Работал в пятом механическом цехе НКМЗ токарем Леонид Бугаев. Он то ли вечерний институт в нашем городе кончал, то ли техникум, был опытным специалистом, благодаря чему время от времени переходил на работу в технологический отдел, писал и нормировал техпроцессы механообработки деталей. Отдохнет немного на сидячей работе, потом опять в цех. Как токарь он зарабатывал больше.
Однажды иду я, зеленый мастеришка, только институт окончил, по пролету, слышу крик на весь цех : - Какой мудак нормировал этот техпроцесс!? Мастер, разберись! Я за бесплатно работать не буду! Гнать надо таких нормировщиков сранной метлой!
Подхожу, успокаиваю токаря, говорю, сейчас мы разберемся, если что не так, вызовем нормировщика, он исправит.
Взял техпроцесс, изучаю внимательно, написан он вручную корявым неразборчивым почерком.
- Что-то я не разберу фамилию нормировщика, посмотрите сами, Леонид, вы же их всех знаете...
Бугаев , продолжая орать и обличать начальство, которое за счет работяг премии себе зарабатывает, взял у меня техпроцесс и внимательно посмотрел на подписи. Потом смачно выругался и тихо так сказал: - Это ж я сам и нормировал.
Запомнился еще один оратор в том же пятом цехе. Если память не изменяет (давно это было, лет 55 тому назад) Белоусов Николай. Молодой, красивый, высокий, ладно скроенный, по нему все цеховые девчонки сохли. Ко мне в смену он попал после трех лет тюрьмы за хулиганство.
Когда перед получкой всем роздали расчетные листки, Белоусов, рассматривая свой, заорал на весь пролет: - А с меня почему за бездетность высчитывают? Да я же сотни этих детей наделал!
Однажды иду я по восьмому цеху, по пролету, на котором когда–то работал старшим мастером. Встретил Андрея Винника, рабочего- расточника. В молодости он пытался поступить в институт, не получилось. Мы с ним были дружны когда-то. Расспрашиваем друг друга – как жизнь, как дела. Я рассказал ему, что перешел в НИИ, защитился, стал кандидатом технических наук. - Ну и сколько тебе теперь платят? - 300 рублей в месяц. - Так ты скоро меня догонишь, - засмеялся Андрей.
(Инженерам, даже самым опытным, платили в те годы гораздо меньше, чем квалифицированным рабочим.)
Решил я избавиться от одного рабочего, расточника с переносного расточного станка. Он систематически опаздывал, допускал дефекты, скандалил, конфликтовал и со своими сменщиками, и с мастером, и со мной. Оно мне надо? Работа старшего мастера напряженная, ответственная, а в то время, о котором я пишу, шли военные заказы, приходилось работать без выходных, иногда по две смены подряд. А тут еще этот фрукт на мозги капает!
Подготовил я распоряжение и пошел к начальнику цеха. Рассказал ему все. Он говорит: - Для того, чтобы уволить рабочего, нужно показать, что с ним велась воспитательная работа. Где распоряжения о выговорах, замечаниях, предупреждениях? Где вычеты за брак? Вот когда соберешь все бумаги, да с интервалом по датам два-три месяца, приходи. Иначе профком не пропустит.
Нет, подумал я, мне это не подходит. А работать когда! Не помню уже сам ли я нашел выход или мне подсказали. Я объявил всем трем расточникам, что на ближайшие месяцы работы на этот станок нет и не предвидится, и предложил им перейти на это время подручными на стационарные станки. Два расточника, которым я заранее объяснил ситуацию, согласились, а мой ”любимчик” повозмущался и перешел в другой цех. После чего переносной станок заработал с обычной загрузкой.
Конечно, решение не очень красивое, но другого выхода у меня не было.