- А знаешь ли ты, о, блюститель порядка, как все получается? Мы выбираем профессию или она выбирает нас? – спросил Шутов старшего лейтенанта, когда они ехали на очередное происшествие, - ты или тебя? Заметь, я говорю не о женщинах.
- Если не о женщинах, тут сложнее. И все равно – я.
- Тогда вопрос на засыпку. В Германии - на уроке математики – учительница задала вопрос. Вопрос ни сложный, ни простой. Но лишь один ученик дал ответ буквально через несколько секунд. По-моему, это был Гаусс. Остальные ломали голову пол-урока.
- Мне предстоит решить математическую задачу? Нет проблем. Знаю, что такое счеты, знаю, что такое логарифмическая линейка, хотя они канули в лету. В конце концов, я могу воспользоваться калькулятором или компьютером.
- Нет. Только собственными мозгами, причем в уме.
- Тоже приемлемо. Ты не сильно обидишься, если я останусь среди тех, кто ломал голову пол-урока?
- Более того, уверен.
- Ты меня заинтриговал, разозлил, если хочешь. Если отгадаю, пойдешь к Фоменко и потребуешь, чтобы мне присвоили капитана! За сколько тот пацан решил задачу? А если я решу быстрее? Капитан, вы, не слишком ли панибратски общаетесь с будущим майором?
- Внимай. Учительница попросила учеников подсчитать сумму чисел от единицы до ста. На время. В уме.
- Всего-то, - ответил Синицын, но глаза его уже не видели света: решал задачу.
- Капитан, - сказал он через некоторое время, - я не силен в математике. Речь идет об элементарной арифметической прогрессии. Формулу, которой я, по понятной причине, просто не помню. Но вопрос можно решить и с помощью философии, где качество легко переходит в количество. И в свете этого…..
В микроавтобусе все оглянулись назад: Шутов хохотал. Потихоньку начали смеяться все. Толька два человека знали, почему салон сотрясается от смеха: Шутов и Синицын.
«Газель» сделала разворот и остановилась там, где ее встречали. Из машины выходили улыбающиеся люди.
- Во, блин, - услышал капитан чей-то голос, - приехали как на свадьбу.
Он даже не оглянулся, чтобы узнать, кто возмутился, прошел вперед, и вся его веселость сошла на нет, когда увидел труп. Капитан смотрел на девушку, лежащую у его ног, и не мог отвести взгляд: молодая, красивая девчонка была убита выстрелом из огнестрельного оружия. Она упала, словно споткнулась о камень, и все, что прикрывала мини юбка, оголилось: на ней были ажурные трусики, из-под которых выглядывали волосики.
Шутов посмотрел вопросительно на фотографа. Он видел, что тот уже производил съемки, но закончил ли? Фотограф утвердительно кивнул. Капитан повернулся к медэксперту и помотал кистью, предлагая прикрыть обнаженное тело, прежде чем начать осмотр.
- Кто сообщил?
- Я! - вперед вышел паренек лет пятнадцати. – Случайно наткнулся.
Шутов долго и внимательно посмотрел в его глаза.
- И что ты случайно здесь делал?
Голова мальчика непроизвольно втянулась в плечи.
Старший лейтенант понимал состояние капитана: тот всегда злился, когда сталкивался с убийством детей и молодых женщин.
«Пацан, я тебе не завидую, если ты не можешь решать в уме бином Ньютона, - посочувствовал мысленно он, - но гнев капитана обещаю повернуть в нужное русло».
- Почему молчишь? Что вы с ней здесь делали?
- Мы?
- Ты и она. Так лучше?
- Я был один. Шел, увидел лежащую девушку, хотел помочь, но понял, что поздно. Позвонил вам.
- Капитан, смотри, что я нашел, - прокричал Синицын и показал сжатый кулак.
Шутов прервал опрос и пошел к нему. Когда приблизился, старший лейтенант разжал пальцы и показал пустую ладонь.
- Что это значит?
- Вот именно! Смотри, парня уже колотит.
Офицер промолчал. Он осмыслил сказанное старшим лейтенантом, признал правоту и успокоился. «Какого черта я пристал к мальчишке? Сразу недоверие, - подумал он. - Скорее всего, так и было, как говорит. Паренек просто выполнил свой долг».
- Что увидел? Кому позвонил? – уже спокойным голосом задал он бестолковые вопросы, когда вернулся.
- Девушку. Вам. Я что-то сделал не так?
Шутову стало стыдно.
Нормально, парень, все ты сделал правильно. Мне просто хотелось узнать немного больше, а не получается. Ты ее знаешь?
- Нет.
- Я тоже. Жалко девчонку. Мать скоро узнает, отец. А я буду разводить руками и говорить общепринятые фразы. Ты думаешь, они им помогут? Или облегчат страдания? – капитан впал в другую крайность: он начал оправдываться. Поймав себя на этом, стал просто расспрашивать свидетеля.
- Как тебя зовут?
- Свиридов Юра.
- Тезка, значит. Почему шел здесь, и во сколько это было?
- В школу. В семь тридцать. Я всегда хожу этой дорогой.
- Видел еще кого-нибудь?
- Нет, то есть как всегда. Люди разные спешили по своим делам, но рядом никого не было.
- Документы какие-нибудь есть?
- Нет.
- Достань тетради.
- Юноша достал несколько штук. Капитан узнал из надписей на них, что принадлежат Свиридову Юрию, и что он учится в одиннадцатом классе школы № 41. Спросил адрес и телефон.
- Это тебе, - Шутов протянул визитку и вернул тетради, - если что новое вспомнишь, позвони. Трогал здесь что-нибудь? Впрочем, неважно. Подойди к эксперту, откатает пальчики на всякий случай.
Эксперт снимал отпечатки пальцев Свиридова. Рядом стоял судебный медик и докладывал капитану:
- Два огнестрельных ранения. Одно сквозное. Смерть наступила предположительно восемь часов назад. Точнее скажу после вскрытия.
Обратно ехали молча. Как бы часто бригада не сталкивалась со смертью, всегда оставался неприятный осадок, особенно когда погибали молодые люди. Так было со всеми, но не с Синицыным. Он был самым молодым, и долго плохое настроение в нем не задерживалось:
- Колись, капитан, ты уже подсчитал сумму чисел от единицы до ста?
Сейчас Шутову был неприятен этот разговор, но он знал, что старший лейтенант не отстанет.
- Спросил бы у Свиридова. Он школьник, а это простая арифметика.
- Ага. И ждал бы пол-урока. Колись, капитан.
- Нужно сложить числа попарно снизу вверх: первое и последнее, второе и предпоследнее. Понимаешь? Один плюс сто дают сто один. Два плюс девяносто девять - тоже сто один. И так все пары дают в сумме сто один, а их – пар – пятьдесят. Вот и умножь сто один на пятьдесят. Это-то быстро и в уме можно сделать. Даже сложить пятьдесят раз, если умножения не знаешь.
- Как все просто!
- Именно, если думать умеешь. А теперь представь, что у этого мальчика убили родственника, и полиция не нашла убийцу. На свет бы родился великий сыщик, а не математик.
- Это ты к вопросу кто кого выбирает: мы работу или она нас?
- Почти. Если человек что-то умеет делать очень хорошо и занимается этим, он становится гением, талантливым или просто счастливым человеком. Он не работает, он созидает, если так можно сказать. Ты много таких людей встречал?
- Доводилось, но они предпочитают признаваться в этом только в присутствии адвоката.
К капитану постепенно вернулось хорошее настроение. Синицын был его лекарством, сам того не подозревая.
- Я пойду, доложусь Фоменко, - сказал он, когда машина остановилась у отдела, - а ты набери любой телефон из записной книжки погибшей, скажи, что нашел на улице женскую сумочку и хочешь узнать адрес хозяйки или хотя бы телефон, чтобы вернуть. Соври, что видел ее, но не успел догнать, так как села в такси. Опиши ее. Надо же нам как-то узнать имя несчастной.
Когда Шутов вернулся от полковника, он понял, что что-то случилось: Синицын сидел убитый горем и даже не курил.
- Что произошло? – спросил он.
- Нарвался на ее родителей. Они промучились всю ночь, ожидая дочь. Рады были любой весточке.
Капитан, я зарекаюсь больше врать. Но и правду сказать не сумел. Если бы ты знал, что я наплел! Они успокоились. Командир, я не поеду к ним, хоть убей.
Шутов подошел к окну, открыл его, вернулся и сел напротив старшего лейтенанта, закурил и протянул сигареты. Старший лейтенант тоже закурил, но не успокоился.
- Говорила мне покойная мать, чтоб уходил с этой работы, так нет, все отшучивался. Как хочешь, но я в глаза им смотреть не смогу.
- И не надо. Я поднимусь, а ты подождешь в машине. - Капитан понял, что ему нужно поддержать друга. – Такие мрачные дни, конечно, выпадают на нашу долю. Поймаем убийцу, тогда и на нашей улице будет праздник. И город чище станет. Про черные и белые полосы в нашей работе ведь ты мне говорил.
У меня случаи и похуже были. Помнишь, рассказывал про отца, который, подкидывая сына, не поймал его? Сам повесился, и жена, придя с работы, тоже. А ведь расследовать пришлось мне. И дело-то первое было. Да лучше воевать, чем с таким столкнуться.
Хватит киснуть, старлей, пора и честь знать. Мой старый конь заждался нас.
Офицеры быстро добрались до нужного дома, но сидели в машине, припарковавшись у подъезда, и молчали.
- Перед смертью не накуришься, - сказал Шутов и загасил сигарету, - что-то и мне муторно. Не должны родители жить дольше детей. Противоестественно это и несправедливо.
Синицын следил за капитаном, пока тот поднимался по ступенькам и не закрыл за собой дверь подъезда. Его не было около часа. Старшего лейтенанта мучила совесть, и в то же время был рад, что остался в автомобиле. Он постоянно поглядывал на дверь, пока из-за нее не показался Шутов. Тот подошел к машине с пассажирской стороны, предлагая Синицыну пересесть на водительское место. Сел рядом и распорядился:
- Поехали в ресторан.
- Ресторан?
- Да. Ресторан «Лира». Там работала официанткой Ивлева Светлана. Ее убили, когда возвращалась после работы домой.
Старший лейтенант не стал уточнять, знал, что капитан сейчас все расскажет, для этого и предложил ему сесть за руль.
- Ресторан работает круглосуточно. В три смены, – начал разговор Шутов. - Вторая с 15-00 до 23-00. Без обеденного перерыва: едят, когда смогут и сколько смогут. В эту смену вчера работала Ивлева.
Капитан сочувственно посмотрел на напарника и сказал:
- Ты особенно не переживай. Ни за себя, ни за меня. Когда я пришел, родители уже знали.
- Не может быть!
- Может. Когда ты разговаривал с отцом по телефону, кто-то обратился к тебе по званию. Было такое? Ты что-то ответил, но отец услышал фразу «старший лейтенант» и все понял. Моему приходу они не удивились: ждали. На родителях не было сухого места. Вот такие, Санек, дела.
- Значит, ресторан? – спросил после непродолжительного молчания старший лейтенант.
- Других версий не вижу. Девушкины копейки можно было отобрать, не убивая ее. И те при ней остались. Судя по одежде, насилия не было. Уверен, эксперт подтвердит. Родители сказали, что нет у нее ни настоящих друзей, ни настоящих врагов. Жила себе девчонка, ждала своего принца, мечтала, как и все.
Найдем мы эту падлу, что убила ее, Санька, поверь моему слову, найдем.
- Нам бы ресторан сначала найти. Их сейчас развелось, как грибов в лесу.
- А куда ты меня везешь?
- В центр. Звякни, уточни.
Капитан усмехнулся и достал телефон.
Через десять минут они подъехали к небольшому зданию, дверь которого была выполнена в виде древнегреческого музыкального инструмента. Синицын долго выискивал просвет между легковушек, чтобы припарковать «шестерку».
Одна из золотых струн лиры-двери слегка изгибалась, и офицеры догадались, что та заменяет ручку. Пройдя закрытый на лето гардероб, направились в зал. Здание изнутри казалось значительно больше, чем представлялось снаружи. Несмотря на дневное время, людей было много.
Мужчины осмотрелись, и Шутов повел старшего лейтенанта к противоположной стороне помещения. Там располагались отдельные комнатки вдоль всей стены. Лавируя между столиками, они добрались до одной из них и вошли. Если свободных столиков было несколько, то комнаты пустовали почти все. Над ними не было потолков. Боковые стены не доставали до верха около метра. Отсутствующая передняя стенка являлась входом. Его можно было перекрыть огромными шторами или оставить открытым. Офицеры не стали закрываться, расселись, и Шутов нажал на кнопку, вызывая официантку.
Женщина появилась через несколько секунд, критически оглядела посетителей и сказала:
- Может быть, вам лучше пройти за столик? Там не так удобно, зато…
- Здесь можно спокойно поговорить, - перебил ее капитан и предъявил удостоверение. – Позовите директора.
Директор тоже не заставил себя ждать. Он вошел, поздоровался, внимательно ознакомился с корочками и спросил:
- Чем могу быть полезным, господа?
- У вас работает Ивлева Светлана? – спросил Шутов, пряча удостоверение в карман.
- Да. Официантка.
- Ее ночью убили.
Директор шумно вдохнул и выдохнул воздух, придвинул кресло к столу, сел и проговорил:
- Это не могло быть в ресторане или рядом с ним, я бы знал.
- Вас интересует только ресторан?
- Нет, нет, что вы. Вы неправильно меня поняли. Как ее убили, за что? Мы ведь специально зарплату выдаем только работающим в дневную смену. Денег больших у нее не было.
- Застрелили. И, как вы правильно заметили, не из-за денег.
- Боже мой! Бедная девочка! Во что же она вляпалась или это…. Нет, таких случайностей не бывает.
- Расскажите о ней, что знаете.
- А что я могу знать? Прошли те времена, когда работодатель в душу ко всем лез, анкеты всякие заставлял оформлять. Сейчас этого нет.
- Вы хотите сказать, чтобы устроиться к вам на работу, достаточно предъявить паспорт и медицинскую карточку?
- Нет, конечно. У нас устраиваются на работу только по рекомендации. Работают друзья друзей, как говорится. За всю историю существования ресторана был лишь единственный случай, когда выгнали работника. Вопрос стоял из-за этого об увольнении и того, кто ему протежировал. Но это было сто лет назад.
- То есть вы не знаете, с кем работаете?
- Зачем же так грубо? Знаю, но в душу не лезу. Своих дел хватает.
- И кто же рекомендовал Ивлеву?
- А вот это, пожалуйста, мой вопрос. Абрамович Кристина.
- Нам нужно с ней побеседовать.
Директор посмотрел на часы, недовольно сморщился, сказал:
- Ее смена начнется через сорок минут. Но это не проблема. Время обеденное, перекусите за счет заведения.
Офицеры переглянулись.
- На ваш вкус, - дал добро Шутов.
- И пятьсот грамм беленькой, - добавил Синицын.
Шутов удивленно посмотрел на старшего лейтенанта и отменил его заказ.
- Ты за рулем, не забыл? - спросил он, когда директор вышел.
- Конечно, иначе заказал бы литр, на дармовщинку-то?
Пришли сразу две официантки, освободили подносы, расставили все на столе и, уходя, задернули шторы. Они все же принесли бутылку сухого вина.
- Вот это сервис, - отметил Синицын, оглядывая блюда, - неплохой вкус у директора.
- Здесь на чай дают столько, сколько мы проедаем за неделю.
- Какие проблемы? Отдашь не официантке, а мне. Я на службе и подрабатываю извозчиком.
- Вот эти самые черные и белые полосы в нашей жизни и замелькали, - начал говорить тост старший лейтенант, наполняя бокалы. - Давай выпьем за то, чтобы были как можно тоньше, чередовались быстро, и не только глаза, но и сердце не успевало их замечать. За спокойную жизнь!
Капитан вино едва пригубил – не любил ни сухие, ни крепленые, но салатам отдал должное.
- А сейчас помянем Ивлеву, - предложил Синицын чуть позже, наполняя свой бокал.
- Кажется, пока тело не предано земле, нельзя.
- Уверен? Ты верующий? – удивился старший лейтенант.
- Нет, но чужие традиции уважаю.
- Тогда еще проще. Будем?
- Будем!
Офицеры пообедали и закурили. Дым не собирался в клубы, а незаметно рассасывался, пропадая где-то у пола. Синицын несколько раз пытался проследить за его исчезновением, но после нескольких безуспешных попыток перестал.
Пришли официантки. Шутов утвердительно кивнул головой, и они за несколько секунд собрали все на подносы, вытерли стол и ушли.
- Спасибо, - успел вдогонку крикнуть капитан.
- Вот и весь твой чай, - заметил ехидно старший лейтенант, - жидковат, однако.
- Еще десять минут до трех, - обреченно вздохнул Шутов, не обращая внимания на реплику Синицына, - привыкли есть быстро в забегаловках.
- Сиди, отдыхай. - Старший лейтенант хотел продолжить свою мысль, но отогнулась портьера, и в комнату вошла заплаканная девушка.
- Абрамович Кристина! - догадался капитан.
- Я. Мне сказали, что ждете.
- И, как видно, сказали почему.
