Сигон, настойчиво изучал язык Аммонитян. Ему не терпелось поскорее перебраться в казармы, надеть на себя, кожаные доспехи и взять в руки меч.
Он представлял, как он вместе с Аммонитянской армией, въедет, верхом на муле в Массифу Иаирову.
Как Аморреи проживающие там со страхом и уважением будут смотреть на него. А он, даже не будет смотреть в их сторону. Может быть, он к тому времени уже будет стоначальником.
Он, конечно же, публично казнит Иуду и Валама.
Валама, как предателя Аморрейского народа он повесит, а Иуду…
В это время увесистая оплеуха по уху, выбила из него дальнейшие мысли.
"Ты что оглох?" - Сигон обернулся, сзади стоял купец. - Я тебе второй раз говорю, приготовь мне осла, омойся и переоденься. Рагит приказал нам с тобой сегодня быть у него".
Сигон с ненавистью взглянул на купца, и шумно набрав через нос воздуха,- пошел готовить ему осла.
Рагит - последнее время, страдал сильными болями в сердце:"Наверное, догорает мой костер," – думал он, вспоминая Пагиила.
Теперь из-за болезни, Рагит перестал бывать во дворце, так часто, как он это делал раньше. Он назначил себе заместителей, а во дворец приходил, лишь, после того как царь присылал за ним посыльного.
Купца и Сигона Рагит принял в саду, лежа на ковре, сшитом из бараньих шкур. Он лежал, обложив себя мягкими подушками, и неторопливо ел виноград, рекомендованный ему, дворцовым лекарем.
Сигону Рагит приказал отойти в дальний конец сада и, ждать пока его позовут. Сам тем временем стал разговаривать с купцом. Когда купец ушел, Рагит сделал Сигону знак, чтобы тот подошел к нему.
Рагит был недоволен. Он хотел отправить купца в Израиль, но у того в настоящий момент не было там никаких дел. Послать его своим приказом Рагит не мог.
Он предложил купцу сходить в Израиль с караваном за деньги, но купец заломил такую цену, что Рагит разгневавшись, выгнал купца прочь.
- Как твои успехи в изучении языка – спросил он Сигона на языке Аммонитян.
- Хорошо господин, я уже все понимаю и готов переселиться в казармы – ответил Сигон на том же языке.
Рагит улыбнулся, ему понравилось как быстро и уверенно, отвечает Сигон.
- Хорошо – сказал он - Но высокое звание воина Аммона, еще нужно заслужить. У меня, есть для тебя задание,после его выполнения,я доложу царю Аммона, что у него появился новый воин. У Сигона перехватило дыхание
-Царь Аммона, интересуется, каждым принятым на службу воином? - голос Сигона дрожал от волнения.
А Ты как думал - Рагит поднял брови - Царь хочет знать, кто защищает его государство.
На самом деле. царю Аммона было глубоко безразлично, из какого сброда, Рагит формирует свои наемные отряды. Он лишь сожалел о том, что позволил Рагиту уговорить себя, на это очень убыточное предприятие.
Сигон был готов сейчас, выполнить любое задание. наверняка, ему предложат, что-то,такое, где нужно проявить смекалку и отвагу. Но Рагит его разочаровал
-Ты вернешься в Массифу Иаирову, и уговоришь своих друзей идти воинами в наемные отряды Аммонитян.
- У тебя ведь есть друзья? – спросил Рагит и вопросительно посмотрел на Сигона.
Сигон не был уверен в том, есть ли у него сейчас друзья, но с готовностью кивнул.
- Ну, вот и хорошо – улыбнулся Рагит – Сегодня же и отправляйся.
Рагит подозвал слугу и приказал принести суму с едой и два шекеля серебром. После этого Рагит начал, есть виноград из серебряного блюда, что стояло на столике рядом. Давая тем самым понять, что разговор окончен. Увидев, что Сигон не уходит, он повернул к нему голову
- Тебе что-то не понятно?
