Знаковая встреча

   
          Знаковая  встреча.

     Володька проснулся под стук железнодорожных  колес. Было очень душно. Во рту запеклось, голова болела... Сознание возвращалось медленными  калейдоскопическими обрывками…
     Вспомнилось, как вчера утром они – группа студентов  получили расчет  - деньги за  месяц работы по уборке винограда на полях причерноморского совхоза.  Поезд отходил только вечером.  В высокий бирюзовый купол чистейшего  южного неба  все выше и выше поднималось  солнце. Воздух накалялся, с каждым часом.  К полудню  все окружающее окутал почти нестерпимый зной. Студенты, искупавшись напоследок на местном пляже  и метнув по традиции в зеленоватые волны Черного моря медяки, сдали постельное белье, рассчитались с комендантом  общежития и поехали на вокзал.  Расположившись  в зале ожидания, они  занялись,  кто чем: болтали, пели под гитару, ...  До отхода поезда оставалось несколько часов. Рядом с вокзалом находился небольшой сельский рынок. Ребята уже  знали, что там можно купить  хорошее виноградное вино. Спонтанно, но вполне естественно,  возникло предложение:   отметить   окончание работы.   Впереди были пару дней пути домой. А  там  опять учеба...
     Большинство  тут же самостийно организовалось.  На собранные деньги купили  пару ведер виноградного зелья. Теплое красное вино, потребляемое прямо кружками, по-лилось  в распаренные тела.  Дело молодое –  кровь и без вина чуть не кипит, а тут еще оно в сочетании с жарой!  Почти  до плясок дошло! Однако, намечавшийся    разгул во-время  пресек наряд милиции, в жесткой, но достаточно культурной форме указав загулявшим молодцам на  необходимость соблюдения правил поведения социалистического общежития. В Советское время милиция была на уровне. Для многих этого оказалось достаточно – поутихли молоденькие, кое-кто и соснул. Но Володька со  своим дружком Санькой были не пугливы. На рожон не полезли, конечно, но и собственный   праздник портить не стали – сбегали и прикупили еще ведерочко.  И пили, и пили, и пили...  Особенно развезло Володю.  Дошло до того, что он сел прямо на тротуар, рядом с безногим вокзальным калекой. Обнял обездоленного  за плечи, налил ему винца ...   Сколько ни пытался увести  Санька своего товарища, ничего не помогало. В свое оправдание Вовка  повторял  одну  фразу: - Жалко его, так жалко! В копании инвалида они и просидели  до от-правления .
     Володя уезжал раньше - отдельно от всех -  в свой город ему было удобнее добираться другим  поездом. Санька доволок приятеля до вагона и усадил, а вернее уложил,  бедолагу на  полку, отдав проводнице проездной билет. Всего  этого Владимир уже не  воспринимал - от  все более нарастающего   действия  виноградного вина его собственное отражение реальности  давно уже перешло в  подсознательное «автопилотное» состояние.
     На следующее утро последовала расплата:  Володькина голова горела , как огненный шар... Ежась под явно осуждающими взглядами соседей по вагону,  он встал, кое-как привел себя в порядок, сел  и угрюмо уставился в окно, рассеянно наблюдая за мелькающими  пирамидальными тополями и  бескрайними ухоженными полями,  перемежаемыми  протяженными  невысокими поверхностными складками и плотными жилыми  застройка-ми из белых украинских хат. На столике, рядом с ним, стояла закрытая стеклянная бутылка  пива, с  широко распространенным  советским названием:  Жигулевское.  Оно завораживающе играло под солнечными лучами, нет-нет, да пробивавшимися через окно. « Ой, пивка бы сейчас, -  мечталось Володьке с похмелья, - Везет же людям?!». 
     По молодости жизнь  прощает многие погрешности  -  здоровый  студенческий организм  довольно быстро одолел последствия алкогольного отравления. Да и само не крепленое  виноградное вино никогда не приводит к особо тяжелым последствиям, даже при явном переборе.   Почувствовав себя лучше, он познакомился с  окружающими. Особенно заинтересовал его молодой паренек . Оказалось, что  это семинарист, едущий побывать на родине. В Советское время встретить семинариста  - событие,  из ряда вон! У слушателя редкого учебного заведения  была открытая добродушная физиономия, освещенная  тем самым выражением, из-за которого подобные лица  относят к ликам - верил, наверно,  искренне.   
     Во  времена воинствующего советского атеизма  это было подвиг! В противоположность тогдашним стереотипам, которые создавались средствами массовой информации, семинарист ничем, кроме скромной одежды, не отличался. Он охотно смеялся, шутил,  был в курсе всего происходящего в стране. Но, конечно, без употребления курева, мата... Когда верующий попутчик сошел на своей  станции, Володьке стало  грустно…
     На следующее утро проводница объявила о конечной остановке.   Поезд остановился. Соседка – женщина лет пятидесяти посмотрела вопросительно на Володю   и произнесла :  - Пиво-то свое не забудешь? От неожиданного вопроса он опешил и,  невольно реагируя, спросил: - А разве оно мое? – Да, эту бутылку  твой дружок поставил на стол, когда тебя привел. Он еще сказал, что купил ее тебе на похмелку. Не помнишь? 
     Володька вышел на знакомый перрон своего родного города, расположенного в  Средней  полосе России.  В конец   августа  было прохладно и ветрено. В  небе громоздились крупные кучевые облака.  Он поставил нераспечатанную бутылку  на вокзальную скамейку и пошел на автобус. Через двадцать пять лет, уже в другой постперестроечной России  он станет известным священником ...