По достижении определенного возраста, и зная, что бурная общественная, политическая и просто физическая активность потихоньку ослабевают…(несмотря на здоровый образ жизни!), появилась необходимость рассказать о встречах с известными и порой просто знаменитыми людьми той эпохи.
Эпохи, которая календарно уже ушла, но люди еще остались, как в моей и чьей-либо памяти, так и натурально, еще живы, чего и Вам желают.
Сразу замечу, что ни в ЦК, ни в Совмине, ни в КГБ я не работал, но так сложилось, что эти знаменитости той поры были рядом, проходили мимо, выпивали за соседним столом, пели, разговаривали, находясь в тех местах, куда меня заносила судьба и различные обстоятельства.
Итак.
Как-то много лет назад, десятилетним мальчишкой, я был взят на футбол моим отцом, работавшим тогда в завкоме профсоюза завода «Ростсельмаш».
Отец курировал тогда заводскую команду «Трактор» игравшую в классе «Б».
Сидели мы на центральной трибуне, и я вовсю глазел на тогдашних сельмашевских звезд - Алексея Григорова и Гавроша Богателло.
Уже тогда я неплохо гонял мяч и страстно желал вырасти в знаменитого футболиста.
Вдруг, какой-то шум пробежал по соседним рядам, люди с нижних ярусов стали оборачиваться в нашу сторону.
Оглянулся и я.
Через проход, на соседнем ярусе, буквально в двух шагах, сидел Буденный.
Маршал Советского Союза. Прославленный командарм Первой Конной.
Сидел он с каким -то генералом ( я уже в звездах на погонах хорошо разбирался!).
Стало понятно, что весь первый тайм я буду смотреть только на него.
Помню, что одет Семен Михайлович был не по параду, брюки с лампасами, сорочка защитного цвета с маршальскими звездами на погонах.
В те времена на стадионах матом не ругались, не кричали « судья - …..аст», а между рядами ходила тетенька в белоснежном передничке с ящиком мороженого.
Подошла она и к Маршалу. Генерал вытащил из кармана деньги, заплатил за два сливочного и «небожитель» так, обычно, захрустел вафельным стаканчиком.
Потом строго так, на меня посмотрел и показал пальцем на поле,
-дескать, на игру гляди, а не на меня глазей -.
И никакой охраны рядом, никакой свиты….
Минут за пять до конца игры они встали и пошли на выход.
Трибуна тогда была невысокая, и я сверху увидел, как они сели в стоящий у входа «ЗИМ» и уехали.
Сейчас, с высоты прожитых лет, меня несколько озадачивает, как тогда, наверное, член ЦК и Политбюро, спокойно так находился в гуще народа, не опасаясь за свою жизнь, особенно не беспокоясь, что какой-то маньяк кинется с ружьем или кинжалом на него.
Или отбоялся в гражданскую? А может, просто храбрец?
Рассказывают очевидцы, что спустя каких-то 15 лет, должен был приехать в одно Министерство выступить с докладом некто Мазуров, тоже член или кандидат в члены Политбюро.
Так охрана в день приезда весь актовый зал обшныряла, даже стоящий на трибуне микрофон сломала, а свой привезла и установила.
В здание Министерства и так не попасть простому смертному, а тут и подавно все посещения отменили, рядовым сотрудникам приказали оставаться на своих местах, в туалет, желательно не курсировать…
Ему то чего было бояться? Белых в капусту не рубал, расстрельные списки не подписывал, на войне, небось, в политработниках числился….
Странно все это. А может, не храбрец?
В Советскую Армию меня призвали из института. Тогда, при Хрущеве, брали.
Но как только Никиту Сергеевича скинули, вышел Указ, что бы студентов дневных Вузов в Армию не призывать.
Но к тому времени, к марту 66 года, я уже вовсю служил.
И службу нес в славном городе Елгава, что в 40км. от Риги.
В Елгаву я вернулся из Смоленска, где надеялся поиграть в местной «Искре», военной команде класса «Б». Вернулся, ибо закончился мой кандидатский стаж, а поскольку расставаться с Партией я не хотел, то вступать в члены я мог только там, где меня хорошо знали. А здесь меня знали хорошо.
Григорий Иванович Шупта, начальник гарнизона, он же командир части, страстно любил футбол, и год назад с превеликим трудом отпустил меня в Смоленск.