Из-за разочарования, в груди Сигона вспыхнула злость, ему хотелось как-то нагрубить этому старику.
- Господин прикажите дать мне осла. Дорога длинная и я устану идти пешком.
Рагит молча взял посох с искусно вырезанной головой Хамоса, какой, теперь служил ему опорой при ходьбе и, размахнувшись с силой, треснул им Сигона по голове.
- Ни когда не требуй от твоего господина, больше чем он тебе уже дал – спокойно сказал Рагит – Ты не в доме у отца, а в армии царя Аммона. Привыкай к дисциплине.
Рагит положил посох рядом с собой, и отвернувшись от Сигона продолжал отщипывать ягоды от виноградной кисти, отправляя их в рот.
По щеке Сигона тонкой струйкой потекла кровь.
Как он сейчас ненавидел этого дряхлого седобородого старика. Сигон был готов броситься на него и задушить собственными руками. Он сверлил Рагита ненавидящим взглядом, не в силах унять гнев.
Рагит медленно повернул голову в его сторону. Сигон быстро спрятал глаза, и пошел на встречу идущему к нему слуге. Тот в одной руке нес наполненную суму, а в другой серебро.
Приняв все это от слуги, Сигон вышел из вотрот дома Рагита и направился к выходу из города.
Сигон шел по городским улицам, а его грудь, жгла лютая злоба. Хотелось немедленно отомстить Рагиту, но Сигон был бессилен, что-либо сделать этому человеку.
Лишь выйдя из городских ворот, и увидев дорогу, Сигон унял охвативший его гнев.
Дорога от городских ворот вела в сторону Израильского города Иогбеги. Совсем не давно, Сигон приехал по ней в Равву. Тогда его душу тревожила тоска, какая часто бывает у людей, внезапно оставивших свой дом.
Но теперь предчувствие скорого свидания с родным городом, теплой волной разливалось по его груди.
Во второй половине дня Сигон уже подходил к Иогбеге. Не далеко от города Сигон увидел ослов. Какие, мирно паслись на поляне.
У Сигона тут же созрел план.
Он сходил в город и на городском рынке, купил уздечку. Вернувшись из города, он подошел к одному из ослов, взнуздал его и теперь довольный, продолжал свой путь на осле, на ходу закусывая лепешкой.
Солнце коснулось горизонта, и Сигон стал присматривать себе место для ночлега. Он облюбовал себе прекрасное место под скалой, рядом была тутовая роща, где можно было запастись дровами для костра.
Сигон снял с осла узду и пустил его пастись. Сходил в лес и набрал дров для костра. В это время он увидел четырех подъезжающих на мулах всадников.
- Где ты взял осла? – спросил один из них. Сигон бросил быстрый взгляд в сторону тутовой рощи, прикидывая, успеет ли быстро добежать до нее. Но всадник разгадал, его замысел и, подъехав ближе, преградил ему дорогу к лесу.
- Это осел моего отца, он давно у нас
Сигон понял, что влип и теперь, сожалел, что не догадался расположиться на ночлег в роще.
Один из всадников соскочил с мула и, подойдя к ослу, заглянул ему внутрь уха, после этого подойдя к Сигону, ударом в челюсть сбил того с ног. Взяв Сигона за шиворот, он подтащил его к ослу и, вывернув у осла ухо, показал его Сигону
-Это клеймо твоего отца?
-Вяжите его – сказал он остальным, и отвязав от седла, скрученную веревку бросил ее на Сигона.
Сигона за связанные руки привязали к седлу того, кто заехал ему в челюсть и он был вынужден до городской тюрьмы бежать за его мулом.
В городе Сигона допросили старейшины. Они подробно расспросили - Кто он такой и откуда, как оказался в этом городе, и с какой целью похитил осла.
На что Сигон изворотливо врал – что он прибыл из Массифы Иаировой, по торговым делам и перед тем, как войти в город пустил своего осла попастись. А, вернувшись, просто перепутал и взял другого осла, очень похожего, на его собственного.
