Геном-совокупность генов, содержащихся в гаплоидном (одинарном) наборе хромосом данного организма ( см. Большой энциклопедический словарь)
Но я не об этом. Совсем недавно в одной статье встретилось мне другое, скорее философское, определение генома, как человека генетически близкого по отношению к определенной личности.
Вот об этом я хочу рассказать. Своих «геномов» я встречала трижды. Первые два знали меня, а я их - нет. А с последним, третьим… Но об этом потом. Начну по-порядку.
1. В школьные каникулы наш учитель географии, Александр Соломонович, обычно вывозил нас показать Мир. Маленький сухенький, необычайно подвижный и страстно влюбленный в свою Географию, он пытался нам, лоботрясам, раскрыть красоту и глубину, а главное необходимость изучения этой науки. Мы побывали с ним на Кавказе, на Урале, Алтае, в Прибалтике, Карелии.
Ехали, обычно, в общем вагоне, так дешевле, с собой везли тушенку, крупы, сухари, сахар и чай –это и была наша еда на все дни путешествия, но запоминалось ни это. Сейчас я понимаю, насколько хлопотное дело было вывезти чуть ли не весь класс, накормить, уследить за всеми нами в нашем щенячьем баламутном возрасте, да еще суметь показать разнообразие мира и «заразить» любовью к нему. Это сейчас я полна благодарности этому человеку, а тогда все воспринималось, как должное, было интересно и весело.
В эти зимние каникулы он вез нас в Мурманск, чтобы мы узнали, что такое полярная ночь.
Встретили нас наши сверстники из Мурманской школы, в основном почему-то мальчишки. И вот…Один из них вдруг радостно подбежал ко мне.
-Привет, как здорово, что ты приехала!
Я сначала подумала, что у них так принято тепло встречать гостей. Но он продолжал:
-Прости, забыл, как тебя зовут, ты- то меня помнишь?
Высокий мальчишка, кареглазый, симпатичный, но я его вижу в первый раз, о чем ему и доложила, но он настаивал:
-Меня зовут Владимир, ну,… вспоминай… Пока мы шли до школы, которая готова была приютить нас, он называл города, где побывал и все спрашивал меня была ли я там. Это хорошая форма знакомства, думала я тогда: и себя показать и о собеседнице что-то узнать. Я серьезно думала, что он прикидывается и просто развлекает меня.
В Мурманске мы пробыли неделю. Владимир все время был с нами и на экскурсии по городу, и в порту, и в поездке к оленеводам. Полярный день начинался в одиннадцать утра и заканчивался в два часа дня, а дальше была долгая утомительная темнота. Сам город не запомнился, может быть из-за этой темноты. Зато экскурсия на селедочный завод очень даже запомнилась.
Огромный цех с большими в ряд идущими цилиндрическими чанами. Они были полны крупной сельди, и дядьки в высоких резиновых сапогах ходили там по кругу, баграми разравнивая селедочный поток, льющийся сверху с транспортеров. В столовой завода нас угощали этой сельдью, по огромной селедке на тарелке каждому, и ведь всю съели, до того была вкусна: жирная, малосольная.
И поездка к саамским оленеводам в Ловозеро запомнилась: юрты, меховые куртки-малицы с капюшоном, расшитые по низу рукавов и подола национальными яркими узорами, такие же расшитые меховые сапожки, не помню их названия.
Там в поселке оленеводов мы впервые увидели северное сияние. В полнеба гирлянды лент вьются, то вспыхивая ярко-зеленым, то угасая, не повторяясь в своих причудливых виражах. Владимир огорчался, что мы не видим многоцветного красочного сияния. Но нам и это казалось чудом.
Быстро пролетела неделя. На вокзале мы обменялись с Владимиром адресами. И вот получаю письмо.
«Как жаль, что ты меня не вспомнила, а я ведь даже родинку на твоей щеке вспомнил и улыбку… Ну, вспомни… А то я совсем замучился…» Может правда, он не развлекал меня при встрече, а действительно «вспомнил»?
2. После окончания института прошло года три, и направлена я была от работы на «Курсы повышения квалификации», очевидно старших товарищей отвлекать от дела не хотели, вот и направили меня. Занятия происходили при Московском институте открытого образования. Вхожу в аудиторию. Группа почти в сборе, человек тридцать, в основном женщины. Выбрала местечко на галерке поближе к окну, люблю много света. Вдруг ко мне откуда-то из первых рядов буквально подбегает женщина, видимо заметила меня, когда я проходила мимо.
-Наташа!... И ты здесь! Как здорово!...
Я в недоумении смотрю на ее радостное лицо и, чувствуя себя даже в чем-то виноватой, говорю:- Простите, вы обознались…Я не Наташа…
Но женщина продолжая улыбаться: -Наташ, мое руководство гостиницу оплатило, так что на постой к тебе не собираюсь,… ну, неужели забыла? Я Клава…. конный поход по Башкирии помнишь, ну?- и смотрит на меня с надеждой и улыбкой.
