Любовь Дмитриевна - мать Коли
В этот злосчастный день, около пяти вечера, я все еще находилась на молокозаводе, где работаю мастером, когда на моем телефоне высветился незнакомый номер. Звонил сын и «обрадовал» - его избили и отобрали новый сотовый.
Я так и выронила лоток с сыром:
-Сыночка! Что они с тобой сделали? Где это случилось? Ну, скажи же что-нибудь! -Да, да, слышу. А где ты взял этот телефон? Ага. Дядя Володя. Поняла. И кто это? Не знаешь? А где ты сейчас? - Я хотела сразу получить ответы на все свои вопросы .
Из трубки послышалось:
-Мам, не волнуйся ты так, все в порядке, только голова болит. Потом все расскажу. Когда ты придешь домой?
-Я сейчас никак не могу, сынок, только что запустили молоко. Как только будет возможно, сразу вернусь. Тебе, может, скорую вызвать? - Но Коля отказался.
Если сказать, что я расстроилась, то ничего не сказать! Не прошло еще и месяца после покупки телефона. А до этого меня мальчик долго уговаривал. Но, еле сводя концы с концами, воспитываю-то его одна! я не поддавалась. Мне не до его игрушек: не до жиру - быть бы живу! Но уж, когда старый телефон совсем отказался держать зарядку, пришлось и уступить - куда мне деваться-то! Не купишь, так сама же и будешь страдать - приходится управлять Колькой посредством телефона. Из-за сильной загруженности на работе на нормальное общение с ним не хватает времени. Вот и держу Колю постоянно на связи - хозяйство, считай, все на нем. Хоть и запереживала сильно после его звонка, уйти с работы сразу не получилось - нельзя прерывать технологический процесс изготовления сыра. Только после окончания смены попала домой.
И что же я увидела! - у Коли все лицо в ссадинах и кровоподтеках, левая сторона вздулась огромной шишкой.
Я сразу кинулась к нему, лежащему на диване:
-Сыночек! Ну, скажи мне, кто это тебя так? Я достану его из-под земли! Ох, тебе, точно, ничего не поломали? - стала его всего ощупывать.
-Мам! Больно же! А-а!- Он скривился от моих прикосновений к лицу.
Я забегала, ища коробку с лекарствами. По ходу поставила греть воду. Растворила фурацилин, и стала отмачивать запекшуюся кровь, обработала зеленкой все лицо, несмотря на его протесты, стоны и вскрики:
-Я уже умывался, мама!- Тоже мне - мужчина! Боится малейшей боли.
Окончательно успокоилась только тогда, когда не обнаружила переломов и серьезных ушибов. Потом потребовала, чтобы рассказал все с самого начала. Выслушав, повела в милицию, хоть Коля и не знал, кто его побил.
Лавриненко Коля
Я переделал дома все дела, покормил хозяйство и пошел к маме - помочь - думал, что вместе потом придем домой. Но, не дойдя до середины улицы, заметил трех парней, которые шли мне навстречу по другой стороне. Решил подождать, пока они не пройдут, и приостановился. Смотрю - и те чего-то притормозили. А потом от группы отделился один и, видя, что я продолжаю стоять, направился ко мне. И только когда он приблизился, узнал Томаша Олега, по кличке «боров» - толстого, прыщавого, с длинными сальными патлами. Его выгнали из нашего училища еще год назад за драки, и он так и слонялся без дела до сих пор...
Да, он такой – подлизывается к сильным, и бьет и обижает слабых. Всегда всех задирает, кого не боится. С неизменным пивом в руках и под мухой. «И угораздило же мне встретить его в недобрый час! - думал я, с опаской глядя на него. - Ведь он отбирает телефоны у младших школьников и продает их – на пиво. Он не должен знать о моем новом сотовом! - успел подумать.
Подойдя ко мне вплотную и обдав меня вонючим запахом смеси пива, курева и столетнего пота, он потребовал:
- А ну-ка, кинь мне на лапу пятьдесят рублей!
Я не шелохнулся. Он объяснил:
- Это отмазка за то, что ты ходишь по этому тротуару.
- Нет у меня де… - не успел я закончить, как он протянул левую руку,нащупал во внутреннем кармане куртки мой сотовый. Выхватив, стал рассматривать его поросячьими глазками. Потом начал играться им, крутя его, подбрасывая и ловя:
- Классный телефуа-а-а-н! Навеньки-и-й! Бляст-я-я-я-щий! Как за-а-а-вут?
-Это «Сони-Эрикссон», - я все надеялся получить его обратно.
-Ах! «Со-о-о-ни-Эрикссо-о-он» его з-а-а-а-вут! Гы-гы-гы, гы-гы-гы… - загыгыкал, довольный.
Я закричал, следя за его манипуляциями с моим телефоном:
-Уронишь! Раздербанишь его! Отдай, я сказал! – Потянулся к сотовому своему.
Но он продолжал забавляться им, не обращая на меня ни малейшего внимания.
Я испугался, что этот урод уронит телефон, который я еле выклянчил у матери и в очередной раз дернулся к нему:
-Уронишь же! Отда-а-а-й, Олег!
- Сперва -бабло!
