоретиков маловато.
– Кот, а его скрипка…
– Дружище, как скрипач он не ахти. Но как реставратор старинных скрипок – он ас.
Я покажу тебе его.
– Покажи, Кот, но позже. Сначала ты мне обещал показать ту неведомую силу, которая завлекла меня к тебе.
–Дружище Конь, эта неведомая сила – моя дочь Валькирия. Только я боюсь тебе её показывать – ведь ты Конь, а моя дочь – красавица.
– Да будет тебе, дружище Кот. Я, прежде всего, сейчас фотограф.
– Фотограф... Конь, но только с 1839 года, когда французский художник Дагер изобрёл свою дагеротипию.
– Кот... ты что? – забыл! Ведь именно я и был тем художником Дагером. Ты – ведьмак, я – тоже. Сегодня мы фотографы, вчера мы художники, а если заглянуть в прошедшую тьму тысячелетий, то кем только с тобою мы там ни были... разве что только обычными людьми-грешниками мы никогда не являлись по существу... Вот ты, к примеру, в каком веке был врачевателем кошек – я что-то позабыл?
– Добрый старый Конь, сейчас припомню… Древний Египет. 6-ой век до нашей эры. В империи египтян культ кошек, причисляемых к священным животным. Даже за непреднамеренное убийство кошки полагается смертная казнь. Я являюсь главным врачевателем всех египетских кошек. В моём подчинении находятся многочисленные помощники. О кошках заботятся больше, чем о простых египтянах. После естественной смерти кошки её мумифицируют, как фараонов. В знак скорби хозяин усопшей кошки сбривает свои брови. Мумифицированную кошку помещают в каменный, или деревянный саркофаг и захоранивают с почестями. Египет переполнен как живущими кошками, так и захороненными в мумиях.
Всё бы хорошо, но в 525-ом году до нашей эры персидский царь Камбиз из династии Ахеменидов, который был старшим сыном Кира Великого, напал на египтян. В битве при Пелусии египтяне, возглавляемые фараоном Псамметихом III, были разбиты персами. Битва эта вошла в мировую историю своей оригинальностью: персы, зная о культе египетских кошек, привязали их к своим щитам. Египтяне не смогли убивать своих священных животных, и в ужасе вся их армия разбежалась, оказав минимальное сопротивление.
– Добрый старый Кот, мне жаль египтян да и твоих подопечных кошек тоже. Неужели ничем нельзя было помочь?
– Дружище Конь, я был в штабе командования египтян. Мы знали о коварстве персов, но наши воины панически боялись привязанных к щитам священных для них животных. Никакие уговоры на них не действовали. Ни мои, ни даже самого фараона Псамметиха III. "Кошачье" поражение египтян было предрешено.
– Дружище Кот, а как развивались события дальше?
– После битвы при Пелусии, персы вошли почти без сопротивления в столицу Египта Мемфис и завоевали весь Египет. Камбиз провозгласил себя фараоном Египта. Пострадало много египтян, но самого фараона Псамметиха III-го Камбиз пощадил в стиле своего отца, никогда не убивавшего покорённых им царей. Не остановившись на завоевании Египта, Камбиз направил свои войска на покорение Эфиопии. Но этот поход был плохо подготовлен. Не пройдя и пятой части пути, Камбиз был вынужден повернуть обратно, так как у него кончилось продовольствие и среди воинов начался каннибализм. На обратном пути его войско попало под песчаную бурю и погибла значительная его часть. В это время в Мемфисе бывший фараон Египта Псамметих III захотел взять правление в свои руки, организовав заговор. Вернувшийся Камбиз быстро навёл порядок. Псамметих III был схвачен и казнён...
– Дружище Кот, а какова судьба самого Камбиза?
– Дружище Конь, Камбиз не дожил до своей естественной смерти. В его родной Вавилонии власть захватил самозванец Лжебардии. Узнав об этом, Камбиз срочно отправился в Персию, чтобы навести порядок. Но садясь на коня, он поранился о собственный меч, с которого случайно соскользнул наконечник ножен. Через 20-ть дней Камбиз умер от гангрены... Лично мне не жаль этого неудачливого завоевателя Египта. Интересно тут только одно: каким образом у такого опытного воина мог соскочить наконечник с ножен меча?
– Дружище Кот, я тебе это могу пояснить. Дело тут в том, что Камбиз взошёл на престол, убив своего родного брата Бардии. И провидение позаботилось о том, чтобы справедливость восторжествовала.
– Дружище Конь, а не ты ли был этим самым провидением, если так хорошо знаешь о тех давних событиях?
– Дружище Кот, ты догадлив. Я в то время и был тем самым конём, на которого садился Камбиз...