Это не убедило старейшин и хозяина украденного осла. Утром был суд и, Сигона осудили по законам Израиля к штрафу, который составлял две стоимости украденной вещи, в данном случае - осла, какого похитил Сигон.
Хозяин осла оценил его в десять шекелей серебром. А так как до города, где жил Сигон было четыре дня пути, Сигон обязан был оплатить содержание двух стражников. Какие будут его туда сопровождать, чтобы там получить с него штраф. Это составляло еще четыре шекеля серебром.
У Сигона душа уходила в пятки, когда он представлял, что с ним сделает отец, когда с него потребуют двадцать четыре шекеля серебром.
- Сбегу по дороге – решил Сигон.
Сигона связали сыромятными ремнями, и теперь он, брел привязанный к седлу одного из стражников, те не спеша, ехали на мулах. Кормили его один раз в день вечером.
Ночью стражники спали по очереди, поэтому сбежать у Сигона не было никаких шансов.
В первой половине четвертого дня, Сигона подвели к дому, где он жил.
Выбежала мать и, увидев связанного сына, с плачем бросилась ему на шею.
Стражники потребовали, чтобы мать привела отца Сигона, а сами, вместе с Сигоном, расположились во дворе дома. Мать быстро собралась и побежала на рынок.
К полудню появился отец, едва поспевая за ним, следом шла мать.
Гофан еще не знал причины ареста сына и, потому хмуро и насторожено посматривая то на сына, то на стражников, стоял поближе к воротам
.- Мало ли что наговорил Сигон, вдруг придется самому уносить ноги.
- Ваш сын? – спросил один из стражников.
Гофан молча, согласно кивнул.
- Он обвиняется в краже осла и на него наложен штраф в размере двадцати шекелей серебром. Кроме того, вы обязаны оплатить расходы на содержание его и стражников, при провождении его из Иогбеги в Массифу Иаирову. Это еще четыре шекеля серебром, итого двадцать четыре шекеля серебром. Если вы откажетесь платить эту сумму, будет продано любое принадлежащее вам имущество, чтобы набрать нужную сумму – закончил стражник.
- Но причем здесь я? – удивился Гофан – Он украл осла, он пусть и платит за него. Он уже взрослый, вы же сами видите, Сигон даже не живет со мной.
Осла то он украл не здесь, а в Иогбеге.
- Ваш сын, нам сказал – монотонно продолжал стражник – что украл осла, чтобы добраться до своего дома в Массифе Иаировой. Значит, он ехал домой. Другого дома у него нет. Выходит, ты как старший в этом доме несешь за него ответственность.
Будешь платить, или мы посмотрим, что у тебя можно продать, чтобы выручить нужную сумму?
Поняв, что платить все равно придется, Гофан злобно взглянув на сына, ушел в дом.
Он вернулся, оттуда неся на глиняном блюде требуемую сумму.
Стражники, взяв серебро, развязали и отпустили Сигона.
Дождавшись, когда стражники покинули двор, Гофан шагнул к Сигону. Он схватил сына за шиворот, и втащил его в дом.
В доме, Гофан швырнул Сигона на пол и, взяв заранее приготовленную плеть начал яростно хлестать его по спине. Сигон дико выл и катался по полу, одежда лопалась, от яростных ударов, какие плетью наносил Гофан.
Одежда Сигона, быстро, проступала кровавыми пятнами.
Наконец Сигон потерял сознание и затих. Мать с криком повисла на руке у мужа.
Гофан отшвырнул жену и, хлестанув несколько раз уже ее, отбросил плеть. После чего, выпив прямо из кувшина добрую порцию вина, вышел из дома.
Сигон очнулся лишь к вечеру, во всем теле была нетерпимая, боль. Над ним сидела мать, смазывая мазью рассеченные плетью раны.
Сигон застонал.
Более чем полмесяца, Сигон провалялся в постели, залечивая раны. Отец так не разу, не заговорил с ним.
