Что с нами произошло?

      
      

Стало общим повальным бедствием – переживать свои беды в одиночку. И не потому, что беды у всех разные, напротив, именно их похожесть  почему-то отчуждает людей. Видимо, просто разговором не помочь, а делом помочь - уже не по силам. Известно, что лучшая моральная помощь -  это помощь материальная. А у кого есть лишнее время, средства, да и желание разбираться с чужими проблемами, хватило бы сил свои решать?  И в этом причина разобщенности и непонимания, которые воздвигаются стенами отчуждения по ходу жизни. Как писал поэт Валерий Латынин:

«Никто никому не обязан», -
Сказали друзья в трудный час.
И сразу был узел развязан,
Что много лет связывал нас…

Возникающие с каждым днем, едва ли не в геометрической прогрессии, проблемы имеют особенность не решаться. Раньше, например, если человек заболевал, его лечили, и он выздоравливал. Сейчас же, когда заболевших  перевели из  разряда пациентов в разряд клиентов, у врачей появились задачи, вовсе  не связанные с оказанием помощи.  Они стараются успеть на клиенте заработать побольше, пока болезнь вдруг да  не прошла сама собой. Это новая для нашей страны тенденция, но не новая в мире, где все чаще пренебрегают клятвой Гиппократа, в принципе ее уже нигде и не дают.
 
«Деньги – навоз, сегодня нет, а завтра – воз», - такие лихие поговорки уже не звучат. Действительно, раньше, когда возникала проблема заработка, она была в принципе всегда решаема. В годы клятого «застоя», если человек хотел иметь достаточно много денег, он не обязательно выходил на большую дорогу. Он мог защитить диссертацию, и потом диссертация защищала его, обеспечивала материально. Он мог поехать «на СеверА», например, или пойти в шахтеры  и заработать на кооперативную квартиру и машину. То есть, были возможности найти более высокооплачиваемую работу, даже разовую и сезонную.  Кто не рисковал здоровьем и трудился, как все, допустим,  за 120 рублей в месяц, тот тоже мог рассчитывать, что если будет немного бережливым, то ему хватит и на проживание и на отдых. Сейчас можно остаться без зарплаты, работая на самом опасном и вредном  производстве.

Помнится, в советское время в учебниках часто встречалось сравнение: «прежде и теперь». Имелось в виду, что успехи страны времен царизма были куда скромнее, чем вот современные.  Точно так принято считать сейчас, что капитализм и рынок это более прогрессивное явление. Хотелось бы согласиться, ведь от того, что не соглашаешься, лучше не становится. Очень много было не праведного, что и говорить, потому так и удалось круто повернуть страну. 
 
Но это ведь большая неправда, что в советское время трудно было жить, что это время дефицита. Конечно, дефицит создавался, на нем грели руки, но все всегда было, все можно было купить. Где?  На рынке. Или на барахолке.  Или в комиссионке. Там стоило дороже, конечно, но уж  зато было все!  Скажите, что там цены были не всем доступные. А сейчас всем доступны?  В чем разница?  Даже название прежнее сохранилось – «рынок». 

Когда женщина, пережившая ленинградскую блокаду, рассказала, что на рынке в городе во время блокады продавалось всё, все виды продуктов, я ей не поверила.  Я не поверила, что на рынке был шоколад, мясо, рыба, вино и фрукты. Конечно, она сказала, что стоило это страшно дорого. На сережки с бриллиантиками можно было выменять, например,  мешочек крупы. У женщины этой была кубышка, еще с дореволюционных времен сохранившееся наследство, вот благодаря продаже, точнее сказать, обмену, она и смогла не умереть  голодной смертью. Из разных источников потом я встречала подтверждение ее словам. Но когда в одной из недавних телепередач сказали, что во время блокады не закрывались, а работали косметические салоны, я окончательно поверила  рассказу блокадницы. «Кому война, а кому и мать родна», как говорится.

У людей, конечно, разное отношение к своему достатку. Помните, как в фильме «Место встречи изменить нельзя» бандит, оказавшийся однополчанином Шарапова, не предал его, потому что на войне тот свой офицерский паек не прятал от других,  а ел,  разделив его с боевыми товарищами?   Ведь кому-то кусок в горло не полезет, что называется, когда он видит, что другие голодны. А ведь есть и такие моральные уроды, кому при этом обстоятельстве еще и вкуснее будет. «Один молодой физик – это было после войны – поразил свою тещу: он ел бифштекс, полученный в распределители тестя, и похваливал: «Вкусно и особенно приятно, потому что у других этого нет…»  (Воспоминания Н.Я.Мандельштам) 

Помните, как совсем недавно в рекламном ролике   звучало – «тихая зависть соседей»?  Оказывается в том, что кто-то завидует, можно находить удовольствие...
 «Что с нами происходит?» - мучился вопросом Василий Макарович Шукшин. И происходит, и уже произошло. Ну не было повального такого цинизма, когда беды были общие!   Как только становилось чуть легче, радовались вместе. «Я была тогда с моим народом, там, где мой народ, к несчастью, был», - писала А.А.Ахматова с печалью, но и с гордостью за причастность к общей судьбе. Ничего хорошего нет в бедствиях. Не дай, Бог,   такой беды, чтобы научила держаться вместе. Потому что нет в природе такого горя, что сплачивало бы людей, потому что они бывают вместе и должны быть вместе по другим причинам. Поговорка «свой своему поневоле друг» уже не работает.