– Дружище Конь, а вот сейчас ты в человеческом обличье пришёл на наш нудийский пляж с фотоаппаратом в руках. Раньше, как ты сказал, ты был изобретателем фотографии Дагером, а перед ним художником. Конь, конечно, ты ожил с 1839 года, когда изобрёл светопись. Твоя страсть к быстрому отображению прекрасных дев расцвела почти во всём блеске.
– Кот, до 1839 года я писал кистью, как художник. И вроде бы всем нравилось, но только не мне. Слишком долог путь создания. Пришлось обратиться к Нашим. Мне сразу предложили ЗD. Но сам посуди – это же для окружающих шок! Остановились на светописи по серебру. Примитив моноцвета, но имеются свои прелести. Однако и это меня мало устраивало. И только сейчас в век цифры я, наконец-то, почувствовал себя в своей тарелке.
– Конь, но ведь пропало очарование несовершенства технологии. Появилась абсолютная чёткость, но не стало былых прелестей наивности игры света и тени.
– Да, дружище Кот. Пейзаж пропал сразу весь и навсегда. Но в портретике появились бесконечные возможности подловить неуловимое мгновение, которое делает чудеса. Ведь что такое портрет? – это дискретная мимолётность встречи фотомастера и фотомодели. Каждый из нас боится этой встречи до умопомрачения. И вот встреча состоялась…
– Добрый старый Конь, я знаю, что первый блин всегда комом. Да и второй – не ахти.
– Правильно, дружище! Модель в шоке, да и сам фотомастер не совсем в своей тарелке. Женщины, как фотографы, в этом жанре не работают, и правильно делают. Женщину может «увидеть» только мужчина. И вот тут начинаются бесконечные фотопробы. Фотомастер пробует различные ракурсы, меняет объективы и аксессуары съёмки. Только через час, примерно, пропадает напряжённость и начинается настоящая работа… И заметь, Кот, что все пробы модель и фотограф видят сразу без всяких проволочек. Количество кадров ничем не ограничено. Фотомастер пробует великое множество вариантов как позы, так и неуловимого и быстротекущего психологического состояния модели. И из многих сотен кадров проб и ошибок есть возможность найти тот единственный и неповторимый момент встречи Мастера и Богини, который и называется: Шедевр. Заметь, Кот, что такое невозможно в классическом аналоге. А далее идут чудеса обработки Шедевра в Фотошопе, возможности которого безграничны и никогда не перестанут удивлять... Мой Добрый старый Кот, дружище. Покажи теперь мне ты ту неведомую, но прекрасную силу, которая привела меня к тебе.
– Мой Добрый старый Конь, я могу тебе её показать только в Вальпургиеву ночь, а в остальное время она невидима. Ты же знаешь, что она у меня ведьмочка.
– Дружище, можешь не показывать, но позволь мне её хотя бы огладить рукой. Как ты помнишь, я не охальник, а фотограф.
– Конь, конечно, огладь. Однако я помню, как ты "огладил" Мэрилин Монро у Харфа совсем недавно… Трудно вспомнить когда… 100 лет назад, или 60-ят… Память стала плохой. Помню только, что Харф издавал эротический журнал "PLAYBOY - STRANGLEHOLD" и помесил Мэрилин на обложку своего 1-го номера журнала.
– Кот, это был мой снимок Мэрилин.
– Твой, Конь. Только скажи мне – почему ты огладил Мэрилин?
– Кот, я не оглаживал, а поправлял позицию. Мэрилин меня не так поняла и оттолкнула. От неожиданности я потерял равновесие и упал. Мэрилин саркастически, но с юмором сказала:
– Какой ты, однако, неуклюжий.
– Именно в этот момент я и сделал этот снимок, который обошёл все журналы мира.
– Конь, я надеюсь, ты не сильно ушибся? Признавайся – было больно?
– Кот, боль была моральной. А ты, ухмыляясь, расхаживал рядом с нами. Мог бы и посочувствовать другу... Шерсть на тебе тогда была просто великолепной! На твоём брюхе она была белого цвета и почти волочилась по паркету. На спине и боках – трёхцветье.
А когда тебя погладила Мэрилин, то ты заурчал, как трактор и закатил глазки от счастья. Помнишь?
– Конь, как не помнить! Всё отлично помню.
– Кот, так можно мне огладить твою дочку, пусть она пока и не видна? Опять ты ухмыляешься… Совсем, как тогда, в твоём кошачьем виде.
– Конь, так есть чему ухмыляться… Забыл, что ты фотограф? Моя детка не Мэрилин Монро... Ты мне не напомнишь, Конь, как начинала Мэрилин свою карьеру?