Истекал срок, обозначенный Сигону для пребывания в Израиле. Пора было возвращаться в Равву. А Сигон еще ничего не сделал из того, что ему поручил Рагит. Когда Сигон почувствовал себя здоровым и начал ходить по двору, к нему подошел отец
- Ты что сбежал из Раввы? – грозно спросил он
- Нет, меня послал Рагит, вербовать воинов для наемных отрядов. Гофан насторожился, он ведь был уверен, что Сигон сбежал, поэтому, не о чем его не спрашивал.
- А когда тебе возвращаться? – с тревогой в голосе спросил он
- Через неделю я должен быть в Равве. Гофан вскипел
- Когда дали задание, его надо выполнять, а не воровать ослов.
Что ты разгуливаешь по двору? Собирайся и иди, делай, что приказано – и, успокоившись, добавил – Я поговорю на рынке с Аморреями у кого есть сыновья годные в воины.
Вечером отец вернулся и с угрюмым видом потребовал у жены ужин.
Ни кто из Аморреев не захотел отправлять сыновей в Аммон. Они не сказали об этом Гофану прямо, но одним сын нужен был здесь для помощи в торговле, другой собирался своего сына женить этой осенью, а у третьих сыновья были заняты в найме, пася овец или работая на полях.
Гофан не нашел ни одного человека, желающего пойти в наемные воины к царю Аммона.
Вечером Сигон пошел на площадь Астарты. На площади он увидел, что все молодые Амрреи крутятся возле Валама и доброжелательно разговаривают, как с Израильтянами, которых на площади заметно прибавилось, так и с пришельцами из других народов.
- Выходит, Аморреи помирились с Израильтянами, Моавитянами и другой молодежью, какая бывает на площади Астарты – решил Сигон. Спросить - что случилось нового в его отсутствие - было не у кого, Сигона все обходили стороной. Его узнали, но никто даже не хотел смотреть в его сторону.
Постояв и убедившись, что никто к нему не подойдет, Сигон понял, что искать здесь охотника идти с ним в Аммон бесполезно. Сигон долго высматривал Орфу, Оливу, или Иуду и Галаада. Но и из них никого не увидел.
- Интересно – подумал он – почему никого из них нет. В задумчивости он пошел домой. Душу угнетала обида и ненависть, а также жажда мести.
Дома отец встретил его вопросом
- Ну что нашел охотников ехать в Аммон?
Сигон отрицательно мотнул головой и зло ответил
- Они все трусы, им уютнее прятаться за материны юбки.
Гофан презрительно посмотрел на сына и ушел к себе в комнату.
- Дураков ехать в Аммон теперь найти трудно – подумал он. Слухи о том, что в Амоне от язвы вымерло почти все наемное войско, докатились и до Массифы Иаировой.
Утром Сигон пошел на рынок. Он шел к лавке, где торговал один из его бывших друзей. Это был человек по натуре тихий и робкий. Он не участвовал в драках и всегда со страхом относился к Сигону.
Сигон надеялся, что и на этот раз, он испугается его появления и расскажет Сигону все, что тот спросит.
Напустив на себя независимо-наглый вид, Сигон подошел к прилавку, где торговал Галим
- Здравствуй Галим.
- Здравствуй – Галим стал тревожно озираться по сторонам.
- Да ты не трясись,- развязано протянул Сигон – Я ненадолго. Мне надо решить здесь кое-какие дела. Вчера вечером, никто из вас не захотел подойти ко мне. Вы все вместе с Валамом, дружно, лижете зад Евреям и их прислужникам Моавитянам.
Меня интересует, куда исчезли – Иуда, Галаад, Орфа и Олива? Я вчера не увидел их на площади Астарты.
Галим пожал плечами
- Они все уже давно не появляются на площади Астарты. А про Орфу, я слышал, что она вроде стала блудницей.
