-Это происшествие не направлено непосредственно на вас, - авторитетно вещал ответственный секретарь, главный специалист по убийствам и прочим криминальным радостям, Виталик Ковалкин, к котрому девчонки стремились вчера, но попали лишь сегодня.
-На улице Владимирской вы оказались совершенно случайно, так?
-Так, - хором подтвердили Аксинья и Наташа.
-В переулок свернули также случайно?
-Да, я хотела сократить путь, - добавила Ксана.
-А он, а он сверху – шарах! – подтвердила Наташка, и крупно вздрогнула, вспомнив вчерашнее потрясение.
-Спокойно, - трезвым голосом призвал к порядку Виталик, бросив взгляд на початую бутылку конька, на этот раз приобретенную в супермаркете, а не в булочной за углом.
Аксинья поняла его намек и плеснула всем благородного напитка в пластмассовые стаканчики. Виталику - больше, памятуя о том, что они выдернули его с утра пораньше из увлекательного процесса комплектования макета очередного номера газеты и привлекли к анализу над сложившейся непростой ситуацией.
-А, собственно, никакой особой ситуации и нет! – подвел промежуточный итог Виталик, просто - непредвиденное обстоятельство приключилось. На тебя упал труп. Ничего страшного. Ты же жива? - уточнил он у Натальи.
-Да вроде, - неуверенно произнесла она, и вопросительно глянула на подругу.
-Жива, жива, - уверенно произнес Виталька и плотоядно облизнулся на наташкины коленки.
О, эти наташкины коленки! Круглые, аппетитные, они не давали покоя не только мужской половине редакции. Даже чужие и незнакомые мужики, лишь один раз увидев эти замечательные коленки, навсегда становились их пленниками.
-Я готов их облизывать днем и ночью, до того они гладкие, - однажды обозначил желания окружающих мужчин профсоюзный босс «Трудовой газеты» Жан Евгеньевич Скоропадский, и тут же предложил Натали горящую путевку в профсоюзный санаторий.
Девушка, понимая проблемы окружающих, чаще всего носила брюки или удлиненную юбку, с тем, чтобы не травмировать людей напрасно. Однако, как только возникала необходимость в сильнодействующем средстве, в ход шли коленки. Натали их просто открывала. В таких случаях все вопросы, которые ей необходимо было решать, немедленно решались. Надо сказать, что девушка совершенно необоснованно предавалась печали из-за невысокого роста, и с грустью вспоминала себя юной и тоненькой, какой была в девичестве, при этом красиво страдая огромными серо-голубыми глазами. Сейчас, войдя в самый женский возраст, и утратив былую субтильность, она привлекала к себе взгляды мужчин особенно активно.
Виталик потянулся рукой погладить медальон на молочной шее девушки.
-Тебя зачем сюда позвали? Советы давать, а не медальоны гладить, - прикрикнула на него Аксиня.
-Так я ж…- оправдывался Виталик, - красивый очень.
-А вдруг там споры сибирской язвы? – предположила Ксана.
Виталик одернул руку.
Воцарилась вопросительная тишина. Все присутствующие смотрели на толстенький медальон и представляли, как из его полого брюшка выползают споры сибирской язвы и, заполняя собой сначала кабинет, потом газетно-журнальный комплекс, затем весь город, душат людей, душат, душат… Или – не выползают, а высыпаются вместе с белым порошком и распускают свои смертоносные щупальца.
-Не думаю, ну на кой черт, Наташке носить споры сибирской язвы у себя на шее? – остановил поток коллективной безумной мысли Виталий.
Все трое опять надолго задумались. И ежу, в общем-то было понятно, что труп девушкам не предназначался. Как ни крути, в месте падения предмета сверху они оказались случайно. Однако появление трупа в их жизни сейчас, когда ситуация и так накалена до предела – не могло не настораживать.
Налив еще коньяка в стаканчики, решили подождать развития событий. Авось само по себе рассосется, в конце концов, никто за ними с пушками не гонится, а Виталик пока попробует кое-что разузнать у знакомых ребят из ментовки.
Они разлили остатки коньяка, загрызли дольками лимона и дружно вздрогнули – аксиньин мобильный телефон разразился тревожной трелью.
-Как ты еще живая с такой телефонной мелодией? - поинтересовалась Натали у подруги, - сколько раз просила тебя изменить ее, я скоро заикой стану, а ты словно и не замечаешь несоответствия мелодии и твоей фактуры? Ты вообще-то знаешь, что телефонная мелодия – это находка для шпиона? Моментально вычисляется характер человека.
