Антон не ожидал, что кабинет следователя будет так похож на кабинет паспортистки из ЖЭКа. Такой же потёртый стол с ящиками, такой же перекошенный шкаф с горой папок с завязочками, такие же дешёвые шторки на окне, календарь с тигром, залапанный электрочайник, облупившаяся краска на сейфе. Да и следователь больше походил на слесаря, завсегдатая гастронома с водкой на разлив, чем на милиционера. Небритость и мешки под глазами, скорее всего, вызванные ненормированным рабочим днём, гармонично дополняли помятый костюм и криво повязанный галстук на несвежей сорочке.
Следователь устало потёр глаза, отпил из чашки чай, откинулся на спинку стула и закурил, молча рассматривая Антона.
Антон, никогда раньше не попадал в подобные ситуации, с милицией дел практически не имел, его даже ГАИшники очень редко останавливали. Как вести себя, он понятия не имел, и поэтому, решил попробовать взять нахрапом.
- Я надеюсь, что вы найдёте объяснение этому. – сказал он, сделав строгое лицо.
- Я тоже на это надеюсь. – следователь струсил пепел в пепельницу. – Вы – Снегирёв Антон Андреевич. Так? Тысяча девятьсот семидесятого года рождения, проживающий по адресу…
- Да, это так, но это не повод врываться ко мне посреди ночи, крутить мне руки, избивать и держать всю ночь в вонючем обезьяннике с уголовниками.
- К сожалению, это как раз повод. Только давайте не будем об избиениях, сопротивление сотруднику милиции только отягощает вину и добавляет срок. Антон Андреевич, вы же писатель, интеллигентный человек, и давайте вести себя интеллигентно. Я вам спокойно задаю вопросы, вы мне спокойно отвечаете. Я не сторонник альтернативных методов допроса, поэтому, в ваших же интересах оказать мне полное содействие и лучший способ – написать чистосердечное признание. И мне меньше хлопот, и на суде зачтётся.
- Я бы с удовольствием помог следствию, но я совсем не понимаю, о чём вы говорите. И, вообще, я требую адвоката! Я имею право на телефонный звонок! – чувство нереальности, усугублённое бессонной ночью, охватило Антона. Словно дурной сон, когда не можешь уловить цепочку событий и повлиять на происходящее. И плывёшь по течению, не зная, чем сон закончится – поллюцией или жутким кошмаром.
Следователь невозмутимо курил.
- Будет всё: и звонок и адвокат. Только после того , как мы поговорим. Но вы, я вижу, намерены ломать дурака. Хорошо, давайте по-плохому. Вы подозреваетесь в организации заказного убийства. Основанием для этого послужило заявление потенциальной жертвы и повинная предполагаемого исполнителя. В обоих заявлениях фигурирует ваша фамилия. Что скажете на это?
Антон молчал, ему нечего было сказать. Он совсем не понимал, что происходит. Ночной звонок в дверь. Милиция в бронежилетах, с овчаркой. Никаких объяснений, обвинений. На колени, руки за голову, удар по почкам, наручники. Поездка по ночному городу, КПЗ с запахом мочи, пота и страха, четверо задержанных жуткого вида. Антон думал, что не доживёт до утра, но на него никто не обращал внимания. И, только он задремал, его вызвали на допрос.
Но что-то было не так. Неуловимое чувство дежа вю не покидало Антона с того самого момента, как он вошёл в этот кабинет. Мебель, календарь, чайник были не просто похожи, они сидели в памяти. Антон был уверен, что и следователя он знает. Неряшливая внешность, жесты, мимика, манера говорить, казённые фразы. Вот только где и когда они могли пересечься, вспомнить не удавалось.
- Итак, - не дождавшись от Антона ответа, продолжил следователь, - вы решили молчать? Сразу скажу, это неправильная тактика. У нас и не такие разговорчивыми становились.
- Да нет, просто мне нечего сказать. Пожалуйста, объясните, за что меня арестовали.
- Ладно. Вы знакомы с Анатолием Перестукиным?
- Нет, хотя имя очень знакомое… даже слишком знакомое, только вот, не припомню…
- Не знакомы?
- Лично нет. Наверное…
Да что же со мной, думал Антон, память отказывает совершенно. Перестукин? Я же знаю эту фамилию, но откуда, кто такой этот товарищ Перестукин? Усталость, стресс, страх, адреналин мешали думать. Не давали сосредоточиться.