- Да, - прошептала девушка, и слезы потекли по ее лицу.
- Сядьте, успокойтесь, - предложил Синицын. – У вас есть платок?
Он вытащил свой, но девушка отвела его руку, разжала ладонь, в которой оказался кусочек материи, и стала вытирать глаза.
- Как это случилось? Ей было больно?
- Нет, не успела почувствовать, ее застрелили из пистолета.
- Как же так? За что? Она ведь ангел по сравнению со всеми нами. Уму непостижимо.
У девушки опять потекли слезы. Синицын насильно усадил ее в кресло и стал промокать их своим платком. Она отворачивалась, пыталась воспользоваться своим. В конце концов, это ее отвлекло, и она успокоилась.
- Что хотите от меня?
- Нужна информация, - сказал Шутов, - ищем убийцу вашей подруги.
- Ее не за что убивать. Это мог сделать только какой-нибудь шизофреник.
- Вполне возможно. А могли убить за то, чего вы не знаете, а мы тем более. Расскажите о ней все, что знаете.
Девушка окончательно пришла в себя, ненадолго задумалась.
- Мы какое-то время жили в одном дворе, потом родители получили в наследство однокомнатную квартиру, устроили обмен с расширением жилплощади, и мы переехали. И мне пришлось перейти в другую школу.
Первое время со Светланой перезванивались, встречались. Но все реже и реже. У нас просто появились разные интересы. Чуть больше года назад я случайно столкнулась с ней в центре. Узнала, что ищет работу. Вот и порекомендовала ее в наш ресторан. Здесь иногда появляются вакансии: кто-то уезжает, кто-то замуж выходит. Да мало ли из-за чего? Она была очень довольна.
- И все же мы склонны считать, что убийство связано с рестораном.
- Сомневаюсь. Причем здесь ресторан? Да и мужчин здесь раз-два и обчелся.
- Она обслуживала столики?
- Нет, как и я, люксы вроде этого.
- Их обслуживают по двое?
- Да, но несколько кабинок сразу.
Офицеры переглянулись. Одна и та же догадка осенила обоих.
- Кто ее напарница?
- Маликова Наташа.
- Где сейчас?
- Дома, наверное, не ее время. У нее со Светланой пересмена.
- Адрес, телефон знаешь?
- Нет. Все есть у директора.
- Веди к нему. И быстро.
В кабинете у директора капитан вытянул указательный палец в его сторону и сказал:
- Адрес и телефон Маликовой Наташи. Срочно.
Получив требуемое, офицеры побежали к машине. Шутов нацепил на салон мигалку, а лейтенант стал звонить девушке. Машина резво выскочила со стоянки и с ревом помчалась по улицам. А в своем телефоне Синицын услышал до боли неприятное сообщение: «Автомат отключен или абонент находится вне зоны обслуживания».
- Ты тоже об этом подумал? – спросил капитан.
- Конечно. Обслуживая люкс, они услышали то, чего знать не должны были. Одна уже поплатилась за это. Возможно, что и вторая.
Подъезжая к месту назначения, офицеры увидели темно-серую иномарку. Все произошло на их глазах. Машина тронулась с места и медленно стала набирать скорость. Боковые окна на одной стороне, похоже, были открыты, во всяком случае, стреляли через них. Раздалось два выстрела. Девушка, только что вышедшая из подъезда, словно наткнулась на невидимую преграду: ноги ее подкосились, она осела на ступеньки и опрокинулась на спину. Автомобиль с затемненными окнами резко набрал скорость и выскочил со двора.
Шутов подогнал машину к подъезду. Крикнул, выскакивающему из нее Синицыну:
- Займись девушкой, я за ними.
Старший лейтенант захлопнул дверцу, а капитан отжал до пола педаль газа. Сирена разогнала людей и машины с проезжей части. Автомобиль быстро выскочил со двора на улицу.
Шутов притормозил при въезде на шоссе, пытаясь определить, в какую сторону поехали преступники, увидел справа вдалеке пятно темно-серой машины и погнался за ней. Оглушительный вой сирены помогал ему: два перекрестка он проскочил на красный свет и значительно сократил расстояние. Преследуемые догадались, что по прямой в городе им не уйти, и стали петлять. Гонка усложнилась, и скоро капитан понял, что потерял преследуемых, объехал несколько кварталов, развернулся и отправился в обратный путь. Сирену он выключил и возвращался медленно.
Синицын сидел на скамейке у подъезда и курил.
- Как девушка? - спросил капитан. – Чуть-чуть мы с тобой не успели.
- Сирена наша вспугнула, торопились они. Две пули: одна в предплечье, вторая в правую грудь. Под сосок, под углом, но не внутрь - повезло. Во дворе несколько машин было, нашел одну с водителем, взял аптечку. Он мне и помог. Кровь остановили, и он же увез в больницу, а я позвонил, чтоб там приготовились к приему.
- Как думаешь, жить будет?
- Я же не доктор. Была без сознания. Ты зря за ними погнался. Ну, догнал бы, и что? Они при оружии, а ты с указательным пальцем.
- Знаю. Номер хотел посмотреть. Да и протаранить можно было. Хороша Маша, но не наша.
- О чем ты?
- Об их транспорте и своей «шестерке».
- Не греши. Есть скакуны, есть работяги. Твоя – работяга. Сколько ей? Отец ездил, пока на пенсию не пошел, потом тебе отдал. А когда это было?
- Трое их было, - сказал Шутов, словно не слышал старшего лейтенанта, - не меньше. Стекла в машине затемнены, но и так ясно. Выстрелы прозвучали как дуплет: стреляли двое и сразу. Плюс водитель. С завтрашнего дня у нас в бардачке будет лежать бинокль, и без оружия больше из отдела выходить не будем.
- Конечно, они ведь теперь знают, что мы вышли на их след.
- А мы вышли?
- За кем же ты тогда гнался?
- Не знаю, подскажи.
- Отстань, капитан. Что ты на мне злость срываешь?
- Ты прав, старлей, пойдем, займемся опросом.
- Не стоит. Я всех обошел, кто был во дворе. Они видели столько же, сколько и мы, когда приехали сюда. И сирена отвлекла: все уставились на нас. Тебя, мчащегося по двору на своем орущем мустанге, только и запомнили. Двое, как и мы, видели темно-серый автомобиль. И это вся информация об этой машине.
- А выстрелы?
- Где сирена, там и выстрелы. Все посчитали, что это ты из указательного пальца по бандитам стреляешь.
- Н-да, ситуация. Дома у нее был?
- Только что присел, боялся, что свидетели разбегутся. Вдвоем сейчас и сходим.
Офицеры поднялись с лавочки и вошли в подъезд.
- В один день сообщать два раза такие известия – это… - старший лейтенант прервал себя на полуслове и повернулся к Шутову. Достал записку с адресом, что получил от директора, прочитал ее и передал капитану.
- Что еще случилось? – спросил тот, внимательно просмотрел адрес и понял, что имел ввиду Синицын: это был не тот подъезд. Здесь номера начинались с сорок шестой квартиры, а в адресе была указана двадцать вторая.
Мужчины, не сговариваясь, пошли на выход. Прошли к своей машине и разместились в ней. Мигалку капитан снял, когда возвращался после неудачной погони, автомобиль поставил в начале двора, чтобы не привлекать внимания, и сейчас это пригодилось.
Шутов потряс старшего лейтенанта за плечо и показал на угол дома. Тот посмотрел и сморщился: и дом оказался не тот - краской был написан номер двадцать восемь, а им нужен был двадцать четвертый. Они просто не доехали до нужного адреса.
- Ты кого отправил в больницу? – спросил капитан.
- Раненую, - незатейливо ответил Синицын, - а что, по-твоему, мне нужно было делать? Документы искать по карманам или кровотечение останавливать?
- Все правильно сделал. Осталось только разобраться, во что мы вляпались. Теперь я прогуляюсь, узнаю все про девушку. Или сначала проедем к Маликовой? С мигалкой и сиреной к ней спешили…. Начнем с нее?
Шутов завел машину и подъехал к нужному дому. В двадцать второй квартире им открыл дверь пожилой мужчина. Он удивился приходу милиции, внимательно просмотрел удостоверения, но в квартиру не пригласил. Это был отец девушки. Мужчина сообщил, что дочь с утра ушла к подруге и неизвестно когда придет.
- Не знаете, к какой? Как зовут? Где живет? – выдал очередь вопросов Синицын. – Телефон подруги у вас есть?
- Фамилию ее, где живет - не знаю. Подруга – и все. Может быть, друг, так ведь не скажет. Разве сейчас с родителями считаются? – забубнил он. - Сообщают только то, что сочтут нужным. Как же, взрослая!
Офицеры спускались по лестнице. Синицын в очередной раз набирал номер сотового телефона Маликовой, а Шутов вдруг вспомнил о своей дочке.
«Моя такой не будет! – подумал он и тут же засомневался. - А что ей помешает? Воспитывают дед с бабкой, а не отец с матерью. Надо как-то определяться. Пожениться с Ириной и забрать дочь. А как же дед с бабкой? Они с ума сойдут. А если съехаться? Это вариант».
- Командир, - услышал капитан голос Синицына. Старший лейтенант дергал его за рукав, - ты, где витаешь? Абонент недоступен или находится вне зоны обслуживания.
- Слушай, а если подружка ее живет в двадцать восьмом доме? И Маликова выходила от нее, когда мы с сиреной проезжали?
- А что? Возможно! Проверим? Мы и так туда собирались.
Шутов поставил машину на старое место у злополучного дома и выбрался из кабины.
«Что бы я хотел, - спросил он сам себя, - чтобы это была Маликова или другая девушка? Но если это не она, тогда черт знает, что получается. Хотя почему? Два не связанных между собой события. А может, связанных? Еще веселей».
- Ты что застрял, капитан? - услышал он голос Синицына, - я с тобой, так и быть, не спеши.
- Я хочу, чтоб девушка выжила, - ответил капитан.
- Удивил, я тоже.
- И мне все равно, Маликова это или нет.
- Что с тобой сегодня? Ты вообще последнее время сам не свой. Даже полковник заметил. Думаешь постоянно о чем-то. Дома проблемы?
- Будут у тебя дети, поймешь. Мне просто стало жалко отца Маликовой. Вдруг это ее ты сегодня отправил в больницу?
- Так может, девушка жива. Сейчас позвоним и узнаем. – Синицын набрал номер телефона больницы и стал с кем-то разговаривать.
Шутов не слышал переговоров, опять думал о дочери.
- Вот так-так, капитан, - сообщил старший лейтенант. – Ей делают операцию. Родители уже в больнице. Семенова Галя это. Понял? А если понял, объясни и мне. Твой напарник запутался.
- В больнице обнаружили в карманах одежды у девушки документы и позвонили домой. Приехали родители. Или соседи-очевидцы сообщили. Что тут непонятного?
- Издеваешься?
- Сам ничего не пойму. Поехали по домам. Эта шарада сегодня не по зубам. Надо отоспаться и подумать на свежую голову. Знаешь, сколько уже времени?
- Ирка такое терпит, пока вы не расписались, - заметил старший лейтенант, включая стартер, - потом покажет зубки, поверь моему слову. Возвращаться будешь по расписанию. Едем к тебе. Отвезу и отправлюсь домой, а утром заеду за тобой. Мой кот мне все простит.
Ирина накормила капитана. Знала уже, что с работы возвращается голодный. Поела с ним сама.
- Что-то ты сегодня мрачный, - заметила она, готовя кофе. – Поздно с работы пришел. Случилось что-нибудь?
- Девушку убили, а другую тяжело ранили.
- Легче к этому относиться нужно. Я могу понять хирурга, у которого под скальпелем умирает пациент. Ты же в чем виноват? Наоборот. И должен получать удовлетворение от поимки преступника.
- Это так. Но вид мертвых людей не оставляет меня равнодушным. Особенно молодых. Ничего с этим поделать не могу. И преступников не всегда поймать удается.
- И еще, - капитан решился поговорить начистоту. - Мысль одна мучает. Дочку хочется забрать к себе.
- Вот это правильно, сама хотела предложить.
- А дед с бабкой?
- А что дед с бабкой? Поймут.
- Поймут. Куда деваться! Только очень они к ней прикипели. Самое тяжелое им досталось. По ночам дежурили.
Дочка ходить пытается, на горшок проситься начала. Все дед с бабкой расстарались - воспитывают.
Шутов закурил. Он ждал, что Ирина предложит ему вариант со съездом, с разменом двух квартир на большую, но не дождался. «Ей такое даже в голову не приходит, - подумал он, - или это считает неприемлемым».
- Я все прикидываю, - мужчина надумал начать разговор на щекотливую тему сам, - а не съехаться ли нам?
Ирина собрала со стола грязную посуду, перенесла в мойку и стала мыть. Она ничего не ответила.
«Недобрый знак, - подумал Шутов, - промолчала, значит, против».
Продолжать разговор капитан не стал: вопрос задан, идет осмысление, торопиться нельзя. Он докурил и ушел на свою половину лоджии, чтобы опять закурить, курить и думать: как сделать так, чтобы все любимые им люди были счастливы?
«Проще с преступностью покончить, - сдался он. – Рады будут все, кроме Ирины. Но почему? У меня хорошие родители. Она их знает. Фильмов каких-то насмотрелась из скандальных сериалов. Легче же будет. Пришла с работы, а дома чисто, еду готовить не надо.
Так, нужно собрать все плюсы и при случае выдать. Это самый лучший способ убеждения. Не может понять сердцем, убеждать буду логикой. Пусть пока переваривает информацию. Я предложил лучший вариант».
Капитан вернулся на кухню. Ирина уже закончила уборку и просто сидела за столом. Он сел рядом.
- Мы даже не женаты, - сказала женщина.
- Не проблема, - ответил он, и даже отлегло от сердца. - Если вопрос только в этом, все решается просто.
Но он рано радовался.
- Все семьи пытаются отделиться от родителей, а у нас все задом наперед. Я ничего не имею против твоих родителей. Я так же не хотела бы жить и со своими. Не будем спешить, пусть все течет своим ходом, а там посмотрим.
Капитан ждал такого ответа и боялся его, встал и прошел в зал. Включил телевизор и уставился невидящим взглядом на экран. Он мог так долго просидеть, но к реальности вернула передача новостей.
«Непредвиденный мор случился сегодня в нашем городе с женской половиной населения, - сообщил диктор криминальной хроники, - одна молодая женщина была обнаружена мертвой утром у дома на набережной, вторая погибла в автокатастрофе, третья при пожаре и еще одна лежит в реанимации после огнестрельного ранения. Жизнь ее под большим вопросом. Таков итог всего одного дня.
Что это? Невольно вспоминается рассказ фантаста, который утверждал, что для экспансии любой планеты достаточно уничтожить ее женщин».
Шутов выключил телевизор. Ведущий передачи напомнил о работе. Он попытался сосредоточиться на ней, но мысли упорно возвращались к разговору с Ириной. «Я ведь предложил свой вариант решения только ей. Еще предстоит поговорить и с родителями, - подумал он, - куда я гоню лошадей? Вдруг и они будут против. А что, если заартачится моя маленькая дочка?» Капитан представил это и улыбнулся.
- Я в душ и спать, - сообщил он Ирине. – Голова раскалывается, да и день нехороший был. Слышала новости?
В этот вечер они больше никаких проблем не обсуждали и не обмолвились ни одним словом.
Утром Синицын позвонил Шутову, как только подъехал к дому:
- Я внизу. Мотор выключил.
- Уже иду, допиваю кофе, - капитан спрятал телефон, поцеловал Ирину и покинул квартиру.
- Какие будут распоряжения, командир, едем на Голгофу или сразу по делам?
- К Маликовой. Полковник вызовет, если понадобимся.
Старший лейтенант завел автомобиль и включил дворники: неожиданно начал моросить дождь. Дорога заняла мало времени, и они все время молчали, и только в подъезде Синицын спросил:
- Новости слышал? Я не удивлюсь, если в автомобильной катастрофе погибла именно она.
- Сейчас узнаем, недолго осталось, - капитан нажал кнопку звонка.
Дверь открыла девушка.
- Маликова Наташа? – спросил лейтенант и протянул удостоверение.
- Да, проходите, - она не стала проверять корочки. – Отец говорил, что вы вчера были у нас.
Офицеры прошли в зал и увидели там молодого человека. Он встал, поздоровался.
- Вообще-то мы хотели поговорить наедине, - заметил Шутов.
- Вали, Вадик, слышал, что милиционер сказал?
Парень встал, поднял по-военному ладонь к виску и удалился.
- Круто вы с ним, - не сдержался от комментариев Синицын. – Я со своим котом и то лучше обращаюсь. Не хотите завести?
- Мне и Вадьки-репейника хватает.
- Любит, наверное.
- Его проблемы. Что вам от меня нужно?
- Ивлеву Светлану убили. Вашу напарницу. Вы в курсе?
- Конечно. Но я-то чем могу помочь? В тот день я не работала.
- Не работали? – удивленно переглянулись офицеры.
- Да. Взяла отгул. У нас так это называется. О замене я договорилась с Галей Семеновой.
- Которую вчера тоже пытались убить.
Девушка буквально завалилась на диван. Она села и не сразу заметила, что полы халата расползлись, и офицеры невольно увидели ее стройные ноги выше, чем девушка показывала всем.
