Николай Иванович четверть века назад женился по любви на очень милой голубоглазой шатеночке Елене Александровне. Жена оказалась прекрасной хозяйкой и устраивала супруга во всех отношениях. Но время шло, и Николай обнаружил, что вокруг существует немало красивых, сексапильных женщин, пронзающих его недвусмысленными взглядами. Он где-то вычитал мудрую фразу, что не имеет любовницу только слишком скупой человек или абсолютный кретин. Так как интересный мужчина ( не атлетического), но, так скажем, нормального телосложения, считал себя не скупым и не кретином, то легко влился в заманчивую, тайную карусель супружеских измен. Со временем жена начала догадываться о неверности отца своих детей, упрекала его, страдала, но поймать с поличным не удавалось, а со временем и расхотелось. Внешне семья выглядела вполне прилично, дети любили своего папочку, но Елена постепенно к мужу охладела и замкнулась в себе.
Несколько месяцев назад Николай влюбился в Машу – подругу их старшей дочери Марины, и было заметно, что взаимно. Машенька была скромной и порядочной девушкой. Елена Александровна почти не ревновала, чувствуя, что девица не решится разбивать семью подружки. Мария слишком старомодна, потому должна испытывать муки совести. Не известно, как далеко зашли отношения влюблённых, но, несмотря на бесконечные телефонные разговоры, огненные взгляды, Маша начала усиленные поиски жениха, и нашла кого-то.
На свадьбу Марии пригласили Марину и её родителей Елену Александровну и Николая Ивановича. Гости собрались в бывшей заводской столовой, переоборудованной в кафе.Тамада суетился, отдавая последние распоряжения: в конце протянутой длинной ковровой дорожки почётное место заняли родители жениха и невесты, по обеим сторонам сгруппировались гости.
– Приготовились – встречаем молодых! – торжественно провозгласил тамада.
Под звуки свадебного марша в дверях появились раскрасневшие от волнения статная невеста в белом платье-костюме и щупленький, невысокого росточка жених.
– Ну и плюгота, – заметил тихо Николай Иванович, – из какого пансионата для убогих она его выкопала? Схватила первого попавшегося, вот, дурочка.
– Помолчи, – осадила мужа Елена Александровна, – а ей он нравится.
Тамада работал по обкатанному сценарию и, не обратив внимания на ситуацию, после красочного приветствия, провозгласил:
– А теперь по этой мягкой дорожке жених на руках поднесёт к родителям свою прекрасную невесту!
Жених растерялся, но ничего не оставалось, как взять на руки своё сокровище вдвое тяжелее собственного веса, и еле переставляя ноги, с неимоверными усилиями двинуться вперёд. Невеста, ухватившись за шею несчастного парня, с глазами полными ужаса, ожидала позорного падения . Все присутствующие замерли. Николай Иванович всем телом подался вперёд, готовый придти на помощь Машеньке. Супруга, выдвинув плечо, слегка загородила мужа, чтобы помешать ему сделать глупость.В конце злополучной дорожки в растерянности замерли родители. Сватья не выдержала:
– Олежек, довольно, довольно, что за глупый ритуал? Ребята, остановитесь.
Обрадованная невеста сразу же расцепила руки и соскользнула на пол. Все облегчённо вздохнули, а более всех обрадовался спасённый от позора жених. Родители и родственники дружно двинулись навстречу новобрачным с объятьями и поздравлениями, которые плавно перешли в свадебные игрища и застолье. Елена перехватила несколько коротких, встречных взглядов
собственного супруга и чужой невесты: с одной стороны смущение, извинение,
с другой – укор. На какое-то мгновение даже стало жаль тайную влюблённую парочку. «Эх, встать бы сейчас и сказать: Друзья, не тот сидит рядом с Машенькой, вот её пара. Коля, я отпускаю тебя – иди!» Такие щедро-благодушные мысли возникли, потому что Елена уже не любила Николая, сохраняла семью по инерции, как многие, ради детей, ради квартиры, дачи и прочих удобств.