- Да ты что? – Сигон расплылся в счастливой улыбке, эта весть, была для него более чем приятной. – Ну, тогда давай, торгуй. А у меня еще есть дела в другом месте - и, отойдя от лавки Галима не торопясь, пошел вдоль рядов. Ему хотелось броситься бегом к месту сборища блудниц, чтобы своими глазами увидеть Орфу в роли блудницы.
Сигон просто сгорал от нетерпения,- подойти сейчас к Орфе, посмотреть ей в глаза и насладиться тем унижением, какое она испытает. Но он понимал, что Галим смотрит ему в след, поэтому старался идти, не спеша и важно.
Как только Сигон свернул в другой ряд, он сразу прибавил шагу и направился к Восточным воротам.
Стремительно выйдя из ворот, Сигон пошел вдоль ряда блудниц. Он прошел ряд до конца, но Орфы среди них не было.
Сигон стал в стороне и стал наблюдать за блудницами. Одних блудниц забирали мужчины, другие возвращались, но Орфа, так и не появлялась.
Сигона мучила ревность, он представлял Орфу с мужчиной где-то там, в городе и от этого лютая ненависть к ней разрывала душу.
Сигон отошел в сторону и сел на камень, ожидая когда, вернется Орфа.
Сигон терпеливо прождал весь день. Солнце уже клонилось к вечеру, а Орфа все не приходила. Из ворот города вышел караван в четыре верблюда. Сигон безразлично взглянул на всадников и узнал в переднем из них, купца из Раввы.
Того купца - с кем он однажды уехал из этого города, и у кого, затем жил и работал в Равве. Сигон был занят мыслями об Орфе, поэтому не придал этой встрече никакого значения.
Купец смотрел по сторонам и, его глаза встретились с глазами Сигона. Узнав Сигона, купец сделал презрительную гримасу и отвернулся.
Наконец, устав ждать, Сигон пошел домой.
- Пользуется успехом сука – думал про себя Сигон о девушке – Ну ничего, завтра я перехвачу тебя самый первый.
У Сигона оставалось без двух монет, почти два шекеля серебром. Он вожделенно думал о том, как предложит их Орфе. Затем после всего, заберет назад, и будет наслаждаться ее беспомощностью и унижением.
-Что сможет сделать она – бесправная блудница, ему Сигону? – по лицу Сигона блуждала злорадная ухмылка.
Вечером Сигон попросил мать разбудить его до восхода солнца. На вопрос отца, как у него идут дела, Сигон ответил
- Да кое-что намечается. Завтра надо встать пораньше, помочь ребятам собраться, они хотят уходить тайно от родителей.
Теперь Сигон уже не боялся бессовестно врать отцу, он его ненавидел.
Утром мать разбудила Сигона, как он просил - до восхода солнца. Сигон быстро собрался и горя от нетерпения чуть не бегом двинулся в сторону дома Орфы.
Дойдя до ворот, Сигон рванул их на себя, но ворота оказались заперты. Оглядевшись по сторонам, Сигон, не долго думая, перемахнул через ограду. Подойдя к двери и убедившись, что она заперта, Сигон тихонько постучал.
- Галаад это ты? – услышал Сигон радостный возглас Орфы.
- Так вот с кем блудит эта сучка – лицо Сигона стало бледным от приступа ревности и гнева. Дверь открылась, и радостное лицо девушки перекосила гримаса ужаса.
- Ну что блудишь с Галаадом, сука? – дрожащим от ненависти полушепотом, медленно говорил Сигон – Но сегодня с утра тебя покупаю я.
Сигон поднял руку и медленно раскрыл ладонь, на ней лежали серебряные монеты. Девушке казалось, что перед ней стоит чудовище. Белое лицо, широко раздувающиеся ноздри и сверлящие ее, абсолютно черные глаза.
Иуда с Оливой, как всегда всю ночь провели на скамейке у пруда, и когда утренним светом, обозначился Восток, они шли по улице, собираясь разойтись по домам.
Иуда увидел, как во двор к Орфе перескочил какой-то человек
- Смотри Олива, мне кажется Галаад опять здесь. Наверное, специально перегнал овец поближе к городу, чтобы чаще бывать у Орфы.