Как-то я прочла на памятнике жертвами сталинских репрессий – калмыцкому народу –   посвящение  калмыцкого поэта Давида Кугультинова. Памятник этот находится в Сибири, в Красноярске. Вот текст поэта:

                "Я знал, что мой народ в лесах Сибири
                Нашел друзей и вновь душой окреп
                Средь лучших русских, средь щедрейших в мире,
                Деливших с нами и судьбу и хлеб."

Эти слова  вызвали слезы потрясения.  Вот ведь как можно суметь отличить, отделить  народ от политики  его правителей! Да, были репрессии, но от кого?   А людям, народу  – признательность и благодарность за щедрость, выказанную в тяжелое время.

Это неправда, что народ имеет такое правительство, какое заслуживает. Власть не всегда достойна народа. Бичом божьим она еще может называться, но нельзя ее всегда представлять  выразительницей интересов и чаяний людей.

 Декабрист Лунин в письме брату Никите Муравьёву писал: «Всё, что было до Сибири, детская игра в бирюльки; наше истинное назначение — Сибирь; здесь мы должны показать, чего мы стоим».
 Конечно, сибиряки люди особенные. Не зря, еще в старину, Сибирь называли «складочным местом российских драм».  Там мало людей,  предки которых прибыли бы туда добровольно: это или казаки, искавшие лучшей доли, или советские люди, приехавшие по комсомольским  путевкам на стройки народного хозяйства. Большая же часть населения  -  это отсидевшие и вышедшие - ссыльные, потомки каторжан и прибывшие в Сибирь в силу каких-то сложных личных житейских обстоятельств. Кто «сам хватил соленого до слез», тот скорее поймет другого. Как-то чудесным образом перемешавшись, сибирский народ в совокупности представляет собой отрадное явление. Человек в Сибири изначально приветлив и отзывчив не деле, несмотря на  определенную прямоту и резкость на словах.  Вот такие парадоксы есть в характере. Сибиряк обязательно поможет, чем сможет, и без того, чтобы его об этом попросили, а просто догадается. Это потом уже, когда познакомятся  люди ближе, могут воздать должное и кого-то полюбить, а кого-то не принять душой, но первая реакция  - открыто доброжелательная. Там люди любят людей, друг другу рады, и складывается такое впечатление, что там больше хороших людей -  в этом особенность и отличие сибиряков.  Об этом писали многие путешественники, проезжающие по огромной территории Зауралья.   До сих пор перемены в психологическом климате  страны в целом не сбили сибиряков с  этого вектора. Кто знает, будет ли так всегда.

Елена Ржевская, переводчица, писавшая о Великой Отечественной войне,  ведшая дневник, вспоминает одну случайную встречу с полячкой в освобожденном городе.  «…Я записала тогда в тетради: «Жизнь прожита, и ждать впереди нечего, но она дает уроки музыки в городе, где долго проходил фронт, и у нее небольшими локонами уложены волосы. Это не старческое жеманство, это уклад». А в укладе том и чувство собственного достоинства, самодисциплина и благородство женственности вопреки возрасту и при всех суровых утратах. Она все дальше уходила на свой урок, и затихало деликатное постукивание ее каблуков. Глядя ей вслед, я щемяще чувствовала хрупкость пани Марии среди обвалов войны, ее бесприютность, будто у нее, а не у меня нет крова над головой. Но так и было. У меня кров был  -  война. Я была войной оприходована, и до меня ей было дело. До пани Марии, частного лица, - никакого. Живи, если сумеешь выжить».

Вот это как раз о том написано, что порой даже на войне люди себя лучше чувствовали, увереннее и нужнее, чем в мирное время.  «Живи, если сумеешь выжить».

На фотографии: отмечается юбилей известного красноярского поэта Анатолия Ивановича Третьякова. Он сидит на стуле, который ему из уважения уступил Виктор Петрович Астафьев, рядом - жена поэта Анжела.
Слева направо: поэт Сергей Кузничихин, директор Дома-музея В.И.Сурикова Л.П.Греченко, предприниматель Н.Ф. Коваленко и его помощник (очень хорошие люди!), В.П.Астафьев, директор краеведческого музея В.М. Ярошевская, руководитель хора Рязанов, знакомые Третьякова, поэт Алитет Немтушкин, доцент университета Р.Т. Сакова, кинорежиссёр Л.А. Кузнецова, композитор Олег Проститов и директор Музея, в стенах которого мы находимся, А.Ф.Ефимовский, исполнитель романсов. Фотографировал В.С.Кузнецов, руководитель комитета по делам культуры края. 1998 год.

"Иных уж нет, а те - далече..."

Светлая память Саковой Раисе Терентьевне

https://krsk.aif.ru/society/persona/101448