- Она жива? Для меня это новость. Я вчера утром была у нее. Поболтали и разошлись. Потом поехала к Вадьке.
- Почему о замене вы договариваетесь? Директор этим должен заниматься.
Девушка молчала. Пауза затянулась.
- Вы не ответили на вопрос, – напомнил капитан.
- Думаю, как объяснить. Официантки получают очень хорошие деньги. С чаевыми, конечно. Те, кто обслуживает люксы, особенно. А если начинают кокетничать, так просто бешенные.
- Что вы этим хотите сказать?
- Ну вот, приехали. В ресторанах пьют, веселятся, кровь кипит. Обслуживают люксы молодые официантки. Некоторые позволяют себя уговорить.
- Понятно, прямо в люксе?
- Нет, что вы! Директор сразу бы уволил. Находят себе замену и уезжают вместе с посетителями. Не смотрите на меня так. Я в эти игры не играю. У меня Вадька есть. Отпрашивалась я потому, что к нему ездила. А вот замещать частенько приходится.
- А директор как на это смотрит?
- Он у нас демократ. Глаза закрывает. Но тех, кто так подрабатывает, когда приспичит, на ковер вызывает. Там они «субботники» отрабатывают. У него в кабинете даже замаскированная душевая комната есть. Девчонки рассказывали.
- Веселые нравы в вашем заведении, - заметил капитан.
- Вы только меня не выдавайте. Да и насилия ведь никакого нет. Инициатива шла от официанток, а не от директора. Желающие сами все и организовали.
- Да, но одна убита, другая тяжело ранена. И неизвестно еще, выживет ли? Они обе подрабатывали таким образом?
- Обе. Директор при приеме на работу заключает контракт на два года. Обратили внимание, что официантки все – кровь с молоком. Стареть начинают, контракт не продлевается. Все следят за формой и внешним видом. Стараются оторвать здесь как можно больше и продержаться дольше. Таких денег нашей сестре потом уже нигде не заработать.
- О чем говорили с Семеновой, когда были у нее? - спросил старший лейтенант.
- Об Ивлевой, конечно.
- Интересно, интересно, - подключился Шутов, - поведайте подробней, пожалуйста.
- Уговорили их посетители. Незадолго до окончания смены девчонки уехали с ними. Не любят у нас про такое рассказывать. Ничего мне Галка практически не рассказала. Поплакались по Ивлевой, вот и все. Знать бы, что все здесь не так просто, я бы расспросила. А так?!
Офицеры посидели еще некоторое время. Оба чувствовали, что задали не все вопросы, но на ум больше ничего не приходило.
- А откуда вы узнали про убийство Ивлевой? – спросил, поднявшись, старший лейтенант.
- Так родители ее разыскивали и подругам названивали. Семеновой тоже. Потом Галка сама уже им позвонила, тоже волноваться начала. Так и узнали.
- Ну что ж, - поднялся и капитан, протянул визитку девушке, - позвоните, если что вспомните. Мы же заглянем при необходимости. Пока все.
Мужчины спускались по лестнице. Шутов не выдержал, спросил:
- А ты почему про кота вспомнил? Предлагать даже начал.
- Проблемы с ним.
- Я предупреждал. Подрастет, горя от него будет больше, чем радости.
- Кошка ему нужна. Снадобья всякие покупаю, пою насильно. И хоть бы что. Вытащил из шкафа мой старый шерстяной свитер и насилует его. Представляешь извращенца?
- Кастрируй.
- Не могу. Не могу из мужской солидарности.
- Тогда и себя за компанию.
- Ха-ха, а моя толстушка? Два дня не видимся, и уже скучаю, звонка жду. Мне иногда кажется, что она меня как спортивный тренажер использует - по мере необходимости.
- Позвони сам, - поразмыслив, предложил капитан.
- Никогда. Чтобы стать таким, как этот Вадик?
- Тогда поселитесь вместе, через два дня будешь ждать, когда она уйдет куда-нибудь.
- Да у тебя, командир, смотрю, у самого проблемы. Ирка царапаться начала?
- Не без этого. Давай, Сашка, закроем тему.
Капитан вел машину, старший лейтенант сидел рядом и время от времени советовал:
- Включи дворники, моросит ведь.
Чуть позже:
- Форточку прикрой, оставь маленькую щелку, даже до меня брызги долетают.
Шутов все выполнил, повернулся к Синицыну и сказал:
- Когда коту делать нечего, он, знаешь, что делает? Лижет то самое, что ты отрезать своему не хочешь. Ответь лучше мне, почему Ивлева, возвращаясь домой после так называемой подработки, оказалась без денег? Не заплатили? Или?
Старший лейтенант промолчал.
- То-то и оно. А то закрой форточку, включи дворники. Надо экспертов потрясти. Что-то и у них должно уже появиться.
- Ивлеву не грабили, раз стреляли в обеих. В такое совпадение я не верю, - начал размышлять вслух Синицын. - Стреляли в подруг из машины. Это как пить дать. Зачем же было рисковать, выходя за деньгами? Сумма для них смешная. На деньгах были отпечатки пальцев. Может, поэтому?
- Умеешь ведь думать, когда подстегнут. А почему убили не у себя, а дали уйти?
- Зачем возиться с трупами у себя дома? Следы какие-то могут остаться, грохот опять же, соседи. Ночью на улице проще.
- Приемлемо. Попользовались, отпустили и убили. Не мало ли времени у них ушло на все про все?
- Галя Семенова Маликовой говорила, что они раньше со смены ушли. И какую вилку во времени смерти Ивлевой определили эксперты, нужно уточнить, - ответил старший лейтенант.
- Напрашивается еще вопрос. Почему Семенова добралась до дома, а Ивлева нет?
- Убив одну, не успели к другой. Стрелять около своего жилья побоялись, отпустили далеко, а те разделились и поехали домой как короче.
- И что мы имеем в итоге? – спросил капитан.
- Что?
- Деньги с отпечатками пальцев у Семеновой. Ее деньги остались при ней.
- И есть еще вопросы, на которые хотелось бы получить ответы. Как убийцы узнали адрес местожительства Семеновой? И, конечно, мотив. У меня лично по этому поводу версий никаких.
- Все это правильно, - согласился Шутов. – Мы едем на квартиру Семеновых. Ты позвони экспертам, затем в больницу. Хороши мы будем, если приедем, не зная, в каком она состоянии.
Когда капитан остановил автомобиль возле дома Семеновых, Синицын как раз закончил разговор с больничной администрацией.
- Под капельницей. Вкачали успокоительное. Спит.
- Эксперты?
- В каждую стреляли дважды. У Ивлевой одно ранение сквозное. Эту пулю не нашли. Из трех оставшихся, две выпущены из одного ствола. Одинаковые пули изъяли из раненой и погибшей.
- Теперь можно идти к Семеновым, - сказал капитан и направился ко входу в здание.
Дверь офицерам открыл мальчик лет десяти.
- Здравствуй паренек, - поприветствовал его Синицын. – Позови папу или маму.
- Никого нет. В больнице.
Шутов от досады жевал губы, а старший лейтенант консультировал мальчика:
- Ты закройся и никому не открывай. Папа или мама скоро приедут. Понял?
- Понял.
Мужчины спустились вниз и поехали в больницу. Офицеры чувствовали, что могут разъехаться с Семеновыми. Так и случилось: лечащий врач огорчил их, сообщив, что родители не так давно уехали. Но больше огорчило известие, что состояние девушки все еще тяжелое.
- У нее слабенькое сердце. Стопроцентной гарантии выздоровления нет и быть не может. В этом-то сыр-бор, - сказал он в заключение. - Будем надеяться.
- Назад? – спросил Синицын уже в машине.
- А куда еще? Надо хоть родителям объяснить, что произошло. И они могут что-нибудь знать.
Дверь открыл опять мальчик.
- Позови папу или маму, - старший лейтенант улыбнулся, представив, что паренек сообщит об их отсутствии.
Но офицерам повезло. Вышел отец, посмотрел удостоверения и пригласил войти. Он провел мужчин в зал и указал на стулья.
Шутов смотрел на хозяина, и ему стало жаль его. Они никогда не виделись раньше, но что лицо человека осунулось, определил сразу же.
- А где…
- Мать прилегла отдохнуть, устала, - перебил капитана мужчина, он догадался, о чем хотят спросить.
- Мы расследуем убийство Ивлевой Светланы, - вступил в разговор Синицын. Специально начал с этого, хотел дать понять, что для родителей Гали не все потеряно: дочь хоть и ранена, но жива.
Старший лейтенант сделал паузу, подумал, что дальше продолжит Шутов, но тот молчал. Пришлось самому:
- По ходу следствия выяснилось, что под угрозой жизнь еще одной девушки. Мы срочно приехали сюда, но чуть-чуть не успели. Что здесь произошло, вы уже знаете.
- Знаю, Ванька рассказал. Это тот водитель, с которым дочь пеленали. Что ж, так и не догнали сволочей?
- Нет, - теперь уже ответил капитан. – Шустрая больно у них машина. Даже номер рассмотреть не удалось. Но поймаем, будьте уверены. А вы должны нам помочь.
- Чем же?
- Расскажите о друзьях дочери, как проводит свободное время, все, что знаете.
- Я работаю, мать работает, она работает. Возвращаемся, мы с женой что-то по дому делаем. Она – гулять. Молодая ведь. По выходным и то редко видимся. Сердце у нее побаливает, вот и балуем. Из знакомых знаю только Наташу Маликову. Лучше б парня себе нашла. Шалопай у нас еще растет. Вот с ним мороки много, хоть и маленький.
Офицеры поняли, что информацией здесь не разживутся, стали собираться.
- Жена знает не больше моего, поверьте. – Мужчина понял, что не оправдал надежд.
Проводил до двери их мальчик, которого отец назвал шалопаем.
- Саш, а кто зарекался не врать родителям? – спросил Шутов, спускаясь по лестнице.
- Это ты про то, что ехали с сиреной к Маликовой, а попали к Семеновой? Так это ложь во спасение. Зачем нагружать родителей лишними подробностями? Ты лучше о другом подумай. Сколько уже времени? А мы еще не обедали!
- Сейчас перекусим и поедем в ресторан, - сказал капитан, усаживаясь в машину. – Все зло оттуда. А потом в отдел. Фоменко заждался, наверное.
- Мне не нравится ход твоих мыслей.
- Ты о чем?
- Перекусим и поедем в ресторан. Это что-то новое! Поедем в ресторан и перекусим - так звучит лучше.
- Понравилось на халяву? Нет, Саша. Сдается мне, что у этого владельца гарема рыльце в пушку. Не хочу с ним иметь общих дел.
- Тогда к нему лучше ехать с утра на полный желудок. Сейчас перекусим и к полковнику. Есть, правда, еще вариант: перекусить и по домам. Фоменко нас не вызывал, да и сам скоро домой отчалит.
- Тогда поехали ко мне. Возьмем беленькой, а Ира нас встретит, я позвоню.
- Уволь. Была б Татьяна, – да. А с ней у меня не сложилось.
- Тогда так: я тебя подкину домой, а сам навещу дочку. На том и остановимся.
Капитан открыл дверь своим ключом. Переобулся и прошел в зал. Мать слышала, как пришел сын, и не удивилась. Он остановился в дверях зала и стал смотреть на происходящее.
В самой большой комнате по кругу с интервалом в один метр были расставлены стулья и кухонные табуретки. Маленькая Татьяна переходила от одного стула к другому. Шла неуверенно, пыталась бежать, но не падала. Перейдя, оглядывалась на бабушку. Та поощрительно кивала.
Шутов ушел на кухню и закурил. Через некоторое время вошла мать.
- Кушать будешь?
- Нет, скоро уйду. Поговорить хотел. Где отец?
- Мусор пошел выносить и застрял – друзей, наверное, встретил. Что-то случилось?
- Да как тебе сказать? Дочь должна жить с родителями, а не с бабушкой и дедушкой.
Сын увидел, как у матери дернулась голова, словно ее ударили. Он хотел продолжить мысль, но передумал, спросив:
- Может, съедемся?
- Ира – это не сестра Татьяна: характер другой. Ей может не понравиться. Твоя инициатива?
- Моя.
- А как она?
- Советует не спешить, оставить все как есть.
- Молодец. Не спеши, сынок. Нам ведь немного осталось. Мы сейчас с дедом счастливы.
- Ладно, мам, пусть так и будет. Все довольны, и я как-нибудь перебьюсь.
Он вернулся в зал. Следом пришла мать и стала сзади.
Отец стоял у крайнего стула, а девочка шаг за шагом, от стула к стулу пробиралась в их сторону.
- Ты думаешь, это она ко мне вышагивает, маленькая? К бабушке своей!
- Не ревнуй. Неужели и женщин так ревнуешь?
- Женщин - нет. Никого. Мне просто хочется быть с ней рядом. Я очень любил ее мать.
- И не ревновал? Не ревнивый?
- Нет. Повода не давала, не было возможности проверить.
- Иди домой, раз кушать не хочешь, - сказала женщина, - Ира тебя ждет. Сам расстроился и меня растеребил. Потом придешь, когда настроение хорошее будет.
Утром офицеров выслушал полковник Фоменко. Долго молчал.
- Задачка, - сказал он и вновь притих, но ненадолго. - Что деньги у Семеновых не изъяли, это правильно. На них отпечатки пальцев полгорода оставило и последними ее родители. А вот что сумму не уточнили - это зря.
- Путаны за ночь две сотни баксов берут, - подал голос старший лейтенант, - перемножить на курс доллара - вот и вся арифметика.
- Это ты, Синицын, дешевых снимаешь, - улыбнулся своей же шутке полковник. - Могли, конечно, убийцы у Ивлевой деньги из-за отпечатков забрать, но мне кажется из-за жадности. Я так думаю. Слишком вы их умными считаете. Будьте проще в предположениях. Отсюда и исходите. Какие ваши дальнейшие действия?
- В ресторан поедем. Официанток опросить нужно. Не одна, так другая что-нибудь знает. И кто-нибудь из них мог видеть последних клиентов, которых обслуживали пострадавшие девушки.
- Дома у Ивлевой были?
- Конечно. Девушки о своей работе домашним не сообщают. Неприятные моменты своей деятельности скрывают. У Семеновых тоже были, информации – ноль.
- С мотивом определились?
- Мелькает одна мысль, - ответил капитан, - но зыбко все как-то: девушки случайно услышали то, чего не должны были знать.
- В ресторане или когда уехали?
- Вот это и собираемся выяснить. Конечно, могли и в самом люксе, когда обслуживали поддатых клиентов.
- Хорошо, не буду вас больше задерживать, - закончил Фоменко совещание. – Работайте.
Офицеры, как и запланировали, сразу поехали в «Лиру». Прошли прямо к директору. Тот встретил их без радости, но и не удивился:
- Знаю, знаю, что еще одна моя работница пострадала, - сказал он, пожимая руки милиционерам, - теперь мой ресторан через сито просеивать будете.
- Верно мыслите, - ответил капитан, - крупные камешки сразу выкладывайте. И вам и нам проще будет.
- Знал бы, что хотите, помог.
- Мы подскажем. Сейчас надо поговорить с теми официантками, которые дружили с Ивлевой и Семеновой. Дайте нам список, и пригласите сюда тех, кто обслуживал люксы во время их последней работы.
- Подруг не знаю, а список – пожалуйста, - директор открыл блокнот, выписал несколько фамилий и протянул листок офицерам. – Вам повезло: работает их смена. Сейчас утро, зал полупустой. Не любят официантки это время. Работы мало, но и зарабатывают соответственно.
Шутов взял список, просмотрел его и положил в свою папку.
- Пригласите официанток по одной. Сюда? Мы же здесь будем беседовать? Нам нужно поговорить наедине. С этими, а потом с остальными.
Директор не ответил, повернулся и вышел.
Офицеры осмотрели кабинет. Задняя стена полностью была закрыта гарнитуром, изготовленным на заказ. За четырьмя стеклянными дверцами просматривались какие-то папки. Остальные были деревянными. Одна - квадратная - закрывала, скорее всего, бар. По краям гарнитура дверцы были в человеческий рост. В них, как и во всех деревянных, виднелись прорези под ключи, но самих ключей не было. Перед стенкой стоял огромный стол; перед ним - впритык – два узких в один ряд. Около большого стола располагалось кресло, а у маленьких аккуратно расставленные стулья.
Мужчины не стали садиться на огромный диван у стены, сели за маленькие столы, оставив место для третьего человека у края.
- Неплохой сексодром устроил директор, - заметил Синицын, - одна из дверей в стенке наверняка ведет в душевую.
Они уже закончили осмотр помещения, когда в кабинет вошла девушка. Она поздоровалась и представилась.
Шутов был уверен, что путного разговора в этом кабинете не получится. Он даже не стал доставать диктофон, чтобы не смущать официанток. Цель сегодняшнего визита для него была в выборе женщин, с которыми придется встретиться вне ресторана.
Официантки приходили одна за другой. Долго в кабинете не задерживались. Капитан задавал всем почти одни и те же вопросы. Но были и необычные. Он слыл неплохим физиономистом и чутко реагировал на ложь. Синицын записывал адреса и телефоны, раздавал всем визитки.
