Время похода шло быстро. Поскольку и Надэль, и Кройкс, несмотря на все разочарования и обиды, очень соскучились по своим беседам. А сейчас самой судьбой им был предоставлен прекрасный случай пообщаться. Когда они покинули пределы деревни, случилось странное психологическое чудо. Двое совсем забыли о том, что произошло там, на несколько минут ставши снова теми же наивными друзьями Надэль и Кройксом. Но в отличие от многих других молодых людей, которые попали бы в подобные обстоятельства, они не нашли более интересной темы для разговора, чем выяснение мировоззренческих установок друг друга. А это правда, было довольно интересно, особенно для Кройкса, который хотел «раскусить» парадигму рыжеволосой красавицы.
После красочного рассказа Надэль о ее жизни у зондерлинковцев, ее попадании в караван, знакомства с Фатим и жизнью зороастрийцев, она спросила своего спутника:
- А тебе они понравились?
- Ну, что значит, понравились, или нет?
- Слушай, а ты знаешь, что в известный певец позапрошлого столетия Freddie Mercury был зороастрийцем? - возбужденно сказал она.
- Нет, я ничего не помню, - ответил спокойный ровный голос паренька.
Уже через минуту ему вновь захотелось услышать ее голос, узнать, что ей движет в этом мире:
- Надя, мне так интересно, что творится в твоей голове? – прямее невозможно было задать этот сакраментальный вопрос. Кройкс сам невольно улыбнулся, - у меня такое впечатление, что ты знаешь столько разрозненных фактов в разных областях знания, что получается «печ-ворк» какой-то!* Картина окружающего мира в лоскутках! Ты такая необычная, я впервые вижу таких людей, как ты…
- Скажи прямо, ты интересуешься тем, что я думаю о мире? – спросила загордившаяся собой девушка-друг.
- Почти что так… - ему вправду было интересно, что она думает.
- Думаю, что мир очень разный, разнообразный, но, без сомнения, все в нем связано каким-то неведомым образом. В мире все взаимодействует друг с другом. Он единый, понимаешь? Разный-разный и при этом единый! – неспешно произносила Надэль слово за словом, которая без участия и влияния Кройкса никогда бы не сказала, что «мир единый». Напротив, она всегда была убеждена, что «черное» и «белое» не соединить. Но что-то стало происходить в ее сердце и в сознании, когда она подолгу находилась в светлой ауре этого непонятливого мальчишки.
- Итак, мир един, и что же дальше? – начал рассуждать он в продолжение темы.
- Да. Мир един. Но это не все. В нем жизнь мухи не меньше ценна, чем жизнь слона. А жизнь червя на весах судьбы равна жизни человека! Я исповедую «благоговение перед жизнью», читала очень сложную книжку одного врача, вот у него тоже это было!… Хотя это еще джайны говорили! – сказала Надэль явно гордясь собою, а Кройксу было очень забавно наблюдать, как она по-детски выдавала прописные индусские, джайнистские и швейцеровские истины одну за другой. Почему-то имя Альберта Швейцера он помнил…
Солнце заливало все, что было на его пути. Казалось, что даже тени исчезли, смирясь со своим отсутствием до ночи, когда им будет позволено выйти наружу в полной красе. Подобно погоде этого летнего дня, девушка была просто восхитительна. Весела, искрометна в шутках и мягка в самоиронии, к тому же и внешне она полностью сливалась с солнечной окружающей средой. Веснушки то дело прыгали на ее щеках от улыбки и смущения. Глаза и волосы были ярко-золотыми. Будто прилетела эта девушка с другой планеты, или даже Галактики. И вот идет она вместе с ним и озаряет все вокруг своей улыбкой, своей теплотой и страстной справедливостью, возведенную в главный принцип жизни.
Кройксу не хотелось ее отпускать. Он был уверен, что они навсегда останутся друзьями. Но что-то было не так в этой дружбе.
Чтобы не противоречить этому единственно-возможному состоянию их взаимоотношений он не позволял себе подходить к ней ближе расстояния вытянутой руки и старался поменьше смотреть в эти искристые оранжево-золотистые глаза с остатками иссушающихся васильковых морей.
- Надя, мне так хорошо с тобой! – он не мог так долго сдерживать свои «дружеские» чувства, а из его изменившегося голоса вылилось нечто гораздо больше поверхностного щебетанья.
Эта интонация, как будто стон, вызвала печаль и неприятно кольнула в ее груди.
- Ничего, это нормально. Мы же с тобой друзья, - тут она как-то неловко вздохнула и настроение у нее начало неминуемо портиться.
Кройкс был уверен, что если бы ему можно было вернуть время вспять, то он бы отдал полжизни за этот дар. Мукой было видеть ее и не прикоснуться, слушать ее сердце и не дотронуться до него, внимать ее голосу и не поцеловать губы, освобождающие его звучание, ограничивать себя во всем, когда хочется быть безгранично с ней…
Но Надэль понимала его еще лучше, чем он сам себя. Она давно уже мечтала о недостижимом и при этом не имела право даже на лишний вздох, потому что это выдало бы ее чувства. Ей очень нужен был вот такой светлый человек, который бы не предал. Никогда бы не предал ее.
Но после его свадьбы об этом не могло быть и речи:
- Ты священник, Крой. Это первое. Ты женат. Второе. Причем даже перед своим Богом. Раз это для тебя важно – ты не должен предавать Его. И третье. И самое главное - Я не люблю тебя, - после этих слов комок в горле никак не проходил. Но Надэль мужественно перенесла это испытание, уверив себя, что поступила честно по отношению к нему. Копна тяжелых волос упала на лоб, отвела взгляд.
- Спасибо за честность. И вправду забылся немного, - такое свежее выражение лица влюбленного и счастливого молодого человека не могло смениться слишком быстро. Оно расплывалось на протяжении этого разговора подобно акварели, на которую разлили воду.
Но уже через некоторое время оно приняло совсем несчастный и недружелюбный вид. Человека-собаки, которую выгнал хозяин из уютного праздничного дома на улицу под проливной позднеосенний дождь. Его аргументом было одно лишь чувство, а на ее стороне все факты и доказательства того, что их отношения – настоящее безумие. Но иногда и довольно часто единичное перевешивает многочисленное. Одно становится сильнее сотен и тысяч. Если это Одно - сильное и светлое чувство любви.
Кройкс проговорил:
- И все-таки в конце ты солгала мне...
- Только не смотри на меня так! Уходи, ради твоего Бога. Ты все время учишь меня, а сам искушаешь, ненавижу тебя! Ненавижу! – она закричала на него из последних сил и резко отошла в другую сторону, а сама подумала: «зачем тогда было жениться?»