Петр Михайлов, разведчик первого класса сидел, развалясь, в кресле пилота и курил, прихлебывая кофе. Конечно, принимать пищу, а тем более курить в рубке запрещалось инструкцией. Но Петр считал этот пункт глупым и практически невыполнимым для себя, поскольку другой пункт той же самой инструкции предписывал разведчику в одиночном полете находиться в рубке при выходе из гиперпространства. И выход этот должен произойти буквально через пять минут, а потом у него не будет времени на кофе и сигарету, так как бортовой компьютер начнет засыпать его информацией о планете, на которую он должен высадиться и провести предварительную разведку.
Корабль слегка тряхнуло, и на пустом до этого экране обзора вспыхнули россыпи звезд. Петр видел это уже тысячи раз, но не переставал восхищаться картиной звездного неба, когда корабль выныривал из пустоты гиперпространства. Это было похоже на волшебство: как будто фокусник сдергивает серое покрывало, и глазам публики предстает бесконечное множество разноцветных бриллиантов, складывающиеся в замысловатые узоры. Но компьютер начинает выдавать данные о координатах, корректировке курса, самой планете, и тут уже не до красот – информацию следует отслеживать и быстро усваивать, это Петр знал по опыту и перевел взгляд на пестревший цифрами монитор.
После выхода на орбиту на обзорных экранах появились изображения планеты: голубовато-зеленый шар, сплошной океан, ни одного континента, зато масса маленьких островов. Петр дал компьютеру задание подыскать приемлемую посадочную площадку где-нибудь в умеренном поясе и откинулся на спинку кресла, задумавшись о том, что придется перелетать с места на место чаще обычного. Вскоре компьютер сообщил о начале снижения, Петр вздохнул и пристегнул ремни. Посадка прошла в штатном режиме, и началась рутинная работа: отправка зондов, сбор информации об окружающей среде, подготовка к выходу из корабля. Планета казалась на удивление мирной: ни хищных животных, ни опасных микроорганизмов, ни климатических аномалий, правда, кислорода чуть больше, чем на земле, но это скорее плюс…
Петр спустился на землю, и люк с тихим шипением закрылся за его спиной. Поляну, на которой застыл корабль, окружали невысокие деревца и кусты с изумрудно-зеленой листвой, было слышно, как где-то рядом плещется море. С любопытством оглядываясь по сторонам, Петр спустился на берег. Из воды на золотистый прибрежный песок выползали две огромные черепахи. «Галаппагос… чем не название для планеты?» - подумалось Петру. Первопроходцы имеют право давать название планетам, это приятно щекочет тщеславие разведчиков, и он не был исключением. Черепахи тем временем пересекли пляж и скрылись за выступом скалы. Любопытство – одна из неотъемлемых черт разведчика, и Петр отправился посмотреть, куда это так целенаправленно двигались обитатели океана. Обогнув, скалу он не увидел черепах. Размашистые следы на песке вели к овальному входу в грот. Петр заглянул внутрь, грот оказался совсем неглубоким, всего метра два. Но черепах там не было! Они исчезли! Разведчик огляделся по сторонам: никого. Он вошел внутрь и осторожно коснулся задней стенки грота: шершавый, похожий на песчаник камень. Пожав плечами, Петр вышел из грота и сразу увидел черепах – они, не спеша, уходили в воду. В том, что это были те же самые черепахи, он не сомневался: у одной из них на панцире было приметное белесое пятно, напоминавшее по форме запятую, а у второй сбоку виднелась длинная темная полоса. Петр усмехнулся: «Черепахи-невидимки». Но в следующую секунду ему стало не до смеха: на желтом песке были только ведущие к воде следы черепах. Но ведь он еще обратил внимание, как четко отпечатались подошвы его ботинок на влажном песке, предположение, что их смыла внезапно набежавшая волна, не выдерживала никакой критики – на море стоял полный штиль. Внутри все похолодело, из-под черного камня этого холода высунулась змеиная голова паники, интуиция, как всегда запоздало, взвыла тревожной сиреной. Петр медленно выдохнул, выключая эту сирену и заталкивая панику обратно под камень, под которым она живет, и спокойно пошел через пляж. Десятка шагов хватило, чтобы понять: это совсем другой остров! Некая сила перебросила его из одного места пространства в другое… «Телепортация», - услужливо подсказала память. Мысли в голове метались, как стайка перепуганных мальков. Нарочито медленно Петр повернулся и направился обратно к гроту. Войдя внутрь, он минутку постоял и повернулся к выходу. На этот раз ничего не произошло: вот следы черепах, вот цепочка его следов от грота и обратно. Не сработало. Почему? Петр стал скрупулезно восстанавливать в памяти свои действия: вошел, огляделся, коснулся задней стенки грота… Вот оно! Петр дотронулся до стены и сразу понял, что он уже в другом месте: волны с шумом подкатывались к самому входу в грот, малиновый шар солнца повис над самым горизонтом, окрасив море в багровы тона. Даже не выходя наружу, он понял, что это не тот остров, на котором остался его корабль. Петр снова коснулся стены. На это раз он попал в ночь: полная темнота, едва слышный шепот волн и шелест нудного дождя. Еще одно касание – и по глазам ударил яркий свет полуденного солнца. Петр вышел из грота и огляделся. По галечному пляжу бродили похожие на чаек птицы, выискивая что-то в кучах выброшенных на берег водорослей, остро пахло йодом и чем-то незнакомым, сладковато-пряным.