-Так, этj, набор мелодий маловат, раз, два и обчелся? - вопросительно вставил Виталька, который в моменты большого волнения становился заикой. Ответственный секретарь не зря так озаботился мелодией чужого телефона – на его мобильнике звучало нечто чудовищное – смесь рока с натуральным ревом мотоциклов. Он понимал – долго воспитывать Аксинью Натали не станет, сразу переключится на него.
-А синтезатор в телефоне для кого, для Моцарта? – парировала Наташа. – Слабо мелодию написать для себя любимого?
-Я же не Моцарт.
-Не Моцарт. - Критически осмотрела девушка ответственного секретаря. – Да и мышцы у тебя, скорее как у Бетховена.
-Не всем же Шварценеггерами родиться, - проворчал Виталька, - в общем, признавая справедливость ее слов.
Не отвечая на критику, Аксинья достала трубку и посмотрев на высветившийся номер, скорбно вздохнула. На другом конце виртуального провода бесновалась Чита, а точнее – Анатолина Андреевна, главный редактор и держательница контрольного пакета акций медиа-холдинга «Деловой еженедельник», сотрудницей которого не так давно стала Дарья, изменив родной «Трудовой газете». Многолетний добросовестный труд на ниве журналистики в государственном издании, как ни странно привил ей неодолимую любовь к деньгам, возможно потому, что в государственной газете платили так, чтобы хватало на проезд с работы и на работу, оставалось еще на обед. О завтраках и ужинах, руководство «Трудовой газеты» предпочитало не вспоминать. Понятное дело – это же вне рабочего времени, а стало быть, личное дело любого человека - ужинать или сохранять стройность фигуры. Аксинья решила променять стройность фигуры на манящую, словно омут, зеленоватость портретов американских президентов. И сейчас главный редактор и держательница контрольного пакета акций медиа-холдинга сквозь помехи и нежелание ее видеть и слышать пробивалась к подчиненной.
-Да, - обреченно, но бодро, произнесла Аксинья, поднеся аппарат к уху, - Да, да-да…
-Ну, это надолго.- Резюмировала Натали.
-Да, да-да, да, да-да, конечно. Да, да-да, да… Только так.
-Вот так-то, Виталечка, работать на буржуинов, - прошептала Наташка.- Не мед и не варенье из айвы.
-Да-да… да, да, да…, - бодро говорила Аксинья.
-А она не может ее послать? - так же шепотом спросил Виталик.
-Послать-то можно, но недалеко.
-Конечно, я это сделаю, Анатолина Андреевна. Да, да-да, да, конечно, да…
Так продолжалось довольно долго, Аксинья соглашалась абсолютно со всеми доводами и аргументами старшей по званию, а Натали отсчитывала:
-Девяносто три, девяносто пять, девяносто шесть раз! Это рекорд! Девяносто шесть раз ты сказала «да» или «да-да», - проинформировала подруга, но от дальнейших комментариев воздержалась, увидев выражение лица подруги.
-Ну, расцепи уже зубы, - посоветовал Виталик, - это тебе не в «Трудовой газете» работать, к одиннадцати пришел, в час дня пообедал, в два – уже свободен. Акулы капитализма зазря деньги платить не станут. Ну и что она от тебя хочет?
-В командировку придется ехать, в Лос-Анжелес, - наконец заговорила Аксинья. - Представляешь, Виталька, целую неделю один на один с рулеткой провести?
Виталька тихо охнул и отъехал в кресле на колесиках от стола.
-Я ведь редактор отдела социальной политики и культуры, так что все культурные развлечения – моя тема. Здешние бары и ночные клубы мы уже описали не один раз, приелось читателям, поеду теперь в Лос-Анжелес, на очереди – Лас-Вегас.
-А ты уверена, что рулетка - это культура? - не сдавался Виталька, которому мысль о том, что собрат по профессии может вот так просто получить командировку, и что самое обидное – командировочные, в международное игорное заведение ну просто мгновенно испортила настроение.
-А деньги на игру тебе тоже дадут? - не унимался он, надеясь, что хоть играть Аксинье придется за свои кровные.
-Спонсор позаботится, - огорчила его коллега.
-Слушай, мать, устрой меня к себе простым репортером. Я бы тебе жизнь облегчил. Ты бы здесь на пляже позагорала, в Днепре поплавала, а я вместо тебя в казино помучился, а?