И вот зимой я вернулся.
А полковник Шупта мне и говорит:
- Вот што, Доронин, я уже больше ошибки прежней не совершу. Выбирай, или Партия или футбол в Смоленске. Останешься служить здесь, и в отпуск поедешь, и играть здесь будешь, за местную команду на первенство Латвии и всякие там блага…-
Директор завода «Стройдеталь», который содержал команду, тоже был членом местного горкома и соседом Григория Ивановича по лестничной клетке.
Вот такой торг был между ефрейтором и полковником.
Скажете, в Советской Армии такие отношения невозможны? Ничего подобного, приказ о моем отзыве в Смоленск подписывал генерал-лейтенант, и если бы я туда рвался, то хватило бы одного моего письма или звонка тренеру «Искры».
Но я понимал, что только джентльменское соглашение могло решить проблему.
Как нынче говорят, по честняку.
И я согласился остаться. Но дело не в этом. В конце концов, пишу я не о своих футбольных или армейских буднях.
А в ту пору приехала в Елгаву на единственный концерт Эдита (тогда еще не Станиславовна) Пьеха. И ансамбль «Дружба». Афиши в городе пестрели портретами зеленоглазой Эдиты и толстенького Броневицкого.
Должность мне командир дал самую крутую по тем временам - Начальник КПП. Проход за территорию части свободный. Увольнительные у меня были на неделю вперед. Подписывал их начальник штаба. Вот такие привилегии.
Подъезжает утром командир части на машине, у КПП его встречает дежурный по части и орет на всю округу:
- полк, смирно! и докладывает, что , мол, все в порядке…-
А я обычно, стою рядышком, и слушаю, по стойке «смирно».
На этот раз, полковник не сразу отправился в штаб, а посмотрев на меня задумчиво, молвил:
- слушай, Доронин, приведи себя к вечеру в идеальный порядок. Поедешь со мной на концерт Пьехи. Ну там…побрызгай себя чем - нибудь, душ прими…или в баню сходи….-
Вопросов в таких случаях лучше не задавать, ибо праздник, а это явно праздник вырисовывался, мог и не состояться.
Городской Дворец культуры сиял вечерними огнями.
Полковник Шупта посадил меня рядом в третьем ряду и так, небрежно, как будто речь шла о перемотке портянок, молвил:
- Сейчас Христина Владимировна принесет букет цветов…а ты вручишь его Эдите Пьехе ….от лица воинов нашего гарнизона. Надеюсь, труса ты не спразднуешь и галантно так, ручку поцелуешь…-
Христина Владимировна, супруга Григория Ивановича, частенько появлялась в части с сынами-школьниками, и служилый народ хорошо знал в лицо командиршу.
Где она в марте достала эти лилии, я не знаю, но запах этот вместе с воспоминаниями всплывает каждый раз, когда я вхожу в цветочный магазин.
Посадили меня с краю. Вручили букет и вот…..ослепительная Эдита стремительно вошла на сцену.
А когда вручать? В конце выступления или в перерыве? А может, после выступления за кулисами?
Эти вопросы неожиданно поставили Григория Ивановича в тупик.
Он чуток поразмышлял, и перевел стрелки на супругу.
- А как Вы считаете, Христина Владимировна?
- Да шо ж, Григорий Иванович, - с истинным малороссийским простодушием
изрекла жена полковника,
-вот какая песня ему больше других понравится, пусть он после нее и вручает…-
И началось.
« В этом мире, в этом городе….». Нет, с этой песней у меня грустные воспоминания - завалил экзамен по мат.анализу на первом курсе…
« Я иду, и пою, и весна поет, светофор подмигнул - проходи вперед».
-Эххх, а под эту песню, меня бывшая девушка равнодушно проводила взглядом до электрички Болшево-Москва…и надежды в дым превратились…-
« Где-то есть город, тихий как сон, пылью тягучей по грудь занесен…»
Нет, мой дружок, Боря Чуркин под эти слова рыдал, девчонка бросила его и замуж вышла…
« Дунай, Дунай, а ну узнай, где чей подарок…»
Вот оно! В груди медленно поднялось что-то возвышающе -грустное и высокое.. Сердце тревожно и сладко забилось..
Решено. Иду. Песня закончилась, и пока овации не ослабели, я рванул на сцену.
Кошу взглядом на сцену, более никто не идет поздравлять?