Я пообещал:
-Отдай мне телефон, и я пойду к маме, возьму у нее пятьдесят рублей и принесу тебе!
-Н-е-е-ет! Щас!
-Но я же говорю – нет их! Отдай телефон! Отдай пятьдесят рублей!- вдруг перепутал я слова.
-Ха! Тебе? Я-а-а?! Пятьдесят рублей? На-а!
Неожиданно я почувствовал град ударов, которые посыпались на голову, на плечи, на спину… Упал на асфальт. С остервенением он бил меня, лежачего! уже ногами по голове, спине, туловищу…
Я только старался прикрыть голову руками. Мне казалось, что это тянется бесконечно…
Сквозь вату в ушах услышал:
-Томаш! Что ты делаешь? Прекрати! Прекрати, тебе говорят!
«Это, наверное, кто-то из его стаи!». - Но он не давал мне подняться на ноги и зверствовал, пока те пацаны не оттащили его в сторону:
-Что? Хочешь попасть в тюрягу? Чего ты взбесился? Дурак!
-Вот тебе еще «пятьдесят рублей», цуцик! - поддал напоследок мне эта грязная свинья.
…Не знаю, сколько пришлось пролежать мне на ледяной сырой земле. Пришел в себя от нестерпимой боли головы. Еле присел. Ощупал лицо - липкое. Кровь. А телефона нет…. У меня посыпались злые слезы. Кое-как поднялся и поплелся домой. Но по другой улице – Советской, чтобы опять не напороться на этого змееныша.
Не заходя домой, направился к соседу, дяде Вове, который кое-как обмыл мне лицо и руки от крови и позвонил матери на работу и отдал мне его, чтобы смог поговорить с нею.
Я ему не дал вызвать скорую - решил ждать маму. О том, кто бил, ему не сообщил - боялся урода.
В ожидании матери горевал о своем новеньком телефончике, вспоминая, как долго я искал такой, чтоб понравился. Сам выбирал. «Сони Эрикссон» - в корпусе черно-серебристого цвета. После с мамой ещё зашли в другой магазин и там она купила впридачу к нему флэш-карту и билайновскую симкарту... Телефон очень прикольный, и все пацаны, даже девчонки, завидовали мне…
Как только мама пришла, отправились в милицию, а оттуда меня увезли в больницу, - оказалось сотрясение мозга… Я и там не признался, что меня бил и телефон отобрал тот проклятый боров.
Турин Денис
В тот день, но около часу дня, я пошел к своей подруге Лике, которая живет недалеко от меня - по улице Клубной. Но по дороге встретил Томашева Олега, с которым я учился в училище... до прошлого года. Как показалось, он был уже слегка выпивший. В руке еще держал недопитую бутылку пива.
-Эй! Тур, хочешь пива? - обрадовался он мне.
- А почему бы и нет! – я тоже давно его не видел и был рад.
-Пошли в магазин по Ленина, это ближе всего! - предложил Олег.
Там Томаш купил еще одну большую пластиковую бутылку, где было два с половиной литра. Мы распили его тут же - позади магазина.
Но после он попросил:
-Айда, сгоняем к Гоги - за дисками. У него есть прикольные!
-Ладно. Только разве он дома? - посмотрел я на экран телефона. - Он еще должен быть на занятиях в училище. - Я хоть и бросил училище, но помнил, во сколько кончаются там занятия.
-Пойдем! Пока мы доползем, он уже прикатит домой, - настаивал Томашев.
И правда - пока мы ходили в магазин, пока пили пиво, время подобралось уже к двум часам и он мог быть уже дома.
Ну, вот, двинули, значит, мы к Гоги. О Лике я позабыл совсем. Только вывернулись из-за переулка, видим, что возле ворот Гоги стоят пацаны: он сам, Колька Зацепин и Ковригин Леха.
Мы еще не дошли к ним, как Олег, увидя Зацепина, зашептал:
- Я хочу побить этого Зацепу! Только ты никому ни-ни...
Я не успел его спросить – за что. Дошли. Поздоровались с пацанами и стали трепаться о новостях, о доступных девчонках. А потом начали травить анекдоты... Я не понял ничего - но ни с того,ни с сего Олег с Лехой задрались - Томаш дал кулаком в лоб Ковриге. Не только я, но из ребят-никто даже не успел понять, из-за чего возникла потасовка.
Я обратился к Олегу:
-Томаш! Ну, чего ты все задираешься! У тебя руки чешутся вечно кого-то избить!
-Ах, ты еще будешь мне указывать?! - схватил он меня и начал награждать тумаками. Но Гоги быстро оттащил пьяного Олега к забору, а Леха сел на мопед и укатил. Он не любит всякие раздоры.
Оказалось, Олег выхватил у Лехи пиво и сейчас, привалившись к забору, тянул его с горла. Всем известно, что он уже без этой соски не может жить - его все мучает жажда. Жажда к пиву. И жажда подраться с кем-нибудь. Ему все равно - с кем…
Пока он наслаждался пивом, мы с пацанами потолковали еще минут двадцать о том, о сем и, договорившись встретиться вечером, решили разойтись.