Когда вышла последняя женщина, Шутов привлек внимание старшего лейтенанта. Он прижал указательный палец к губам и поманил его за собой. Офицеры потихоньку подошли к письменному столу, и капитан осторожно выдвинул нижний ящик. Дно его было в отверстиях, внутри лежал магнитофон и работал на запись. Шутов также тихо задвинул ящик, и мужчины вернулись на место.
- Ты понял, старлей, что последняя комната люкса принадлежит официанткам? Они сидят там и ждут, когда мигнет лампочка с вызовом из какого-нибудь кабинета. Клиенты богаты и капризны, да еще и пьяны. - Шутов начал этот разговор, чтобы что-нибудь говорить: молчание в таких условиях могло показаться подозрительным. - Слышал, что одна сказала? Бывают случаи, что лампочки загораются все сразу. И довольно часто. Вот почему их много, и все равно в мыле. Можно в таких условиях видеть не своих клиентов, тем более, что у каждой пары на обслуживании несколько люксов?
- И в тех, как правило, закрываются шторами! – поддержал разговор старший лейтенант. - Я им верю, что не помнят чужих клиентов.
Не успел Синицын договорить, как вошел директор и спросил:
- Надеюсь, мы оказали вам посильную помощь?
- Надейтесь, - ответил старший лейтенант, - и продолжайте в том же духе.
- Что-то не так?
- В том-то и дело, что так. А что-то не так где-то не тут, а это не так. Понятно объяснил? И это подозрительно. Убитая и раненая работали у вас. Сами-то, что про это думаете?
- Конечно, я тоже размышлял о случившемся. Они дружили. Почему ресторан? Может, где-то там не сложилось?
- Там, но не в ресторане, - сказал капитан, - вас понять можно. Дайте нам график работы женщин на ближайшую неделю. Если нужно будет поговорить, хоть знать будем, где искать. И за прошлую неделю тоже.
Директор подошел к компьютеру, пощелкал на клавиатуре, и из принтера выскочила пара листочков.
Офицеры ушли. Они вернулись в машину, чтобы наедине обсудить результаты опроса.
- А ты молодец, командир, догадался насчет магнитофона, а я про сексодром плести начал и душевую комнату. – Синицын переживал, что наговорил лишнего.
- И хорошо, все получилось естественно. Пусть знает, что мы не лыком шиты, и кое-какой информацией обладаем. А магнитофон – это классика. Жильцы в квартирах деньги прячут под бельем в шкафу - третья полка сверху, все серьезные записки под корочкой в паспорте. И это из той же серии.
- Тебе дал что-нибудь разговор с официантками?
- Я не очень старался из-за магнитофона. Разговаривать с ними будем не здесь и чуть позже. Адреса, телефоны и график работы есть. Это главное. В три часа дня у них заканчивается работа. Тогда и начнем. Я отметил, с кем плотнее общаться будем. Только неспокойно на душе как-то: пустышку тянем.
- Не веришь, что женщины прояснят ситуацию? А директор? Не зря же он магнитофон установил!
- Установил давно и не для нас. Нас решил послушать на всякий случай. Надо прийти еще раз и опрос другой смены устроить в люксе. Если и там обнаружим, что нас прослушивают, тогда и будем прессинговать хозяина. Сейчас и подступиться не с чем. Гарем? Эка невидаль! Благодарные сотрудницы с ума сходят от любви к своему шефу.
- А каковы девицы? Кровь с молоком! И таких три смены. – Мечтательно потянулся Синицын.
- Одна, две в смену. Ты что же думаешь, все с ума из-за денег сошли?
- Давно заметил, приземленный ты, капитан, и никогда не будешь майором.
- Поехали, сокол, - сказал Шутов, заводя мотор.
- И куда?
- К Ивлевым.
- Нет-нет. Родителям сообщили, что ведется следствие. К похоронам они готовятся. Горе у людей, а ты по пустякам тревожить собираешься. Я и так знаю, что ответят.
- То же, что и Семеновы?
- Абсолютно: жила как кошка – сама по себе. Котов ее не знают. Еще упрекнут, что приперлись не ко времени.
- Тогда, что предлагаешь?
- В отдел. Давно не курил на подоконнике. Там и обмозгуем все, подготовимся. Потом провернем, что надумали.
- Принято. В отдел, так в отдел.
Ровно в три часа офицеры вернулись в ресторан. На этот раз директор удивился:
- Есть новости или что-то забыли?
- И то, и другое, - ответил Шутов, - но новости мы не разглашаем по известным причинам, а приехали сюда, чтобы побеседовать с официантками из другой смены. И, если можно, в свободном люксе: вас не будем тревожить, и они выговорятся без отрыва от производства.
- Как хотите.
Директор взял трубку телефона, набрал номер и сказал:
- Катерина, какие комнаты свободны? Восьмую не занимай. Придут два человека из милиции, разместятся там. Организуй все, что скажут.
- Пожалуйста. – Директор обратился уже к офицерам. - Слышали все сами. Если что-то пойдет не так, можете позвонить мне или сообщить Катерине. Это старшая официантка.
Мужчины покинули кабинет и направились в ресторан. Их встретила симпатичная, как и все здесь, девушка.
- Катерина, - представилась она, - я к вашим услугам. Пройдемте со мной.
Дойдя до восьмой комнаты, девушка отдернула штору.
- Ваши апартаменты. Что еще?
Капитан оглядывал зал и ответил не сразу:
- Нам нужно побеседовать со всей сменой работающей в люксах, потом за столиками. Приглашайте по одной. Мы должны переговорить со всеми.
Старшая официантка ушла, а офицеры расселись и стали ждать. Как только вошла первая девушка, капитан начал задавать вопросы, старший лейтенант записывать адреса, телефон. Процедура мало отличалась от проведенных в директорском кабинете. Когда закончился опрос первой, Синицын вручил визитку и попросил передать, чтобы через десять минут пришла следующая.
Десяти минут не хватило, чтобы найти спрятанный микрофон. Мужчины чуть не выдали себя, когда неожиданно вошла следующая девушка. Она принесла минеральную воду и стаканы.
Лишь после ухода третьей, Синицын показал большой палец и поманил капитана к себе: микрофон был найден.
«Он стоит здесь давно: проводка старая», - написал на листочке старший лейтенант.
«В следующий перерыв сходи в туалет. На обратном пути зайди в какой-нибудь кабинет «по ошибке», проверь микрофон на таком же месте», - получил он письменный ответ.
Очередная девушка ушла, вместе с ней вышел и Синицын. Он вернулся, когда Шутов разговаривал с новой посетительницей. Старший лейтенант утвердительно кивнул на немой вопрос капитана, и дальше опрос пошел быстрее. Через полчаса офицеры сидели уже в машине.
- Осмотрел два, - признался старший лейтенант. - Стоят в обоих.
- Да, здесь налажена полномасштабная прослушка. Мебель в кабинете директора наверняка набита аппаратурой. Это все меняет.
- Прослушка и смерть девушки, ранение другой. Где же здесь связь?
- Добавь сюда директора. Прослушка – убийство – директор. Попробуем связать их между собой. Придумай версию с этими составляющими. Так, чтобы была логичной.
- Директор решил избавиться от девушек из-за обнаружения прослушки: те стали его шантажировать.
- Слабо. То, что знают две женщины, знают все. И мелковато для шантажа, тем более для убийства.
- Директор что-то подслушал и занялся шантажом через девушек втемную. От них избавились.
- Неправильно по той же причине. И почему две, а не одна?
- Потому. Подруги. Если по твоей логике, - заметил Синицын, - то о прослушке девушки ничего не знали, иначе было бы известно всем, включая Фоменко.
- Прослушка дала материал для шантажа – это первое. Директор в курсе всего – это второе. Убита одна и ранена другая официантка. И обе ничего не знали о прослушке. Мы это, можно сказать, установили. Сашка, у меня возникла совершенно дикая мысль, логичная, но ужасно циничная.
- Излагай, командир, я весь внимание.
- Директор кого-то шантажирует и нарывается на встречный шантаж или противодействие: убийство персонала ресторана, людей абсолютно непричастных. Убивать директора нельзя, так как он подстраховался, и противная сторона это знает. Это убийство и ранение, во-первых, подключают правоохранительные органы и привлекают внимание к ресторану. Во-вторых, никаким образом к шантажу со стороны директора не относятся. Он сейчас в двойных тисках.
- А почему они не давят на него через родственников?
- Каких? – спросил капитан. - Детей нет. На жену почти внимания не обращает в таком-то малиннике. Вот и страдает гарем.
- Значит, нам надо заняться директором. Полностью переключиться на него. Так можно выйти на тех, кого он шантажирует. И так мы найдем бандитов, напавших на девушек.
- Согласен. Но ты не думаешь, старлей, что он догадывается об этом и будет максимально осторожен?
- Конечно, но есть еще вторая сторона. Бандитам с ним как-то общаться надо? Надо!
- Они сами натравили нас на директора. Сидят где-нибудь в сторонке и наблюдают, ждут, когда мы ему руки выкручивать начнем.
Синицын почесал затылок, заметил:
- Ну и версия. Давай и мы посидим в сторонке, понаблюдаем. А что еще делать? Телефоны на прослушку поставим. Будем слушать и смотреть. Можно еще третью смену официанток допросить.
- Разумеется, допросим. Пассивно наблюдать нам никто не даст, да и подозрительно будет. Это вариант, но плохой. Самим нужно вмешаться и активизировать их действия.
- Легче сказать, чем сделать.
- А что, если мы «изымем из оборота» еще одну наложницу? Или двух. Объясним по возможности ситуацию, и они просто не выйдут на работу - уедут куда-нибудь.
Есть еще вариант. При опросе третьей смены официанток, выдать что-нибудь такое, чтобы директор забегал. Он наверняка все прослушивает.
- В первом случае ресторан может развалиться: все начнут увольняться, - отметил старший лейтенант, - выбор между деньгами и безопасной жизнью предугадать не сложно. Во втором, я не представляю, что мы такое можем сообщить директору, чтобы он пришел с повинной явкой, ведь мы наверняка ничего не знаем. Одни предположения.
- А если только намекнуть, туман напустить? Нужно хорошо продумать, что сказать.
Шутов хотел еще что-то добавить, но заверещал его сотовый телефон.
- Полковник вызывает, - сообщил он, - поехали.
Фоменко дождался, пока офицеры рассядутся, потом спросил:
- Что нового? Не понравилось мне наше прошлое совещание. Событий много, фактов достаточно, а все во взвешенном состоянии. Одни домыслы, и те неубедительные. Что-нибудь изменилось?
Шутов рассказал о последних событиях и изложил свои соображения по этому поводу.
- И это после того, как я сказал, что вы переоцениваете преступников? Знаете, что бывает с подчиненными, которые считают себя умней начальника?
- Им присваивают очередные звания и отправляют служить в Тмутаракань, - ответил старший лейтенант.
- Но в данном случае вы оказались правы. Последний вариант надо обсудить.
- Им присваивают очередные звания, и те остаются на своем месте.
Полковник не сделал замечания Синицыну, просто сказал:
- Старший лейтенант у нас специалист по напусканию тумана, послушаем его.
Шутов покосился на соседа и понял, что тот не ожидал такого поворота событий.
- Есть такая простая математическая задачка, - начал отбиваться старший лейтенант, - можно использовать всего одно арифметическое действие – сложение.
Капитана начал разбирать смех, но полковник перебил Синицына:
- Туман-то не здесь напускать надо!
- Хорошо, буду короче. Я предлагаю вычитание. Убрать двух официанток. Не совсем, конечно. Объединить оба варианта. Мы с капитаном опрашиваем третью смену официанток. В паузе обсуждаем прямым текстом первый вариант и соглашаемся на том, что нужно двух официанток неожиданно для всех «лишить работы», то есть отправить куда-нибудь отдыхать. А потом прийти в ресторан, разыскивая их.
В кабинете нависла тишина.
- А в этом что-то есть, - начал рассуждать вслух Фоменко, - оговорите там, что девушек нужно взять не из гарема, чтобы и остальные задумались и испугались. Директор все услышит и засуетится. Он не дурак, поймет, что его «Лира» отыгралась, так как начнутся повальные увольнения.
- Вот только как он отреагирует? – заметил Синицын.
- Желательно продумать и этот вопрос, подготовиться, - поддержал его капитан.
- А зачем вам это? Здесь я могу помочь. Во-первых, спешить он не будет, взвесит все и только тогда свяжется с вами. Во-вторых, наплетет небылиц. Точнее, наговорит полуправды. И то - хлеб. Про подслушивание не расскажет, и не надейтесь. Ваша задача сделать отсев вранья и прижать его к стенке. Это вы умеете. А дальше по обстоятельствам.
Синицын понял, что разговор исчерпан, взглянул на часы.
- Спешишь, - немедленно отреагировал полковник, - не терпится директора прижать?
- Так точно, товарищ полковник, только сначала поужинать и поспать.
Фоменко улыбнулся и сказал:
- Время действительно уже вышло. Когда в ресторане появляется третья смена?
- Завтра с утра.
- Тогда идите, отдыхайте. Утром – в ресторан. Может, и мне завтра с утра сходить с вами в «Лиру»? - У полковника улучшилось настроение - почувствовал, что близится развязка. – Давно в ресторане не был.
Разошлись все почему-то веселые. Офицеры не могли предвидеть, какие сюрпризы преподнесет им следующий день. Никто не мог предположить, что все придется начинать практически с нуля.
Шутов приехал домой раньше, чем обычно, но Ирина уже пришла с работы. Она чистила картошку, когда капитан прошел на кухню. Он обнял женщину за плечи и потерся щекой о ее волосы.
- Ты вчера заезжал к родным, а мне не сказал.
- Ненадолго, о чем и говорить-то?
- Здесь нет, а там было о чем? Мать твоя звонила, все за внучку переживает.
Шутов тяжело вздохнул, сел за стол и закурил.
- Я так поняла, что переполох ты устроил. Всё всех устраивает, кроме тебя.
- Татьяна моя дочь, и я скучаю по ней. И детей должны воспитывать родители, а не бабушка с дедушкой.
Женщина ничего не ответила, и он посчитал разговор законченным, но просчитался.
- Юра, мы же можем брать ее на выходные к себе.
- Как куклу: поиграть и вернуть назад? Татьяна умерла при родах, знала, что ради нее идет на риск, а дочь осталась неустроенной.
- Ну что ты мелешь? Лучше, чем у дедушки с бабушкой, ей нигде не будет. Ты хочешь ее в садик отдать? Я ведь тоже работаю.
- Ты же знаешь, что это не так. Я хочу съехаться.
- Ты хочешь то, ты хочешь это, а все остальные хотят оставить все как есть. Потерпи немного. Пойдет в школу, тогда и заберем.
- Немного? Пять лет – это немного? А сама ты не хочешь родить ребенка?
- Об этом и не мечтай. Лет пять-шесть – это точно. Тогда и Татьяна подрастет.
Ужин прошел в тишине. В этот вечер они больше не разговаривали. Ирина читала книгу, он – газеты. Телевизор работал постоянно, но звучал тихо. Шутов помнил, когда идут новости по всем каналам. В это время он откладывал газеты и подсаживался к телевизору.
- Читаешь новости, смотришь новости, Юрка, - это была единственная фраза Ирины за весь вечер, - тебе не надоело? Кругом ведь одно и то же.
Когда легли спать, Шутов повернулся на правый бок, левой рукой погладил лоб женщины, поправил челку, поцеловал, потянул за плечо, пытаясь развернуть к себе, но Ирина демонстративно отвернулась в другую сторону.
В ресторане офицеров все уже знали. Директор догадался, зачем пришли:
- Сегодня допрашиваем последнюю смену?
- Угадали, - ответил капитан, здороваясь.
- Светлана, - остановил хозяин проходящую мимо девушку, - какие люксы у нас сегодня свободны?
- Так ведь утро, почти никого нет. Заняты лишь второй и восьмой.
- Отведи господ офицеров в четвертый. Я буду знать, где они, если что. Минералки принеси. Отправь к ним всех официанток для беседы. По одной, все поняла?
- Конечно, ваше величество, - кокетливо улыбнулась девушка и ушла.
«Эта из гарема, - подумал Шутов».
- Светлана - старшая официантка этой смены. Катерина – другой, - пояснил директор, заметив улыбку офицера.
«Наверное, все старшие официантки состоят в гареме, - предположил Синицын. Он мыслил в унисон с капитаном».
Четвертый номер был близнецом остальных. Даже микрофон стоял в таком же месте. Его старший лейтенант проверил сразу же, как вошел.
Офицеры выпили минералки и стали ждать первую посетительницу. И та скоро появилась. Все девушки были как на подбор: стройные, симпатичные, молодые. Во всех трех сменах.
«Работать в этом ресторане, наверное, престижно. Главное, заработки большие и чаевые под стать, - подумал Синицын, - «уговорить себя» позволяют пять-шесть женщин, но это их дело. Не положено милиционеру так рассуждать, но себя не переломишь».
Шутов задавал вопросы, старший лейтенант записывал данные. Девушки шли одна за другой. У Синицына было много свободного времени, офицер больше разглядывал официанток, чем слушал их ответы. Процедура завершилась довольно быстро – сказался опыт, да и самим мужчинам не терпелось перейти к финалу.
