Ирландец. глава первая

 
- Лежать и не рыпаться! - Логр яростно тряхнул двух бугаёв за чубы. Головы очень мелко, но весьма энергично закивали, выражая полную готовность к безоговорочному подчинению. - Так - то лучше, ублюдки.
Логр оглядел дорогу и, свирепея, отметил неподвижные тела своих пятерых дружинников - и это за те пять минут, что он вязал двух несопротивляющихся амбалов!? Меч с шелестом выскользнул из ножен. Судя по лязгу, бой шёл за поворотом дороги. Логр рванулся на прямую - сквозь кусты и ветви.
- Живьём его брать! Живьём! Я ему....
Логр во всех подробностях увидел, как "Доходяга", уйдя от выпада Яго, заблокировал шпагой меч Ежи. Шаг правой, разворот и остриё длинного кинжала вонзается в шею Ежи. Поворот кисти, рывок и, тёмное от крови лезвие, вспоров горло, уходит вниз. "Доходяга" присел и, с разворотом вправо, подрубил ноги Яго. Короткий взмах шпаги разрубил ему горло. "Доходяга" резво рванул в заросли кустов. Четверо оставшихся дружинников бросились за ним. А Логр, как завороженный, смотрел, как из разорванного горла Ежи толчками вытекает кровь. Его кровь. Кровь его единственного сына.
- Убью... Собственными кишками удавлю...
Глаза Логра просто сияли яростью и болью. Жажда мести сдавила горло. Он видел, как трое оставшихся дружинников теснили "Доходягу" в его сторону. Его это устраивало. Он стоял и ждал, пытаясь понять, как этому крепкому мужчине - доходягой он выглядел только рядом со своими спутниками, удавалось столь успешно противостоять его дружинникам. Правая рука с кинжалом обмотана полой суконного плаща и выставлена вперёд. В левой шпага с вычурной гардой. На запястье широченный - в три ладони, закрывающий почти всё предплечье, серебряный браслет. Работа локтем и приём ударов на кинжал. Иберийская школа во всей своей красе и великолепии.
- Посмотрим, маэстро, какого цвета твои кишки. - Логр осторожно двинулся вперёд, заходя "Доходяге" слева. Тот хладнокровно отступал, огрызаясь короткими контратаками. Надо признать весьма успешными: тёмные пятна крови украшали камзолы всех троих. Ещё немного и они свалятся сами.
Вдруг "Доходяга" сделал длинный низкий выпад вперёд - вправо. Вывернув кисть, он вонзил шпагу в живот Эндрю. Обратным махом он хлестнул по кисти стоящего рядом Глена. Разворот и кончик кинжала чиркнул по плечу Гарета. Но дружинники не растерялись - схватили "Доходягу" за плечи. Логр, в два прыжка оказавшийся рядом, приостановился, давая возможность вёрткому противнику бесполезно лягнуть ногами воздух. Но и на этот раз Логр ошибся - "Доходяга" перевернулся через дружинников и оказался за их спинами. Гарет стал оседать с распоротой грудью, мгновенье спустя кинжал перерезал горло Глена.
- Держи! - Труп Глена упал в его объятья, а "Доходяга" проскользнул мимо, снова встав в боевую стойку.
- Может, скажешь, что тебе от меня нужно? - Приятный баритон, никакой дрожи в голосе, будто и не было этого боя, стоившего жизни одиннадцати дружинников.
- Я тебя убью!..
- Да? И каким образом? - "Доходяга" перебросил оружие из руки в руку: Левша, хорошо владеющий правой или рана, не дающая возможность долго работать рукой? - Пригвоздишь своим орлиным взором?
"Доходяга" явно издевался.
- Ты убил одиннадцать воинов. Моих воинов.
- Значит, эти ублюдки тебя приложили - хоть какая-то от них польза.
- Они сдались сразу.
- Тогда у тебя было тяжёлое детство: железные игрушки, высокая кровать, крутая лестница, скользкие ступеньки...
- Это к чему? - Логр ни как не мог понять, над чем издевается "Доходяга"
- В том, что это ты, со своей дружиной напал на меня. А это разбой. За разбойника не мстят - за него платят. Цену крови и виру.
- Моя Королева велела доставить тебя.
- Боже правый! Ну что за манеры на этих островах! Передай Её Величеству, что так приличные девушки мужчин не зазывают.
- Подонок... - Логр заметил, то, что привело его в ещё большую ярость: "Доходяга", спрятав руку за бедром, мелко тряс кистью - заговаривая ему зубы, его враг отдыхал.
Логр с места бросил тело вперёд, пытаясь достать противника стрелкой. Неуловимое движение шпагой и атака Логра прошла мимо, а из-за бедра по широкой дуге в голову Логра летел кинжал. Логр прянул назад, уходя из зоны поражения, но только за мгновение до тог, как "Доходяга" разжал пальцы, он понял, что это не удар, а бросок. Бросок в лицо. Спасая его, Логр отвернулся. Пальцы "Доходяги" схватили за волосы и рванули вверх. Что будет дальше - он знал: гарда "Доходяги" блестела у самого лица. Скользящий удар и его голова полетит в кусты. Но, видимо у "Доходяги" были иные планы - ноги Логра взлетели к небесам, и его тело смачно шмякнулось в пыль дороги.