Тут я совсем растерялась. Прямо наваждение какое-то. Конный поход по Башкирии был моей давней мечтой, и странно было слышать о нем от совершенно незнакомой женщины. Да еще и «Наташа», имя для меня неслучайное. В пять лет, когда бабушка крестила меня, то в святцах моего имени не оказалось и на вопрос попа, а какое имя мне нравится, я и назвала - Наташа.
Вот обо всем этом я рассказала Клаве. Она слушала, качала головой и глядела на меня, будто не веря, будто все же надеясь, что я ее разыгрываю.
А потом были курсы повышения квалификации, на которых мы с Клавдией уже сидели вместе. И эти две недели она жила у меня. И вечерами я слушала рассказы о ее житье-бытье в Екатеринбурге и о «нашем конном походе по Башкирии», который, по обоюдному согласию, мы решили повторить в ближайшее время.
3. На втором этаже бывшего доходного дома, что на Петровке рядом с Высоко-Петровским монастырем находился наш отдел, занимающийся разработкой семиязычного тезауруса по текстильной промышленности для стран- членов СЭВ (Совет экономической взаимопомощи). Время было летнее, мои сотрудники-переводчики были в отпусках, а я проводила так называемый инженерный досмотр их работы, убирая неизбежные «ляпы», которые получаются при переводах людьми нетехнического образования и мышления.
В открытое окно видны были ветви акации, пошевеливающие на ветру, будто пальчиками, своими резными листьями. Жара, переливаясь через широкий подоконник, вместе с монотонным гулом города бродила по комнате.
Кроме нашего отдела на этаже находилось множество фирм, их таблички пестрели на дверях, выходивших в длинный коридор. Слышны были чьи-то торопливые шаги, негромкие дальние голоса, но я знала, что сюда, в самый конец коридора, никто не заглянет, и работалось спокойно.
Вдруг дверь приоткрылась, мелькнула чья-то голова и сразу исчезла, наверное, кто-то перепутал дверь. Но через некоторое время дверь широко открылась и вошел высокий парень с небольшим чемоданчиком в руке, он радостно и несколько смущенно улыбался:
-Простите, сразу не признал…. забегался по кабинетам, голова пухнет…
знаю, что своя, а имени вспомнить не могу, еще раз простите… Парень совсем засмущался и даже покраснел.
Смотрю я на него и понимаю, что, волей судеб, сюда попал наш родственник: глаза «наши» и голос знакомый. Семья наша родством богатая: у мамы брат и две сестры, у отца – два брата, а уж всех двоюродных и не счесть. Ну, думаю, наверное, какой- то мой, скорее всего, троюродный брат .
- Да Вы присядьте,- говорю с улыбкой,- сейчас разберемся, для начала скажите откуда Вы?
-Я из Саратова,…. вот бегаю,- мотнул головой в сторону коридора, - бумаги свои подписываю.
Тут я вспомнила,что мама рассказывала как-то о двоюродном брате Николае из Саратова, что у него два сына и одного помнится Лешей зовут.
-А! … Так Вы сын дяди Коли! ..Уж не Леша ли?
Лицо его просветлело: -Нет… Борис,- а потом уже лукаво,- ну,… теперь можно и на «ты» переходить,…. давай сознавайся чья ты и как величают…
-А… я Эля, дочка Валентины, двоюродной сестры Ваш..твоего отца …
***
Мы пили чай с моими бутербродами и конфетами Бориса, приготовленными, правда, для секретарши, но, дело святое - родные повстречались. Борис рассказывал о своей работе. Он организовывал презентации продукций своего завода энергетического машиностроения на межрегиональных и международных выставках. Рассказывал увлеченно, с юмором, по-нашему.
-В Москве бываю часто, но недолго: бумаги подпишу, командировку отмечу, и в путь…
На этот раз Борис задержался на денек. Сначала я затащила его в свой любимый музей «Дом Бурганова». В волшебных скульптурах Бурганова каждый может увидеть что-то свое. Борис радовался, что наше видение во многом совпадает, а я, слушая его, увидела любимые композиции в новом свете. Потом мы просто бродили по улицам.
-Вот, болван, сколько раз бывал в Москве, а ее и не знаю… Ну, ничего, теперь у меня есть ты - мой экскурсовод.- Я кивнула, улыбаясь, так хорошо и тепло мне было с этим найденным братом.
Вечером в кафе, отметили «встречу» шампанским и мороженым, а потом я провожала его на вокзал. До поезда было еще далеко, и мы снова болтали о чем-то.
-Ну, иди, сестрица, а то поздно,…. буду волноваться,…. позвоню, конечно….Борис обнял меня и поцеловал нежно-нежно.
Он позвонил на следующий день.
-Привет,…. понимаешь, какая штука… отец говорит, что его сестра Валентина в Москве никогда не жила...да и детей у нее никогда не было...
-Но ведь твой отец Николай!
-Да мало ли Николаев в Саратове...
Я молчала,…. какая-то тоска навалилась сразу, пустота…
-Но это НИЧЕГО НЕ ЗНАЧИТ!.... Слышишь, СЕСТРИЦА,…. я скоро приеду!...
***
Такие вот были у меня встречи с моими «геномами»...