- Ну и не надо им мешать – Олива недовольно посмотрела на Иуду.
- Не-ет – протянул Иуда - Он ведь знает, что мы теперь всегда на скамейке возле пруда. Мог подойти поздороваться. Подожди меня здесь.
Иуда перемахнул через ограду. Подкравшись сзади, Иуда уже занес руку, чтобы хлопнуть по плечу, Галаада, который, как решил Иуда, разговаривал с Орфой стоя на крыльце.
Неожиданно для себя он услышал злобный полушепот Сигона
- Ну что блудишь с Галаадом сука? Но сегодня с утра тебя покупаю я.
Иуда левой рукой схватил и оттянул Сигона на себя и, отступив в сторону, правой рукой со всей силы впечатал ему кулаком в переносицу. Сигон пролетев через не большой двор, влип в ворота, а за тем сполз по ним и упал на землю.
Из лопнувшей переносицы и из ноздрей хлынула кровь. Иуда быстрым шагом подошел к Сигону, тот закрыл лицо руками. Иуда молча открыл ворота, взял Сигона за шиворот и выволок его на улицу. Здесь Иуда рывком поставил Сигона на ноги
- Хочешь, я тебя сейчас утоплю в пруду? - спросил он Сигона.
Тот затряс головой
– Тогда забудь о существовании этой улицы – Иуда оттолкнул Сигона от себя – Пошел прочь отсюда.
Сигон покачиваясь быстрым шагом, уходил к своему дому. Иуда и Олива, вошли во двор к Орфе.
Девушка сидела на крыльце и ее била дрожь. Олива села рядом и обняла подругу. Стало светлее, и Иуда увидел разбросанные по двору серебряные монеты. Он собрал их в руку и хотел выбросить за ограду на улицу, но, передумав, сжал в ладони и вышел за ворота.
Когда-то бабушка Иуды, пока была жива, жила на той же улице где живет Сигон.
Иуда подошел к дому Гофана и постучал в ворота.
Ворота открыл отец Сигона, Иуда швырнул ему под ноги серебро
- Скажи своему сыну, чтоб забрал свое серебро и не оскорблял порядочных девушек грязным домогательством.
В другой раз, я привлеку его на суд старейшин, и его за такие поступки побьют камнями – спокойно сказал Иуда и, развернувшись, зашагал прочь.
Лицо Гофана от гнева налилось кровью. Сигон с перевязанным матерью лицом, стоял позади него, он тоже вышел на стук в ворота.
Поняв, что наказание неотвратимо, Сигон увернулся от пытавшегося поймать его за шиворот отца и выскользнул в открытые ворота.
Увидев, что отец преследует его Сигон, что было сил, бросился наутек.
Гофан по причине возраста, не мог долго преследовать молодого, гонимого страхом Сигона. Скоро понимая, что Сигона ему не догнать, Гофан прекратил погоню и, тяжело дыша, пошел к своему дому.
Сигон выбежал из города оглянулся и, увидев, что отец его не преследует, дальше пошел шагом, тяжело дыша.
Дойдя до леса, Сигон вошел в него и сел под дерево.
Отдышавшись, он взвыл, и в бессильной злобе стал кататься по траве, рыча и плача.
Он ненавидел всех – Рагита, за то, что тот послал его сюда.
Валама, за то, что он среди молодых Аморреев занял его место.
Отца за его не желание понять Сигона и помочь ему. Орфу, зато, что она отвергла его Сигона и, предпочла ему Галаада.
Галаада за то, что он встал на его пути к сердцу девушки.
Но больше всех Иуду он как проклятье всегда вставал на его пути. А сейчас помешал унизить Орфу, сломал нос и мало того все рассказал отцу. И теперь он здесь в лесу один, без еды и денег.
Немного придя в себя, Сигон поднялся и пошел на Юго-восток, теперь у него был только один путь в Равву Аммонитскую, а что сказать Рагиту Сигон уже придумал.