****


Голос и музыка. Они переплетались как ветви в лесу, как журчание ручья и шелест листвы. Они вели свои партии и, как лошади влюблённых, поочередно вырывались вперёд - любуясь и красуясь друг перед другом и каждый признавал, что партнёр не менее совершенен и прекрасен. Логр не понимал слов, но это не было важно: банальный и бренный смысл пустых фраз не должен вторгаться в это совершенство. Логр погрузился в ласковые волны и наслаждался. Израненная болью душа забыла о своих ранах и потерях. За всю жизнь он не слышал подобного - наверное, так поют ангелы в раю. Умиротворённая душа, блаженствуя, летела к звёздам, купаясь в этих благоухающих звуках...
- Энакен, хватит ныть! - Каркающий голос оборвал мелодию и Логр возненавидел его обладателя, посмевшего убить рай.
- Меня зовут Энтауэль, - Приятный баритон принадлежал "Доходяге" - что значит, рожа неумытая, серебристый карп, плавающий в пруду, созерцает звёзды. Ещё раз назовёшь меня небесным мальчиком - оторву язык до самого желудка.
- Хватит нас тыкать мордой в грязь!
- Твоя морда и так достаточно грязная, что бы суметь её испачкать. Так что просто заткнись - или я доберусь до замка вашего короля сам. Куда не придём - везде одни проблемы: вы их притягиваете что ли?
- Я подвергался риску не меньше вашего!
- Если бы вы, уроды, отвлекли хотя бы троих - мне бы не пришлось, как шуту плясать на верёвочке.
- А ты и есть шут.
- А ты - трус.
- Бран - не нарывайся: мы так обложались. По самые уши.
- Хоть понимаешь. И то радует.
- Слышь, благородный. Я понимаю: Эль - можно поверить что переводится, как звёзды. У - может значить, видит...
- Точнее - воспринимает, созерцает, понимает погружением или созерцанием.
- Ладно, принято. Но где остальное? Энта - слишком мало, что бы вместить остальное.
- Ты слышал про шкуру неубитого медведя?
- Слышал...
- Так вот, убитый медведь - это шкура, шуба, сало, мясо и прочие блага. Медведь - это сам зверь, живой и здоровый. Шатун - медведь неадекватный. А нормальный, здоровый, живущий в лесу - это бьёрн. У него есть берлога. Так и энта - нормальный, здоровый, живущий в пруду, а соответственно плавающий в нём, карп. И у него есть собственный пруд - энтал.
- Понятно. Это язык Народа Тени?
- Да. У нас многие имена из их языка.
- А что, кроме карпов в пруду никто не плавает? - решил съязвить Бран.
- А в медвежьем лесу одни медведи шастают? Карп - прудовая рыба. Она живёт только в прудах. Там их холят, лелеют, защищают.
- А потом - на сковороду.
- Это уже рыба, а не энта. И ко мне не имеет никакого отношения. Заодно сходи-ка и проверь нашего гостя - он, кажется, очнулся.
- Лихо ты его...
- Ещё раз так меня подставите - уложу рядом. Доказывайте потом, что это не вы мяса наделали.
- Бейлифы не идиоты. - Брана, эта идея явно не вдохновила.
- Иди, иди... Умник.
- Иду... - обиженный Бран, обречёно побрёл в сторону Логра.
Скрываться не было смысла и он смачно плюнул в лицо Брана.
- Скотина...
- Что, трус, часто приходится приходиться сносить плевки и пощечины?
- Убью...
- Ага - только не забудь о том злом дядьке, что так не доволен вами. - Логр кивнул в сторону Энтауэля. - он и так на вас зол, а раз не убил сам, то и тебе не даст. Вот я порадуюсь, когда ты отправишься за моими парнями. Что-то мне подсказывает, что вы вдвоём не простоите и минуты.
- Погань умбрская. - Бран в бессильной ярости скрипнул зубами.
- Давай веди.
- Счас. Дам. - Бран, в нерешительности, замялся: ему очень хотелось ударить, но как на это посмотрит гость? За то, что он его свёл не с теми, кого прислал Ракбер, ему грозят серьёзные неприятности. А уж драка с ним... Упаси хранители.
- Кому? - Логр ещё раз смачно плюнул ему в лицо. - Веди, ублюдок, порождение мыши и зайца.
Бран яростно засипел сквозь зубы.
- Я тебя потом встречу.
- Ага.