-Низ-зя, Виталичек. Ты уже не простой журналист, а ответственный секретарь, стало быть, руководящий состав государственного печатного органа и тебе не пристало размениваться по мелочам, да по лас-вегасам разъезжать. Ты тут пока насчет трупа разузнай, а я тебе сувенир привезу.
-Шеф, я тут разузнал кое-чего для Вас, Дмитрий перехватил телефон мобильника в другую руку и отошел подальше от водителя. Дал же большой Босс ему сопровождающего – цербер, да и только. Надежды мачо свалить, водитель, а по совместительству охранник, пресек моментально, как только тот попросил остановить на выезде для посещения туалета.
-Потерпи, недалеко ехать. Там и сходишь.
-Да ты что? – пробовал было возмутиться мачо, но быстро сник, понимая бесперспективность бунта. Просек паршивец. Ведь Димка как рассчитал? Он нырнет в кусты, а там через лесопосадку перебежит на другую дорогу, тормознет попутку и поминай как звали. Вообще ему уже давно пора ехать в Канаду. Шевчук мужик, может и неплохой, да рядом с ним Дмитрий расслабился. С ним так уже давно не бывало. Большой мужчина подавлял нежного интеллигентного Дмитрия. Возможно, это и правильно. Кто-то должен быть сильным, а кому-то - необязательно.
-Хорошо, молодец, - похвалил мужчину по вызову Шевчук.
Он меня хвалит как первоклассника – возмутился Димка, но опять же – загнал гнев поглубже. Не время.
-Накануне к ним в интернат приезжала женщина из Киева, хотела проведать племянницу, а девочку уже перевели в другое заведение. Женщина приехала довольно поздно и побоялась ночью идти на станцию – все-таки пригород. Упросила дежурную воспитательницу остаться на ночь. Ей нашли место в лазарете. Там у них две комнаты, в одной девочки лежали, а в другой - свободно.
-Как это чужому человеку позволили остаться ночевать в детском учреждении?
-А ничего удивительного. Туда часто родственники приезжают со всей страны. Они ведь не бесплатно разрешают ночевать.
-Да, понятно.
-Возможно, и вторую комнату в лазарете именно для этого оборудовали.
-А утром?
-Утром ее естественно не нашли.
-Класс! Ты расспросил, как она выглядела?
-Они плохо запомнили, тетка эта затемно приехала. Какое-то платье балахонистое, не понять - толстая или худая, на голове прическа рыжая, но уж больно аккуратная – волосок к волоску.
-Возможно парик?
-Скорее всего. Она еще и в очках была. Стекла такие затуманенные. Воспитательница запомнила только, что глаза очень красивые. Даже под стеклами видно было.
Шевчук отнял трубку от уха – так жарко ему стало. Красивые глаза? Да мало ли у кого красивые глаза. А статью ведь она об интернате писала - Наталья Велли. Почему? Это ведь не ее тема. А исскуство тоже ведь не ее тема, почему она оказалась на вернисаже и «совершенно случайно» познакомилась с ним? Вернее – он с нею.
-Шеф, я ведь не бесплатно все эти данные добыл. – Вернул его в реальность Дмитрий. Пришлось платить. У них, кроме официальных следователей, и другие сыщики побывали. Меня сначала чуть не побили, а потом сказали – гони деньгу.
-Деньги – это не твоя проблема.
После таких слов Димка даже повеселел. Вот бы каждый день слышать: «Деньги – это не твоя проблема».
Весь обратный путь он весело насвистывал. Водитель, крутил баранку хорошо подержанной «Волги» и с неодобрением поглядывал на пассажира. Машину попроще они выбрали неспроста. Незачем было Димке выделяться, он и так представился родственником, назвав вымышленное имя. Но тетка в толстенных линзах, только махнула рукой, мол, знаем мы вас. А вслух добавила: «Уже тут утром побывали двое».
-И что? – слишком быстро спросил Дмитрий.
-А ничего, - отбрила его тетка.
Пришлось догонять, упрашивать, совать деньги.
От нее разведчик-мачо и узнал подробности. Те двое, которые примчались ни свет, ни заря, еще до появления неспешного следователя, тоже расспрашивали - кто был? С какой целью? Что говорил? Зачем ночевать разрешили?
-Только я им про дамочку ничего не сказала.
-Почему, - искренне удивился Дмитрий.
-А потому, что вести себя надо по-другому. Они думают, если я простая женщина, то можно хамить. Нетушки.
-А что же вы им сказали?
-А придумала, мол, приезжали такие же крутые, как и они, грозились все спалить. Наш интернат–то не шибко кто в округе любит. Дети специфические, то сопрут что со двора, то палатку ограбят.