- И что ты думаешь про эти частушки? - старший лейтенант потянулся, зевнул, когда вышла последняя девушка. Ему было абсолютно плевать, что ответит капитан. Такие спектакли экспромтом у них получались очень хорошо.
- Отвечают как по заученному. Можно было и хором.
- Мне с самого начала показался подозрительным этот ресторан. Все отсюда начинается и сюда же возвращается. А разорвать круг никак не удается.
- Знаешь, Сашка, если мы их не расшевелим, так и будут врать. Одну из них убили, вторую ранили, а все как попугаи: не видели, не знаем. И директор – темнила еще тот! Такое с его девчонками произошло, а он ни сном, ни духом. Сам, наверное, замешан. Вот официантки и покрывают.
- Командир, у меня есть предложение. Я, кажется, понял, как разбередить этот муравейник.
- Излагай.
- Давай выдернем из другой смены еще пару официанток. Просто договоримся, чтобы сорвались куда-нибудь на время и никого не предупредили. Тогда в ресторане настоящий переполох начнется.
- Слушай, а это мысль! Только не из директорского гарема, тогда все засуетятся, не только наложницы. В очереди с исповедью к нам стоять будут. А как ты их уговоришь?
- Это мои проблемы. Если хоть одна не согласится, поцарапает меня и отдохнет в камере. Завтра же двоих отсеем.
- Пошли, старлей, засиделись мы. Я даже проголодался.
- В ресторане и проголодался. Расскажу кому-нибудь, не поверят, - это Синицын выдал уже просто так, чтобы поддеть своего начальника и директора.
Офицеры по пути зашли в туалет. Специально. Выждав некоторое время, вышли. Они подозревали, что директор будет избегать встречи, а им хотелось заглянуть ему в глаза. Встреча произошла. Если бы этого не случилось в ресторане, они прошли бы в кабинет попрощаться.
Хозяин был зол, глаза горели, и натянутая улыбка не могла этого скрыть. Мужчина кивнул им и сделал вид, что догоняет работницу: махнул кому-то рукой и быстро проскочил мимо милиционеров.
- Что и требовалось доказать, - прокомментировал ситуацию старший лейтенант. – А ты, командир, правда, в ресторане проголодался? Или упрекнул директора за отсутствие хлеба-соли?
- Правда, сосет под ложечкой. С девицами развлекались, потом директору радиоспектакль устроили, и самое время перекусить.
- Вернемся?
- Иди к черту. Поехали в чебуречную.
После обеда офицеров вызвал полковник. У него все еще было хорошее настроение, не смотря на то, что прошла ночь.
- Как успехи? Оправдали мои надежды?
- А то, - откликнулся Синицын, - директор остался зеленым. Теперь нужно выждать. Сколько вы по своему сценарию времени отвели на раздумья?
- До утра. Дольше ему тянуть нельзя, вмешается. Вы же можете девиц похитить.
- Да, мы такие! - у старшего лейтенанта тоже было хорошее настроение. - Там девицы как на подбор. Берем двух, и нас двое. И выбирать, что самое интересное, можно. Причем не порченых. Так ведь у нас записано в сценарии? А как узнать порченая или нет, если не попробуешь? На что вы нас спровоцировали, товарищ полковник?
У Шутова заверещал телефон, он посмотрел на Фоменко и вышел, когда тот кивнул.
- Все балагуришь, Синицын, лучше бы женился, точно бы остепенился. У нас с капитаном вдвоем справиться с тобой не получается, а так, втроем, может быть, и справились.
- С этим лекарством легко переборщить. Капитан, сам-то, как в воду опущенный ходит, на работе только и оживает.
- Проблемы дома?
- Он разве скажет? Иногда невпопад отвечает, поэтому и догадался.
- Это плохо. Знаешь, что такое мужское счастье, старлей?
- Знаю, но вам не скажу. Хватит на меня критики.
- Это когда мужчина спешит на работу и с работы домой. На работу не потому, что опаздывает, а потому что там интересно. Домой? Там ждут тепло и уют.
- Эка невидаль! Дома - нагреватель, на работе – пачка кроссвордов.
- Это суррогат счастья, то, что у тебя сейчас. Старше станешь, поймешь, хотя ты и сейчас понимаешь, только ерничаешь. Иди, займитесь с капитаном пока другими делами. Отчеты допишите. Сегодня я вас больше вызывать не буду, если ничего не случится.
Полковник Фоменко весь остаток дня действительно их не тревожил. Зато следующим утром с утра пораньше вызвал к себе.
- Есть продолжение эпопеи, - сказал полковник после того, как поздоровался с офицерами, - но не по нашему сценарию. Убит директор. Вам с бригадой – на место происшествия. Бригада готова.
Хорошее настроение сменила злость: жизнь изменила сюжет постановки.
Офицеры развернулись и ушли. Пошли сразу к машине. Через пять минут кавалькада из двух машин – «Газели» и катафалка - выехала на место происшествия.
- Вот и погиб наш зеленый директор, - нарушил молчание старший лейтенант, - много хлопот мы доставили ему в последний день. Но кто же знал, что так получится? Сценарии внимательней читать надо.
- Это не по нему. Даже для Фоменко такое продолжение оказалось неожиданностью, - ответил капитан.
- Значит, зря мы его подозревали.
- Ну почему? Зря организатором считали. Видно, есть кто-то главнее. Или на шантаже таким образом поставили точку. Теперь нужно ждать, как проявится его страховка.
Пока офицеры разговаривали, машины подъехали к месту назначения.
Директора убили в полукилометре от ресторана по пути домой.
- Пешком решил прогуляться, - сделал предположение Шутов, - обдумать все. От ресторана до квартиры не так уж далеко – не более полутора-двух километров.
Мужчина лежал на животе. На спине видны были два кровавых пятна.
- Почерк тот же. Ты сходи, старлей, опроси свидетелей. Поговори с тем, кто в милицию сообщил. Подумать мне надо, выбила эта смерть из колеи.
Работа на месте происшествия много времени не заняла. Труп увезли. Бригада разместилась в «Газели». Капитан взял пакетик с вещами покойного, вытащил из них связку ключей и крикнул водителю:
- Сергей, едем через «Лиру», там высадишь нас с криминалистом.
Когда микроавтобус остановился, Шутов обернулся к Синицыну:
- Пересядешь на «шестерку» и приезжай к нам. Проходи сразу в кабинет директора, поможешь осмотр делать.
Машина уехала, мужчины вошли в ресторан.
«Лира» жила своей привычной жизнью. Посетителей утром было как всегда мало. Встретила их старшая официантка. Она поздоровалась и вопросительно посмотрела на капитана.
- Катерина, - Шутов помнил ее имя, - вы знаете, что директор погиб?
- Да. Звонила Фаина Викторовна - жена директора - сообщила. Просила последить за порядком. Вы?
- В кабинет. Нужно сделать осмотр. Когда ушел директор?
- Это было в ночную смену. Я созвонюсь и сообщу позже.
- Найдите еще кого-нибудь, и подходите вдвоем. Понятые нужны, будете за них.
Мужчины подошли к двери кабинета, капитан достал ключи и стал выбирать нужный. Вернулась старшая официантка с девушкой, забрала связку, открыла дверь и отступила в сторону. Когда все вошли, женщина положила ключи на стол, спросила:
- Как долго это продлится?
- Надеюсь, недолго. Посидите здесь, у нас тоже времени лишнего нет.
Шутов прошел к письменному столу, сел за него и стал выдвигать ящики. Первым осмотрел нижний правый. Магнитофон был на месте. Он так и продолжил осматривать правую сторону. В среднем оказался пульт управления и наушники.
«Отсюда и велась прослушка, - подумал капитан, - но почему один магнитофон, неужели хватало?»
Открылась входная дверь, и на пороге показался Синицын.
- Душ еще не принимали? - Он не сразу заметил женщин, иначе так не шутил. Но это его не сильно смутило. - Здравствуйте. Катерина, не организуете минеральной водички?
Женщина встала и ушла. Старший лейтенант увидел, что мужчины в перчатках, попросил у криминалиста пару для себя.
- Только прибыл и хулиганишь, - заметил капитан, - знаешь ведь, что ей выходить нельзя.
- Какая разница. Теперь все валить на мертвого будут.
Шутов выдвигал ящики письменного стола, просматривал содержимое и клал на место. Блокнот, записную книжку оставил на столе, чтобы потом забрать в отдел для изучения. Один ящик оказался запертым. Офицер взял со стола связку ключей и нашел нужный. В нем оказались только ключи. Это были ключи от дверок стенки.
- А ты, что задумался? - спросил он Синицына, - садись за стол, включай компьютер, найди пустые дискеты и все скачай.
Пришла Катерина. Поставила на стол минералку и стаканы и обратилась к капитану:
- Директор вчера ушел в двадцать два тридцать за полчаса до смены персонала.
- Хорошо. Возьмите отсюда все, что необходимо для работы. Имейте в виду, что кабинет будет опечатан некоторое время.
- Мне ничего не нужно.
Эксперт с капитаном отмыкали замки и осматривали содержимое стенки.
- А это тебе, - позвал Шутов криминалиста, открыв очередную дверку.
На полке лежали деньги. Здесь было три пачки: с долларами и две с рублями. На меньшей рублевой стопке было заметно какое-то пятнышко.
«Мало денег, - подумал капитан, - на текущие расходы. Все остальное в банке и дома».
- А ведь это кровь на одной из рублевых пачек, не ходи к гадалке, - сказал криминалист, выкладывая деньги на стол.
- А ведь это твой хлеб, - прокомментировал событие старший лейтенант.
Шутов снял с другой полки коробку и открыл ее. В ней лежал пистолет.
- А это тебе масло на хлеб: нашлось оружие. – Капитан передал коробку эксперту.
Одна из самых больших дверок закрывала плательный шкаф, другая открывала доступ к другой двери. Та закрывала проход в соседнее помещение - за ней была душевая комната.
Мужчины с интересом разглядывали ее, женщины в скрытое помещение не пошли.
- Обыкновенная душевая, - заметил Синицын, - только большая. Весь гарем разом может поместиться. Катерине здесь не раз, наверное, заодно и спинку терли. Что им родные пенаты разглядывать?
Осмотр душевой произвели быстро, но когда мужчины вышли из комнаты, лицо старшей официантки было пунцовым.
«Вот сволота, старлей, хоть бы говорил тише, - подумал Шутов, - нет-нет, да и отмочит что-нибудь».
Обыск кабинета производился аккуратно. Помещение выглядело также, каким было до его начала. Синицын оформил протокол, и кавалькада двинулась на выход. Женщины вернулись к своей работе, милиционеры уехали в отдел.
Фоменко увидел офицеров, идущих по коридору, когда возвращался от дежурного, окликнул их, приглашая к себе.
- Сейчас, - ответил капитан, - отнесем вещи и вернемся.
От хорошего настроения у полковника не осталось и следа, зато у старшего лейтенанта не убыло.
- Вы меня все несерьезным человекам называете, товарищ полковник, А посмотрели бы, как серьезные люди живут!
- Завидуешь? А знаешь, в какое время директора убили?
- Ушел он в двадцать два тридцать, шел минут двадцать, значит, около одиннадцати вечера.
- Точно. Медэксперт почти это время назвал. А ведь он шел с работы. И так каждый день.
- Ну да. Погиб на переходе из эдема в рай. Мы сейчас с капитаном документов притащили кучу, будем разбираться, как он все это заработал. Начал, наверное, с продажи райских фиговых листков змею-искусителю.
- С тобой спорить – себе в убыток, - сдался полковник, - у меня для вас приятная новость.
- Наконец-то, излагайте.
- Спасибо за разрешение. Уймись, Синицын. Семенова пошла на поправку. Вы ей, можно сказать, жизнь спасли. Оперативно сработали: кровотечение остановили, быстро в больницу доставили, даже там встречу организовали. При ее больном сердечке только это и спасло.
- Конечно, гнали от самого ресторана с сиреной. А если я скажу, что там проездом были, поверите?
- Капитан, что же все-таки у вас случилось? Синицын сегодня агрессивный не в меру!
- Обыск в кабинете директора провели. А там такая роскошная мягкая мебель и скрытая душевая комната. Он ведь частенько вызывал покладистых официанток к себе на ковер.
- Понятно. Жениться пора, - сделал вывод полковник. – А у тебя, как дела с Ириной? Тоже сам не свой ходишь. Мне говорили, она серьезная, спокойная.
- Чуден Днепр при тихой погоде.
- Тоже ясно. Но тут я вам не помощник. Совет? Пожалуйста.
Каждая девушка – это золушка. И мечтает о принце. Красивая, некрасивая, но все равно мечтает. Вы принцы? Ха-ха-ха.
Каждый «принц» мечтает о покладистой служанке. Вы таких видели?
Я старый и мудрый человек. Когда девушка взрослеет (умнеет), когда парень становится мужчиной (стареет), тогда и создается крепкая семья.
И еще есть одна аксиома. Ее хоть колом в голову вбивай, но познается каждым самостоятельно: красивая девушка, некрасивая, стройная, нестройная: через полгода вы это замечать не будете. Женщина через полгода – это прочитанная книга. Не мои слова, сознаюсь. От себя лишь добавлю, что остается содержание. Если оно вас задело, кривые ноги любимой женщины станут эталоном красоты. Поняли?
Полковник оглядел офицеров и вдруг заметил улыбающееся лицо Синицына.
- А ты, старлей, что расцвел, весь так и светишься? Я что-нибудь не так сказал?
- Да нет, товарищ полковник, все правильно, я просто хотел кое-что уточнить. В это время можно читать две-три книги других авторов, или это возбраняется?
Первым не выдержал и засмеялся Шутов, вторым - полковник и лишь потом присоединился Синицын.
- Отвлечь от грустных мыслей могу, да вы и сами горазды, - продолжал через некоторое время, успокоившись, Фоменко, - но у меня получится лучше. Хорошим нагоняем. Я ведь что хотел сказать? Поработайте с директорскими бумагами, а в конце рабочего дня навестите Галю Семенову. Расспросите, уже можно. Родители ее на вас молятся. Стрелявших в нее не найдете, и то в обиде не будут. Но только не я. Отец ее недавно ушел от меня, растревожил душу, а то бы я с вами по-другому разговаривал.
- Да мы сами таких последствий от радиоспектакля не предвидели. Всего ожидали, но только не этого. Если б директор застрелился, и то понятнее было, - попытался оправдаться капитан.
- Пистолет мы у него обнаружили, - напомнил старший лейтенант, - отдали на экспертизу. Пачку сторублевых купюр с кровью. А убили его также: двумя выстрелами, только в спину.
- Ну что ж, отправная точка есть. Работайте с документами, а я прослежу за экспертизой, чтобы не затягивали.
Офицеры спустились вниз, решив сначала съездить к девушке и только после этого вплотную заняться вещами, привезенными из кабинета директора.
По дороге к Семеновой мужчины заглянули в знакомое кафе, наскоро поели и стали думать, что взять с собой в больницу. Остановились на яблоках и апельсинах, купили по несколько штук. Через пятнадцать минут офицеры беседовали с лечащим врачом.
- Все хорошо, но слаба, - ответил он на вопрос о ее здоровье. – Поговорить можно, но не больше пяти минут, и никаких провокационных вопросов: ей нельзя волноваться. Я прослежу.
Мужчины постучали в дверь и вошли в комнату.
Девушка лежала в одиночной палате. Голова ее была повернута в сторону двери, голубые глаза вопросительно смотрели на вошедших.
- Мы из милиции, и мы ненадолго, - сказал капитан, - ответьте, пожалуйста, на несколько вопросов.
Он сел на стул рядом с девушкой и взял ее за руку.
- Только не волнуйтесь. Вам еще нельзя много говорить, поэтому просто кивайте или мотайте головой. Когда нужно будет ответить, я скажу.
Девушка кивнула головой.
Синицын подошел к тумбочке и выложил фрукты.
- Вы знаете, почему в вас стреляли? – спросил капитан.
Семенова отрицательно помотала головой.
- Предположения есть?
Девушка повторила движение.
- Мы знаем, что в вас стреляли из машины через открытые окна автомобиля, когда вы вышли из подъезда. Об этом рассказывать не надо. Сейчас вспомните все и расскажите только то, что видели в окнах машины. Нам нужно знать только то, что вы видели в окнах.
Шутов специально растолковывал все досконально и медленно, чтобы девушка не отвлекалась на что-то постороннее. Она выглядела слабой, и ее бледность пугала капитана.
- Первое окно. Говорите.
Семенова нахмурилась, не понимая.
- Оно было открыто?
Первый раз девушка кивнула, отвечая на вопрос.
- Второе окно было открыто, знаю. Что видели в нем?
- Волосы, женские волосы, - еле слышно сказала она
- Какого цвета?
- Черные, - послышался такой же шепот, - до плеч.
- Все. Лица вы не видели и больше ничего не помните. Я правильно вас понял?
Девушка согласно кивнула.
Капитан погладил ее руку, поправил сползшее одеяло и встал.
- Спасибо, Галя, за информацию. Ты нам помогла. Поправляйся. Капитан уже собирался уходить, но услышал шепот и опять нагнулся к девушке.
- Благодарю вас, папа рассказал.
- Выздоравливай. И хватит болтать. Тебе много нельзя.
Офицеры вышли из палаты. В коридоре никого не было.