Пусть верный щит тебя от бед хранит
И страх пусть от тебя бежит, смельчак задорный.
Коль звонкий меч врагов повергнет в прах
Ты станешь паладином леди чёрной.

Она тебе подарит блеск очей,
Взволнует душу лаской губ коварных,
Восторгами любви смутит покой ночей
И ослепит улыбкой лучезарной.
Но, твёрдо помни: тот, кого сразят, -
Злосчастный, опозорившийся воин -
Целует леди прямо в чёрный зад,
Он большего, конечно, недостоин.

- О, я вижу, наш гость не только прекрасный воин, но весьма почитает старину Данбара.
- Вы тоже любитель поэзии.
- Чем и живу. Как Ваше имя, любезный?
- Логр. Воин короля Ароа.
- Я - Энтауэль. Менестрель короля Риада. Я потомок Тэльма. А кто Ваши предки?
- Моим предком был Донкмар.
- Какие имена - прямиком из Норика. И к какой семье принадлежит ваш род?
Бран и Алм удивлённо переглянулись: пленник и менестрель с полуслова понимали друг друга, а они всю дорогу считали своего спутника помешанным.
- Мой род не настолько древен. - Логр был явно смущён, - что бы входить в семью.
- Ну, славу роду куют в каждом поколении, своими делами. Как в своё время сказал Бертран де Борн:

Всех равными создал Господь
Лишь доблесть выделяет среди равных:
И Господом пролита кровь -
Да будут святы его раны.

Железо, кровь и ярость сечи,
Венцом украшено чело.
Горят во тьме призывно свечи,
Харон поднял своё весло.

Лишь тот велик, кто не струхнул,
Не опозорил древний род,
Перед врагом колен не гнул,
Когда Господь послал невзгод.

- Вот о Ваших деяниях я хочу и поговорить. Вы что-то говорили о Вашей Королеве?
- Может, развяжете, сударь?
А то члены затекли, и боль туманит взор.
- А заодно и меч вручить
Дабы послал Господь удачу
Врага на деле проучить
И отсчитать с избытком сдачу.
Увольте - я вначале выполню поручение своего Короля, а потом я к Вашим услугам. Надеюсь, тех остатков чести, что я за Вами признаю, хватит, что бы честно выйти на поединок?
- Мне не для кого хранить честь: ты убил моего единственного сына.
- Сочувствую, но не каюсь: не я начал эту драку. В утешение могу напомнить слова несравненного Ульриха:

Когда тебя осадит сорок зим
На лбу твоём траншей пророют ряд,
Истреплется, метелями гоним,
Твоей весны пленительный наряд.

И если спросят: "Где весёлых дней наряд,
Сокровища и где твой юный цвет?"
Не говори: "В глуби моих очей" -
Постыден и хвастлив такой ответ.



Насколько больше выиграл бы ты,
Когда ответил: "Вот ребёнок мой,
Наследник всей отцовской красоты,
Он счёты за меня сведёт с судьбой!"

С ним в старости помолодеешь вновь,
Согреешь остывающую кровь.

Мы с ним тогда поругались: я считал, что дети имеют свою судьбу и не надо вешать на них нашу. Я ему отправил ответ:

Я не поверю ни на миг
Что я и сын - единый лик.
Судьба у каждого своя:
Он сын лишь мне, отец лишь я.

Да, мы похожи, не тая
Скажу тебе, что счастлив я.
Его судьба не продолженье -
У каждого своё служенье.

И пусть пронзает грудь его
Любви зубастое копьё.
И пусть не то, что у меня -
Ведь жизнь у каждого - своя.