Из-за кулис выныривает конферанс и орет:
А вот и славные воины Советской Армии!
Подхожу. Вижу усталое, с грустной улыбкой лицо Эдиты.
Вручаю букет. А как руку-то целовать? Обе руки заняты.
Эдита смотрит мне в глаза, делает шаг навстречу и нежно целует меня в левую щеку.
- Спасибо, мальчик-
Я, нахал, потерявший ощущение торжества момента, тоже целую. В левую щеку. В зобу дыханье сперло.
И под аплодисменты возвращаюсь на место.
Вот он, миг славы!
И действительно, до самого дембеля при моем появлении на танцах, на льнопрядильном комбинате, за белый танец я мог не беспокоится.
Приглашали. Хотя к солдатам у латышских девушек было несколько опасливое отношение.
Но и русских и белорусских девушек в Елгаве хватало.
Когда тебе 22 года, то не очень хочется заниматься скучным делом - учебой, например. Нет, высшее образование, это святое! Но ведь есть еще масса интересных дел вокруг, например, любимый вид спорта.
Футбол в моей жизни еще долго занимал ведущее место, хотя было понятно, что с моей близорукостью (-3), шансов играть на высоком уровне было мало. Контактные линзы появились уже тогда, в конце 60-х, но они были жесткими.
И хотя я один из первых в Ростове наловчился в них играть, радости линзы мне не добавили.
Ощущение инородного тела в глазу никогда меня не покидало, даже во время игры. Но любовь к футболу преодолевала все. И я старался соответствовать блестящему окружению.
Ведь рядом были прошлогодние серебряные медалисты первенства СССР - Юрий Шикунов, Анатолий Чертков, Владимир Андриенко. Их, тридцатилетних, попросили из ростовского СКА на выход. Старые, неперспективные. Шикунову, вообще, было только 28.
Вот такие были порядки.
Ну и конечно, Виктор Понедельник. ЗМС. Золотой гол на Кубке Европы. Призер первенства мира в Англии. Участник первенства мира в Чили.
Неординарный человек. Режимщик, ( в смысле, не пил, не курил). Закончил факультет журналистики РГУ.
Первый, кто заговорил о футболе, как о профессии. И в 68-году впервые в Союзе мы подписали контракт с записью в трудовую книжку.
Когда впоследствии, кадровики разглядывали эту запись:
« футболист команды мастеров класса «А», они всплескивали руками, и удивлялись, как такое в СССР возможно?
Тут. один журналист из «СПОРТ-ЭКСПРЕССА», Ю. Иванов, в бытность футболистом, хвастался, что у них во владимирском «Торпедо» были в 72-м году первые профессиональные контракты. Спешу опровергнуть. Первыми были мы - футболисты ростовского «Ростсельмаша».
Ну не в этом дело. Скорее, дело в отношении к профессии.
Вот, Виктор Владимирович и прививал нам такое отношение.
Что стоит только одна его крылатая фраза:
- что значит уважать товарища на поле? Это дать ему хороший пас.-
Мне же запомнилась его похвала в мой адрес во время весеннего сбора в Адлере.
Бежали мы кросс, наверное, 15км. Был я готов отменно, и всех обогнал метров на пятьсот.
- Будешь таким же на поле, Юра, заиграешь в высшей лиге-
Жаль, пробыл он у нас недолго.
Летом 68 года наш старший тренер уехал в Москву. И стал журналистом в «Советском спорте».
Понедельник из поколения великих советских футболистов.
Поколения Яшина, Нетто, Стрельцова, Воронина, Численко. Увы, их уже нет с нами.
Они никого не боялись. Многое что выиграли. Играли на равных с великими бразильцами и немцами. Да и пределом их бытовых мечтаний были квартира, машина и достойная зарплата. Рублей 400-600. Это всего лишь раза в два-три больше зарплаты хорошего токаря. И никакой страховки.
Не то, что Эти, убогие и закормленные, капризные и трусливые, избалованные вниманием людей и прессы, снисходительной любовью олигархов и больших начальников.
Нынешние российские «звезды».
Уехал Понедельник и на следующий сезон команду расформировали. Новый генеральный директор «Ростсельмаша» футбол не любил.
Многие разъехались по городам и весям Северного Кавказа. Кто доигрывать, а кто просто зарабатывать на хлеб насущный. А моя профессиональная карьера футболиста закончилась в 24 года. Но студентом то я остался.