– Отчего не напомнить, Кот. Напомню:
1947 год. Фильм "Ужасная мисс Пилгрим" (The Shocking Miss Pilgrim). Роль – оператор на телефоне.
– Конь, а чем закончила великая Мэрилин Монро?
– Кот, ты лучше бы не спрашивал.
– Конь, да ведь загадочна смерть её. Для всего мира загадочна.
– Кот, но только не для нас с тобой. Мы-то знаем правду. Да ещё какую правду...
– Конь, ты прав... Тогда я тебе напомню последний фильм Мэрилин Монро:
1962 год. Фильм "Что-то должно случиться" (Something’s Got to Give). Роль – Эллен Уагстафф Арден.
– Кот, дружище, да у тебя отличная память! Так вот она разгадка всему миру: "Ужасная мисс Пилгрим" – "Что-то должно случиться"... А ты помнишь последнюю фразу Мэрилин в ту трагическую ночь?
– Конь, она сказала это в телефонную трубку, разговаривая с Джоном Кеннеди, с которым была в интимных отношениях: "Карьера – чудесная вещь, но она никого не может согреть в холодную ночь".
– В этом вся суть её трагедии: первая красавица мира – самая одинокая, и лично никому ненужная женщина... Телефонная трубка так и не была положена Мэрилин на рычаги. Дружище, мы с тобой присутствовали тогда в ту роковую минуту незримо, но помочь не сумели. Конь, почему? Почему не смогли помочь? Ведь мы так этого хотели...
– Кот, дружище... есть силы, которые сильнее нас с тобой... Ты же сам всё знаешь... Но мы с этим не можем и не будем соглашаться. Мы боролись против них и будем бороться! Чего бы это нам ни стоило. Даже...
– Конь, мой родной... Давай не будем об этом даже думать. Всё равно победа будет за нами. Время расставит всё по своим местам... Так ты хотел огладить мою дочку, Конь. Забыл?
– Кот, да не забыл я… Просто никак не привыкну к красоте. Как красота, так я уже и не фотограф.
– Кот, ты ей скажи, что мне желательна хотя бы на короткое время её визуальность.
– Спроси у ней сам, Конь. Может она и согласится. Визуальность… Лично мне достаточно только одного запаха… Мы, коты, больше реагируем на запахи, особенно в Март…
– Кот, но сейчас-то ты в обычной своей натуре почти Аполлона. Это по ночам ты гоняешься за юбками в кошачьем обличье по крышам, чердакам да воешь, как сирена скорой помощи или пожарной команды.
– Конь, да ты на себя посмотри! Днём ты Добрый старый Конь в обличье почти Давида, только фигового листа для тебя ещё не подобрали – маловаты фиговые листочки-то. А ночью в новолуние ты жеребец, каких мало. Ты бы хоть плавки надевал, а то весь пляж разбежится, когда мы ранним утром откроемся – ведь сегодня ночью новолуние.
– Добрый старый Кот, дружище! Давай сначала при встрече расцелуемся… Ну сам посуди! Ты где-нибудь видел коней в плавках?
– Добрый старый Конь! Дружище! Давно не виделись… Однако, от тебя немного несёт кониной.
– Кот, мой дорогой! От тебя тоже несёт немного… гм… кошатиной, но я терплю. Сбегай, пока ты почти Аполлон, в супермаркет за дезодорантом, а я оглажу твою дочку. Только вот я её не вижу… А… нащупал твою проказницу.
– Папка, Добрый старый Конь оглаживает мою попку и грудь. Мне щекотно…
– Валькирия, потерпи. Это же надо Коню для дела, а не для… Я сейчас сменю рубашку, почищу ботинки да схожу за дезодорантом… Вам, мои шалунишки, принести чего-нибудь вкусненького? Шашлычков, пиццы? Может винца… за встречу можно и выпить… Конь, так ты же хотел начать с визуальности… гм... Ну, что с тобой поделаешь... Конь, Валькирия хоть и не видна, но ты с ней поаккуратнее. Не забывай, что ты конь и днём и ночью.
– Добрый старый Кот! Мне сейчас не до визуальности. Ой!... Красота – это страшная сила. У!... И пусть красота иногда не видна, но её всегда можно ощутить через прикосновение…
– Папка, мне так хорошо!... Ой!... Папка, ты не торопись назад... Ооо... оо... о...
– Ой, Кот!... Хорошо, что ты вовремя ушёл… Добрый старый Кот… Ой!...
Красота – это то, ради чего стоить жить…
Красота если и не спасёт мир, то украсит…
Только красоте можно отдаться без сожаления…
Ой… ой… ой…
(в рассказе использованы стихи песни неизвестного автора).