А в это время провозглашались тосты, крики «горько» в перемешку с добрыми пожеланиями, мудрыми советами и шутками.
Бодрая музыка призывала выплеснуть избыток энергии. Заколыхались в танце пары, весело переговариваясь, а то и подпевая знакомой песне. Николай, мрачно насупив брови, возмущался, почему все столь безцеремонно толкаются и непременно стараются перекричать громогласные динамики. Чертыхаясь, он мрачно поглядывал на пару новобрачных и, наконец не выдержав, заговорил о сокровенном:
– Ты понимаешь, что мы участвуем в фарсе: этот плюгавый сморчёк ей не пара.
Зачем было торопиться, ведь она совсем молодая! Этот фарс нужно прекратить.
– Успокойся, не тебе решать их судьбу. Родители Маши и все говорят, что жених умный малый, кроме того, перспективный и надёжный человек. – Елена попыталась защитиь жениха, но это ещё больше разозлило Николая.
– Надёжный человек, – с сарказмом передразнил он защитницу и, забыв, что разговаривает со своей женой, выпалил основную боль души, – да с ним стыдно показаться на улице, разве можно сравнить его и меня! Да, я старше, но по сравнению с ним, король. Не могу смотреть на такую глупую комедию.
Признание мужа больно резануло Елену по сердцу. «Боже мой, жалуется мне как подруге»! Если бы сейчас муж попросил развод, она бы согласилась, чувствуя себя униженной с раздавленной судьбой. Хотелось влепить пощёчину и заслуженно обругать взбесившегося казанову. Но не стоило позориться перед всем народом. Сдержав эмоции, Елена предложила незаметно уйти со свадьбы. Предложение было принято с благодарностью.
Ни с кем не прощаясь, супруги вышли из кафе, сели в троллейбус и через двадцать минут очутились в центре города. Молчали – каждый думал о своём.
Теперь всё случившееся Елена вспоминала с нервным, злорадным удовольствием. На свадьбе зачитывали длинное поздравление из Германии, после чего все оживлённо обсуждали отъезд молодожёнов на Запад, куда их приглашали родственники жениха. Таким образом, несчастный Николаюшка теряет надежду иметь тайные свидания со своей пассией. А он склонен к депрессии, поэтому как минимум пол-года, а то и больше, будет ходить, уткнув нос в землю, не поднимая глаз. Елена решила, что пришло время взять реванш. Дети взрослые. Надо будет и себе закрутить лёгкий флирт с кем-нибудь. Возвращаться домой не хотелось, и она обратилась к мужу:
– У тебя есть с собой деньги?
– Да, взял на всякий случай.
– Тогда давай зайдём в ресторан.
Николай сразу же согласился – хотелось напиться до чёртиков.
В ресторане им предложили столик недалеко от эстрады, где начинался концерт.
Николай Иванович сделал праздничный заказ с бутылкой армянского коньяка – решил таким образом отметить прощание с Машенькой. Кроме того, он хотел своей щедростью отблагодарить жену за её сдержанную реакцию на его глупейшее признание. Супруги выпили, скрюченные нервы постепенно расслабились. Елена с удовольствием слушала ресторанные песни, любуясь молодым исполнителем в ярко-синем муаровом жакете, прекрасно оттеняющим светлые волосы певца. Ножки под столом топали в такт музыке, хотелось танцевать.