- И как этот доктор нас контролировал? А ведь грозился, - возмутился старший лейтенант.
- Интересно другое, с чего это Фоменко погнал нас сюда. Еще явно рано.
- Так он же говорил в конце рабочего дня, а мы поехали сразу.
Мужчины засмеялись. Это была светлая полоса в их буднях: пусть почти случайно, но они спасли жизнь молодой девушке.
Офицеры ехали в машине и все еще улыбались.
- А ведь она подкинула нам кое-какую информацию, - вернулся к реалиям жизни Шутов. – На переднем сидении никого не было, а сзади сидела женщина. Это не вписывается в нашу первоначальную версию о трех преступниках.
- Теперь у нас есть не версия, а факт. А факты объяснить можно. Мы сами слышали, что прозвучал почти дуплет, следовательно, стреляли два человека. В машине и были два. Через правое окно стрелял водитель. Расстояние до цели маленькое. Машина не ехала, а почти катилась и лишь после выстрелов резко набрала скорость. А теперь представь, что у иномарки автоматическая коробка передач. Вопрос закрыт.
- Убедил. Пойдем дальше. Появилась женщина с черными волосами.
- А вот здесь я готов возразить, - сказал Синицын, - ты уверен, что это не парик?
- Абсолютно. Стекла в машине затемнены. Видеть стреляющего человека может только потенциальная жертва. Стреляют двое с близкого расстояния. Они даже предположить не могли, что девушка выживет. Какой смысл маскироваться? Ей действительно повезло, что мы оказались рядом. Согласись, что прав.
Итак, что мы имеем? Мужчину-водителя и женщину-брюнетку, работающую в ресторане.
- Похоже на правду: удрать от тебя на машине с мигалкой и стрелять через пассажирское место мог только мужчина. И все события, так или иначе, связаны с рестораном.
- Теперь, Саша, нам нужно проверить всех мужчин, работающих в ресторане, на наличие у них автомобилей. Петрович из ГИБДД поможет. И выделить всех брюнеток. И…, - Шутов вдруг признался, - и дальше не знаю, что делать. Пусть пока будет только это.
- И думать, как всегда, и ждать результаты экспертизы, - закончил мысль капитана Синицын.
- Поехали в директорский рай. Так ты назвал его жилье? Проверим, прав был старший лейтенант Синицын или нет?
Старший лейтенант был прав. Четырехкомнатная квартира располагалась в двух уровнях. В таком жилье в советские времена жили только высокопоставленные чиновники. А сегодня такие квартиры продавали и продавали, как правило, без отделки внутри. Хозяева сами занимались внутренней доводкой: газовую плиту, сантехнику покупали на свой вкус. В этой квартире все было идеальным. Мебели минимум и вся современная. От этого комнаты казались еще больше. Офицеры видели не всю квартиру, но и увиденного хватило, чтобы составить представление обо всем жилье.
Фаина Викторовна – жена директора - провела мужчин на кухню. Там они застали молодого человека, который заканчивал завтрак.
Вадим, - представила его хозяйка. - Мой сын от первого брака.
Вадим поздоровался, убрал пустую посуду в посудомоечную машину и вышел.
Женщина поставила на стол пепельницу, сказала:
- Здесь можно курить.
«Кухня такая же по величине, как у меня зал, - подумал Синицын, - неплохие, похоже, хоромы наверху».
- Мы пришли по поводу убийства вашего мужа, - сказал капитан.
- Я поняла.
- Тогда скажите нам, есть ли у вас предположения на этот счет. Директор ресторана общается со многими людьми.
Хозяйка ответила не сразу, некоторое время молча курила с офицерами. Они не торопили с ответом.
- Муж внешне выглядел добродушным, но человеком был жестким. Не любили его, конечно, многие. При такой работе враги должны быть, но я о них ничего не знаю.
- В какое время он обычно возвращался домой?
- Когда как. От восьми до одиннадцати часов вечера.
- На обед приходил?
- Смеетесь?
- Не в смысле поесть, пообщаться. Вы работаете?
- Не работаю. Иногда приходил в рабочее время, но не регулярно. Все больше по делам.
«А чем же вы занимаетесь весь день? - хотел спросить Шутов, но передумал, украдкой осмотрев хозяйку».
Женщина, имея такого взрослого сына, выглядела лет на тридцать. На теле не было даже намека на жиринку, и одета была с иголочки.
«Фитнес-клуб, шейпинг, салон красоты, солярий, - ответил мысленно за нее на свой незаданный вопрос капитан, - и посещение магазинов».
Капитан невольно вспомнил директора: высокий пожилой мужчина с огромными залысинами. Костюм всегда расстегнут, чтобы хоть как-то скрыть выпирающий живот. Жене во внешности он явно проигрывал.
Шутов понял, что прояснить ситуацию в этом доме им вряд ли помогут, и повернулся к старшему лейтенанту.
- Вадим – ваш единственный сын? – спросил Синицын.
- Общих детей у нас с мужем нет.
- Чем занимается?
- Заканчивает университет. Экономический факультет. С нами почти не общается.
Офицеры узнали все, что смогли. Незаданных вопросов осталось много. Но на них они бы получили уклончивые ответы. Оба это понимали и помнили, что у людей горе: погиб близкий человек.
- Время прессинга еще не подошло. Бензин жалко, - сказал старший лейтенант, когда они ехали в отдел. – То, что здесь узнали, я мог бы и сам рассказать: бездельники мать и сын. Сын, правда, учится. Вот только чему? Студенток ему не хватает, официанток отчима охмуряет. Это его мы у Маликовой видели. Помнишь?
- Помню. И мне показалось, что она им крутит, как хочет, заметно было. Он не думает, все решает она.
- Физический труд – это мужчина. Умственный – женщина. Наблюдается странная гармония. Ты это хочешь сказать?
- Почти. Эта пара мне неприятна.
- Ха. Мало ли кому что не нравится? Мне не нравится ведущий с первой программы телевидения. Имеет двойное гражданство. Зарабатывает здесь, а отсылает туда и тут же сетует на отток капитала за границу. Не смешно? Что будем делать?
- Который сделал карьеру на женщине, сказавшей, что секса в нашей стране нет?
- Секс и любовь – вещи близкие, но разные, - решил объяснить позицию женщины капитан. – Две стороны одной медали. Когда между ними стоит плюс – это одно. Когда минус – это проституция или один из ее вариантов. Что-то похожее и она хотела сказать, но он не дал объяснить. И две страны, смотрящие телемост, дружно хохотали.
- Смотри-ка, помнишь еще, а мне отец рассказывал. С двойным гражданством никто не должен учить нас и даже поучать. Что будем делать?
- Отстань, Сашка, разбирайся с Познером сам. Вызови на дуэль. Мне кажется, ты попадешь в него, даже если будешь целиться через задницу – между ног.
Дискуссия сошла на нет. Обычно офицеры спорили, когда кончалась закуска, сейчас говорили трезвыми. «Пободались на пустыре, на пустом месте» - так это называл Синицын.
Капитан загнал машину на стоянку. Старший лейтенант ушел, а он все сидел.
«То было время вакханалий, - предался воспоминаниям Шутов. - Я помню многие конкурсы кроссвордов, в которых для участия нужно было сообщить свои паспортные данные. Все. И только для того, чтобы очередной желающий мог сражаться за депутатскую неприкосновенность - такой закон придумала Дума: для регистрации кандидатов нужно было собрать подписи огромного числа избирателей, и должны были быть указаны их паспортные данные. Про это знали все и тот же Познер, но благополучно молчали, чтобы не попасть под горячую руку».
Тогда капитан возненавидел Вишнякова – председателя избирательной комиссии. Он посчитал, что тот должен был поднять вопрос о творимых безобразиях. И тогда же он впервые пожалел, что давно, очень давно упразднены дуэли.
Заверещал телефон:
- Юр, ладно тебе. Если каждый на своем месте будет делать то, что нужно, даже из дерьма можно слепить конфетку. Наперекор всему.
- Иду. Будем лепить. Узнай у экспертов, что успели наработать?
Старший лейтенант при виде Шутова сразу стал докладывать:
- Кое-что есть. Из пистолета, что мы изъяли в кабинете директора, стреляли в обеих девушек. Пальчиков на нем нет: почищен и смазан, зато коробка облапана хозяином. Кровь на сторублевке - Ивлевой. На ней же ее отпечатки и директорские. На нижней из стопки тоже. Криминалист весьма удивлен. Говорит, что при таком пятне следующая купюра должна быть тоже в крови, а ее нет.
- Нас пытаются убедить, что один из убийц - директор. Разве не так?
- Так. Ивлеву убивают. На две купюры, на которых уже есть отпечатки пальцев директора, прикладывают ее пальцы. Одну пачкают кровью. Деньги кладут сверху и снизу стопки, но на их беду кровь успевает засохнуть. Улику подкладывают в кабинет. Там же находят подходящую коробку, забирают из нее содержимое и кладут в нее оружие.
- Все это так, - сказал капитан, - но они должны понимать, что мы будем искать причину убийства.
- Они или как-то намекали нам, а мы не поняли. Или знают, что найдем ее, разбирая документы хозяина ресторана.
- Не люблю плясать под чужую дудку, но все равно нужно их изучить. Давай-ка займемся: тебе компьютер, мне - документы.
- Тут работы на два дня, не меньше, - заметил старший лейтенант.
- Значит, будем возиться два дня.
Синицын вздохнул и включил компьютер. Шутов сел за стол, взял блокнот и открыл его. В кабинете повисла тишина. Весь остаток рабочего дня офицеры даже не переговаривались. И только собираясь домой, старший лейтенант сказал:
- Приход-расход, баланс - мне эти цифры еще раз с утра на свежую голову пересмотреть надо. Пока ничего. У тебя лучше?
- Тоже второй раз пробежаться не помешает. Но кажется мне, что прослушку он не зря ввел: чего только пьяные не болтают. Магнитофонных кассет мы не нашли. Есть одна, но с нашим радиоспектаклем, и ту Фоменко забрал. Еще один слушатель актерского мастерства объявился! Какие-то записи непонятные: с сокращениями и, похоже, шифрованные. Цифры да буквы. Подторговывал он информацией. Не шантажировал, а именно торговал. И мелочами не увлекался. Поэтому и кассета одна. Действовал редко да метко. Сам светиться не хотел. Вот тут Ивлева и могла пригодиться. Женщина переодеться так может, что и родная мама не узнает.
- Первоначально сам по телефону переговоры вел, - продолжил мысль Синицын, - голос легко изменить можно, а потом вступала в игру она. А причем здесь Семенова?
- Случайный свидетель, человек, владеющий криминальной информацией. Но она может и не знать об этом.
На следующий день с утра офицеры продолжили ту же работу, но вчерашние выводы только подтвердились.
- Пусть все так и останется. Примем за аксиому, - сдался через два часа старший лейтенант. – Но кто тогда – кроме директора - второй участник стрельб? Они нам и его сдать должны. Он, по их сценарию, и директора застрелил. А как иначе?
- Губы раскатал, хотя логика в словах есть.
Шутов взял телефон и набрал номер. Он звонил в ГИБДД.
- Петрович, у тебя в сводках нигде не проходила женщина? Брюнетка? Понял. Спасибо.
- Если второго участника и сдадут, - сказал капитан уже Синицыну, - то только как жертву несчастного случая. Чтоб поставить все точки над I и закрыть вопрос.
- Ты, смотрю, неплохо вжился в роль преступника.
- Жизнь заставит, и не то сделаешь. Так размышлять легче.
- Легче? Тогда почему у старлея про брюнетку спрашивал?
- Ну, как же? Вторая была женщина.
- Они не подозревают, что мы знаем об этом, вполне могут подставить мужчину.
- Вот так-так. Ты прав, старлей, - ответил капитан и вновь схватился за трубку телефона.
- Есть, - сообщил Шутов после непродолжительного разговора с инспектором ГИБДД. – Мужик один разбился ночью на легковушке. Изрядно пьян был. Происшествие подозрений не вызвало, но в бардачке машины оказался ствол. Его, как и положено, сдали на экспертизу.
Капитан снова набрал номер, но теперь к криминалистам.
- Не готовы, не думали, что срочно нужно, - прокомментировал ответ Шутов, - теперь ускорят.
Зазвонил телефон на столе Синицына.
- Мы тоже не готовы, хотя знали, что срочно нужно, - сказал он, положив трубку, - Фоменко вызывает на ковер.
- Радиоспектакль для директора ресторана «Лира» вы прекрасный разыграли, - начал полковник без предисловий, когда офицеры расселись. – Посмотрим, что мне приготовили.
- Ничуть не хуже, - ответил старший лейтенант.
- Тогда начинайте.
- Директор в люксах установил микрофоны и преспокойненько прослушивал пьяную болтовню клиентов. Он не занимался шантажом. Добравшись таким образом до особо ценной информации, продавал заинтересованным людям. Договаривался с ними с городского телефона, намекал, о чем пойдет речь.
А на встречу посылал Ивлеву. Она гримировалась, возможно, одевала парик. Это делалось для того, чтобы скрыть источник информации - ресторан.
- Такое вполне вероятно при нынешних нравах, - согласился Фоменко, - продолжай, старлей.
- Потом где-то что-то заело. Вариантов несколько: или информация оказалась взрывоопасной, или недостоверной. Мог ведь кто-то все просчитать и сливать «утку» через директора втемную? Как бы то ни было, продавцов стали искать.
Директор решил избавиться от сообщницы и ее ближайшей подруги. Он посчитал, что и та все знает. Так обрывалась нить, ведущая к нему. Обе женщины - по нашим сведениям - посещали директорскую душевую.
Он находит напарника, и вдвоем они сначала убивают Ивлеву, а затем ранят Семенову. Возможно, что директор не был примой. Не исключено, что сообщник был инициатором установки под столами в люксах микрофонов, и музыку заказывал он. Убивая официанток (они видели и знали его), он уже планировал избавиться и от директора. В конце концов, заставив его молчать, он мог выйти сухим из воды.
Вполне вероятно, что при убийстве женщин, сидя за затемненными окнами машины, он надевал для конспирации женский парик.
- Сегодня ночью погиб в автокатастрофе мужчина, - продолжал разговор Шутов, когда замолчал старший лейтенант, - он находился в состоянии алкогольного отравления. Был пьян, по-русски говоря.
Петрович сказал, что в машине было обнаружено оружие. Его отдали на экспертизу. Бьюсь об заклад, что это второй пистолет. Первый он подбросил в директорский кабинет, как и пачку денег с кровью. Это и есть сообщник.
- Проплешин в вашей версии много, - заметил полковник, - но есть одно достоинство: хоть сейчас закрывай дело. И в целом она убедительна. Велик соблазн. Может, для этого и огород городили: предложили нам полный расклад, чтоб закрыли! По их сценарию сообщник директора должен был кого-то убить и подбросить оружие, но погиб сам.
А что если это не автокатастрофа, а элементарное убийство постороннего мужчины, чтобы мы, получив недостающий пистолет и труп «сообщника», успокоились? Деньги, понятно, а зачем было подбрасывать пистолет директору? Он что, полный дурак, чтобы хранить такие вещи? Или нас считают настолько глупыми, что не зададим себе этот вопрос?
- Эту версию нам пытаются навязать, - подвел итог Фоменко. – Я тоже готов побиться об заклад, что пистолет тот. Но погибший на машине человек никакого отношения к нашему делу не имеет. Хороший спектакль, но последний акт за вами. Идите, работайте.
Офицеры вышли и отправились на лестничную площадку, чтобы перекурить.
- Что еще можно предположить? – задал сам себе вопрос старший лейтенант. – Инспектор ГИБДД ждал подходящего случая – аварии – и подбросил оружие. Помял рукоятку пистолета в ладони погибшего и забросил в бардачок. Узнать что ли, кто первым прибыл на вызов?
- Это продолжение не из нашего спектакля. А велик соблазн закрыть дело - все виновники погибли. Никто безвинно не пострадает.
Было у меня раз такое. Все факты налицо, только червяк в душе завелся. Закрыл дело, а потом мучения начались. Никому не говорил, но параллельно расследованием занимался. Раскрыл. Даже до суда успел. Подставили мужика. Сделали козлом отпущения, подбросив улики. Стыд и радость вместе – странное ощущение.
- Теперь все с нуля начинать надо. Знаешь, как у одного художника работу в церкви принимали? Хорошая, говорят, фреска получилась, просто великолепная. Только сдвинуть ее необходимо немного вправо и на полметра поднять. Так и нам.
- Какие наши годы. Сделаем. Может быть, к Семеновой прокатимся. Теперь с ней легче общаться будет – поправилась.
- Бесполезно. Что знала, то и прошептала, - недовольно сморщился Синицын. - Теперь только вслух скажет. Хотя не показалась она мне распущенной девчонкой. Возможно, из-за бледности.
- Чужая душа – потемки, это мы Маликовой на слово поверили, - вспомнил Шутов. - Она и Ивлеву поносила. Ругая других, хвалишь себя. Забыли старую истину.
- Тогда поехали в ресторан. Я предположил, что второй стрелявший был мужчина, но уверенности нет. Машины собирались проверить и брюнеток отсеять.
- Теперь, когда полковник разнес нас в пух и прах, сомнения появились?