- И что ответил Вам наш несравненный?
- Ничего. Видимо, принял мою точку зрения. Или не нашёл аргументов.
- И часто последнее слово за Вами?
- Почти всегда - за исключением случаев, когда я это нахожу мне выгодным.
- Вы - посол.
- Да. И как посол и менестрель лицо неприкосновенное. Теперь Вы понимаете, в какое положение Вы угодили? Теперь любое известие о сегодняшнем инциденте автоматически ставит Вас в положение изгоя - королева ни за что не признает, что вы выполняли её приказ. Я могу требовать от неё уплаты цены крови двенадцати разбойников, виру за двенадцать её поданных, занявшихся разбоем и штраф за нападения на менестреля. И она откажется от Вас - иначе при всех дворах мои собратья будут петь о подлой Королеве. И для всего этого мне не надо раскрывать свой статус посла.
- А если Вы посол, то это объявление войны Мерсии и Дол Риаду.
- Видите как всё просто. Вам ни кто не даст поединка - Вас либо затравят собаками, либо повесят. Тела дружинников, в том числе и Вашего сына, скормят свиньям.
- Что Вы хотите?
- Имя.
- Какое имя?!
- Имя того, кто передал пароль. Один Вы сказали верно, но ответ на второй был неправильным. Но его знали или имели доступ очень мало людей. А вот с первым - промашка. Их было семнадцать. Я хочу знать кто.
- Я не знаю!
- Я в курсе. Но, можете узнать.
- Я не предам свою Королеву!
- А она Вас?
- Вы о чём?
- О том самом - когда хватятся меня, надо будет найти козла отпущения. Кто может гарантировать, что нападения никто не видел? Никто. А Королева должна быть вне подозрений. И Вас публично казнят. Род лишат всех прав.
- Это ложь...
- Подумайте. Воля Ваша, но объективно это так. Она вами расплатилась как мелкой монетой. Всем родом. И родами твоих дружинников. После этого Вы готовы умереть ради Неё?
- Да!
- А как же сын?
- Он умер!
- Но, у него могли быть дети. Подумайте. У него была подруга?
- Была, какая-то служанка.
- Вот видите - есть надежда. А значит, Вам надо заботится о своих внуках, а не умирать во славу Её Подлости.
- Вы умеете убеждать. Похоже, не зря Ульрих не стал вступать с Вами в спор.
- Ну, а Вы?
- Я узнаю. Клясться не буду - я и так в Ваших нежных руках. И если я не выполню Вашу просьбу, то в любой момент к Королеве может завернуть менестрель с песней, обличающей разбойников в лесах.
- Вы мудрый человек. До встречи.
Энтауэль повернулся к своим провожатым:
- Развяжите его. И верните все.
- Но.... Он может...
- В отличии от тебя - у него есть мозги. И он теперь в нашей жизни заинтересован больше, чем мы. Развяжите и вперёд. И с песней.
- Нет! - взвыли они оба.
- Петь будете вы, под моим руководством.
- Нет!
- Да, я сказал!


***


Логр поразился, насколько сложно переступить порог двора Его Королевы. Неужели его так мучает совесть? Ведь всю дорогу от побережья он пытался убедить себя, в том, что это просто месть, а не предательство. Языкастый менестрель смутил его душу, но гнусный червячок грыз душу изнутри: всё же что-то было не так. Но теперь делать было нечего - надо было выполнять своё обещание менестрелю, иначе.... Менестрель не лгал о могуществе своего ордена, точнее орден менестрелей был ещё могущественней. Им ничего не стоило смолоть даже короля. Или Королеву. Одно это для многих было достаточно, что бы встать на сторону менестреля. Тем более посланца самого короля Риада - могучего вождя иров. А то, что Энтауэль не простит Королеве нападение, было понятно и подмёткам сапог. А раз Мерсия и Риад собираются заключить договор, а с таким посланцем Риад получит то, что хочет и даже больше, то для Королевы настали тяжёлые времена: вражда с ирами переходит в новое качество - захватчики обосновались и заключают договора. И заключают их с врагами Королевы. Вряд ли получится сбросить их в море без помощи могущественных союзников. Но посланцы идут ко дворам врагов и избегают двора Королевы. А нападение на посла перечеркнуло все надежды на мир с Риадом. Чем дольше Логр думал, тем хуже было положение для Умбрии, Ароа и Королевы. Тем большим подлецом он себя чувствовал. Да, он мстил, но этот способ ему казался подлым и недостойным.
- Логр, мой отважный воитель - Королева как всегда обворожительна: сама приветствует своих воинов - где же ты так долго пропадал?
- На охоте, моя Королева - слова Энтауэля отозвались неприятным эхом: Королева не хотела помнить, куда она послала его отряд. Это добавило решимости мстить.
- И как прошла охота?
- Плохо - кабан разметал отряд. Все погибли. А он ушёл.
- Как? - наигранная весёлость Королева испарилась как роса под солнцем.
- Пароля было два, а нам передали только первый.
- Лоэл говорил, что первого достаточно.
- Видимо, нет - и посланец и его охрана бросилась в бой, как только услышали вторую фразу. Я слетел с обрыва и застрял в ветвях. Когда я поднялся, то смог только похоронить тела.
- А дичь?
- Их не было - они ушли в сторону Мерсии.
- Значит, ты меня предал...
- Нет, моя Королева. Я полностью следовал Вашему плану. И не моя вина в том, что Вам захотелось захватить посланца живым. Я предлагал его просто пристрелить. Вам же кто-то наплёл, что надо привести его в замок. У него есть волшебное слово, повинуясь которому, он как околдованный пойдёт за произнесшим. Я сделал всё. А заклинание не сработало: они схватили мечи и бросились в бой до того, как мы схватились за рукояти! Шестеро погибло, так и не успев обнажить оружие. Погиб мой сын! А всё почему? Кто-то решил, что он сам Мирддин!
- Успокойся, Логр. Но сведенья были достоверные - Лоэр получил пароли из совета короля Мерсии.
- Значит, Вам передали их неверно.
- Этого не может быть - Ракл ненавидит короля даже сильнее, чем любит Мардла: король хочет его женить.
- Что, невеста так страшна?
- Нет, просто сам канцлер вроде женщины и ему самому нужен мужчина.
- Ракл, Ракл... Но он довольно молод. Он уже ненавидит женщин?
- Пути богов непонятны смертным. Но их цели идут нам на пользу. Я сочувствую твоему горю, но у тебя ещё будет возможность отомстить. Я тебе клянусь, что ты отомстишь за смерть сына.
- Спасибо, моя королева.
- Иди, отдыхай, мой храбрый воин.