Усмехнулся, услышав, как Олег кричит Зацепину:
- Колька, стой! Стой, я сказал! Я - с тобой! «Эх! Пивная бочка! Забыл, зачем меня тащил к Гоги! Диски ему были нужны! Хрен он их получит теперь у меня!».- Так решил я для себя.
Увидел, как Томаш, качаясь, нагнал притормозившего в его ожидании Колю и они пошли вместе в сторону своих домов. Сам я на несколько минут зашел к Гоге и мы послушали музыку.
Потом я поделился с Гоги, что Томаш мне признался, что хочет за что-то побить Кольку.
И спросил:
-Не знаешь - за что?
-Да, нет, не зна-а-а-ю, - протянул.- Но ведь он всегда с кем-то в ко-о-онтре! Разве ты не знаешь его!
Испугавшись за Кольку, мы с Гоги несколько раз пытались созвониться с Зацепиным, но тот не ответил нам ни разу. Взяв диск у Гоги, я пошел домой.
Гоги Мчеидзе
В этот день я вернулся из училища вместе с Колей Зацепиным около половины второго дня. Остановились за двором, чтобы поговорить, и минут через тридцать на мопеде к нам подъехал Ковригин Лешка, а еще через пять подошли еще двое: Турин Денис и Олег. По поведению Томаша было видно, что он хорошо пьян. В руках - наполовину выпитая пластиковая огромная бутылка. И куда все столько помещается!
Вскоре между Лехой и Томашом вспыхнула ссора, и Олег ударил кулаком в лоб Леху - Когда Томаш пьян, он всегда задирается. Леха не стал связываться с ним, сел на мопед и уехал: все боятся Томаша - он безжалостный и дай подраться – и не корми!
Турин сделал замечание Томашеву, а тому это не понравилось, и они стали толкать другу друга, но быстро успокоились. Сам я молчал и в ссору не вмешивался - себе дороже будет.
Договорившись с нами, что вечером встретимся в клубе, Коля Зацепин ушел в сторону своего дома, но не успел он отойти от нас и половины квартала, как Томашев ему крикнул, чтобы подождал. Колька остановился и дождался его, и вдвоем они пошли в сторону своих домов.
С Олегом Томашем и Женей Белоусовым в этот день я встретился опять примерно в шестнадцать часов. Скинулись и купили две двухлитровые бутылки пива «Ячменный колос», одну из которых выпил Олег один, а другую - мы с Женей. Идя по улице Ленина, увидели, что нам навстречу идет худенький такой паренек, который учится в нашем училище, но я с ним не знаком.
Томашев, попросив нас подождать, сам подошел к парню и устроил выпендреж:
- Нужно платить за то, что ты ходишь по этой улице, усек?! Давай пятьдесят рублей сюда!
Парень ответил, что у него денег нет. Но Томаш схватил его за воротник и потянул к себе. Побледнев враз, паренек пообещал, что пойдет к своей матери,которая работает где-то рядом и принесет деньги, после чего вырвался из рук Томаша, и попытался уйти. Но тот схватил его за воротник куртки, и стал ощупывать его одежду - у него нюх на то, где все хранят свои сотовые. Вот и сейчас – молниеносно выхватил из внутреннего кармана куртки новенький телефон. Мы слышали, как тот несколько раз просил его: «Отдай телефон!». А потом один раз, по-видимому, ошибся и, слышу, говорит: «Давай пятьдесят рублей!». После этих его слов Томаш нанес ему удар в лицо, и пацан упал на асфальт. И ... Олег начал бить его руками и ногами по голове и по туловищу.
Мы с Жекой подождали, пока Олегу не надоест бить парня, но тот продолжал и продолжал. Тогда, испугавшись, что он может его забить до смерти, мы оттащили его от парня. Ушли в центр, оставив парня валяться на земле. Томаш дал мне деньги и попросил вернуться в магазин и опять купить пива, а также минералку. Показал мне руки, которые были в крови. По пути в магазин он показал нам телефон, отобранный у парня, и сказал, что, наверное, оставит его себе. «Он совсем новый!»
Уже подходя к магазину, он из телефона достал симку и выкинул в костер, горевший возле магазина... Он всегда так делает - выкидывает симкарты из всех отобранных у пацанов телефонов.
Ковригин Леша
В этот день, примерно в пятнадцать часов, я на мопеде приехал к Гоги. Доезжая, увидел, что возле его ворот стоит: он сам, Турин Денис, Зацепин Коля и Томашев Олег. Последний был уже довольно-таки пьян. У меня в руках была недопитая большая бутылка «Ячменного колоса», которую «боров» выхватил у меня из рук. Я не хотел ему отдавать свое пиво, и мы сцепились. Он ударил меня, я тоже заехал ему в лицо. Но Гоги оттащил Томаша от меня. Разозлившись, но не желая связываться с пьяным, я сел на мопед и уехал, оставив всех.
После этого, примерно без пятнадцати пять, я, от нечего делать, крутился на мопеде возле парка, напротив больницы, ожидая Кольку Зацепина- мы с ним дружили давно. Но увидел, что по улице Ломоносова, мимо парка, торопятся он и Томаш. Почему-то они шли в сторону больницы. Я удивился - Колька обещал мне принести флэш-карту, а вместо этого идет с этим боровом куда-то! Увидев, как через дорогу ко мне идет мама, я забыл про них. Она послала меня за хлебом.