Надо было становиться профессионалом в другой области.
И я старался учиться хорошо, последние два курса даже на отлично. Но…некоторое количество троек на первых курсах не позволили получить красный диплом.
Поскольку с деньгами стало туго, а я скатился со 160…180 р. в футболе на 40р.стипендии, то надо было зарабатывать на жизнь и кормить семью. Росла дочка. И мы стали ездить на заработки в ССО.
В 69-году мы строили кошару и жилые домики в одном совхозе под Вешками (станица Вешенская). И была тогда неофициальная рекомендация - как закончите объект - сходите на встречу к Михаилу Александровичу. Шолохову.
Расскажите. Как строили. Можно даже пожаловаться на заказчиков. Вот и мы сдали «под ключ» четыре двухквартирных домика и отправились в Вешки. По счастью, знаменитый земляк был дома, и спустя полчаса нас принял. Во дворе, за столом мы пили чай с абрикосовым вареньем и говорили за жизнь.
За давностью лет черты лица Великого писателя уже стерлись из памяти.
Запомнился наш донской, характерный «гэкающий» говор, сигареты в мундштуке, и отсутствие всякой звездной важности. К слову, и мы тогда не робели, за словом в карман не лезли, и расспрашивали - про Сталина и войну, донских атаманов и отсутствие колбасы в магазинах.
У классика на все были свои ответы. От которых мы бледнели и озирались по сторонам. Но все обошлось.
В начале 70-х страна гремела сообщениями о строительстве КАМАЗА.
Возможность начать новую жизнь на новом, с иголочки, заводе, привлекла и меня.
И когда в институт пришли запросы на молодых специалистов, да еще и с предоставлением жилья, я решился.
«Яр чаллы», или Набережные Челны, встретили полным бардаком и неустроенностью.
Какое там жилье…сотни молодых спецов со всех концов страны приезжали, и тут же распределялись на стажировку на автозаводы страны. Собственно, ни Камаза, ни жилья еще и не было. Одиноко стоял посреди степи корпус РИЗа- ремонтно-инструментального завода. И все. И сотни самосвалов, экскаваторов рыли землю под остальные корпуса.
Где жить? Где, в конце концов, ночевать? Ну, был бы я один, а тут и дочка маленькая, и жена…
Первую ночь ночевали на кухне одной общаги, на двух матрацах, без белья…
Отправился на следующий день в завком профсоюза, отцовская школа помогла….научил родитель, куда надо в экстренных случаях обращаться.
Председатель завкома Закирзянов долго вертел в руках мое направление.
- И какой мудак из наших мог такое направление подписать?
-с предоставлением квартиры…, у нас всем только койко-место в общежитии!, а ты и семью притащил!- Может ты какой-то блатной? Или жуть, какой талантливый? Поешь, по- татарски говоришь? Может, ты олимпийский чемпион?- издевался надо мной Раис Шарипович Закирзянов.
-Нет, но я мастер спорта по футболу…-
- по футболу, говоришь? а чем докажешь?
Как же я был благодарен В.Понедельнику за эту запись в трудовой книжке…
-слушай, Аджем, тут у нас футболист из Ростова объявился…играл…в «Ростсельмаше»…. , зайди.- позвонил по телефону кому-то профсоюзный босс.
Через минут десять заходит какой-то, похожий то ли на молдаванина, то ли на цыгана, мужик.
- бутсы с собой?-
Какой же я молодец! Супружница несколько раз выбрасывала из сумок ненавистную ей футбольную форму, а я стоял насмерть.
- с собой-
-где остановился?
- в Новом городе, на кухне…-
-????
- я только вчера приехал..-
- сегодня у нас товарищеский матч с Камгэсэнергостроем, приходи на городской стадион… к пяти, тут неподалеку, ..спросишь.-
Жена, с надеждой глядевшая на меня после прихода от начальства, аж побледнела, когда увидела мои, очередные сборы на футбол.
-опять?!?!-
- это тот самый случай, который нам поможет как-то устроиться…, иначе, домой, в Ростов…
Денег, кстати, было в обрез.
Команда « КАМАЗА» в те годы играла на первенство Татарии.
Футболисты не работали. Числились в разных цехах, которые только строились.
