Ночь.
Лечу по трассе. Никого. Напряжена и взвинчена. На такой скорости легко проскочить нужный поворот.
Я здесь.
Чертовски холодно. На расколотой каминной полке поблескивает иней. Битые стекла визжат под каблуками.Остались только битые стекла.
Впрочем, есть еще фляжка. Попробовать? Пахнет медом, станет ядом, славой, доблестью, отрадой. Отрадой глаз моих.
Сквозь неплотно прикрытые веки пробивается теплый свет.Огонь в камине.Мейсенские пастушки и тик-так - часы.
Поднимаюсь. Прикасаюсь. Серебро привычно отзывается покалыванием в кончиках пальцев. Улыбаюсь.
Зеркало, конечно, врет.Зеркало льстит. Черное платье в пол. Затянутый корсет.Огненно-рыжая вьющаяся грива. Хохочу, кружусь на месте, наслаждаясь ощущением: волосы по обнаженным плечам. Что же мне с ними сделать-заколоть вот так наверх? Или оставить как есть?
Выбираю туфли. Подойдут вот эти - черный лак, шпилька-стилет и - красная подошва.
И тут, проскользнув в неслышно открытую горничной дверь, входит она. Ева. Боже, как она невозмутима и забавна! В этом своем нарядном белом платьице...Поправляя на талии черный бант, шепчу: "Мы едем на бал!"
"Мы едем на бал! Мы едем на бал!!!- смеемся мы и тремся носами."Мы ведьмы! Мы едем на бал!
Я сижу перед ней на полу, чтобы видеть ее глаза.В алом отсвете абажура ее пшеничные кудряшки кажутся совсем розовыми. А мои - тревожно багряного цвета запекшейся крови.
И как-то резко темнеет и становится нечем дышать.Наверно, это все корсет - неправильно затянут, слишком туго.
"Не плачь, мамочка, - говорит Ева. - У тебя реснички отклеются..."
Я улыбаюсь.
Открываю глаза. Поднимаюсь с колен.Правое простреливает боль- привычная, родная уже, но всегда неожиданная. Смахиваю кровь с верхней губы. Какой омерзительный запах - пороховая гарь. Как же холодно...
Спотыкаюсь. Падаю вновь. Обхватываю голову руками - так и есть. Черный ежик коротко стриженых волос. И седина шириной в ладонь. Все правильно. Я уже здесь.
Все как всегда: полуночная дорога, резь в прищуреных глазах, руки на руле - без сил. И выглядят так, будто сломаны запястья.
И все, пожалуй, чего я боюсь в этой жизни - пропустить тот поворот.