- Зачем же вы хотели его убить? Хорошо, а Евгений Адаменко?
- Как вы сказали? Адаменко? Это розыгрыш? Да, друзья подшутили? – Антон заулыбался, расслабился, теперь всё стало на свои места. Его взяла в оборот программа «Розыгрыш», либо «Скрытая камера». – То-то я смотрю, лицо мне ваше знакомо! И на следователя вы не сильно похожи. Классная шутка!
- Какая шутка? – замялся следователь, затем поднялся , обошёл стол и рякнул: – Встать!
Антон, всё ещё улыбаясь, поднялся и сразу же получил удар кулаком в живот. Сильный, профессиональный удар, от которого скрутило внутренности, голова закружилась, боль разлилась огнём по всему телу. Антон задохулся, перегнулся пополам и упал на пол. В глазах плыли цветные мыльные пузыри, за ними появилось лицо следователя.
- Встать!
Антон поднялся, цепляясь за угол стола, сел на стул. Боль не отпускала. Внутри всё горело.
- Так, клоун, - говорил сквозь туман следователь, - меня это всё дерьмо достало уже лет десять назад. Каждый думает, что он умнее меня, что сейчас он что-то эдакое сморозит, и я сразу ему поверю и отпущу домой. Я тебя насквозь вижу. Я даже знаю, что ты мне будешь врать и когда признаешься. У меня на тебя уже материала больше, чем нужно, прокурору на суде совсем делать будет нечего. Алло, ты меня слышишь? Ты, это… прости, что я так. Сам такое не люблю, но нам штат не позволяет играть в хороших и плохих полицейских. Людей не хватает. Так что, я за двоих, и будет лучше для тебя, если плохой будет заходить как можно реже. Так что тебя так рассмешило?
- Понимаете, названные вами люди – герои моего романа. Я писатель. Довольно успешный. Пишу в основном детективы, экшены, боевики. Про милицию пишу, про бандитов. Народу нравится. А Перестукин и Адаменко – герои моего последнего произведения, недописанного. Так что, они не могли написать заявления в милицию, их просто не существует. Они порождение моей фантазии. Если конечно, это не однофамильцы. Но тогда всё происходящее – вообще фарс и цирк. Я ничего не понимаю…ничего.
Следователь, собравшийся было записывать показания, вздохнув, отложил ручку.
- А у нас совсем другая версия. Ваш ноутбук у нас, мы нашли там недописанную книгу, действительно героев зовут так же, но откуда у вас их фотографии?
Следователь извлёк из папки две фотографии и положил их перед Антоном. Тот чуть не рассмеялся снова, но боль в животе ещё не прошла. Эти фотографии он скачал в интернете, когда искал образы героев книги. Чьи это были фотографии, неизвестно, но они отлично подходили по типажу. Глядя на них, автору легче представлять человека, о котором он пишет. Антон только развёл руками. Любое объяснение звучало бы нелепо.
- Мне нечего сказать, - сказал Антон. – Могу я прочитать заявления?
- Всему своё время, но я думаю, что вы не отказались бы встретиться с теми, кто их написал. На очной ставке. Думаю, врать им в лицо будет сложнее. Они здесь, в соседнем кабинете.
Следователь подошёл к двери, что-то крикнул в коридор. Антон сидел, затаив дыхание. Вот сейчас всё и решится, прояснится и станет на свои места. Но когда следователь пропустил в кабинет двоих мужчин, Антон чуть не рухнул в обморок. Это невозможно! Такого не может быть! Антон сразу узнал похотливого бабника Перестукина с ниточкой усиков, как у мафиози, с пальчиками – сардельками, с начинающейся лысиной. Гавайская рубашка расстёгнута почти до пупа, чтобы на волосатой груди был виден золотой крест . Узнал писатель и второй персонаж: -бизнесмена Адаменко, жёсткого, строго, принципиального, хладнокровного. Он всегда держал слово, не жалел конкурентов и никогда не прощал врагов. Опасный тип, от таких стоит держаться на очень далёком расстоянии. И самое главное, что они как две капли воды оказались похожи на тех незнакомцев на фотографиях.