***

- Мой господин - Амела обворожительно улыбнулась супругу, как Вы находите этого нового менестреля?
- Кого, моя богиня? - Эрвель, Лорд Трёх Долин, несмотря на преклонный возраст обожал свою юную супругу.
- Этого ира - он, правда, обворожителен?
- Ну, по мне мужчина должен быть воином, а не шутом.
- Милый, но кто будет веселить нас, когда истинные мужчины пропадают на войне или охоте?
- Разве только это оправдывает его существование. Но, я бы пощупал его подбрюшье - уж очень он нагло себя ведёт с истинными воинами, при этом, прячась за свой голубой плащ.
- Ну, мой лев, мой тигр, мой огненный дракон...
- Моя нимфа...
- Неужели ты убьёшь менестреля? И опозоришь наш род?
- Моя прелесть... Ну, как ты могла такое подумать? Я слышал, что иры большие любители поединков.
- И менестрели? - Амела в предвкушении потёрла ладошки: турниры были вторым её любимым развлечением, а её Эрвиль, несмотря на возраст, был отличным бойцом, что давало ей возможность гордится не только богатством своего супруга.
- Непременно, моя прелесть. Особенно если тебе это доставит удовольствие.
- Несомненно, мой доблестный Финн! Как я тебя обожаю!



