Перед моим дембелем в часть привезли молодых солдат из Якутии. Ребята все говорили по-русски и имели русские фамилии. Среди них выделялся рядовой Михайлов, коренастый, с типично раскосыми глазами и вечно улыбающийся. Он был сыном председателя оленеводческого совхоза, уважаемый в своих местах человека. Мог бы закосить от службы, но как рассказывал сам солдат, пошел служить сознательно и с охотой.
– Отец хотел женить, давал родственникам будущей жены 500 оленей (своих или совхозных, не уточнил). Вот я и попросился в армию.
Михайлов всегда улыбался и ко всему относился легко и с юмором. Однажды у него загноился указательный палец. Его послали в санчасть, но он проигнорировал этот приказ, прокомментировав:
– ***на, пройдет…
Опухоль все не проходила, и когда стало терпеть невмоготу, все-таки отправился в санчасть. Там палец ампутировали. Спустя время, колупая обрубком фаланги в носу, Михайлов философски заметил:
– Мне и остальных пальцев хватает, а этот ***на, обойдемся без него.
Но был у рядового один бзик. Не любил умываться, тем более ходить в баню. Готов был три раза на день перешивать подворотнички, но помыть с мылом шею для него было слишком. За это его регулярно наказывали, но ничего поделать не могли. Ходил грязный. Однажды Михайлов провинился очередной раз по службе, и старшина роты придумал ему страшное наказание:
– Пойдешь со мной в баню.
Как ни уговаривал якут старшину, ничего не вышло. В баню шел как на эшафот. Пока сержант раздевался в предбаннике, он быстро заскочил в мойку, окатился холодной водой из ковшика и метнулся обратно. Старшина роты обалдел:
– Ты что, уже помылся?
– Так точно!
– Нет, так дело не пойдет, – уперся тот и потащил солдата в парилку. Буквально через минуту Михайлов потерял сознание. Вот тут до старшины дошло, что он сделал что-то не так. Вытащил на воздух, сунул под нос нашатырный спирт. Якут медленно приходил в себя. Его трясло и тошнило. Старшина, приказав ему строго настрого забыть об инциденте, освободил его от нарядов на целую неделю.
Позже узнали, что баня для потомственного якута неприемлема. Образ жизни другой.