Случилось это перед самым Новым Годом.
Числа не помню, передавали только, что были несколько дней подряд небывалые выбросы на Солнце, магнитные бури и прочие катаклизмы, из-за чего даже какой-то японский спутник с орбиты сошёл.
Ну и я сошла.
Чувствовала себя неважно давно, но, как всегда, старалась не обращать внимания.
Наверное, была среда, потому что ездила в Москву.
Вернувшись, решила немного “взбодриться” и поработать за компьютером, выпив, в виде исключения, вторую чашку кофе.
Внеплановый кофе плюс магнитно-солнечные происки, наверное, и вызвали приступ - с повышением давления, глотанием лекарств, бессонной ночью и прочими, уже привычными, неприятными последствиями.
Но к утру, вопреки обыкновению, давление не снизилось. Пришлось принять ещё одну таблетку.
И более того, стало спотыкаться сердце. Не “мерцать”, как год назад, а именно “спотыкаться”, как старая усталая кляча.
Несколько шагов – остановка. Ещё пару ударов - опять остановка.
Будто раздумывая – а стоит ли вообще куда-то топать?
Задерживала дыхание, надавливала на глазные яблоки, звонила знакомым врачам, принимала какие-то снадобья...Всё бестолку.
Спотыкалось, кляча.
Остановится, потом заворочается где-то в средостении, заспешит. При волнении, быстрой ходьбе.
Я пугалась, хваталась за пульс. Частит, спотыкается.
В общем, приехали.
Врачи посоветовали сделать кардиограмму и пройти обследование.
Это вообще повергло меня в панику.
Наверняка что-нибудь найдут, придётся таскаться по анализам. Потом положат в стационар, а может, и на операцию...
Дом на Бориса оставить нельзя по известной причине – начнут собираться дружки-соседи, того гляди споят и спалят...
Прежде всего, конечно, опять были у меня мысли о неоконченной книге, о папках с материалами наших дискуссий по “Изании” и читательскими письмами...
О так называемом “имуществе” в лице дома не думалось, не говоря уж о мебелЯх и тряпках. Хотя, конечно, тоже, вроде бы, жалко.
Решила жить, как жила. Как Бог даст.
И будь, что будет...
Старалась не напрягаться и не волноваться, по-прежнему делала по утрам довольно интенсивную гимнастику, игнорируя эти самые систолы.
Обливалась холодной водой, продолжала работать над “Дверью в потолке”, отвечала гостям на сайт, ездила в Москву...
С последним было труднее всего - даже дойти до станции, особенно “под грузом” книг. Пару раз выручали попутные машины. Ну а в Москве...
Чуть прибавишь привычно шаг – спотыкается мотор и частит. Поволнуешься - опять трепыхается.
В последний раз перед Новым Годом собралась, как всегда, на электричку, простилась с Борисом и вдруг поняла – не могу. Страшно.
Вдруг станет в дороге плохо, не доеду, заберут на скорой в больницу, и тогда...
Мой мир без меня. И кто знает, на какой срок.
А что будет с книгой?
И никуда не поехала...
Раз, другой, третий, по возможности перепоручая свои дела то тому, то другому.
Чаще всего Борису, которого прежде старалась пускать в Москву как можно реже, особенно на семейные торжества. Из-за его больных ног и опасения, что пойдёт в разнос.
Дочь с зятем усаживали его ужинать, стол щедро накрывали, контроль в лице меня отсутствовал...
Обычно он возвращался, что называется, “на полусогнутых”, в буквальном и переносном смысле.
А назавтра у обоих зашкаливало давление.
2004 год
Новый год мы с Борисом встречали вдвоём. И, тем не менее, ночь выдалась бурной.
К вечеру стало ни с того, ни с сего вышибать электропробки, одна даже раскалилась, запахло жареным – в прямом и переносном смысле.
Обегала соседей, одалживала пробки, меняла, переставляла – бестолку.
Позвонила дежурному электрику.
Тот ответил, что их касается лишь происходящее снаружи дома, а внутри – “ваши проблемы”.
- А если сгорим?
- Отключите свет и ложитесь спать.
- Но как же Новый год?
- Тоже мне праздник, мы вот уже встретили, трам-тарарам… (это было заметно).
- Тогда с Новым годом!
- Хватит балаболить! – дежурный разозлился, - Ненавижу эти праздники – надо их все на... отменить.
Короткие гудки. Я снова набрала номер и попросила позвать начальника.
- Какой тебе тудыт-растудыт... в полдесятого начальник!
Но я нутром чувствовала – здесь он где-то, отмечает в коллективе.
- Да не может он подойти, ясно?
- Пусть подползёт. Скажите – знакомая. Писательница.
Поняв, что не отстану, дежурный раздобыл-таки шефа, который пробурчал в трубку, что никаких писательниц знать не знает.
Эка невидаль – пробку вышибает. А ты её через пять минут обратно. Всё равно ночь не спать.
- А если сгорю?
- Твои проблемы. Мы только за улицу отвечаем.
- Но ведь не одна я сгорю, ещё и соседи. Такого знаете? (называю весьма известную начальнику, и не одному ему, фамилию), - Напротив меня живёт.
Он ведь, кажется, ваш друг, да?
Вдруг тоже полыхнёт?
Пауза.
- Вот прилипла... Ладно, сейчас подъедем.
Приехали двое ребят на огромной спецмашине, что-то поковыряли в коробке, поставили вместо пробки напильник и пообещали, что в ближайшие дни не сгорю, если не буду включать всякие там электрокомбайны. А после праздников сделают щиток “как родной тёте” за соответствующее вознаграждение.
И попросили в подарок книжки с автографом, что я с удовольствием исполнила.
Пробили куранты, мы с Борисом поцеловались.
У Бориса в рюмке плескался чайный гриб, у меня – коктейль из сердечных капель.
А щиток нам через пару дней сделают.
(продолжение следует)...
Начало мемуаров - в сборнике прозаических миниатюр "Страницы Юлии 1"