По мячу я успел соскучиться. Первый тайм посидел на лавке, а во втором отбегал на вакантной позиции левого хава. Я был левоногий. А левши всегда были в дефиците. И, как оказалось, конкурентов на моей позиции не было.
После игры тренер похлопал по плечу, так, снисходительно,
- ну что Юрец, я доволен. Пожалуй, ты нам подойдешь.
- Виктор Владимирович частенько поругивал меня, но тоже иногда хвалил..-
- а кто это?
- Понедельник, Виктор Владимирович.
Народ замер в изумлении. Ребята приехали из всякой разной провинции. Играли неплохо, но в командах мастеров никто не играл.
На следующий день, мы с Аджемом пришли к Закирзянову.
-Знаешь, дорогой, у меня даже начальники управлений живут в малосемейках,
а дом, 30/09, в Новом городе только один.-
- а что это такое, «малосемейка»?-
- комната в двухкомнатной квартире, соседи одни, коммуналка. Следующий дом заселяем весной. Квартиру получишь. Если хорошо играть будешь!
Закирзянов, так, дьявольски хихикнул, и я смекнул, что другого выхода у меня нет.
- а как же стажировка? Я же не в футбол приехал играть…-
- вот игры закончатся, и поедешь на стажировку, в октябре, а, Аджем?
- в октябре-
Выбора не было. Сюда ехал багаж со всем скарбом, мебель…
Положили мне оклад, 130 рэ, еще поясные , уральские, 15%, выдали подьемные, 70 рэ и началась челнинская эпопея.
Багаж прибыл только через месяц, в конце сентября, все это время мы спали на раскладушках. Но комната оказалась светлая, просторная, первое мое самостоятельное жилье.
В середине октября я отправился в Тольятти, на ВАЗ.
На берегу Жигулевского моря еще вовсю было тепло и сухо. Бабье лето.
Определили меня в УЛИР -управление лабораторно-исследовательских работ.
И здесь помог его величество-случай.
Поначалу всех камазовцев направили в сборочные цеха, на конвейер.
Прихожу как-то после работы в техническую библиотеку и вдруг слышу страшно знакомый голос.
Стоит у стойки Юрка Кравченко, сослуживец мой армейский по Елгаве, и важным таким тоном, беседует с кем-то о преимуществах итальянских «сожей» - смазочно-охлаждающих жидкостей.
А я ему, хорошему футболисту, между прочим, так негромким голосом говорю:
- а на «Ювентус» то ты хоть сходил?
Юрка обалдел от неожиданности, когда взглянул на меня.
-Ну, кого-кого, а тебя я здесь никак не ожидал увидеть!-
-да вот, решил посвятить себя профессии…инженера-сварщика -
- так ты ж, еще два года назад к нам, в Днепропетровск приезжал играть!-
- все отыгрался, хватит))-
-слушай, давай к нам в УЛИР, там начальником отдела сварки мой дружок, мы с ним в Турине год стажировку проходили….и даже в футбол гоняли с местными ..-
- с местными..это как, против Маццолы?)*
-таа, с инженерами - итальянцами…-
Михаил Леванов, мой начальник, как узнал, что я бывший футболист, аж затрясся… и так, плотоядно, захихикал,
- ну, мы теперь этот прессово-рамный корпус в субботу порвем!. Бутсы есть?
Конечно, как же без бутс.
В субботу, в замечательный, солнечный день, мы действительно порвали прессово-рамный корпус. 5:2.
И больше всех рвал и метал у них центральный защитник, высокий матерщинник с низким голосом.
Директор корпуса, тридцати лет.
Я потом у него в производстве, выполнял исследования по замене итальянских сварочных материалов на советские. Таковы были условия советско-итальянского контракта.
Мы частенько встречались и всю зиму гоняли в спортзале в минифутбол.
Позже он стал Генеральным директором ВАЗа.
И даже после смещения Гайдара мог стать Председателем Правительства России. Они тогда конкурировали с Черномырдиным.
Зовут его Владимир Каданников.
На КАМАЗ я вернулся в конце апреля. И жизнь сходу завернула меня в круговорот житейских, общественных и производственных проблем.
Возможность пожить в отдельной комнате испарилась как дым.
Супружница, не выдержав тягот одиночества, собралась замуж за другого и подала на развод.
Играть далее в футбол не хотелось, тем более, что квартира мне, теперь одинокому, и не светила.