Энтауэль играл в шахматы с эрлом Дорианом. Половина двора собралась у стола, что бы следить за поединком. Эрвиля неприятно поразило восторженное лицо Дориана - наконец-то нашёлся игрок равный ему по силам. Многие проиграли, ставя против менестреля, но ир оказался весьма серьёзным противником и вскоре отбил охоту играть с ним и только Дориан ещё сопротивлялся, отстаивая честь Мерсии. Не всегда успешно, но после того, как капитулировали все остальные, кто посмеет ставить ему это в укор? Тем более, что с самим Дорианом мало кто решался играть. И теперь Дориан и Энтауэль часами наслаждались обществом друг друга, а остальные благоговейно взирали на таинство игры. На этот раз небольшое преимущество было у Дориана, но его противники не думал сдаваться - рыцари и конница глубоко вклинились в оборону Дориана и не давали использовать лишний корабль.
- Лихо вы двигаете игрушки по доске. - Голос Эрвиля разорвал благоговейную тишину. Рука Дориана двинула пехотинца.
- Неудачно, друг мой... - Энтауэль двинул коня, поставив под угрозу оба корабля Дориана и ставку его короля.
- Пожалуй, но ничего не поделаешь - ход сделан. - Дориан двинул корабль, перекрывая ход к королю.
- Тогда, всё. - Энтауэль сбил конницей корабль. Рыцарь Дориана убил этот отряд, но второй отряд Энтауэля прорвал строй пехоты противника и открыл проход своей.
- Пожалуй, всё.
- Вот-вот. Какой-то шут, двигая фигурки, числит себя удачливым полководцем, раз победил прославленного эрла. - Эрвиль был не доволен тем, что его первый демарш был проигнорирован.
- Я всего лишь игрок. - Энтауэль даже не попытался доказать свои полководческие таланты.
- А эти юноши - Эрвиль широким жестом обвёл собравшихся. - уже думают, что ты - замечательный воевода, а сам ты думаешь, что можешь владеть этим клинком, что висит у тебя на боку.
- Естественно - я его купил, и, соответственно, являюсь его владельцем. А владелец вещи - владеет ею.
- Не увиливай. - Эрвиля уже бесконечно раздражали шутки менестреля - это была ещё одна игра, где никто не мог сравниться с менестрелем: он постоянно переворачивал слова собеседника так. Что все нападки становились неуклюжими и смешными. - Я говорю о бое, а не о праве собственности!
- Да кто же нападёт на менестреля?! - Энтауэль пришёл в ужас.
- И на этом основании ты считаешь, что можешь оскорблять благородных воинов!
- Простите меня, благородный Эрвиль, если я чем-то оскорбил Вас! Я приношу свои самые искренние извинения. Я постараюсь более не повторять своих ошибок.
- Ты оскорбляешь меня самим фактом своего существования!
- Ну, тут на всё воля Богов. Я не могу противиться ей.
- Достойный человек не прячется за волю богов, а принимает вызов на турнирный поединок!
- Энтауэль, - Дориан расставил фигуры заново. - Наш благородный Эрвиль в такой возвышенной манере предлагает всем завтра размяться, устроив турнир. Вы немного раздражаете его тем, что не проявили ни одной слабины, а это, по его мнению, подрывает достоинство Мерсии вообще, нашего двора и достоинство нашего короля и его в частности. Поэтому, не ищите, где Вы его оскорбили, а просто считайте это приглашением принять участие в турнире. Ваш ход.
- Дориан, и ты туда же... - Эрвиль был оскорблён таким снижением накала своей речи, но вынужден был согласиться. - Я не слышал твоего ответа.
- Всенепременно, любезнейший. Я буду рад составить Вам пару.
- Тогда, завтра. Спустя час после рассвета.
- Непременно буду.


***


Турнир! Чьё сердце не затрепещет при этом славном слове! Сколько юношей мечтает попасть на трибуны, а уж выйти на поле - предел мечты любого. Придворный турнир, правда, не столь блестящее зрелище, но он не менее желанен для амбициозных людей - победа на турнире почти всегда гарантировала щедрое предложение поступить на службу. А воины нужны не только королям. Поэтому, при любом дворе местные турниры проходят постоянно. Но великий воин способен прибавить блеска любому самому заурядному состязанию. А ведь именно это и случилось при дворе короля Мерсии на этот Бел Тейн: ожидался бой между Эрвилем , чемпионом короля, лордом Трёх Долин и менестрелем - иром, который прибыл от самого грозного Риада. Да и кто откажется взглянуть на бой с менестрелем?! Зрелище, реже которого только бой с драконом! А на гарнир к этому блюду - десятки поединков других, менее именитых, бойцов. Одним словом, на лугу перед двором короля с самого утра собралась огромная толпа. Благородные заполняли пёстрой толпой трибуны, а слуги и крестьяне просто толпились на траве луга вокруг отгороженного места. Как и все доблестные начинания, турнир начался с рассветом. Оруженосцы, слуги и все желающие показывали свою доблесть, силу и уменее. Благородные внимательно смотрели и выбирали себе дружинников. Но все ждали Энтауэля и Эрвиля. Но они, как и подобает звёздам, не торопились на поле, подогревая нетерпение публики. Но зато, когда они вышли на поле, их уже встречали как победителей. Эрвиль был одет в ярко-красную тунику, подпоясанную наборным поясом чудной работы. Голову покрывал лёгкий шлем из золочёной кожи. Шею украшала великолепная гривна из кручённого золота. С её красотой спорила шпага, висящая на его поясе. Зелёные сапоги довершали его наряд. Энтауэль выглядел куда менее ярко: на его голове красовался чёрный берет с пером цапли, которое удерживала тяжёлая серебряная брошь, а весь остальной костюм скрывал зелёный плащ менестреля. Выйдя к черте Эрвиль поднял руку. Крики мгновенно стихли.
- Я, Эрвиль, лорд Трёх Долин, чемпион короля, приглашаю всех собравшихся на пир, посвящённый воздвижению Майского Древа. В этот день Боги создали Мировое Древо и я желаю что бы все радостно отпраздновали это благое деяние Старшего Народа. А теперь, уважаемый Энтауэль, порадуем собравшихся пляской клинков.
- С удовольствием, уважаемый. - Энтауэль откинул на руки герольда свой плащ. Под ним оказалась простая лбняная туника.
- К оружию! - Маршал поля вскинул свой жезл. - Господа, вы пришли на дружеский поединок! Боги мне свидетели - я не потерплю смерти на праздничном поле. Тот, кто убьёт противника, будет изгнан на веки.



