Добрый вечер, добрый вечер, почтеннейшая публика! Устраивайтесь поудобнее, доставайте свои бинокли, монокли и попкорн! Готовьтесь увидеть самое необычайное, самое феерическое представление в вашей жизни – сеанс Фиолетовой Магии! Раскрывайте пошире глаза и уши, и пусть ваши аплодисменты не смолкают ни на миг, потому что – только сегодня, только один день и только в нашем шапито – ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ! НЕПОВТОРИМЫЙ! ТАИНСТВЕННЫЙ И УЖАСНЫЙ! – ГЮ-У-У-У-УНТЕ-Э-Э-Э-ЭР!!! Он это я и есть. Можете, ****ь, считать это первой шуткой. Аплодисменты, аплодисменты!
Однако, я вижу – у нас сегодня половина города! Как-то на днях встречаю я приятеля и говорю ему: «Отчего не заходишь к нам? Вчера у нас была половина города». А он мне отвечает: «А я живу в другой половине!» Смешно.
Короче. Моё шоу называется «Ловкость рук – и никакого», и поэтому весь вечер я буду ловким, рукастым – и никаким. Ваше здоровье… бульк, бульк… да это яблочный сок! Попались! Считайте, ****ь, это второй шуткой.
Ну и, помолясь, приступим. Давайте-ка хором – «Покажи фокус, Гюнтер!» Ещё разок! Отлично! Для первого номера мне нужен доброволец. Вот вы, гунявый мужчина в первом ряду… нет, не вы… да нет же, Господи! – вы! вы! справа от тощей рыжей бабенции в дурацкой шляпке… ну, наконец-то! чего-с? жена? ну и что с того, что жена? мне доброволец нужен, а не жена, тем более ваша. Прошу на сцену. Поприветствуем добровольца!
Становитесь так. Как у вас свитер-то лезет… ваше имя, прекрасный незнакомец? Фил… грузин, что ли… поаплодируем храброму Филу! Сейчас он мне даст свои наручные часы – снимай часы, Фил – а вы, уважаемые дамы и господа – снимай, кому говорю! – а вы, уважаемые дамы и господа, будете свидетелями необычайного их исчезновения! – давай уж сюда свой таганрогский ролекс… заело? а мы вот так его! – что будет являться неопровержимым доказательством превосходства разума над материей.
Итак, внимательно следите за этими часами. Вот я кладу их на магический столик, беру в руки волшебную кувалду и – раз! два! три! – наношу три сильнейших удара. Боже ж мой! Видите – всем видно? – часы безнадёжно испорчены! Видишь, Фил, что стало с твоими часами? Ай-яй-яй, какое несчастье… но Гюнтер берётся их воскресить! Для Фиолетовой Магии нет ничего невозможного! Дамы и господа – и ты, Фил – глядите – никакого надувательства – раз! два! три! – я трижды щёлкаю пальцами и – алле! – часы появились, целые и невредимые! Ваши аплодисменты!
Что за галдёж на галёрке?! Что значит «не появились»? Появились, будьте благонадёжны. В магазине на углу, рядышком с винным погребком Мюллера – не далее, чем нынешним утром, проходя мимо, самолично видел – как есть появились точно такие же новенькие таганрогские ролексы. Будете мне тут… а ты чего недоволен, гунявый? Ходики тебе разбили? Искусство требует жертв, хули! Купишь новые, магазинчик я тебе указал… куды-ы-ы, шантрапа?! С-с-стоять. Номер ещё не кончился, болван… и говно же твой свитер, прости Господи, из паршивой овцы, что ли…
Почтенная публика! Ну-ка, покричали мне! «Покажи фокус, Гюнтер!» Молодцы, запомнили! Шоу продолжается! Сейчас я вместе с моим отважным добровольцем Филом – аплодисменты Филу! – покажу вам окончательное торжество человеческого разума. На ваших глазах я превращу обычную бренную материю в энергию – и обратно в материю! Фил, дай мне самую крупную банкноту, какая у тебя есть… дай, говорю, люди ждут… Айн момент, господа! Фокус требует небольшой подготовки! – не тяни резину, гунявый… тыща рублей? точно самая крупная? тут с этим строго, тут фокус каверзный, наудачу не проканает… ладно, не ссы, маруська, прорвёмся, авось и выгорит.