И как меня не заставляли, не сулили золотые горы, ездить по Татарии и играть я отказался.
Единственно, на что согласился, так это в случае травм кого-либо из игроков, поиграть в домашних встречах.
Итак, я начальник участка сварки нестандартного оборудования засучил рукава и стал выполнять и перевыполнять поставленные перед коллективом (между прочим, 45 человек), планы.
А вечерами работал в Совете молодых специалистов и играл в КВН.
В тот год, Фестиваль молодежи и студентов должен был пройти в Берлине, в ГДР.
И по всей стране развернулась подготовка к республиканским Фестивалям.
Естественно, такой фестиваль должен был состояться и в Татарии.
А поскольку, КАМАЗ и Набережные Челны были самым знаменитым и знАковым местом не только Татарии но и Союза, на эту ударную комсомольскую стройку приезжали все советские знаменитости-спортсмены, поэты, певцы, композиторы.
Здесь была сборная страны по хоккею с шайбой, и я вживую видел и общался с Мальцевым, Васильевым, Викуловым. Замечательные ребята, мои ровесники, не задаваки. Никаких там понтов. Олимпийские чемпионы, между прочим.
Муслим Магомаев, Давид Тухманов, Юрий Гуляев, Роберт Рождественский, Евгений Евтушенко, Николай Озеров запросто встречались с рабочим людом и отвечали на всяческие вопросы. И пели, играли, рассказывали, читали стихи.
Апофеозом фестиваля в Челнах помимо грандиозного Сабантуя на берегу Камы был финал КВН. Победителям светили бесплатные путевки по Дунаю.
В жюри Николай Озеров и Евгений Евтушенко.
Домашнее задание на лирико-производственную тему. Рабочий и инженерный люд в процессе изготовления автомобилей читают стихи про любовь советских и зарубежных поэтов.
Шли мы до этого с соперниками почти вровень, и домашнее задание должно было решить, кто победитель. Интрига заключалась в том, что команда соперников состояла, в основном, из девушек.
Был такой завод на КАМАЗЕ -ЗЯБ - завод ячеистых бетонов. И там подобрался боевой коллектив девчонок- выпускниц Казанского строительного института.
У нас же, была сборная солянка, обоих полов поровну.
Но вот закавыка. Когда парень читает девушке стихи, это выигрышно, а вот когда девчонки читают девчонкам, это как-то….неестественно, что ли.
И мы, конечно, воспользовались этим уникальным шансом.
Лирика Фазу Алиевой, Михаила Луконина, Роберта Бернса, Евгения Евтушенко
и даже страшно сказать, Бориса Пастернака, торжественно звучала в устах монтажников и водителей, диспетчеров и технологов. Четыре наши девушки млели от избытка чувств.
Но лирика лирикой, а строили-то мы светлое коммунистическое будущее.
И концовка должна была иметь гражданское звучание. Как призыв к свершению подвигов.
Евтушенко сидел посередине и весело скучал, переговариваясь с соседями, членами жюри. Но как только услышал СВОЕ! Радостно встрепенулся.
-Юность планеты! -
Торжественно обратился я к залу…где сидели, естественно, лучшие представители нашей планеты.
- если петь, так в полный голос!
- если взмыть, так выше звезд!
-если спеть, так в полный колос!
-если встать, так в полный рост!
Долгие и нескончаемые аплодисменты наших болельщиков….Евтушенко, ну просто не мог скрыть довольной улыбки на лице.
Победа.
Но воспользоваться ее плодами я не успел.
Осенью 73-года, страна, обремененная колоссальными затратами по строительству Гиганта, решила отпустить сотни молодых специалистов по домам. С гарантией возвращения на завод, жильем и прочее.
Я был рад такому исходу. После стажировки на ВАЗе, я всерьез стал подумывать об аспирантуре.
Поэтому с тихой радостью вернулся в Ростов, к родителям.
И первый вопрос, который услышал от матери, был:
- и где твоя семья, сынок?-
Отец, ощущая пикантность ситуации, изрек:
-была без радости любовь, разлука будет без печали-
Милые мои старики. Они деликатно не стали вдаваться в подробности моего расставания, и чувствуя мои материальные затруднения, как в далекие времена, взвалили на свои плечи заботу обо мне.
* Сандро Маццола - знаменитый футболист 60...70годов,игрок сборной Италии