-А я слышал - наоборот, У вас тут как республика «ШКИД», перевоспитываются, учителя разные к вам из столицы ездят.
-Знамо дело, ездят, - вдруг озлилась женщина,- только пустое это занятие. Профессор приедет, начнет им рассказывать, альбомы с античной скульптурой показывать, а они ржут. У них один вопрос на уме: А почему у античного героя такой маленький, да еще листком прикрыт? И начинают свои щупать сразу.
Дмитрий представил эти занятия по истории искусств и содрогнулся.
-У них ведь никакой культуры, - продолжила тетка, - Да и какая культура? Родители, кто поспивался, кто на игле сидит. Эх! - и безнадежно махнув рукой, она ушла.
Дмитрий достал из кармана фотографию, подобранную в куче мусора и обгоревших остатков тряпок. На снимке - мальчик на четвереньках, оглядывается на фотографа. Призывная улыбка и такая же зовущая поза.
Шевчук, ожидая возвращения посланника, никак не мог принять решение – прижать ему Плинтусевича или попробовать проследить за девушкой с чудными голубыми глазами.
Гриша торжествовал – хорошо все-таки оказаться в нужном месте и в нужное время. Он совершенно не ожидал встретить на вернисаже эту девчонку. Она пришла сама по себе, видимо - редакционное задание. Впрочем, вряд ли. Писала его избранница на темы медицинские, а к современной культуре испытывала скорее некоторое презрение.
Впрочем, на выставку все же пришла. И с Шевчуком познакомилась. А он, Гриша, оказался рядом и вставил свои «пять копеек» очень вовремя. Журналистка, правда, быстро сбежала, но зато миллионер позвал в ресторан и его, Гришу, вместе со своими помощниками, хотя до этого момента просто терпел его попытки оказаться рядом и быть полезным.
Сейчас самое главное как-то ублажить эту журналистку и встретить ее еще раз с Шевчуком. Гриша решил отправиться в редакцию «Трудовой газеты», в которой трудилась Наталья Велли, а там уж на месте осмотреться и действовать по обстоятельствам. Ну, и что с того, что Шевчук решил сам побеседовать с Натальей. Похоже, кроме распахнутых глаз девушка обладала строптивым характером, стало быть, посредничество Гриши им понадобится не один раз.
По длинному редакционному коридору сновали люди, заходили в кабинеты с бумажками, газетными полосами, разговаривали по телефонам, спорили, цеплялись к уже набранным фразам. Словом - обычный рабочий день редакции. Плинтусевич делал вид, что ожидает нужного ему человека, а сам высматривал Наталью. Пусть и эта встреча будет словно невзначай.
Из кабинета, где располагались заместители ответственного секретаря, вышла девица в бирюзовой шифоновой блузе, узких голубых джинсах с кружевами внизу. Очень короткая стрижка делала девицу на первый взгляд совсем юной. Но, к сожалению, дурочкой тут и не пахло – взгляд серо-зеленых глаз выдавал зрелую женщину.
Девица равнодушно скользнула глазом по Плинтусевичу, а потом на ее лице вдруг появился ужас. Гриша даже оглянулся, в поисках того, кто ее напугал, однако сзади в этот момент никого не оказалось. Когда он повернул голову в прежнее положение, то увидел, как она активно стучит каблучками босоножек без пяток, отдаляясь от него. Странная девица два раза оглянулась и вновь округлила глаза, словно увидела привидение.
-Черт! – выругался Плинтусевич.- Неужели это мне так обрадовалась. Возможно, стоило побриться, теперь ведь надо нравиться этим кривлякам.
Из другого кабинета вышла тоже молодая женщина, однако, посмотрев на Плинтусевича, признаков испуга не обнаружила, просто пошла дальше по своим делам.
-Значит, дело не во мне, - успокоился Гриша. И вообще он не пугало и пришел сюда не для того, чтобы какая-то идиотка шарахалась. У него есть цель. С этой мыслью, продюсер двинулся по коридору. В конце концов, на каждой двери висят таблички с указанием фамилий сотрудников.
Поиски привели его в самый конец коридора. «Наталья Велли» - значилось на табличке, и Плинтусевич толкнул дверь. А дальше произошло совсем неприятное. В комнате кроме его избранницы оказалась та самая странная журналистка и при виде Гриши, они обе застыли, словно сосульки на сильном морозе. Сначала, правда, застыла с открытым ртом та противная в голубых джинсах, а потом ее позу повторила и Наталья Велли.