Итак, вы видите, я держу самую обычную банкноту в тысячу русских денег. Попробуйте, мадам, не фальшивая ли? Чего-с? Мадемуазель? Шо, ни разу? Отдайте штуку. Теперь… э-э-э… вы попробуйте – как? настоящая? Благодарю вас, мсье, профессионал виден сразу! Вы, верно, по банковскому делу? Чего-с? Тоже мадемуазель? Однако, аншлаг, ****ь… нет, это я не вам. Отдайте штуку.
Внимание! Я кладу тысячу русских денег на магический столик, беру в руки волшебный коробок волшебных спичек – уймись, Фил! – поджигаю банкноту – и, о ужас! – она горит! Горит! Горит!!!
Не надо хватать меня за фалды, дурья башка, сюртук порвёшь… стой где стоял… ну вот, шерсти своей насажал… Банкнота сгорела! Ваши аплодисменты!
Что опять не так, эй, галёрка? На *** биноклей принесли, а?! Пепел видите?! Какого ляда вам ещё нужно?! Гюнтер обещал вам превращение материи в энергию и обратно – Гюнтер сдержал слово! Об чём недовольство-то? Вы, верно, не жили в шестидесятые, когда этот фокус виртуозно исполнял великий мастер Эбби Хоффман – вот это был класс, скажу я вам!
Спасибо, Фил, можете возвращаться к своей жёнушке. У вас все задатки профессионального добровольца. Аплодисменты Филу!
Что я слышу! «Покажи фокус, Гюнтер!» Извольте, извольте, как можно отказать такой… э-э-э… замечательной публике с биноклями?
Фокус называется «Четыре минарета». *** его знает почему.
Видите – я беру самую обычную колоду игральных карт и выбрасываю двойки, тройки, четвёрки, пятёрки, шестёрки, семёрки, восьмёрки, девятки и десятки всех мастей. Джокеров выбрасываю тоже.
Выкладываю рядком четырёх тузов – четыре дворца.
Поверх, масть в масть, выкладываю четырёх королей – четыре отца.
Поверх четырёх валетов – четверо сыновей.
Поверх четырёх дам – и четверо дочерей.
После аккуратно складываю семейку вместе – переругались-перебранились! – сдвиньте, пожалуйста, мсье… то есть мадемуазель… – разлаялись-раздружились! – теперь сдвиньте вы… а, это ты, Фил… тогда сдвиньте вы, мадам… что? вы мсье? понимаю, чтобы сдвинуть карты, это охуенно важно… – снова помирились! Внимание! Выкладываю обратно!
Барабанная дробь – т-б-т-б-т-б-т-б – вскрываемся! Алле!
В первой кучке – четыре дворца.
В следующей – четыре отца.
В третьей – четверо сыновей.
И в последней – четверо дочерей.
Ваши аплодисменты!
Боже ж ты мой, какие овации! Какой авантаж! Мерси, господа, гран мерси! Как говорится, если с утра у артиста болит спина – значит, бенефис удался, если болит жопа – бенефис удался зрителям, а если голова – бенефис будет завтра… третья, ****ь, шутка за вечер… да я сегодня в ударе.
«Гюнтер, покажи фокус»?!
Хм… по правде сказать, я и не готовился вовсе, такие дела… ха, вас не проведёшь! Ну, что ж, следующий номер – смертельный! Галёрка, ****ь, у вас там что, попкорн кончился?! Чего-с? Для кого смертельный? Конечно, для меня, как же иначе… называется «Йожык с цветными мелками».
Наберись терпения, почтеннейшая публика, для этого сложнейшего трюка мне понадобится… не напрягайся, Фил, кальсоны лопнут… мне понадобится небольшая толика вашего драгоценного времени. Номер, который вы сейчас узрите – истинная жемчужина моего репертуара. Без ложной скромности осмелюсь заявить, что очень и очень немногие Фиолетовые Маги смогли бы повторить его, и уж совсем по пальцам одной руки можно перечесть тех из них, кто сумел бы сравняться в исполнении этого трюка с мастерством вашего покорного слуги. Посему будьте милостивы к бедному Гюнтеру, парочки ваших минуточек будет ему вполне достаточно. Итак, сейчас Гюнтер расскажет вам историю.
Когда я был ещё мальчишкой – и, к слову сказать, уже недурно владел дюжиной карточных фокусов – мой отчим, почтенный дон Аурелио Сильведа, повёл меня в картинную галерею, знаменитый Арт Паноптикум. И там, посасывая сахарного петушка и отчаянно скучая, посреди всей этой айвазовской пошлости и сытого куинджевского чванства я увидел маленькую акварельку малоизвестного молодого фландрийского художника – да простит он мою дурную память на имена. Петушок выпал из моей руки – открыв рот, я стоял, не в силах оторваться от этой картины, и чувствовал себя грязной свиньёй, выкопавшей из навоза заместо желудей огромный самородный алмаз.
