Аварии всегда происходят на перекрестках. Я имею в виду не разлинованный клочок асфальта, а пересечение путей как таковое. Уловить настроения водителей сложно. Кто каким видит тот или иной цвет светофора – вопрос спорный, впрочем, это тоже ни о чем не говорит. Я перехожу дорогу по возможности между перекрестками, посередине улицы – там ты точно знаешь, откуда и куда кто едет, а значит шанс проворонить табун лошадей существенно ниже.
Дороги не менее прочего мистическая дрянь. Ты можешь идти по обочине, и не встретить ни попутки, ни встречной, но как только ты вознамеришься перейти, сразу появится стайка жаждущих промчаться именно здесь и сейчас. Бывает день, когда, задержавшись в прихожей на пятнадцать секунд, ты выходишь и как торпеда, не меняя скорости, пересекаешь самые оживленные дороги, попадая точно в просветы потоков машин, не останавливаясь садишься в подъехавшую маршрутку, подходишь к нужным дверям в нужное время. Бывает, ты задерживаешься на сорок пять секунд, и каждое движение превращается в череду ожиданий и коротких перебежек.
Пересечения путей, они же перекрестки – понятие не географическое. Это точки пересечения намерений и способов достижения. Есть места, где можно торчать сколько влезет, и так и не встретить никого-никого. А есть наоборот. Магазины стоят либо пустыми, либо они набиты очередями до отказа.
Математическая вероятность – полная чушь. Сто человек на квадратный километр не стоят на равной дистанции друг от друга, они толпятся, дерутся за место, отталкивают и выгоняют изгоев.
Все неравномерно. Вероятность любого события равняется одному шансу из двух: или да, или нет. Мир устроен не так, как в учебниках или по телевизору. Эйнштейн попытался подвести теорию под это дело, но тут же выяснилось, что некий иезуитский монах сделал то же самое веков на несколько раньше, а лет значительно позже ученые не без успеха в этой теории усомнились. Американский парень опроверг ряд констант типа скорости света, и мир остался таким же как прежде, хотя наука физика приобрела полную абстрактность – нам слишком много врут те, кто на самом деле ничего не знает, а только думает, что умнее остальных.
Человечество, то бегая по колдуньям, то ударяясь в высокие технологии, мечется из крайности в крайность, хотя по большому счету не в состоянии ответить на вопросы с гарантией правильности, или извлечь из этих ответов не сиюминутную выгоду типа выжигания Хиросимы, а глобальную, типа всеобщего счастья. Впрочем, Дрезден выжгли без особого изобретательства и выгоды не извлекли никакой.
Это я о чем? Пятнадцать секунд в прихожей – все равно, что проверить, а одинаково ли затянуты шнурки на туфлях, и там ли ключи, где ты хочешь их видеть. Но это же означает не толкаться, не толпиться, не ждать, не убегать. То место и то время так же вероятны, как и пресловутые «не то… и не то…». Вопрос лишь в том, как научиться чувствовать и управлять тем самым временным промежутком топтания перед дверью, прежде чем выйти и угадать. И наука тут абсолютно бессильна, хотя и в других житейских аспектах тоже не особо сильна.
Гадалки вглядываются в дно чашки, вычитывая рецепт, тебе известный, но неозвученный. Ученые стремятся удивить, немало не заботясь о последствиях. «Первый, нах!» - спешат написать в инете любители отзывов о чем попало, лишь бы успеть. «Привет!» - уже издали начинают кричать нужному человеку, даже если забыли, о чем хотят его попросить. И всем ради этого приходится стараться, стремиться, напрягаться, как если бы пианист был слаб и вынужден лупить по каждой клавише молотком.
Музыка жизни давно превратилась в мучительное выдавливание звуков. Это только у особо одаренных деловаров она шелестит из шарманки. Остальные в стремлении протолкнуться, прыгнуть выше, громче крикнуть, издать «свой писк», оттолкнув локтем доброго друга по квадратному метру потеют и потеют, не ленясь тренироваться в спортзалах и питаться здоровой пищей только ради того, чтобы мучительно выдавливать звуки снова и снова. А где-то рядом…
… совсем как ленивый островитянин из анекдота, существуют те, кто попал в четкий ритм тишины. И в стороне от пересечений и перекрестков путей и стремлений живут и поют, не заботясь о тех кто хотел бы немедля перебежать им дорогу. «Пофигист» - говорят про таких их соседи. И осуждают, завидуя тайно и явно. Толкаются в очередях к кабинетам, прилавкам, кормушкам, а схватив – разъезжаются на жигулях и кайенах, и горе тебе, пешеход, если вышел на перекресток одновременно с набившим себя автомобилистом. Да и с другим пешеходом тоже. «Пофиг» - реагирует насвистывая под нос мелодию жизни попавший в пустоты между толкотней и давкой - путь, не имеющий пересечений опасен только при неумелом обгоне.
Толкотня на перекрестках привычна, знакома и в целом удобна – есть ориентиры, примеры, подсказки. Есть и опасности, но рядом другие, которые смелым движением покажут как их избежать. Вне перекрестков путь в основном для бесцельных. Их смысл жизни – процесс, а не результат.
Перекресток, оборудованный регулировщиком – отличная штука: он управляемый. Нерегулируемый перекресток тоже сойдет – по крайней мере, известно что он где-то здесь. Умение управлять своими пятнадцатью секундами позволяют одинаково легко форсировать оба типа пересечений с устремлениями остальных.
Собственный путь позволяет плевать на пятнадцать, тридцать, сорок пять секунд и даже на годы. Конечная цель при этом все равно остается одна, даже если вы по дороге к ней настойчиво упираетесь. Вопрос только в том, что вам больше привычно – петь, или выдавливать звук.
Проторенные дорожки – яркий признак близкого перекрестка. Семеня по ней вприпрыжку можно относительно стабильно существовать, если повезет избежать столкновений с перемещающимися перпендикулярным курсом. Укатанные трассы ведут известно до какого пункта, и можно заботясь лишь о смене масла и латании колес передвигаться, зная что не заблудишься. Главное – угадать на перекрестке: пропускать или проскакивать.
А есть бездорожье, где твой след будет первым и скорее всего единственным. Его не спутать со следами другого. Да это и не имеет какого-либо значения. Там не удастся набрести на базар, автостанцию и дозаправку верблюдов, ибо все это – признак пересекающихся путей. Зато тут не встретить ни разбойников, ни регулировщиков, ни попрошаек, ни потрошителей. И песню свою можно петь, не боясь что услышат, не боясь что услышишь, как кто-то в ответ тебе выдавил собственный звук.
В селах рядом с кормушками и водопоями можно часто увидеть модель современного мира – протоптанные скотом тропинки с кучками помета на обочинах. Вы видели, как козлы заводят баранов на бойню? Вот почему так почетно убить и съесть дикого тура. Уж больно вызывающе он выглядит вдали от дорожек и тропинок. Просто немой укор и источник снедающей зависти. Конечно убить. И съесть – туда ему и дорога. Человек знает куда. Потому, что он сам, хоть и чувствует уверенность лишь внутри стада - не скотина. И незачем ему об этом периодически напоминать.