Противники встали в стойку. Все собравшиеся затаив дыхание следили за бойцами: не каждый день увидишь, как менестрель иров сражается с лучшим бойцом. А противники не торопились - медленно кружа по полю, они изучали друг друга. Напряжение зрителей росло и многие едва сдерживали нетерпеливые крики, но из уважения к бойцам все сдерживали свои порывы. Долгожданный лязг клинков ударил по нервам: Энтауэль попробовал отвести клинок противника и выиграть боевую линию, но Эрвиль подался вперёд и взял клинок противника на сильную часть клинка, выигрывая центр сам. Энтауэль сделал выпад влево-вперёд, уйдя от атаки и, лихим переводом через пятую позицию, атаковал руку Эрвиля. Мгновение и бойцы снова встали в стойку. На правом рукаве Эрвиля стало растекаться тёмное пятно - атака Энтауэля была удачной. Следующая атака была направлена на бедро и Эрвиль уверенно поставил блок, но подлый менестрель отвёл клинок к себе и удар пошёл вдоль клинка Эрвиля, распоров голень спереди и предплечье с внутренней стороны. Шаг вперёд и клинок замер у шеи Лорда Трёх Долин.
- Стоп! - Маршал бросил всой жезл. - Остановить бой!
Противники мгновенно встали в стойку.
- Эрвиль, Господин Трёх Долин, чемпион короля. С глубоким прискорбием я вынужден объявить о Вашем поражении.
- Почему с прискорбием? Проиграть такому противнику - честь! Наш гость отмечен всеми совершенствами: он несравненный менестрель, достойный славы самого Мирддина, великолепный игрок - достойный противник самого Диармайда, воин - достойный дружины Финна или Уладского Пса, и в придачу ко всем этим достоинствам наделён смелостью и добродетелью скромности! Не будь он иром - я бы принял его за посланца Народа Тени! Скрестить шпаги с таким противником - честь! И я приглашаю достойного Энтауэля на пир в чексть Майского Древа! Ему - самый почётный кубок!
- Я не могу отказаться от приглашения столь достойного Лорда. Непременно буду, но Вам лучше заняться своими ранами - моя душа будет скорбеть, если Вы не сможете возглавить это пиршество.
- Нет таких ран, что заставят меня покинуть столь достойное общество. Вы поедете со мной сейчас же.
- Как Вам будет угодно. Я в Вашем полном распоряжении.



***


- Господин мой, Эрвиль ранен на поединке.
- Значит, не лгут ,что этот ир отличный боец. Но, нам это к лучшему - раз лев ранен, добить его куда проще. А заодно и убить его оппонента: пусть кто-то доказывает, что это не наш любезный Эрвиль прикончил его из мести!
- Но, это война, господин...
- И что? Иры больше чем заняли - не займут: кто-то должен обрабатывать их поля. Значит, ограничатся выкупом. Но, мы решим проблему Эрвиля, заключим договор с Аором и смерды узнают, что такое контрибуция.
- А если не выйдет?
- Что? Убить кучку пьяных?! Тогда вам надо браться за мотыги! Уж если это вам не под силу, то для чего вы вообще годны?
- Я понял, господин.
- Тогда убирайся!




