Май. Вечер. Возвращаюсь с работы. Денек удался ниже среднего: с утра почти заболел. Спасибо, что шипучее теплое питье помогло. Позади поездка в метро и автобусе. Осталось пройти только любимую аллейку и буду дома. Вон окна поблескивают. С этой аллейки мой рабочий день начинается и ею же заканчивается. Очень важно пройти её не спеша с хорошим светлым настроением утром и вечером, если получится.
Вот и она! Медленно вхожу в узкость между заборами небольших палисадников с елями, шиповником и плакучими березами. За ними двухэтажки нашего городка. Взгляд рассеянно блуждает по тропе и окружающей зелени: нравится мне свежая зелень. «Но что это?!»
Справа по курсу в палисаднике в пяти – семи метрах лежит и хищно поблескивает нечто, очень напоминающее авиационную бомбу: чтобы узнать изделие, не надо двадцать пять лет служить. Сам сначала не поверил! Где-то я такую штуковину видел! То ли в учебном фильме, то ли на корабле, а может быть и в этом же палисаднике, но много лет назад. Тогда, как мне кажется, она стояла торчком и из верхней срезанной части кучерявились цветочки.
Может по этой причине или из-за «тормозного» действия шипучки страха не было.
Тем не менее, микс возмущения и апатии выразился в конкретной мысли: «Вот и у нас бомбы уже чуть ли не под ногами валяются!»
Поблизости никого не было: пришел домой и рассказал родным свои сомнения, что видел, скорее всего, муляж бомбы вблизи тропы, по которой многие жители проходят. Сначала мне не поверили, а позже осудили за излишнюю мнительность и бездействие.
Дальше все пошло по схеме: сообщили охране городка и показали место расположения «штуковины». Охранник тоже был не оригинален - высказал мысль, что скорее всего, это не бомба, а её макет, но не взял грех на душу и стал вызывать МЧС и милицию.
Через полчаса наша симпатичная и обычно пустынная аллейка стала чем-то напоминать Невский проспект. Ее перекрыли ленточкой с обеих сторон и выставили охрану. Под вечер ждали саперов, хотя бомбу посчитали ненастоящей.
Когда утром, чуть свет, я привычно вышел к дорожке, она по-прежнему была перекрыта. «Значит изделие еще не вывезли. Сам виноват!» - подумал я с сожалением о поднятом шуме, идя более длинной и витиеватой дорогой к остановке.
Вечером аллейка была уже свободна для прохода, подозрительной штуковины в чужом палисаднике тоже не было, но какой-то неприятный осадок от всего случившегося на душе остался.
Прошла пара-тройка недель и я подумал: «А не потому ли нас подрывают, что мы такие, какие есть?!»