- А что, я критику признаю, - усмехнулся старший лейтенант, - только не зацикливаюсь на ней. Есть хочу. Где-нибудь перекусим и в ресторан. Так ты каламбуришь?
В ресторане офицеры встретились с Фаиной Викторовной.
- Мужа нет, что делать, не знаю. Все пока идет самотеком, - призналась она, когда поздоровалась. – Старшие официантки молодцы - дело свое знают. За закупку продовольствия тоже женщина отвечает. А без Маликовой совсем пропала бы. Помогает и делом, и советом. Это подруга моего сына. Мужчин раз-два и обчелся.
А вас все тем же ветром занесло?
- Да уж, не расстегая под водочку пробовать приехали, - ответил Синицын.
- А хотите пообедать за счет заведения?
- Спасибо, мы уже поели.
- А мне в рот ничего не лезет: кофе и бутерброд. И так весь день. Вам ведь что-то надо, а я вас отвлекаю, всем здесь только мешаю. Как выйти из положения, ума не приложу. Продавать ресторан придется. Надо с сыном посоветоваться.
Мужчинам стало жалко потерявшуюся в рабочих буднях женщину. Ни к чему неприспособленная, она суетилась и у всех путалась под ногами.
«А вдруг в этом все дело, - подумал капитан, - кто-то хочет прибрать ресторан, а хозяин воспротивился. Но при чем здесь официантки? Не клеится».
- Мы сейчас откроем кабинет, - сказал Шутов, - поработаем там и опечатывать больше не будем. Займете его и со всем разберетесь. Где ваш сын?
- Занимается подготовкой похорон.
- После них он поможет вам, и все наладится.
Синицын привел Светлану – старшую официантку – и провел ее в кабинет.
- Выделите нам брюнеток. Естественных и крашеных: тех, кто был ими последнюю неделю. - Он распечатал на принтере список всех женщин и передал его девушке. Потом отпечатал все данные на мужчин. Хотел сразу же позвонить Петровичу, но передумал, решил дождаться, когда Света уйдет.
- Что творим дальше, командир? – спросил он, когда официантка ушла, и он переговорил с инспектором ГИБДД.
- Курим, думаем и сочиняем небылицу, которая хоть отдаленно напоминала бы версию.
- Это можно и без меня. Думай. Скоро буду. - Старший лейтенант взял несколько листочков со списками, которые только что распечатал, и ушел.
Не было его минут сорок. Шутов уже стал беспокоиться, когда открылась дверь, и вошел улыбающийся Синицын.
- Вот список женщин пользующихся благосклонностью директора, - сказал он и вручил его капитану, - так нам легче будет ломать голову.
- Молодец! Каким образом?
- Мужики такие же сплетники, как и женщины. Не я грубо спрашивал, а мне доверительно сообщали. Причем по своей инициативе. Для чистоты эксперимента опросил троих. Стопроцентное совпадение.
- Боже мой, - воскликнул Шутов, - нет ни Ивлевой, ни Семеновой. А возглавляет список Маликова. Шесть человек. Их что, по две в смену?
- Так точно. Они сами так разбились - сподручно.
- И что мы с этим списком делать будем?
- Включай душ и вызывай по одной.
- Хохмишь все, а нам действительно начинать с чего-то надо. Одну девушку убили, другую ранили только за то, что они что-то знали. Других причин, как выяснилось, нет.
- Ты зациклился, капитан. Если едешь на машине и попадается яма, через которую нельзя проехать, что делаешь? Объезжаешь и едешь дальше. Так и здесь. Забудь на время про них. Вернемся в свое время к этому вопросу, и закопаем яму. Главное - убили директора. А убили за то, что неудачно воспользовался прослушкой.
- Или чтобы за бесценок выкупить ресторан. А прослушка – это наш камень преткновения, - возразил Шутов.
- И нападение на девушек тоже.
- Это перебор. Так мы придем неизвестно к чему.
- Наоборот. Прослушка – это совпадение. Покушение на девушек – отвлекающий маневр: добивались продажи ресторана у несговорчивого хозяина и сбивали цену, - предположил Синицын. - В этом есть хоть какая-то логика. Сам предлагал выстроить новую версию.
- Согласен. Сделаем это отправной точкой. В итоге – убийство директора. Кто-то манипулировал уликами, так как мог беспрепятственно входить в кабинет.
- И перед тобой список этих людей. Шесть женщин. Три просто официантки и три старшие: Катя, Света и Валя - по одной в смену.
Понял, капитан, как может сделать карьеру женщина?
Двух блондинок вычитаем, и остаются четыре брюнетки, - озвучил результаты арифметических действий старший лейтенант. - Смотри, как быстро мы продвинулись в расследовании.
- Твоими устами да мед пить. Одна из женщин решила делать карьеру дальше и убила директора? Тогда это одна из старших официанток.
- Я бы оставил под подозрением всех четверых. Надо проследить их связи. Преступников двое. Маликова встречается с Вадиком – пасынком директора. А три остальные?
- Ресторан обезглавлен. По твоей версии тут и должен проявиться второй преступник. Или считаешь, что официантка его выкупит? Не смешно.
В дверь постучали, и вошла Фаина Викторовна.
- Можно?
Оба офицера усмехнулись.
- Хозяйка спрашивает, можно ли ей войти в свои апартаменты? – прокомментировал ее вопрос Шутов, - можно, входите, мы уже покидаем вас. Занимайте свой кабинет.
Женщина, конечно, бывала здесь, бывала не раз. Она прошла мимо дивана, на котором расположились мужчины, и села за стол.
Разговаривать о деле офицеры уже не могли. Выдержав небольшую паузу, капитан поднялся и сказал:
- Пожалуй, мы пойдем. В «Лире» нам делать нечего. Все что надо, уточнили.
- Конечно, до свидания, - согласилась с ним Фаина Викторовна.
Мужчины вернулись к своему автомобилю.
- Ты тоже об этом подумал? - спросил капитан, усаживаясь за водительское место.
- Да. Мы ждали продолжения, и оно незамедлительно последовало. Хозяйка заняла свой кабинет.
«Значит, тоже, - подумал Шутов, - выводя машину со стоянки. Неужели Фаина Викторовна к этому имеет отношение?»
- Поехали к Семеновой в больницу, - предложил Синицын, - почему-то ей я безоговорочно доверяю. Поговорим не о том, что произошло с ней, а об обстановке в ресторане.
- Не рано ли?
- Там видно будет, насколько она поправилась.
Капитан притормозил у небольшого магазинчика. Синицын опять купил несколько яблок и апельсинов. Через полчаса офицеры стучались в палату.
- Здравствуйте, - сказала довольно отчетливо девушка. Было заметно, что она рада их приезду. – Сегодня мы можем говорить нормально.
- Можем, - не стал отказываться Шутов, - только вы все равно говорите поменьше. Конкретно. Мы ведь опять пришли задавать вопросы.
- Я догадалась, но мне надоело быть одной, поговорить не с кем. Не дождусь, когда переведут в общую палату.
- Сегодня отведете душу. В ваших показаниях ничего не изменилось?
- Это как?
- Старший лейтенант говорит, - капитан повернулся в сторону Синицына, - что на заднем сидении мог сидеть мужчина в женском парике.
Девушка на некоторое время задумалась.
- Я об этом даже не подумала, доверяю первому впечатлению, но лица не видела.
- Хорошо. Возвращаться к тому происшествию больше не будем. Просто поговорим о ресторане. Что-то там не так, раз такое происходит. Вы ведь знаете, что убили директора?
- В курсе. Мне вернули сотовый телефон.
- Вы работаете там, всех знаете. Ничего в голову не приходит о причинах происшедшего?
- Конечно, думала. Нас из смены в смену частенько перебрасывают: кто-то заболел, взял отгул, ушел в отпуск. Там все друг друга знают, не только я. Нет, - девушка помотала головой, - представления не имею.
- У вас есть враги? Недоброжелатели?
- Врагов точно нет. Недоброжелатели? Не люблю двух девушек. Они меня тоже. Ну и что? Такое случается в любом коллективе. У них плохие отношения и с другими официантками.
- Назовите их.
- Фурцева и Маликова.
- Фурцева тоже брюнетка?
- Зачем это вам? А! Да, но в машине их не было. Единственный человек, которого я по-настоящему не любила – это директор. Но у меня железное алиби, - девушка улыбнулась.
- Галя, почему?
- Двухгодичный контракт, знаете, что это такое? Первый год нормальная работа, второй – все на нервах. Особенно во вторую половину года. Директор вообще хотел перейти на годичный. Многих на этом «поломал». Вот у кого врагов было достаточно. Но никто из них вида не подавал.
- Мы знаем про душевую комнату, - сказал капитан.
- Тогда вы знаете все. Думаете, все бегали к нему добровольно? Девчонки бром ему в кофе подмешивали, чтобы поменьше кукарекал.
В конце второго года работы он многим намеки делал. И я этого не избежала. Отшила, но контракт он почему-то продлил. Кому-то и работать надо. А на работу я безотказная. Когда подменить кого-нибудь надо, сверхурочно поработать – пожалуйста.
- Отдохни, Галя, замучили мы тебя вопросами, - сказал капитан, - и мы со старшим лейтенантом сходим, перекурим. Где можно, не знаешь?
- Откуда? - улыбнулась девушка, - где-нибудь в конце коридора. Как везде.
Курительная комната действительно оказалась в конце коридора за туалетами. Она была свободной, и офицеры смогли спокойно поговорить.
- Кто такая Фурцева? – спросил капитан.
- Бывший, печально знаменитый, министр культуры Советского Союза. Ты разве не знал?
- Знаю, нашел время шутить.
- А я не знаю. Какая-то официантка. Со столиков, наверное. Те две покладистые блондинки, которых мы выбросили из списка, тоже оттуда, а не из люксов. Если всех его врагов рассматривать, жизни не хватит. Я так понял из слов Семеновой. Надо же додуматься, бромом поить. А он, скорее всего виагру стал принимать. Те видят, что не помогает, порцию увеличивают. Директор тоже. А пострадала от всего этого Фаина Викторовна – его жена. Вот тебе и мотив.
- Все шутишь?
- А что мне остается делать? Есть версия, которая все по полочкам раскладывает. Ни один судья, ни один адвокат не придерется. Еще и потому, что судить-то некого. Сдавай дело в архив и только.
- Проехали. Это уже обсуждалось.
Старший лейтенант отошел в сторону и сделал два звонка. Говорил тихо, чтобы Шутов не слышал. Тот и не прислушивался, знал, что Синицын все выложит сам.
- А пистолет-то тот самый, баллистики анализ уже сделали.
- Понятно, первый звонок экспертам. А второй?
- Петровичу. Погибший тоже наш человек. Во всяком случае, подходит. Бизнесмен средней руки. С директором вполне мог «Вась-Вась» иметь. Можно проверить.
- И не сомневайся. Фоменко наверняка туда уже судебных медиков нагнал, чтобы узнали, сам твой бизнесмен разбился или ему помогли.
- А мы тогда чего воду в ступе толчем, девчонку мучаем?
- Чтобы спать спокойно. Я же тебе рассказывал, а ты так ничего и не понял.
- Почему не понял? Тогда невиновного человека чуть не посадили. Сейчас другой случай.
- Другой. Убийцы могут остаться на свободе. А если им понравится и дальше так решать вопросы? Безнаказанность развязывает руки.
Шутов хотел еще что-то сказать, но зашел старичок, натужно прокашлялся и закурил. Мужчины вернулись к Семеновой.
- Я вас уже заждалась, - Галя встретила их с улыбкой.
- А что нас ждать, - ответил Синицын и протянул свою визитку, - мы зашли попрощаться. Пора в свою казарму.
- Приходите еще, - крикнула вдогонку девушка, когда дверь за офицерами уже закрывалась.
- Ты ей понравился, спаситель, - сказал капитан, заводя машину. – Загляни при случае. Она просто жить не может без яблок с апельсинами.
Фоменко встретился с ними в коридоре, но приглашать к себе не стал, только спросил:
- Как дела?
- Работаем, - ответил Синицын.
- Понятно. А пистолет наш. Эксперты подтвердили. И пальчики на нем водительские.
- Да что вы говорите! А водитель, тоже наш?
- Судебные медики однозначного ответа дать не смогли. Пятьдесят на пятьдесят. Значит, разбился сам. А вот ваш он или нет, это ты, Синицын, с капитаном и определите.
Полковник ушел, а старший лейтенант заворчал:
- И что вам всем еще нужно? Завтра приведу сюда Фаину Викторовну, и она скажет, что ее муж изменял ей с погибшим водителем: у него от брома с виагрой голова кругом пошла и не только она. Может быть, тогда успокоитесь, и дело закроем.
- Саша, - прервал его ворчание Шутов, - а что, если мы подойдем к этому делу с другой стороны? Оружие как-то попало к этому водителю. А из него стреляли в директора и девушек. Я не верю, что его подбросил инспектор ГИБДД. Это ты шутил. Но от такой «засвеченной» улики стараются быстрее избавиться. А тут оба пистолета, как специально, нам подбрасывают.
- Я же и говорю, есть версия, которая все объясняет. И ты ее знаешь.
Капитан задумался. Настойчивость Синицына раздражала, но и логика в словах была.
- Ладно, пусть она будет исходной, согласен. Но даже по ней не все сходится. Если мы найдем связь между директором и этим водителем, я поддержу тебя с твоей версией: вдвоем убедим полковника. Нам просто необходимо устранить кое-какие неувязки. Как фамилия водителя?
- Не знаю.
- Узнай. Работаем по этому направлению. Нам в любом случае нужно разбираться, как к нему попал пистолет.
- Если бы он остался жив, сказал, что вез пистолет к нам, чтобы сдать.
- Если бы он выжил после аварии, мы бы очень быстро раскрыли это дело. Не сомневайся. Но я подозреваю, что ему подложили пистолет, свалив все на него. Поэтому и мертв, чтобы не смог оправдаться. Случайный это человек или нет? От этого многое зависит.
Старший лейтенант еще раз позвонил в ГИБДД, и Петрович сообщил, что было известно о погибшем:
- Сахаров Геннадий Сергеевич. 1964 года рождения. Хозяин магазина автопринадлежностей. «Шевроле». 2006 год. Цвет – темно-серый. Номер разбитой машины тебе не нужен, - сказал инспектор, - записывай номер телефона и адрес.
- Теперь, старлей, тебе надо нарисовать его генеалогическое дерево, - сказал капитан, - и как можно подробнее. Я буду прощупывать связи и знакомых. Мы должны найти ниточку, связывающую погибшего водителя с кем-нибудь из ресторана «Лира».
Сейчас расходимся, встретимся утром на работе. Это наше домашнее задание. Меня не покидает ощущение, что мы где-то рядом с решением. Информации скопилось достаточно, осталось сложить мозаику.
Утром Синицын встретил капитана радостным.
- Есть новости. Не знаю, можно ли их назвать приятными, но содержательными - это точно. Сахаров – дядя Маликовой. Мать Наташи умерла давно, но ее брат до последнего времени был жив. Недавно погиб, как ты знаешь.
- Веселая картинка складывается. Я ведь тоже не зря время потратил, узнал кое-что: он любовник Фаины Викторовны. Теперь и бегать никуда не надо - сиди и складывай ту самую мозаику. Все недостающие звенья на руках.
Старший лейтенант открыл два окна, закурил, протянул сигареты капитану.
- Сначала начнем или с конца? Я бы предпочел с конца: Фоменко сказал, что Сахаров погиб случайно. Отсюда и будем исходить.
- Он сослался на экспертов, если быть точными, и сообщил, что они не дали однозначного ответа, - сделал поправку капитан.
- Пусть так, но начнем плясать от этого. Во дворе Семеновой мы видели темно-серую иномарку. Что за машина, не определили – не успели. Ты гнался за ней, можешь что-нибудь добавить?
- Нет. Ориентировался лишь по цвету. Форму багажника более-менее представляю. Понял, куда ты клонишь. Я вчера видел разбитую машину Сахарова – не она.
Но знаешь, Сашка, его сотрудники сказали, что хозяин хотел расширяться, а магазинов с запчастями сейчас много, и даже в автомастерских стали использовать свои.
- Правильно, он положил глаз на ресторан. Бизнес раскрученный и весьма доходный. К тому же Маликова наверняка рассказала ему про прослушку. Тот, кто много времени проводил в директорском кабинете, много и знал. А эта женщина себе на уме.
- Вдвоем с племянницей они убили одну официантку и ранили вторую, - продолжил мысль старшего лейтенанта Шутов. – Улики Маликова подбросила в кабинет. Директор должен был сесть и сесть надолго.
- А для чего два пистолета?
- Только убивая вдвоем, они могли быть уверены друг в друге. В этом случае исключаются всякий шантаж и подозрительность.
- А мотивы расправы с официантками для директора?
- Миллион. Выбирай – не хочу, - сказал капитан. – Официантки шантажировали его за сексуальные домогательства, за установление прослушки. Да мало ли из-за чего? Вспомни свои первые версии. При мертвом директоре на него можно навесить все, что угодно. Особенно если учесть, что он был далеко не паинькой.
- Но мы бы искали второй пистолет и второго убийцу.
В кабинете наступила тишина. Офицеры не знали ответа на этот вопрос.