Отдав через несколько минут его матери, я решил съездить к Зацепину, чтобы все-таки взять у него флэш-карту, но его не оказалось. Поэтому вернулся домой, удивляясь, куда он мог подеваться бесследно всего за несколько минут: я-то за хлебом обернулся за пять минут.
Примерно через двадцать минут после возвращения домой, то есть, около пяти, с улицы через забор меня позвал Томаш. Я вышел. Закатив рукава своей куртки, он попросил вынести воды - обе руки его по самые локти были испачканы кровью.
Я испугался:
-Что это с тобой?
-На меня напали, какие- то три парня, когда мы с Зацепой шли вдоль больницы. Они сначала спросили, кто из нас Коля Зацепин. И когда тот ответил, что это он, нас избили, а Коляна затолкали в машину и увезли.- Сказав так,ещё раз попросил вынести воду. Я принес и слил ему на руки. Когда Томаш отмывался, к нам на улицу вышла моя мать. И ей тоже он рассказал, как их побили неизвестные и увезли Кольку.
Мать и я предложили Томашу сходить в отделение милиции и рассказать о случившемся.
-Не-е-е-т! - стал он отказываться. - У них уже есть материалы на меня. И так не знают, к чему придраться. За еще один привод они могут меня посадить.
Я не понял ничего:
-Какой привод! Ты сам идешь туда, чтобы рассказать, как вас избили и что Колю увезли. Вдруг с ним что случится! Пошли-пошли!
Под нашим с мамой давлением Томаш все-таки пошел в милицию в моем сопровождении. В дежурке у него отобрали объяснение. Потом сотрудники милиции усадили нас в уазик, и мы долго колесили с ними по всей станице, пытаясь обнаружить автомобиль, на котором были те, кто их избил. Приметы дал Олег: синие или черные «Жигули» с цифрами в госномере -977. Ездили полчаса, но так и не нашли ничего.
На обратной дороге, не доезжая до отделения милиции, Томаш попросил его высадить, сказав, что ему надо домой, родители будут беспокоиться. Но милиционеры попросили сначала сходить домой к Коле и выяснить, не появился ли он дома и о результатах сообщить им. Дали номер сотового опера. Мы пошли к Зацепиным, и у его сестры Светы выяснили, что Колька еще не появлялся.
Я попросил Томаша показать, где их избили. Тот ответил, что это произошло возле въезда в больницу, около туалета.
-Пойдем туда! - и я повел его на это место. Когда мы проходили мимо уличного туалета, расположенного на территории больницы, Томаш предложил зайти туда и посмотреть - нет ли там Зацепина. Сам зашел в мужской туалет и вышел, сказав, что там никого нет. В женский он отказался заходить.
Но я сам решил заглянуть туда. И увидел там лежащего на правом боку Кольку. Я испугался. По виду он не был похож на живого человека. Не стал его трогать, а сразу побежал в больницу вызывать врачей. За спиной я слышал тяжелое дыхание Томаша - он топал следом.
Вернулись с медиками к Кольке, и, пока они щупали пульс и осматривали его, мы рассказывали все, что нам известно. С ужасом я увидел, что под Колей целая лужа черной крови. Врачи только переглянулись, и я понял, что Колька, наверное, уже мертв.
Ковригина Нина Ивановна - мать Леши
В этот день я находилась дома вместе с сыном Лешей, когда около семнадцати часов кто-то позвал его. Я вязала и не стала отрываться от своего занятия, а сын вышел на улицу. Но что-то уж быстро вернулся. Смотрю, набирает в ковш воду. Вышел, но, вернувшись через несколько минут, смотрю - опять набирает.
Тихо-тихо сообщил:
- Мама, сейчас, наверное, я пойду в милицию.
Я всполошилась и спросила его:
-А что случилось?
Но сын молча вышел на улицу. Я не утерпела и поспешила вслед. Во дворе увидела, что Лешка сливает воду Томашеву Олегу на руки, которые по локоть вымазаны в крови. Он мне объяснил, что его и Зацепина Кольку избили неизвестные... "Колю они увезли куда-то", - буркнул тихо.
Я посоветовала:
-Надо бегом бежать в милицию и сообщить им все. Скорей!
Они вдвоем пошли туда, но, и так как сын долго не возвращался, я сама прибежала за ним в отделение. Вот здесь–то мне и стало известно, что мой сын в больничном туалете обнаружил Колю Зацепина... Ме-е-е-р-т-вого...
Я испугалась – мой Лешка не отличался хорошим поведением. Дружит с этим Томашем. Это грабитель и хулиган. О его жестокости сын иногда мне рассказывал... Сразу же у меня закралась мысль: "А не он ли убил мальчика?".- Еще больше испугалась, что сын может быть причастен к этому, и взмолилась: «О, господи! Отведи беду! Сделай так, чтобы Лешка не имел к этому зверству никакого отношения!..»