Петр устало опустился на камень и задумался. В голове, как заноза, дергалась всего одна мысль: что-то он сделал не так, что-то упустил. «Идиот!» - голос Петра спугнул птиц, они поднялись в воздух и скрылись за изгибом берега. Всего-то и надо было выйти на связь с кораблем и дать команду забрать его, ориентируясь по радио маяку. Петр включил передатчик и назвал пароль. Ответа не последовало, в наушнике слышался только злорадный треск атмосферных помех и противный свист. Связи не было! Планета не хотела расставаться со своей новой игрушкой.
На повестке дня встал извечный вопрос: что делать? «Для начала найти пресную воду и промыть пересохшее горло, потом внимательно проанализировать все, что я успел наворотить», – решил Петр и отправился в обход острова. Островок оказался крошечным: ни ручейка, ни родника, только камни, пожухлая трава и колючие кусты. Вернувшись к гроту, он решительно вошел внутрь с единственной мыслью: нужна пресная вода. Едва Петр коснулся стены, как его оглушил грохот низвергающейся воды. В нескольких шагах от грота в огромную каменную чашу с высокой скалы каскадами низвергался водопад. Вода была очень холодной и вкусной. Вволю напившись, Петр приступил ко второму пункту своего плана. Секунда за секундой он проверил все свои действия, и даже мысли. И вдруг его осенило: мысли! Первое перемещение было вслед за черепахами – он хотел знать, куда они делись, потом был сумбур, и его бросало с острова на остров, затем он стал думать о пресной воде и оказался здесь, у водопада. А что если подумать о своем корабле? Попытка – не пытка! И он вошел в грот.
На золотистом песке были четко видны следы его рифленых подошв и следы ползших от уреза воды черепах. Сдерживая волнение, Петр пошел по своим следам и поднялся на берег: обшивка родного корабля тускло поблескивала в лучах солнца. При его приближении люк гостеприимно открылся, и Петр вихрем влетел внутрь шлюзовой камеры. Две минуты сканирования и дезинфекции тянулись целую вечность, наконец, компьютер открыл внутреннюю дверь, и Петр ринулся в рубку. Упав в кресло пилота, он немедленно закурил и запросил данные с запущенных зондов. Компьютер бесстрастно сообщил, что связь с зондами была потеряна, как только они удалились от корабля на 500 метров, и восстановить эту связь пока не удается. Петр оглядел пустые мониторы и обескуражено уставился на корабельные часы. Он точно помнил, что покинул корабль 1 апреля 3008 в 11:04 по корабельному времени, а теперь на часах было 11:15. Петр растерянно потер лоб: получалось, что несколько часов его скитаний по планете уложились в каких-то десять минут корабельного времени. «Регламент номер один», - сказал он деревянным голосом, пристегивая ремни. Этот регламент подразумевал экстренный взлет и немедленное возвращение на базу. Двигатели ожили, корабль качнулся и начал медленно подниматься. Скорость все нарастала, навалились обычные перегрузки, но Петру казалось, что это планета тянет его назад, к своим островам, он почти физически чувствовал, как натягивается и постепенно истончается нить, между ним и Галаппагосом. Нить со звоном лопнула – корабль нырнул в гиперпространство. Петр облегченно вздохнул: теперь можно помыться и как следует набить живот. Он отстегнул ремни и, напевая бравурную песенку, отправился в душ. Мелодия превратилась в стон, когда Петр увидел себя в зеркале. Из серебристой глубины на него смотрел не матерый тридцатипятилетний мужик, а пацан лет двадцати, только весь седой…