«Страсть твоя жарче полудня Илама, презрение твое холоднее полночи Северных земель, конунг Ледяных просторов и морей, Эрик Яростный...» Так когда-то сложил мысли в кружевные слова известный в холодных землях скальд, за радостные и добрые песни именуемый Другом Бальдра. Здесь поэта почитали именем Сын Ормазда. В свое время песня эта, про Юг и Север, полюбилась народу обеих земель. Воспетые государства, хитрость маленькой Дарии Ихиминидис, тогда еще восточной принцессы, храбрость юного Эрика Яростного, тогда еще только взошедшего на престол сына Магнуса Огромного – все это сейчас казалось мифом, сказкой, легендой. Со временем все забылось. Но Шалал Хаш Амир помнил. Помнил до мельчайших подробностей. Наверное, сейчас он был одним из немногих, кто четко знал: песня эта к вымыслу не имела никакого отношения. Великий Маг Илама неоднократно бывал в северных краях. Поэтому имя Эрика Яростного не казалось Амиру пустым звуком, как многим в этой стране. Конунг заслужил свое прозвище. Когда в нем проявлялись чувства, то достойные самого вспыльчивого южного бога: если страсть – то обжигающая, если презрение – то морозное, если ненависть – то яростная. А если любовь...
Маг Илама посмотрел в южное небо, кутаясь в тонкие, теплые шали и напевая песню сына Ормазда. Предчувствие шептало, как легкий ветер – кронам аккуратно подстриженных деревьев чудесного сада, окружавшего дом, что сегодняшняя ночь наполнится событиями. Именно поэтому Шалал Хаш Амир решил покинуть свою роскошную усадьбу и, вместе с бессонницей и верным, молчаливым Фаруком, направился на постоялый двор потомственного торговца специями мира, Азиза, по прозвищу «Лукавый». Хитрый продавец пришел в Илам из какого-то соседнего государства и тут же нашел применение всем своим недюжим способностям. Его постоялый двор «Святые Пески» работал полные сутки и зачастую оживлялся именно в темное время. Люд ночного короля Илама, Бахира, каждую ночь собирался здесь. Ринды и отъявленные головорезы, искусные воры и опытные наемники, содержатели жриц любви и владельцы игорных страстей пили вино, сражались в кости или нарды и делились байками из жизней, пока не удавалось им скоротать свободное время или дойти с поклоном к самому Бахиру. Простой люд ходить сюда по ночам опасался. Только небогатые или не желавшие быть замеченными странники вынужденно искали приют именно здесь, у Азиза и трех его сыновей.
Сейчас говорят, у Великого мага Илама были связи по всей жаркой столице и не только, в каждой среде – свой человек, а то и несколько, которые вовремя давали знать Амиру, что происходит или что только планируется к свершению. Так ли это, доподлинно неизвестно. С полной уверенностью можно утверждать одно: Шалал Хаш Амир, свободный маг Илама, всегда был в курсе событий.
Дойдя до «Песков», как сокращенно именовали постоялый двор в народе, Амир кивнул Фаруку. Слуга молча исчез в полоске танцующего света, льющегося из входа в трактир. Шалал отошел к углу здания, в густую черноту ночи, и, подняв до глаз ихрам, замер. Но темная тишина наполнялась посторонними звуками: пьяными выкриками постояльцев, песнями, которые горланили музыканты, звоном монеток на костюмах танцовщиц, частыми хлопками в ладоши, стуком костей о деревянные игорные стаканы и …чьим-то еле слышным дыханием прямо за спиной.
На мгновение замерев, Амир улыбнулся:
– А я тебя в трактире думал застать…Неужели доходы не столь важны, как разговор со мной, Бахир?
– На то ты и маг Илама, чтобы самому ответить на подобный вопрос, о великий, – голос повелителя ночного города прошивал черный воздух серебристой и тонкой, как самое остро заточенное лезвие, улыбкой. Амир развернулся. Улыбка на лице мага скрывалась ихрамом, но ощущалась сердцем. Баха приветствовал мага со всем возможным почтением.
– Соизволит ли Великий кудесник прогуляться по ночным улочкам или предпочтет разговаривать тут? Возможно, вон в той беседке?