- А ларчик просто открывается, - подал голос через некоторое время Синицын. – Заключительный акт не состоялся. Если бы Сахаров не погиб, нам все преподнесли бы на блюдечке с белой каемочкой: и труп подельника директора, и оружие при нем.
- Подожди, он погиб уже после смерти директора.
- И это правда. Они ждали, что его арестуют, а мы даже обыска у него не провели. Тогда они убили и его. Запутали следствие еще больше. Маликова таким образом даже скрыла свою связь с директором от Вадима.
Мотивов убийства хозяина «Лиры» для нас тоже достаточно: сексуальные домогательства, расправа за шантаж с использованием материалов прослушки или за дезинформацию.
- А заключительный акт не состоялся, как ты говоришь, потому что Сахаров не успел «грамотно» подбросить нам пистолет, так как погиб сам, - подвел черту капитан. - С этим уже можно идти к полковнику.
- Ну, вот и разродились наконец-то чем-то стоящим, - высказался одобрительно Фоменко, когда офицеры изложили свою версию. – Придраться не к чему. А вы не думаете, что здесь как-то замешана и Фаина Викторовна? Сахаров ее любовник, мужа она не любила. Может, есть смысл поговорить с ней? И вот еще что! Как думаете разговаривать с Маликовой? Она ведь так просто не сознается.
- Подготовимся, - ответил Шутов. – Так просто ей от нас не уйти.
- Тут для вас факс пришел от Петровича. Машины работников ресторана перечислены. У меня сразу возник вопрос и не один. Почему вы не выделили темно-серые, а запросили все? Хотя ладно, но почему в списках нет женщин? У вас ведь есть подозреваемая! А директор, он что, был безлошадный? В списке его нет.
- Это я маху дал, товарищ полковник, - признался Синицын, - не додумал вопрос, лопухнулся.
- Слышишь, капитан, старший лейтенант повинился. Это где-то отметить надо. На моей памяти первый раз лопухами прикрывается.
Все. Жду вас с результатом допроса Маликовой.
Наташу Маликову офицеры вызвали к себе на два часа. До этого времени они решили подготовиться к допросу. Варианты разговора они обсуждали, даже когда сидели в кафе. Ее нужно было заставить разговориться, а сделать это было практически нечем. Остановившись на том, как начнут допрос, и какие вопросы нужно обязательно задать, мужчины вернулись в отдел.
Девушка ждала их у входа в кабинет.
- Проходите и садитесь, - сказал Синицын, когда они поздоровались.
- Вы знаете, зачем вас вызвали? – начал допрос капитан, как только все расселись.
- Не имею представления.
- Недавно на своей машине разбился мужчина. Сахаров Геннадий Сергеевич. Вы знакомы с этим человеком?
- Конечно, это мой дядя. О том, что он погиб, я и без вас знаю. Можно было не вызывать сюда.
- А мы не из-за этого вас вызвали. Дело в том, что в его машине был обнаружен пистолет. Пистолет, из которого, как показала экспертиза, были убиты директор и официантка, и еще одна ранена.
Ни один мускул на лице Маликовой не дрогнул.
«Подготовилась женщина, - подумал капитан, - но лучше бы удивилась, так правдоподобнее было бы. Мы на верном пути».
- И что вы хотите от меня узнать? Почему он стрелял в них, а не в меня? А может такое быть, что он вообще не стрелял? Пистолет ему просто кто-то подбросил, – Маликова сказала это только из чувства противоречия.
- Вполне, - вмешался старший лейтенант, - и этот кто-то работает в ресторане. Такое тоже может быть?
У Синицына мелькнула какая-то мысль, но он не успел ее осознать, продумать все до конца, его повело. Так или почти так это называл старший лейтенант. Иногда он говорил просто из-за того, что фраза удачно вписывалась в разговор. Но девушка вдруг покраснела и сказала:
- Вы спрашиваете у меня то, ответы на что я не знаю. Зачем вы меня вызвали?
- Погиб ваш дядя. Эксперты говорят, что он был в изрядном подпитии. У него в бардачке лежал пистолет. А вы ничего не знаете.
- Да откуда я могу знать, для чего понесло этого старого козла среди ночи на дачу?
- Стоп. Правда, откуда вы знаете, что он ехал на дачу? Мы этого не говорили.
Ни Шутов, ни старший лейтенант не могли этого сказать. Они не знали, что дорога за городом, на которой разбилась машина, ведет к даче Сахарова. Этого не знал никто.
Труп сразу же увезли, потом по требованию Фоменко делали экспертизу. Машину на эвакуаторе увезли на специальную стоянку при ГИБДД.
Женщина задумалась, глаза ее забегали. Она судорожно искала ответ.
Офицеры поняли, что оказались правы и неправы одновременно: подозреваемая участвовала не только в убийствах работников ресторана, но и причастна к смерти дяди.
- Кто-то говорил, а я услышала случайно.
По тому, как отреагировали офицеры, Маликова поняла, что ей не верят. Мужчины просто проигнорировали ее ответ. Женщина поникла.
- Человек, сообщивший в ГИБДД об аварии, видел отъезжающий от места происшествия автомобиль. Он сам был на машине, но пытался спасти водителя. - Старший лейтенант блефовал. Он врал совсем чуть-чуть: такое могло быть, кто-то ведь сообщил об аварии.
- А вы знаете, что Семенова Галя выжила, и она видела стрелявшую в нее женщину? – добавил масла в огонь Шутов.
- Все, хватит. Без адвоката я с вами разговаривать больше не буду. Я поняла, что вы на меня взвалить хотите! Мне нужно позвонить. Имею право.
Маликова достала из сумочки сотовый телефон и набрала номер.
- Да, это я, - сказала она в трубку, - на меня хотят свалить все убийства. Мне нужна ваша помощь.
Синицын взял у нее телефон и проверил номер последнего звонка.
- Звонила на квартиру директора, - сообщил он капитану. - А я-то думаю, откуда «адвокат» знает про ее махинации? Это Вадик. Вот и второй участник определился.
- Гражданка Маликова, - сказал Шутов, - вы обвиняетесь в трех убийствах и покушении на жизнь Гали Семеновой.
Капитан вызвал конвой и обратился к старшему лейтенанту:
- А мы едем брать «адвоката» мадам. Позвони Петровичу, пусть сообщит на все посты и патрульным машинам, чтобы задержали директорский автомобиль. Пасынок сейчас сорвется куда-нибудь. Инспектор тебе еще не сообщил цвет машины?
- Нет, но подозреваю, что темно-серый.
Когда мужчины прибыли на квартиру директора, дома оказалась одна Фаина Викторовна.
- Где ваш сын? – поинтересовался Шутов, даже не входя внутрь. Он не сомневался, что Вадима дома нет.
- Ему кто-то позвонил, он сказал, что что-то срочное, собрался и уехал.
- Когда придет, передайте, чтобы заглянул к нам, - зачем-то сказал Синицын.
- Ты в это веришь? – спросил капитан старшего лейтенанта уже в машине, - что он вернется?
- Нет. Но что-то сказать надо было. А зачем мы сюда ездили, если и так ясно, что его дома нет?
- Для очистки совести.
Вадима задержали на посту ГИБДД при выезде из города. Доставили, как и просил Синицын, к ним в отдел. Все произошло вечером. Мужчины в это время находились дома.
Утром к офицерам привели пасынка директора, следом пришел Фоменко. Он поздоровался, прошел к дальнему столу и сел.
- Хочу присутствовать на допросе, постараюсь не мешать, - прокомментировал полковник свой приход.
Такое случалось и раньше, поэтому никто не удивился.
Юноша был подавлен. Бессонная ночь сказалась на нем. Мало кто в его положении смог бы заснуть после ареста. Что его арестовали, а не задержали, молодой человек догадался сразу.
- Вы знаете, почему оказались здесь? – спросил Шутов.
- В общих чертах.
- Вы обвиняетесь в убийстве трех человек и покушении на жизнь четвертого. Вам известны такие фамилии…
- Все мне известно. Проиграл, - перебил он капитана, - если бы Маликова не была такой глупой, дело давно закрыли.
- Спорный вопрос, и обсуждать его мы не будем. Расскажите все по порядку.
- Что тут рассказывать? У матери есть любовник. Сахаров, вы знаете. У отчима – как в Азии – целый гарем. Брак их дышал на ладан. Я шел учиться на экономиста с дальним прицелом. А в результате мог остаться дипломированным безработным. Хорошая перспектива.
- Рассказывайте по порядку и с начала. Побудительные причины понятны.
- Люблю я Наташку Маликову. Знаю, что глупая, капризная. Люблю такую, какая есть. Познакомились в ресторане. Редко, но я бывал там. Все у нас складывалось хорошо, пока я не узнал, что мой отчим и ее к сожительству склонил. До моего знакомства с ней, но все равно задело. И еще как.
А дома сплошные скандалы между ним и матерью. Я никогда не вмешивался. Один раз только с отчимом откровенно поговорили, сказал ему, чтобы про Маликову забыл. А он через два дня ее к себе в кабинет затащил. Козел всегда к ней неровно дышал, а запретный плод сладкий, как известно.
- Тогда и появилась мысль расправиться с отчимом? – спросил капитан.
- Да, но убивать не хотели, только отправить в тюрьму.
- Каким образом?
- Вот это и было нашей головной болью. Хотели использовать прослушивающее устройство. Есть такая штука у него.
- Мы в курсе. А как узнали вы? От Маликовой?
- Через мать.
- ?
- Как-то раз она с подругой зашла в ресторан к отцу. Кабинет был заперт. Мать хотела позвонить по сотовому телефону и разыскать его, но передумала. Решили перекусить в люксе.
О чем женщины могут говорить между собой, можно только догадываться, но отчим через некоторое время во время очередного скандала упрекнул мать. Упрекнул тем, о чем говорилось в ресторане. Тогда она и догадалась. И меня предупредила, чтобы не разглагольствовал в ресторане.
- Понятно. И на чем вы остановились?
- Ни на чем. Не смогли ничего придумать. Точнее, вмешался случай.
- Что вы хотите этим сказать? – не понял капитан и решил уточнить.
- Знакомый студент предложил купить оптом пистолеты. Узнал, что кто-то продает три штуки. Оптом третий выходил почти бесплатно. Он постоянно нуждался в деньгах. Я знал, что он покупает для перепродажи.
Такие вещи идут в руки, когда они не нужны. А понадобятся – не найдешь. Так у меня появились два ствола.
- И мысли сразу потекли в другом направлении?
- Не сразу. Только тогда, когда об этом узнала Наташка. У нее были две «заклятые подруги». Они устояли перед натиском отчима и все равно остались на работе. Это я потом узнал, когда уже поздно было. Она же их ругала, как могла. Даже я стал их ненавидеть.
- И вы решили…
- Мы решили расправиться с ними и улики подбросить в кабинет директора. В его работе столько темных пятен, что решетка была обеспечена. Так, по крайней мере, считали мы.
- Почему стреляли вдвоем?
- Я люблю Наташку, но не хотел зависеть от ее капризов. Так надежнее.
- Чья машина?
- Отчима. Он на ней почти не ездил, все больше я.
- Стреляли вдвоем. Кого вы планировали директору в «сообщники»?
- Было несколько вариантов. Но когда началась бодяга с расследованием в ресторане, ожил Сахаров. Любовник матери положил глаз на «Лиру». Он расхаживал по квартире и рисовал планы на будущее. Достал. Меня даже не стеснялся. Выбирать не пришлось. И вообще посыпались проблемы как снежный ком.
- О чем вы?
- Вы даже не стали делать обыск в кабинете. Улики мог обнаружить и отчим. Пришлось убить и его. Наташка все же переборщила, не смотря на мои протесты. Пистолет в стенке – это лишнее. Его я планировал передать по-другому. И оба ствола сразу. Доказать Маликовой, что в кашу кладут масло, а не наоборот, я не смог.
- Не лукавьте. Убийство вы запланировали с самого начала. Ради этого все и затеяли, - вдруг вмешался в диалог полковник.
- Какая разница. Пусть будет так, раз вам этого хочется. Не подвернись пистолеты, все было бы по-другому.
- Что произошло дальше? – Шутов попытался вернуться к рассказу.
- Сахаров ликовал. Он уже мысленно продал свой магазин автозапчастей и занял дворец падишаха – «Лиру». А мне нужно было избавиться от второго пистолета и конкурента.
Это было просто. Он теперь постоянно ошивался у нас. И когда в очередной раз напился, в чем я ему помог, я подбросил снотворное матери. Она уснула, Сахаров был пьян. Я с ним на его машине, а Наташка на моей, выехали за город по направлению к его даче. Подушки безопасности я вывел из строя раньше, а сымитировать автокатастрофу просто.
- Вам не пришлось добивать его? – опять спросил полковник.
- Вы все хотите навесить на меня больше, чем совершил. И так натворил по самую макушку. Это что, профессиональная болезнь?
Не пришлось. После аварии пульс не прощупывался. Я сделал отпечатки его пальцев на пистолете и бросил его в бардачок. Сам был все время в перчатках и руль старался не особенно лапать, чтобы не смазать отпечатки хозяина.
- Любовник убивает мужа, чтобы возглавить его бизнес, - сказал капитан, - и погибает в автокатастрофе. Вы, сами-то, не переборщили с маслом в каше?
- Может быть. Хотел убить двух зайцев. У вас была на руках неплохая версия. Угораздило же рыться дальше.
- Вы еще нас обвините.
- Я просто думаю, как все могло обернуться, - чуть ли не прошептал молодой человек.
- У вас будет много времени для этого.
Шутов посмотрел на полковника, приглашая к разговору, но тот отрицательно помотал головой. Лейтенант тоже развел руками. Капитан вызвал конвой.
- Вот и все, - сказал Фоменко, - черта подведена. Дело завершено, а осадок остался тяжелый.
- Это легко поправимо, - откликнулся старший лейтенант, - капитан меня обучает арифметике, а я вас познакомлю с химией.
Чтобы уменьшить осадок, нужно понизить плотность. А для уменьшения плотности, необходимо добавить жидкости. По-русски говоря, это дело нужно отметить.
- Вечером и без меня, - сказал Фоменко, - а сейчас оба садитесь за отчет.
- Вечером и без меня, - поддержал полковника Шутов, когда тот вышел.
- Почему без тебя?
- У меня, похоже, наладились отношения с Ириной. Сейчас это было бы не к месту. В следующий раз.
Домой капитан сбежал раньше времени. Он решил приготовить к приходу Ирины ужин. Купленные напитки и продукты он выставил на кухонный стол и только тогда заметил листок. Это была записка.
Юра, прости меня.
Я ушла. Так будет лучше для нас обоих. Много думала об этом, и решение пришло не сразу.
Так, как тебя любила моя сестра, уже любить никто не будет. Она рассказывала мне про каждую вашу встречу, когда вы были еще не женаты. Я знаю, как вы мучили друг друга. Гордые, не звонили специально, хотя оба ждали звонка. Вместе с ней тебя полюбила я. Никто никогда не узнал бы об этом, но ее смерть изменила все. Возможно, и у нас с Сашкой что-нибудь получилось бы, но…. Но Татьяна решила рожать.
Ты любишь детей, и это определило все. Я отговаривала сестру, потому что при ее здоровье это было очень рискованно. Потом-то и ты узнал об этом. А тогда? Тогда она запретила мне что-либо говорить тебе. Я очень жалею, что послушалась ее.
Человек всегда надеется на лучшее.
Шутов не смог дальше читать. Он почувствовал, что по щекам текут слезы. Его стали душить воспоминания. Капитан закурил, походил по кухне и, успокоившись через некоторое время, продолжил чтение.
Татьяна – не исключение. Я ведь знаю, как она представляла вашу жизнь втроем. Но так распорядилась судьба.
Прошло какое-то время, и боль от потери близкого человека притупилась. Жизнь берет свое. Я все чаще и чаще стала думать о тебе. Порвала всякие отношения с Сашкой. У нас ничего и не было. Я пару раз отказалась на его предложения прогуляться по городу, и он все понял. Не понимал один ты. Я приходила к племяннице не только из-за того, чтобы повидаться с ней, но и встретиться с тобой. Мы сошлись, и это был мой медовый месяц.
Но эйфория скоро прошла. Вина в этом не твоя – моя. Просто я, как избалованная девочка, наигравшись с любимой куклой, отложила ее в дальний угол.
И ты - я это поняла - как Татьяну, никого уже любить тоже не сможешь.
Мы можем обманывать себя и дальше. Но зачем? Согласись, что я права. И прости.
Ирина.
«Прощаю и понимаю, - согласился с женщиной капитан. - Ты права. Зачем насиловать себя? И письмо заставило грустить не из-за того, что ты ушла. Я еще раз прожил жизнь с Татьяной».
Капитан смял записку в комок, достал зажигалку и поджег его.
Еще через минуту он звонил Синицыну:
- Сашка, ты один или с толстушкой?
- Один и весь – внимание.
- Это хорошо. Вам с котом третий не нужен?
- Всегда рады высокопоставленным гостям. Но кое-кто в штатском спешил домой. Что-то случилось?
- Случилось. Приеду – расскажу. Продуктов привезу вагон, выпивки - цистерну, но учти, еду с ночевкой.
- Кот потеснится. Он гостеприимный.
- Ждите. Скоро буду.
*****