Старый-старый город. Он растёт в ширину и пускает корни вглубь. Он многое видел в прошлом и ещё больше увидит в будущем. Поэтому у него есть привычка – делать будущее таким, чтобы на него хотелось смотреть. Он не колдует, нет. Он не может изменить ширину и направление улиц, поменять за ночь деревья в парке, сделать пруд глубже, а морожено вкуснее. Город просто может замедлить бег стрелок на часах ратуши, привести поезд метро с опозданием, развести мосты чуть позже, успокоить ветер, отодвинуть тучи в сторону, приглушить летний зной…
Выплетаешь паутину тёплых жестов, сочных фраз. Останавливаешь ночь, выключаешь сон. Опрокидываешь чашку, кошка трётся у ног. Мир врывается в окна. Забываешь о вчерашнем, гонишь хмель из головы. Прячешь усталость за равнодушием, заглушаешь голос надежды ядом цинизма. Старый город не задаёт тебе вопросов, он уже смирился с твоим молчанием, привык к твоим шагам. Ты застёгнут под горло, завязан в узел, запечатан сургучом. Но твои сны точно знают: ты веришь в сказку, ты не потерял надежду. А душа закрыта на засов. Ты почему-то решил, что так легче. Вместо себя решил, и вместо неё – той, у которой при летнем звездопаде звезда уснула на ладошке... А ты, у которой звезда уснула на ладошке, – ты перелистываешь скучные страницы книг. На нити вечернего неба нанизываешь весеннюю капель, ноты тишины и секунды улыбок. Учишься нежности у полевых цветов, прячешь секреты в молочном тумане. Вечерние поездки в сонном метро и летние брызги фонтанов заедаешь молочным шоколадом. Город и к тебе привык, к твоим прогулкам по крышам, и прощает царапины на своей брусчатке от твоих каблуков. Потому что ты лунным светом наполняешь бокал, кутаешься в бессонницу и ждёшь…
Город – он ничего такого, он просто решил, что если с одного снять сургуч, а другую отучить от прогулок по крышам, то его, города, будущее станет очень даже сносным, потому что они встретятся и создадут вместе пространство того самого будущего. Городу лучше знать – он же в пространстве-то и живёт. Так вот. Город решил, что трамвай №38 придёт на 5 минут раньше обычного, бабочка её движений выпорхнет на бульвар и сразу лицом к лицу с ним, который окажется на бульваре на 5 минут позже обычного, потому что утром пойдёт дождь и ему придётся вернуться домой за зонтиком. Но взяв зонтик, он ускорил шаг и прошёл по бульвару вовремя. А она – она задевала куда-то шарфик, а без него платье ну никак не смотрится, и опоздала на трамвай… Город вздохнул, и стал жить дальше, но когда пришла пора ржавчине заката разукрасить улицы, шарфик соскользнул с плеча. Рука подхватила его и протянула владелице. Город замер. Это же так просто. Просто поверь, что вот оно – счастье, надежда, сказка – посреди улицы. Ты протянул руку, ты впустил её в своё пространство. Если ты ответишь, если ты улыбнёшься, ну просто улыбнёшься, – случится сказка! И начало нескучного будущего для города. Всё исчезнет, чтобы появиться вновь. Наложение двух пространств, личных территории, пересечение параллелей, несравнимостей. Части этих миров будут утеряны – надо уметь уступать. Но миры не станут от этого меньше. Они будут твориться на промежутке между двух сердец. Сургуч будет снят, и незачем бродить по крышам… Город увидел будущее, облегчённо вздохнул и зажёг фонари в скверах. А царапины на брусчатке можно и перетерпеть…