Капитан Иноземцев и старший лейтенант милиции Зорин
Я работаю оперуполномоченным уголовного розыска. Зовут меня Николай Иноземцев. Заступил в наряд еще с восьми утра: в течение дня на различные происшествия выезжал в составе оперативной группы не менее пяти раз и уже чувствовал себя уставшим так, что даже не хотел есть. Но участковый Алексей Зорин - тоже член оперативной группы, мой друг, - уговорил все-таки поехать на ужин, пока выпало свободное время.
- Коля, неизвестно, что может случиться до конца наряда, а сейчас, пока «окно», давай используем его, чтоб перекусить. Или я скоро умру от голода! – взмолился он.
-Ну, не дам же я помереть единственному другу! - произнес я устало и, неохотно оторвавшись от компьютера, двинулся на улицу следом за ним.
И уже выезжали из ворот поселкового отделения милиции, когда фары уазика выхватили из темноты двух бегущих навстречу подростков.
-Началось! Я тебя когда стал просить поехать на ужин? А ты дотянул! - проворчал Алексей, нажимая на педаль.
Привыкнув к его вечному брюзжанию, я не ответил. Зорин - очень добрый, отзывчивый человек, профессионал в своем деле, но - нытик. «У всех свои тараканы! - думаю я всегда, когда замечаю какие-то недостатки в других. - Нет идеальных людей. Алексей - хороший товарищ и лучшего напарника мне не сыскать!..»
Не успела машина остановиться, как я уже стоял в ожидании мальчишек. И, когда те подбежали, сразу их узнал - это были учащиеся профучилища Леша Ковригин и Томашев Олег. Захлебываясь словами и перебивая друг друга, они начали просить о помощи. Следом за мной из машины выскочил и Алексей.
Я поднял руку и остановил сыпавшуюся путаницу слов:
-Все! Рассказывает один! Когда нужно будет что-то дополнить, я сам попрошу другого подключиться. Кто будет рассказывать?
Они переглянулись, и Томашев начал:
- Мы полчаса назад шли мимо больницы вместе с Колей Зацепиным, когда нас остановили двое незнакомых мужчин на «Жигулях»... Они спросили, кто из нас Коля Зацепин. Когда Колька ответил, что это он, они его кинули в машину, а меня ударили в лицо и уехали. После этого я побежал к Леше и рассказал о случившемся.
Ковригин, смущаясь почему-то, добавил:
-Мама сказала, чтобы мы срочно побежали в милицию и рассказали вам все.
- А марку и номер машины ты хоть запомнил, Олег?
-Да, это был «ВАЗ -21012", госномер 977... машина не то синего, не то черного цвета, - поспешно ответил тот.
- А в какую сторону она поехала, ты проследил? - нетерпеливо спросил Алексей.
- Она поехала в сторону улицы Ленина, - махнул туда рукой Томашев.
-Все! Вы сядете с нами, и - искать! - решительно заявил я, и, разместив сзади двух ребят, поехали искать описанный мальчишкой автомобиль.
Долго мы кружили по поселку в его поисках, но даже и признаков не обнаружили. Олег попросил его высадить ближе к дому для того, чтобы пойти за родителями. Обещал затем вернуться с ними в отделение. Мы обоих высадили и, строго-настрого наказав не исчезать - их показания нужно записать, поехали продолжать поиски.
Я предложил:
- Слушай Леша, давай мы сначала поедем к Зацепиным и выясним, может, он уже дома, а то мы будем продолжать искать неизвестно что.
-Правильно, давно пора было это сделать! - ответил он мне и развернул машину в сторону улицы Гагарина, где проживала семья Зацепиных. И уже были на пути туда, когда на мой сотовый поступил звонок из дежурной части:
-Николай, срочно на «базу»! Сообщение об обнаружении трупа!
- Вот и поужинали, - проворчал голодный Зорин, но я приказал:
- Жми уже!
Прибыв в отделение, устремились в дежурную часть, где дежурный доложил, что труп Зацепина Коли обнаружили Олег Томашев и Леша Ковригин. Оба подростка находились здесь же, в дежурной части. У Ковригина лицо было красное и он весь дрожал. Но незаметно было, чтобы Томаша задело случившееся. Он безразлично, с отвратительным звуком, жевал жвачку. Я не смог не удивиться такому спокойствию, но сразу отвлекся - некогда было заниматься психологией.
Пригласив к себе в кабинет Алексея Зорина и подростков, я принялся выяснять обстоятельства обнаружения трупа. В ходе беседы увидел,что Томашев стал путаться.
Вспомнил промелькнувшее у меня смутное подозрение и приказал:
- А ну, прекрати изворачиваться и расскажи все, как было. Мне уже ясно, что его убил ты и больше никто!
Томашев Олег
В этот день с утра мне сразу захотелось пива. И к обеду уже в моих жилах бродило не менее четырех литров. Ну и что! А чем мне заниматься, как не пить пиво? Деньги я всегда сумею раздобыть... На это дело всегда найдется какой-нибудь салажонок, кого можно напугать, и он сам все деньги отдаст... И телефон... Я пошел, было, с Колей Зацепой, с которым давно хотел разобраться, но вспомнил, что у меня особое дело к Лавриненко Кольке - и вернулся назад. По дороге опять встретил Гоги и Жеку Белоусова... Ну, и специально привел их на улицу Ленина. Ведь это дорога, по которой из училища всегда возвращается Колька, Лавря этот. Я знал, что у того новый телефон - мелкота проболталась.