Картина была подписана – «Итальянская семья» – и изображала мальчика чуть помладше меня, держащего за руку статного осанистого старика. Они неторопливо прогуливались по оливковой аллее, и старик что-то увлечённо объяснял внуку – его свободная рука замерла на отлёте, самую малость не довершив охвата оливковой рощи вокруг, и тропинки, по которой они шли, и пары сборщиков урожая на заднем плане, и гряды синих гор на горизонте, и еле заметной приземистой асьенды у их подножия.
И случилось волшебство. Я услышал их голоса. Не зная ни слова итальянского – я понимал, о чём их беседа.
Старик рассказывал мальчику как делают оливковое масло, и почему их масло – лучшее по эту сторону Альп. Некогда, говорил он, хитро прищурившись, мы поставляли его даже к королевскому двору, и Его Величество хотел пожаловать моему отцу графский титул. Отчего же не пожаловал, спрашивал мальчик. Война началась, вздыхал дед, тут уж не до масла стало. Врёшь ты про короля, подумав, мотал головой внук, короли не едят масло, они подстреливают на охоте дикого кабана, и потом повар делает из него жаркое. Старик довольно смеялся, гладил мальчика по голове, и они шли дальше.
В контраст – асьенда выписана резкими тёмными мазками. Мастер словно через силу клал индиго и сажу, иногда стыдливо добавляя толику рефти, и дом вышел похожим на плоского уродливого клопа, злобно выглядывающего из-за холма краешком крыши и куском стены с единственным окном, у которого медленно, изводя себя и домашних, умирала старая женщина, поминутно прося воды и жалуясь на духоту, а в смежной комнате, у окна, выходящего на другую сторону, прижав к глазам бессчётный платочек, сидела девушка и, не зажигая огня, молча плакала, как плакала с самого утра, и подошедший к этому окну стройный черноволосый красавец в сотый раз повторял ей, уже и сам разуверившись, что всё пренепременно образуется, а девушка держала парня за руку и не слышала ни единого его слова, а в дальней каморке слепой старик с облезлой трясущейся головой старательно выскабливал тарелку корочкой хлеба и что-то шамкающе бормотал о войне, а на втором этаже, на полу, среди разбросанных кукол и ленточек, играла с ёжиком маленькая девочка по имени Марика, а ежонок сердито отфыркивался и хотел уйти, но девочка говорила ему – куда же ты, Алехандро, нельзя сбегать с уроков, веди себя хорошо, сейчас у нас арифметика, выходи, пожалуйста, к доске – и жёлтым мелком старательно писала на крашеной фанерке:
2 + 3 =
и совала мелок бедному ёжику, а тот чихал от крошащегося мелка и от бессильной злости пытался укусить ненавистную маленькую руку – но вдруг не выдержал, рванулся – девочка, встрикнув, зажала оцарапанную ладонь – схватил проклятый мелок зубами, просеменил к доске – и, дрожа от ярости, после знака равенства намазал корявую «5», после чего отшвырнул мелок, фукнул – и был таков.
Вы что, до сих пор ждёте фокуса, да? Даже галёрка притихла. Фил, доброволец ты мой любезный, скажи – свитер этот тебе жена подарила, верно? А ты, мсье Мадемуазель – хочешь, угадаю, как тебя зовут? А вы, галёрка! Почём нынче фунт экстази для народа?!
Молчите. Значит, поняли фокус. Или нет? Кто не понял – поднимите руку! Уже уходите? Надеюсь, вам понравилось представление! Наш шапито ждёт вас завтра! Продолжение шоу «Ловкость рук – и никакого!» Первым зрителям – лучшие места!
Тебе чего, мальчик? Опусти руку-то. Будь добр, подойди сюда, не бойся. Как тебя зовут? Хорошее имя, мне нравится. А меня – Гюнтер. Ты один поднял руку – почему? Хм… что ж, твоя честность делает тебе честь. Держи, это тебе – самая настоящая волшебная тысяча русских денег. Сам видел, как сгорела? А как же ловкость рук! Я всё-таки как-никак Фиолетовый Маг, а не шарлатан какой. Если хочешь – приходи завтра снова. Для тебя совершенно бесплатно! Друзей? Конечно, приводи! Что-с? «Покажите фокус, дядя Гюнтер»?! Ну, что с тобою поделать… садись вот тут, на магический столик. Итак, гляди – берём три карты – тройку, семёрку и туза…