- Это он! – заверещал противным высоким голосом Перестукин. – Товарищ милиционер, это точно он. Он во всём виноват. Я примерный семьянин, у меня двое детей, любимая жена, я совсем не такой. Честно. А он, - Перестукин пальцем ткнул в сторону Антона. – заставил меня связаться с этой вертихвосткой, если не сказать иначе.
- Но-но! Слова подбирай, - злобно посмотрел на него Адаменко.
- А что, не так? Я за всю жизнь налево ни разу не ходил. Зачем мне нужно всякую гадость домой таскать? А этот…писака…заставил, понимаете ли. Одел меня как клоуна, усики дурацкие заставил отрастить. И за всё это мне ещё и умирать. Я умирать не хочу. Я боюсь умирать. Рано мне на тот свет, вот я и написал, чтобы меня защитили. Разберитесь, повлияйте как-нибудь.
- Ничего, дело уже под контролем, - успокоил его следователь. Присядьте. А вы что скажете? – обратился он к Адаменко.
- А что мне говорить? Я не убийца, и убивать никого не хочу. Почему это он должен за меня решать, убивать мне или нет? Ну, изменила жена с этим… - кивнул он на Перестукина. – дело житейское. С кем не бывает? Мне теперь что, всех убивать, кто на жену мою посмотрит. А этот сделал из меня монстра, будто мне человека убить, что в носу поковыряться. Неправда это, я протестую! Требую наказать его по всей строгости. Антон с отвисшей челюстью наблюдал за происходящим. Объяснения у него не было, поэтому оставалось только смотреть и удивляться. Антон вспомнил, кого ему напоминает следователь. Был у него персонаж – майор милиции, кажется Ремизов. Он по книге всё время проводил на работе, оттого и выглядел всегда не свежо, а ещё курил только «Флуераш». Так как персонаж был второстепенный, то и внешностью его Антон особо не заморачивался, так, набросал для себя эскизик из мелочей.
- Что, и теперь будете отпираться? – следователь ехидно улыбался.
- Угостите сигареткой, товарищ майор, – попросил Антон.
Следователь достал из кармана пачку «Флуераша», протянул Антону.
- Спасибо. Ваша фамилия Ремизов?
- Да, а что?
- Да так. – решение пришло само собой. – Я готов написать чистосердечное признание. Только мне нужен мой ноутбук и часа три времени. И чтобы никто не мешал. Пачку сигарет и пару чашек кофе. Не много я прошу?
Следователь задумался, посмотрел на Адаменко и Перестукина, скромно сидящих на стульях. Те лишь пожали плечами.
- Хорошо, - наконец выдавил Ремизов. – Сейчас вам всё принесут, только без всяких штучек.
Когда Антона оставили одного, он сразу открыл ноутбук и принялся печатать. Сначала хотел ввести в роман Ремизова и заставить его выпрыгнуть из окна или застрелиться, но потом пожалел, и взялся за конфликт Перестукина и Адаменко. Печатал он страстно, без перерыва, не обращая внимания на опечатки, ошибки и стилистику. И вот, герои наши общий язык, муж-рогоносец не хочет никому мстить, Пересткина автор вернул в семью, сбрил ему усы и даже одел не так ярко. Адаменко простил жену и уехал с ней на пляжи Средиземноморья.
Антон ещё раз перечитал написанное, остался им доволен, но роман уже не получится. Такой поворот событий убивает всю интригу сюжета. Ну, и ладно, думал Антон, ведь действительно кто я такой, чтобы разрушать жизни, чтобы заставлять своих героев страдать, совершать преступления, убивать и умирать? Я что, Господь Бог? В некотором роде, так оно и есть. Но, если я Бог, то почему бы мне не быть добрым Богом, светлым, любящим? Попробую-ка я себя в жанре мелодрамы, а ещё лучше – буду писать книжки для детей.
Дверь открылась, в кабинет зашёл незнакомый милиционер.
- Снегирёв? На выход. Мы приносим извинение за это недоразумение. Забирайте ваш компьютер.
- А с Ремизовым можно попрощаться?
- У нас такого нет, и не было никогда, так что освободите помещение.
- Я так и знал, - сказал Антон и, сунув ноутбук под мышку, пошёл за дежурным к выходу. К новому дню, к солнцу, к небу не в решётку и к новым книгам, в которых люди дружат, любят и смеются. А плачут только от счастья.