Колька показался из-за угла, но не с той стороны. Он чапал со стороны дома. «Маменькин сынок!» - Терпеть не могу таких хлюпиков. Вечно за юбки мамаш держатся. Ишь, торопится, бежит ее встречать.
Я приказал Гоги и Жеке подождать меня, а сам потопал ему навстречу. Ага! Остановился. Как столб торчит. Ну, иди же ко мне, цуцик. Нет. Стоит. Наклал уже в штаны! Я люблю таких трусишек. С ними никогда проблем не бывает. Отдадут все, что захочешь, и не пикнут.
Я решил показать корешам, как с такими надо обращаться и, подойдя к нему, потребовал:
- Ты знаешь, что за то, что ходишь по этой улице, по этому тротуару, должен отдать мне пятьдесят рублей? - Мне просто нужен был повод. А тот сразу и побледнел. Готов!
- У меня денег нет!- он уже дрожал от ужаса. Дрожи-дрожи, заяц! Тем временем моя правая рука очутилась в кармане его куртенки. Ага! Тут он, голубчик! Самое главное - не дать опомниться. Не успел он понять, что произошло, как я выхватил телефон и уже любовался им. Он оказался классным. Надо пацанву отблагодарить - не соврали. Жваку купить им. Сладкой, что ли, воды... Но что такое? Этот заяц хочет казаться тигром! Чего-то подпрыгивает. Ах, он пытается отобрать мой телефон! Ха!.. Нет, поглядите-ка вы на него! Пытается дотянуться до моей правой руки, где телефон. Ну-ка, поклянчи у меня его, поклянчи, а я посмотрю, что у тебя получится... Ага, давай... Послушаем тебя, слабак.
-Отдай мне телефон, я пойду к маме, возьму у нее пятьдесят рублей и принесу тебе сейчас же.
-Не-а! Бабло сейчас,- выплюнул я жваку. Я же знаю, что у них мышь повесилась в холодильнике. Откуда у них деньги! Удивительно, как его мамашка еще расщедрилась - купила ему такую игрушку. Но что я слышу?!
- Отдай пятьдесят рублей! - Вот уж тут я не сдержался. Я? Ему? Пятьдесят! Рублей! Нюх потерял?! Ну, ничего, не будет он больше путать телефон с деньгами! Да и кто собирался ему давать деньги? Кто?! Или отдавать телефон? Клоун!.. Уж я душу на нем отвел. Давно так не тренировался!..
Сначала я ударил его в лицо, а он тут же и лапки кверху - повалился и лежит. А что мне оставалась делать? Поднимать его каждый раз? Не-а! Мне лень так возиться с ними. Еще не хватало! Попинаю ногами. - Когда я разозлюсь, мне все равно, куда попадаю: в лицо, плечи, спину, ноги. Я люблю простор - чтоб по всему телу. А этот умник! Все голову прикрывает. Если бы не Гоги с Жекой, я еще показал бы ему, где раки зимуют.
После такого труда не грех и горло промочить. И чем быстрее - тем лучше:
-Айда, пацаны, за пивом. Жажда одолела! Заодно купим минералки - отмыть руки от крови этого хлюпика. - Я разбил руки из-за этой твари.
Гоги и Жека всегда готовы. А чего? На дармовщинку-то. Если не свои отваливать. А как добывать бабло, так они только зрители. Тоже клоуны!..
Но после пива заторопились по домам - скот, видишь ли, по домам их ждет! Идите, идите! А мне - мне до конца надо разобраться с Зацепой - он давно ждет, чтобы его поставили на место. Он будет еще валяться у меня в ногах, ухажер хренов! Посмотрю, как твоя Викуля спасет тебя.
Если бы не новый телефончик Лаври, ты б уже сегодня у меня в ногах валялся! Козел! Но и с Лаврей я не прогадал! Да, не зря я вернулся! «Соня» этого стоит, гы-гы-гы. Ну, и хитрый же я – догадался предупредить Зацепу, что зайду к нему позже - за флэш-картой, якобы...
Однако!Этот хлюпик не дождался меня, как раз намылился куда-то. Послушаем его, куда. Ага, докладывай-докладывай:
- Иду к Лехе Ковригину, мы с ним договорились у него встретиться. Я несу ему флэш-карту! Если хочешь, проводи меня.
«На ловца и зверь бежит!»,- обрадовался я и потопал с ним рядом. Я затеял нарочно, для затравки, опять спор из-за этой шлюшки, Вики этой. Которая предпочла мне вот этого… Мне нужно было его увести в то место, куда свет от фонарей не падал. И подальше от дороги…
-Я хочу, Колька, тебе сказать про твою зазнобу. Да, знаю я, что ты втюрился в нее. Считаешь самой лучшей. Прохороводился с ней все лето. – «Все злили меня! Ну, так я тебе подолью бочку дегтя в твой стакан меда!..» - Но, Колян, зря ты считаешь ее хорошей. Это обыкновенная шлюха. Такая, как все они. Она без тебя встречалась с другими. Ты же не мог каждый день за двадцать километров мотаться на хутор к …
Колька аж заскрипел зубами! Да как схватит меня за грудки. Ого!.. Нет, глянь-ка, Аника – воин, бля!