В короткой паузе концерта Николай вышел из зала просвежиться. Заметив, что красивая, нарядно одетая дама осталась одна, синеблузый певец сделал знак рукой музыкантам – зазвучало танго, и красивую, нарядную даму пригласили на танец. Молодой человек что-то по-английски напевал ей на ухо, сделал несколько сладких комплементов, гипнотизировал взглядом. Вернувшись, Николай Иванович уселся за пустой столик, пошарил по залу удивлённым взглядом и вдруг обнаружил жену, танцующую с молодым мужчиной. Поначалу глазам своим не поверил – она ли это? «Она! Бёдрами, бёдрами-то как вертит шалава, в улыбке расплылась, разговаривают, будто старые друзья... А какой скромницей притворялась! Ясно, что они знакомы, потому и потащила меня в этот ресторан. Видно дорожка сюда давно проторена». От таких мыслей обескураженного супруга бросило в жар. Он вытер испарину на лбу, наполнил коньяком рюмку до краёв, одним махом выпил и, напрягая захмелевшее сознание, принялся осмысливать ситуацию. По всему видно было, что жена ему изменяет, вполне возможно, что давно. Контролировать её он не мог – сам часто отлучался. Но он мужчина, ему сам бог велел, а она детей бросала, стерва, то-то от нарядов шкаф ломится. «Убью гадину»! – решил он.
Музыка смолкла, галантный кавалер подвёл даму к её столику и изволил откланяться. Лишь только прекрасная Елена заняла своё место, как получила удар по ноге – супруженец довольно сильно пнул её носком туфли. От боли Елена взрогнула, но, стиснув зубы, продолжала молчать. Супруг был возмущён до бешенства. С трудом подавляя желание перевернуть стол на падшую жену и запустить бутылкой в уходящего ресторанного артиста, он злобно начал:
– Что это такое, зачем ты меня сюда привела, чтобы показать своего хахаля?! С кем связалась – с ресторанным лохом, пьяницей и наркоманом.
Елена не предполагала, что задуманный ею реванш примет столь отвратительную форму. Она упустила из виду, что реакции на события у неё и у мужа разные. Многократно оскорблённая женщина некоторое время сидела в оцепенении, затем хрипло попросила коньяку. Супруг налил обоим – молча выпили. Посмотрев в пьяные, волчьи глазки сидящего напротив, Елена заговорила:
– Этот парень не лох и не наркоман, а студент консерватории. Он здесь подрабатывает и пригласил меня из сочувствия.
– С какого такого сочувствия? – поинтересовался Никоай Иванович.
– А с такого, что прекрасную даму почему-то партнёр не приглашает танцевать.
– Ишь, нашёлся сочуствующий, нет, что-то тут не так, – у ревнивца вновь злобой сверкнули глазки, – признайся, что ты с ним знакома и в этом ресторане не первый раз.
– Какая глупость, и тебя это волнует после личной трагедии с Машей?
Николай стушевался, изменив выражение лица:
– На счёт Маши.... там совсем не то, что ты думаешь, между нами ничего не было – она же ровесница нашей дочери.
– А этот певец тоже почти ровесник нашей дочери, не понимаю, почему ты так взбесился? Разве я давала тебе когда-нибудь повод?
Ревнивые глаза потушили свои злобные огоньки:
– Ладно, обо всём поговорим дома, а сейчас давай потанцуем.
– Не могу – у меня болит нога, пойдём домой.
Они вышли из ресторана, Елена Александровна слегка прихрамывала. Николай Иванович взял такси. Устроившись на заднем сидении, в полумраке огней вечернего города красивая, нестарая женщина тихо плакала, вспоминая своё лживое семейное благополучие. Подвыпивший супруг боролся с дремотой, лениво проклиная уходящий день. Сознание бередила свадьба Машеньки. Он был уверен, что это нежное создание любит только его, так зачем бросаться в омут? «И вот сейчас вынуждена целоваться с другим, а дальше... страшно представить. Машенька, любовь последняя». У отвергнутого обожателя повлажнели глаза. Из всех прошлых амурных похождений это было единственное светлое, искренное чувство. А Елена? Жена есть жена – сидит рядом, тоже страдает. Несчастные супруги оба чувствовали, что их отношения должны измениться, но как, никто из них пока не знал.