В Беф-Нимре Сигону удалось украсть у хлебопека два хлеба. Он три дня до этого ничего не ел, поэтому, когда с жадностью набил желудок, ему стало плохо и его вырвало.
Он догадался, что надо есть немного. Еще через два дня, он дошел до Раввы.
Войдя в город, Сигон сразу же пошел в дом Рагита. Стражник у ворот узнал его, он доложил Рагиту и тот приказал, чтобы Сигона пропустили.
Казалось с момента ухода Сигона в Израиль, Рагит не менял своего положения. Те же - ковер, подушки и виноград в серебряном блюде на столике рядом.
- Ну, рассказывай – равнодушно сказал Рагит и приготовился его слушать.
Сигон помялся и, набрав воздуха решительно начал
- Меня схватили, как только я вошел в Иогбегу. Израильские стражники, привели меня в тюрьму, они били и пытали меня – Сигон развязал пояс и, спустив с плеч одежду, показал Рагиту исполосованную отцом спину
– Они обвинили меня, в том, что я соглядатай Аммона.
Меня держали в тюрьме, недели три. Потом повезли в Есевон, чтобы там судить и казнить. Но по дороге, я убил стражника и сбежал. Пробирался сюда, около недели скрывался в лесах и горах.
- Господин, прикажите меня накормить, я четыре дня ничего не ел.
Рагит, слушал Сигона, не перебивая и участливо глядя на него.
Выслушав до конца, махнул рукой слуге, когда тот подошел вопросительно взглянул на него, слуга в ответ кивнул.
Рагит указал кивком на Сигона
- Накорми героя.
Слуга послушно пошел выполнять приказание.
Рагит казалось, погрузился в сон, он лежал на подушках с прикрытыми глазами. Слуга принес вареную баранину, вино и фрукты. Сигон с жадностью стал поглощать принесенную еду. Он плотно поел и, его стало клонить в сон.
- Господин, отпустите меня, я устал и мне хочется спать – сказал он Рагиту.
- Ну, будь добр, удели мне еще немного времени – виновато ответил Рагит
– А что в Израильских тюрьмах сейчас переодевают? Я смотрю на тебе другая одежда, совсем не та, что была на тебе во время, твоего ухода отсюда.
- Господин, сбежав от стражников и пробираясь в Равву, я в горах ограбил пастуха.
Моя одежда вся была изорвана плетью – Сигон с неприязнью смотрел на Рагита – Какое тебе дело до моей одежды? - зло думал он.
Рагит видел этот злобный взгляд, но не подавал виду
- Неплохо, живется пастухам в Израиле, если они в такой дорогой одежде пасут овец – задумчиво произнес Рагит – Судя по ране у тебя на переносице, удар был нанесен дня четыре назад. По твоим рассказам в это время ты уже сбежал от стражников. Кто тебя так ударил?
- Нет, господин. Этот удар нанесен раньше, во время моего побега. Господин, этот удар нанес стражник, которого я потом убил - Сигон начинал терять терпение.
Рагит удивленно поднял брови
- Ты хороший воин, если после такого удара, был способен кого-то убить.
Сколько стражников тебя сопровождало в Есевон?
- Четверо, господин – Сигон почувствовал, что его сейчас разоблачат и, его гнев сменился на страх.
- И, что не один не слышал шума вашей борьбы? – удивленно спросил Рагит.
- Господин, они по дороге напились вина, и остальные спали пьяные как убитые – в отчаянье выкрикнул Сигон.
Рагит сокрушенно покачал головой
- Ужас, что позволяют себе Израильские стражники. Напиваться во время несения службы? Куда смотрит их начальство? – Рагит махнул рукой слуге
– Зови.
И повернувшись к Сигону, стал в упор смотреть на него.
Слуга открыл входные ворота и в них на осле въехал купец.
Сигон похолодел, он совсем выпустил из виду, что купец видел его у ворот Массифы Иаировой. Купец передал осла слуге, подошел к Рагиту и приветствовал его.
