Её самооценка в своей нестабильности иногда возносилась до полного обожествления себя, а временами низвергалась до уровня презрения и даже ненависти к себе, к своим внешним и внутренним проявлениям. Она замечала, что в последнее время немного отупела, обленилась и стала как-то слишком пофигистична. Вместе с тем, рассудок приобрёл чёткость в суждениях, появилась прежде несвойственная ей проницательность.
Теперь она покупает более крепкие сигареты. К учёбе относится почти равнодушно, временами вообще никак не относится. Такое положение дел ей не нравится, но в данный момент уже поздно что-то менять. Эту сессию ей, видимо, суждено завалить, а от пристрастия к курению избавиться будет невероятно сложно, хоть пока и не хочется. Разумеется, она обещает себе исправиться в следущем учебном году.
Эфир заполнен белым шумом, и только временами прорываются обрывками фразы, голоса, лица, запахи. Его лицо.
«Знаешь, я зачем-то стараюсь поддерживать в себе воспоминания о чувствах к тебе. Потому что их мало, потому что они ненастоящие. Я люблю твоё тело, потому что нет причин любить всё остальное. И наверное, я не забываю о тебе, потому что так и не насытилась тобой. Мне тебя не хватило. Ты отдалился на миллионы лет, на десятки пареллельных миров. Иногда я встречаю тебя. Но ближе ты не становишься…»
Он остался в памяти остановленным кадром, незаконченной повестью, недокуренной сигаретой, которая вроде бы дотлела до фильтра, но всё никак не погаснет. Вместе с ним остались две песни, связанные накрепко с воспоминанием. Они навсегда останутся саундтреком к фильму, который не был отснят до конца.
Он – открытая рана. Язва. Гангрена. Раковая опухоль. Дыра в пространстве-времени. Смысловая пропасть между «да» и «нет». А она просматривает его фотографии, помня каждую из них со всеми деталями. И пытается понять, что в этих холодных глазах и хитрой ухмылке так её зацепило. Хотя нет, дело не в глазах и не в ухмылке. Дело в теле. И в запахе, нежном и пьянящем запахе. И в сексе.
Когда на стене комнаты мерцал лишь отражённый свет монитора, играла какая-нибудь музыка, или шёл какой-то очередной фильм. Самое главное происходило на узком диване, или возле окна. Иногда нежно и медленно, иногда грубо и даже больно. И всегда не хватало времени повторить.
И она снова вспоминает всё это, когда больше нечем заняться.
Лучше мыслей о сексе может быть только сам секс.