И, главное, орет:
- Неправда! Ты знаешь, что это неправда! Ты это специально говоришь, потому что она не захотела с тобой дружить!
Я оглянулся по сторонам. Мы находились около территории больницы со стороны улицы Ломоносова. Красота - темь и глухота! Ни-ко-го!
-А ну, зайдем сюда, Колян. Чтоб нас никто не видел. Я хочу тебе показать, где правда, а где ложь! - с угрозой заявил я ему. - Ах, но как мне повезло - сам в руки просится. Наконец-то я разберусь с ним. Этот мудак безбоязненно пошел со мной. А мне того и надо!
Я повел его под белы рученьки через ворота на территорию больницы, где я знал, есть общественный туалет - пиво просилось наружу.
- Мы с тобой продолжим разговор после этого, - пообещал я ему, но он тоже направился за мной. Расстегивая молнию на штанах, я еще раз повторил ему, что эта Вика, о которой он так печется - просто шлюха. Ш-л-ю-х-а. Но успел же приметить, что Зацепа шарит по полу. И посмел же кинуть в меня чем-то...
Я увернулся. Само - собой. Но он разбудил во мне зверя. Да. Он и так давно просился наружу. Повернулся к нему, в его жаждущие объятия. Полу-чай! - врезал ему меж глаз. Глянь, он еще мне отвечает! Ну, раз так!.. Я стал колошматить его, вкладывая в удары всю свою накопившуюся за лето ненависть к нему. Попал ему по носу, наверное, потому что он схватился за него и присел. Но ништяк! Меня уже не остановить! Я не буду разбираться, куда бью. Как получится... Пусть даже прощается с жизнью. Мне-то что!..
Я лупил его руками и ногами до тех пор, пока он не вырвался, оставив в моих руках свой дутыш. Хлюпик хлюпиком, а, знай, сопротивляется, как зверь. Конечно, он меня разозлил этим сильно. Я схватил тот камень, которым он неосторожно запустил в меня, и на который я случайно наступил. Ну, и дал ему по голове два раза. Чтоб неповадно было поднимать на меня руки. Ага!.. Присел и сразу закрывать голову! Но - ты сам виноват! Нечего было меня злить! Но тут камень, которым колотил его по голове, выскользнул из руки. Она,значит-ца, в крови... Зато нашарил кирпич. Вот этим кирпичом я его и добил. Сколько ж кровищи из него выхлесталось!.. Как из скотины какой! Она хлестала, как из крана, из его головы. Я решил - он получил достаточно. Пусть валяется теперь, сколько влезет, в этом нужнике - это место, достойное его. Клоун!.. Ишь ты, Викочка «не такая!..»
Я двинул в сторону парка. Пусть крючится на полу, пока не придет в себя. Если придет. Когда я выходил из туалета, он был жив - я видел, как он скреб пальцами пол.
Надо бы смыть с рук кровь. Пойти, что ль, к Ковриге, который живет где-то рядом?
Я не стал сообщать ему, что сотворил с Зацепой. Еще не хватало! Повесил ему лапшу на уши, будто нас с Колькой избили незнакомые, которые приехали на автомобиле ВАЗ 2112 темного цвета. Хоть бы не забыть. Повторить если придется кому. Я попросил Леху, чтобы вынес воду - этот хлюпик Колька оказался настоящим боровом - мои руки оказались по локоть в кровище. Еще отмывал рукава куртки, когда выползла эта клуша. Мамашка Лехина. Ох, и телок этот Леха! - предложил пойти в милицию и сообщить о случившемся. Ему вторила его мамашка. Если бы не пошел в ментовку, они догадались бы, что руки у меня не просто так в крови. В отделении милиции рассказал ту же байку, а те уши и развесили - отпустили домой, сначала предложив сходить к Зацепиным и проверить, нет ли Кольки дома.
Для виду я сходил с Лехой к Кольке домой, но, известно, дома он не мог оказаться. Коврига, до чего настырный! потащил меня в туалет. «Покажи, где ты его последний раз видел!». Вот и показал!.. А все произошло из-за этой дуры. Вики, той проститутки...
Галина Николаевна Зацепина - мать Коли
В этот день наш мальчик, единственный наш сынок, как всегда, утром, в восемь часов, пошел в училище. Как только там заканчивались занятия, он бежал в вечернюю школу - все хотел получить аттестат, чтоб пробовать поступить в медицинский. Домой всегда приходил к четырем часам. Ох-хо-хошеньки, наш милый, наш спокойный, наш послушный ма-а-а-льчик! Мой ро-о-о-дненький Коленька! Как же мы не уберегли тебя, мой сла-а-а-денький! Ты же никогда ни с кем не дрался, ни в какие конфликты никогда-никогда ни с кем не вступал... Ты же был примерным всегда, мой хороший…
Это школа во всем виновата... Да, она! Выпихнула его в училище. А он так не хотел! После операции пропустил много уроков, целую четверть. Не стал успевать. Вот школа и избавилась от него. А в этот злополучный день, перед уходом в училище, он пообещал, что нигде не задержится, дома будет вовремя. А я? Почему я раньше, чем всегда, ушла на работу? Почему я не дождалась, в последний раз! своего мальчика? Почему?.. Почему я не дождалась тебя, сыно-о-о-к?.. Я ж ведь еще могла побыть дома до четырех, пока ты не придешь! Но ушла в половине! Тебя еще не было… Я пришла... А тебя уже не было... Провались эта пекарня! И эта работа. И эта жизнь. Я хочу забыть все-о!..