– О, боюсь, мой возраст не позволит мне прогуляться, как бы того мне ни хотелось, мой бесценный друг...Поэтому предпочту беседку. Тем более, выглядит она весьма уютно…
Дойдя до круглого строения, обвитого плющом, давние знакомцы расположились друг напротив друга. Обычай не позволял Бахиру не угостить гостя, поэтому на столе скоро бесшумно появились легкие яства и вино. Начав неспешную беседу с незначительных вещей, Бахир аккуратно перевел ее в нужное обоим русло, как только услышал подходящие слова:
– Благодарю тебя за помощь, друг мой. Твои гонцы быстрее ураганного ветра и надежнее прочного клинка, Бахир. Благодаря тебе ценные сведения о наступающих с моря войсках Ария Улленского, которые передал мне бесценный подданный Илама, несвободный маг нашего государства и тебе известное третье лицо в стране, Аад Ганум Дибб, дошли рано, и карта была разыграна вовремя. Поэтому у меня тогда и возникла необходимость найти тебя, король ночи. Ну а что тебя заставило искать меня столь не обычным для тебя способом?
Ихрам мага давно не скрывал скул и губ Амира, но, в данном случае, это ровным счетом ничего не давало. Как и Бахир, Шалал Хаш идеально утаивал истинные эмоции, даже если они и были иными, чем внимательное дружелюбие, отражавшееся на лице сейчас. Словно почувствовав сомнения Бахи, маг, глотнув вина, добавил:
– Я не играю, Бахир, с тобой это бесполезно, как и со мной. Это мы выяснили уже многие годы назад... К тому же, прости меня за повторение, я должен отблагодарить тебя за людей, донесших до меня сведения об улленах, наступающих с нашего же берега, а потому невидных при приближении. Ты знаешь, вовремя поданная под великолепным острым соусом, эта информация принесла весьма…Хм, – Амир позволил себе открыто усмехнуться, – сочные плоды…
Бахир внимательно слушал, пальцами поглаживая рукоятку кинжала, когда-то подаренного ему Шалалом:
– Вот и я хочу в обмен на ценных тебе людей получить столь же ценные для себя сведения…Меня интересует медноволосый. Тот, кого царица нарекла даром небес, Атаа. На его единственном бою, где он, как бы между прочим, сокрушил бессменного вот уже многие годы Раха. Шкрхан приносил немалый доход, а его никем не заменили. Люди были уверены, что юнец займет место победителя и дальше будет радовать необычными способностями и победами вместо выдохшегося героя…Но Дария, да восславят ее Боги Богов, – Бахир сплюнул, – Забрала юнца к себе в личные стражи. Мне нужно понять, что происходит, Амир.
Тонкая улыбка и короткий кивок показали, что маг согласен с доводами Бахира и готов ответить на вопрос.
– Старые герои должны уступать место новым, Бахир. Кто-то приходит, кто-то уходит…такова жизнь, это не страшно и ничего не меняет. Медноволосый, как его здесь окрестили, отличный воин. И у него есть преимущество перед противником, помимо умений вести бой, – кажущаяся хрупкость. Это поняла Дария и решила испытать его лично. Поэтому замену Раху надо искать среди тех, кто остался на Арене. Что же касается Атаа… он и правда из Северных земель. Род его древний, как и род нашей, да упомянут ее небеса в своих песнях счастья, царицы. Я, похоже, знаком с отцом северянина. Но это все, что я могу сказать тебе. Только потому, что сам должен поговорить с чужестранцем, дабы развеять сомнения… И, как обычно, надеюсь на твое благоразумие, мой друг…
Усмешка, в которой читались уважение к Амиру и понимание смыслов, вложенных в ответ, явно говорила о том, что Бахир ждет информацию, как только Шалал Хаш поговорит с северянином.
Несколько минут спустя в беседке не осталось ничего, способного навести на мысль, что здесь недавно беседовали за винными чарками два старинных друга, король ночного Илама и Великий свободный маг столицы Южных земель. Те же молчаливые, бесшумные люди убрали всю посуду, как только Бахир, а затем и Шалал покинули место встречи и, как обычно, разошлись в разных направлениях.