Гриша опешил - у них, что так принято людей встречать, открытыми ртами. Или это какой-нибудь новый вид приветствия?!
Сейчас они еще заорут, и на их крик сбегутся все сотрудники. Придется объяснять, кто он такой и зачем здесь. Однако первой в себя пришла его избранница и без всякого крика заговорила:
-Это продюсер, с телевидения. Я тебе о нем рассказывала, - Натали стараясь исправить неловкую ситуацию, поминутно то улыбалась, то теряла улыбку и свободной рукой приглашала Плинтусевича пройти в кабинет.
-Извините, - наконец заговорила и вторая, закрыв рот, - Вы просто так на одного нашего знакомого трупа похожи…
-Поэтому она и испугалась, чуть не закричала, - извинялась за подругу Наталья Велли.
-Да, знаете ли, мы шли, шли…
-Пирожок нашли, - пошутил Гриша.
-Не-а, - отказалась трусиха, - Мы шли, шли и труп нашли.
-Это где же вам так повезло?
-Нигде, - вдруг стала отказываться Наталья. Это мы так шутим. -А вы, наверное, со мной поговорить хотите?
Плинтусевич кивнул головой.
-О работе?
Гриша вновь кивнул.
-Вот видишь, Аксиньюшка, это совсем не труп из подворотни. Это продюсер с телевидения и он хочет со мною поговорить о работе.
Аксинья, не могла отвести глаз. Ее зрительная память твердила – это лицо ты уже видела и не где-нибудь, а в зеркальном отражении витрины, перед тем как получить по голове.
-Ну, хорошо, смилостивилась она. Вы тут поговорите, а я пойду в секретариат. -С этими словами Аксинья вышла из Наташкиного кабинета.
Конечно, ей уже пора ехать в свою редакцию «Делового еженедельника». Чита, а точнее – Анатолина Андреевна - ее главный редактор - небось, заждалась, но Аксинья не могла просто так уйти, не дождавшись результата переговоров. А еще ей хотелось получше рассмотреть лицо мужика. Сейчас она уже сомневалась – его ли она видела в отражении витрины, да и сигарету у него ведь стреляла, должна бы помнить. Впрочем, в тот момент ее мысли были о другом – ей хотелось наказать красавчика из ресторана и чье-то, случайное, лицо теперь казалось безликим пятном. Поэтому она, на этот раз, стрельнув сигарету у коллеги, устроилась на площадке возле лифта. Здесь она решила подождать, пока подозрительный продюсер покинет натальин кабинет.
Пробегавший мимо Виталик Ковалкин, хотел, было, прошмыгнуть незаметно мимо нее, поспешая по своим делам, но Аксинья схватив его за рукав, приказала:
-Стоять!
-Опять бить будешь? - Закрыл он голову руками.
Саша отрицательно покачала головой.
-Здесь труп…
-Какой труп,- опешил Виталик.
-Тот самый, который на меня напал.
-И кто его принес?- Виталик перешел на шепот и оглянулся вокруг.
-Сам пришел. У Наташки сидит, наверное, чай пьет.
-Труп? – уточнил Виталик.
-Да труп, труп… Тьфу, ты черт! Не труп, а тот рыжий мужик, который меня в труп пытался превратить. Это мы от испуга, когда он вломился в Наташкин кабинет, стали про труп говорить, ну. Эзоповым языком, понимаешь?
Виталик ничего не понимал. Его круглые карие глаза становились все круглее и круглее, а загнутые вверх, как у Гюльчетай, ресницы торчали антеннами, пытаясь принять информацию, которую впихивала бывшая сотрудница.
И Аксинья поведала о неожиданной встрече в редакционном коридоре.
-Что-то здесь нечисто, - подвела она итог и думаю - надо Наташку спасать.
-Но он же не убийца, - не соглашался Виталик.
-Сейчас не убийца, а что будет через пять минут, не знаю.
-Ладно, - решился ответственный секретарь. -Сейчас я для нее какое-нибудь срочное задание придумаю.
Он по-хозяйски, широко распахнул дверь и замер. Аксинья, стоявшая в отдалении на той же площадке перед лифтом побледнела и шепотом спросила:
-Наташка? Она жива?
Виталик отрицательно покачал головой. И тогда Аксинья рванула к двери подружкиного кабинета. Помещение оказалось абсолютно пустым – ни Натальи, ни убийцы они не обнаружили.
Продолжение: http://www.proza.ru/2010/06/18/3