Рагит знаком указал, чтобы купец сел, затем указал на Сигона
- Расскажи ему, то, что ты рассказывал мне – и, откинувшись на подушках, закрыл глаза. Купец посмотрел на Сигона
- Он украл осла, возле Иогбеги. За это старейшины города приговорили его к штрафу в двадцать четыре шекеля серебром. Отец отдал за него эти деньги, но потом, выдрал его плетью.
Об этом мне рассказал его отец.
А его самого, я видел его возле ворот Массифы Иаировой, где он крутился возле блудниц.
Рагит открыл глаза и посмотрел на Сигона спокойным взглядом, затем медленно стал говорить
- Сейчас ты пойдешь в казарму наемников и скажешь старшему воину по казарме, чтобы он определил тебя на проживание в ней.
Там ты будешь выполнять грязную работу. Ты будешь чистить отхожее место, мести казарму и плац, а также выполнять все работы, какие тебе определит старший воин.
Выполнять все это будешь до тех пор, пока я не решу, что с тобой делать дальше. Будешь получать половинную плату наемного воина, но первые деньги пойдут на погашение долга, какой числится на тебе за два шекеля серебра и утерянную суму.
Выходить с территории двора, ты права не имеешь, до моего на то распоряжения. Пошел вон.
Внутри у Сигона все опустилось. То чувство эйфории какое он испытывал во время поглощения пищи, когда он решил как ловко провел Рагита и даже действительно ощутил себя героем - исчезло.
Вместо него пришло чувство тоски унижения и безысходности.
Его словно ткнули лицом в то самое отхожее место, какое он теперь обязан чистить.
Сигон на ватных ногах побрел к выходу.
- Не вздумай бежать – крикнул ему вслед Рагит – Я ведь все равно найду тебя, а тогда смерть.
Проклиная все и всех, Сигон подошел к воротам двора, где находилась казарма. У ворот стоял воин
- Кто такой и что тебе здесь нужно?- спросил он Сигона, который в нерешительности остановился возле него.
- Меня прислал Рагит – ответил Сигон, не решаясь сообщить, для выполнения, каких обязанностей он сюда прибыл.
- Наемник? – спросил стражник.
Сигон молча, кивнул.
- Он прислан для выполнения черных работ – услышал Сигон голос сзади себя.
Он обернулся, оказывается слуга, все время шел за ним следом.
- Хозяин запретил выпускать его с территории двора до его особого распоряжения – закончил слуга и, развернувшись, зашагал прочь.
Воин указал Сигону куда пройти и где найти старшего воина по казарме.
Старший воин по казарме показал Сигону его место для сна. Это был лежак сделанный из грубых ни чем не застеленных досок. Затем один из воинов показал ему, где находится метла, для того чтобы мести плац, веник для казармы и глиняный кувшин с веревкой, для черпания из отхожего места, по мере его заполнения .
У Сигона начались трудовые будни полные не благодарной работы и унижений. Вечером он обязан был вымести плац. С утра, когда воины уходили на плац для занятий, он мел казарму.
Отхожее место заполнялось очень быстро и Сигону приходилось через день вычерпывать его в огромную деревянную бадью, что стояла на четырехколесной повозке. Когда бадья заполнялась, старший воин сообщал об этом вышестоящему начальству. Приходил человек с волами, запрягал их в повозку и вывозил бадью за город.
Воины, постоянно унижали Сигона, называли обидными кличками и из-за вони исходящей от него требовали, чтобы принимать пищу, Сигон садился после них.
У Сигона больше не было желания стать наемником, он ненавидел всех этих крепких людей, в красивых кожаных доспехах - каким когда-то мечтал стать сам.
Но сбежать отсюда было не возможно. Стена была высотой в два Сигоновых роста и на ночь, выставлялись трое часовых. Была надежда, что Рагит простит его, но все равно Сигон понял, что .среди этих воинов он равноправным не будет уже никогда.