Не могу, не могу помнить эту минуту. Когда мне… из больницы… позвонили. Позвонили… и сказали… Сказали… Чтоб я... Сразу. Бегом. Или лучше… на такси. Сердце мое. Оно сразу... Почувствовало... Оно… оборвалось... Почувствовало беду. Я поняла… Поняла сразу… Сын! Сыно-о-о-к! Крови-и-и-ночка мо-о-о-я!- Кто ж... Тебя. Так. Изуве-е-е-чил! Жа-а-а-ль мо-о-о-я … Разве… Это… Ты… Замолчал. Навеки-и-и-и-и. Коленька-а-а-а-а-а…
Ковригин Леша
Из-за Вики, с которой дружил Коля, у него с Томашом всегда были стычки.
Вика приезжала летом в гости к своим родственникам в Роднички Мы с Колей на моем мопеде постоянно, пока Вика находились у тети, ездили якобы на карьер, на Роднички - купаться. А по дороге периодически заезжали домой к Вике, чтобы пообщаться. Она очень нравилась Коле. Именно по его просьбе мы всегда делали крюк и заезжали к ней. А за нами всегда тащился Томаш. На велосипеде. И всегда задирал и оскорблял Вику. Она его терпеть не могла. Да и кто может его терпеть - вонючего такого! Как будто он не знает, что существует вода и мыло...
У Коли с Викой были чистые отношения. Кольку жа-а-ль. Он очень добрый был.
Бибикова Наталья Сергеевна - тетя Вики
Викуля – моя племянница. Ей всего четырнадцать лет. Живет-то она в Ростовской области, город такой есть - Гуково. Но приезжает ко мне ежегодно. На каникулы... Приезжала... К Викочке приходили разные ребята. Но только днем. А вечерами - ни-ни, по вечерам она находилась дома. К ней часто приезжали двое ребят на мопеде. Вика дружила с этими ребятами с удовольствием, потому что они были вежливые, скромные мальчики ее лет. Как их звали–то? Запамятовала… Ой, кажись, одного – Леха звать. Другой - Коля. Да. А чтой -то случилось?
Томашев Олег
Теперь из-за хлюпика Лаври и этого праведника Зацепы мне предстоит отгрохать девять лет. За разбой и убийство. Как они говорят? С отягчающими обстоятельствами. Послушаешь этого прокурора, так я живого места на нем не оставил! И открытая черепно- мозговая травма головы, и ссадины, вдавленно-оскольчатые переломы затылочной и лобной кости, трещины костей основания черепа… Язык сломаешь! Экспертиза на четырех листах и читали сорок минут - я чуть не заснул! И кто все это понимает?
Зато они меня признали вменяемым.. нормальным, значит. Но озверел я тогда капитально. Еще бы - целый день глушил пиво. А он меня разозлил. Защитник чертов! Клоун несчастный... Перемолчал бы, и остался, может, жив. А то горой за свою эту Вику, потаскушку эту. Все они одинаковые. Проститутки... Нашел бы его сейчас - убил бы, гада, еще раз. Чтобы не вставал на их защиту.
А его мамашка требует за него два лимона? «За нравственные и физические страдания?». Пусть ей предки мои раскошеливаются. Я еще маленький. Мне только пятнадцать лет. Хватит мне и так, что придется париться на нарах целых девять лет.
Томашева Вика – сестра Олега Томашева.
В этот день, примерно в половине десятого ночи, матери позвонили из милиции и стали расспрашивать ее, где может находиться Олег. Я услышала, что мать отвечает, что Олежки дома нет. После этого, забеспокоившись, мы с нею пошли встречать его на улицу. Когда брат подошел к нам, мама стала его расспрашивать, что случилось. Олег удивился: «А что могло случиться! Ничего не случилось! Успокойтесь, все в порядке! Мы с ребятами только погуляли».
Но мама почему-то не поверила ему и повела его в отделение милиции. Ну, и я пошла вместе с ними.
Когда мама прошла ,торопясь, вперед, а мы с Олегом отставали от нее чуть-чуть, он передал мне сотовый телефон со словами:
-Если что, у тебя этого телефона нет!
Мама ничего не заметила.
Но, когда мы пришли в отделение, из разговора матери с сотрудниками милиции я поняла, что брат отнял у кого-то телефон. Тогда я телефон отдала матери, а та - сотрудникам милиции. Сама. Никто у нее о телефоне не спрашивал. Т.е. она добровольно выдала им.
Еще убийство? Но он просто хотел его попугать! Он сам полез к Олегу. Вот и получил! Теперь из-за него брату дали девять лет!