***

Когда приглашают менестреля. То каким бы почётным гостем ты ни был, от тебя всё одно ждут исполнения твоих обязанностей. И они правы - боги даровали мёд поэзии не для прославления отдельных людей, а для услаждения всех. И только это оправдывает существование ордена менестрелей. Энтауэль с наслаждением потянулся - как не прекрасна его лютня, но за пару часов пения даже она утомляет. Но, с другой стороны, после этого любой сад, даже самый заброшенный, покажется прекрасным как сад в сидах. А сад в усадьбе Эрвиля был прекрасен. Да и что может сравниться с цветущими яблонями! Энтауэль брёл между деревьев, наслаждаясь тишиной и покоем: всё-таки это поручение Риада было тяжёлым, хотя король этого и не скрывал. Но теперь осталось совсем немного - грамоты уже подписаны и отправлены в Риад для того, что бы дополнить печатями короля иров. Энтауэль ничем не мог изменить ход событий и ему оставалось только ждать. И изображать бесшабашного менестреля. Хотя, кем он был, до вступления на службу Королю? Беззаботным менестрелем.
- Наш менестрель не весел? - Выплывшая из-за кустов роз Амелия насмешливо улыбалась. - Неужели ни одна дева не скрасила вам наше застолье?
- Я немного устал от общества.
- Даже так? Неужели мы так недостойны столь славного избранника богов?
- Что Вы! Просто очень много событий в один день: поединок, пир...
- А вы знаете, это я натравила на вас Эрвиля.
- А зачем?
- Я хотела посмотреть, как он вас разделает под орех.
- Чем же я Вас так прогневал?
- И не меня одну - вы пренебрегаете нашим обществом. Вы бы слышали вздох разочарования. Когда маршал остановил бой - все так жаждали увидеть ваше поражение. А я - особенно.
- Чем же я Вас так прогневал? Вас, именно Вас?
- Я пишу стихи, а вы ни разу не обратили на меня внимания.
- Но я же не придворный поэт.
- О! а как приятно услышать похвалу от столь совершенного менестреля и как обидно почувствовать холод пренебрежения.
- Излишнее внимание к замужней женщине чревато серьёзными последствиями. - Энтауэль попробовал всё свести к шутке.
- Ах вот как! Значит, женщины должны всё делать сами!? А если надумали написать стихи, то ещё и гоняться за слушателями! Не так ли?!
- Госпожа, но я не слышал Ваших стихов.
- Потому что не захотели!
- Что Вы! Просто не было случая.
- В самом деле?
- Разумеется.
- Хорошо. Теперь вы знаете, что я пишу. Я здесь. Никто нас не отвлечёт. Вы готовы выслушать и высказать свои суждения?
- Энтауэль затравленно оглянулся, но сад был пустынен.
- И не надейтесь! Вы так отвлекли гостей от явств, что всех мучают страшный голод и жажда. Так вы готовы слушать?
- Разумеется, Моя Госпожа...
- давно бы так: на какие жертвы приходится идти женщинам, что бы быть услышанной!
- Я Вас внимательно слушаю.
- О, чёрные глаза, взгляд безучастный
О, вздохи жаркие, о, слёз ручей,
О, мрак напрасно прожданных ночей,
О, свет зари, вернувшейся напрасно!

О, жалобы, о, зов желаний властный!
О, дни пустые, череда скорбей,
О, мертвецы в сплетении сетей,
О, пытки мне суждённые, несчастной!

О, смех его, о, кудри, лоб, рука,
О, голос, о, виола, вздох смычка, -
Чтоб в женщине зажечь такое пламя!

Тебя виню: меня воспламенив,
Всё сердце мне ты опалил огнями,
Ни искры в грудь себе не заронив.

Что скажете, мой мучитель?
- Госпожа, стихи прекрасны, но к чему столько муки?
- И это всё?! Это плач моей души!
- Хорошо, Госпожа:

О, дева снов, мечта, предел желаний,
Не говори, что в сердце нет огня:
Твой образ бережно храня,
Как жажду я твоих лобзаний!

Душа моя полна терзаний -
Как далеко ты от меня.
Звездой прекрасной, в даль зовя,
Но вместо грёз даря страданья.

Зачем же так меня коришь?-
Поманишь, душу окрылишь...
И тут же гонишь от себя,
Зачем так мучаешь меня?!
Ведь сердце выгорит свечой...
Ты не моя и я не твой...

- Ах ты подлец! Когда это ты так мучался?! Ты всем дурам это говоришь?!
- Что Вы: это ответ на Ваш сонет.
- На мой?! Вы его уже слышали?
- Нет, это я сочинил сейчас.
- Это мой ответ...
- Что с Вами, Госпожа.
- Мне не посвящали ни одного любовного стиха. И даже в тех стихах, что есть моё имя, я только приложение к мужу. Спасибо.
- Я выполнил Вашу просьбу.
- Не совсем. Послушайте ещё:

О, тщетные надежды и желанья!
О, вздохи, слёзы, вечная тоска!
Из глаз моих бегут ручьи, река
Блестя, рождается от их слиянья.

О, боль, суровость, мука ожиданья!
Взгляд милосердный звёзд издалека.
Страсть первая, что ты острей клинка,
Умножишь ли ещё мои страданья?

Пускай Любовь, испытывая лук,
Разит меня, жжёт как огнём мне тело
И худших множество готовит бед.

Изранена, терплю я столько мук,
Которым нет ни счёта, ни предела,
Что новым ранам просто места нет.
Что скажете на это мне?
- Госпожа, не стоит так убиваться.
- Что?!! Меня Любовь лишила сил, а ты толдычишь о покое?!
- А может не Любовь, а только Страсть
Твою терзают душу плетью,
Она своей опутав сетью,
Тебя зовёт на скозкий путь тот стать?
- Зачем же ей меня к греху склонять?
Я вся пылаю, словно ветка -
Попалась на крючок кокетка...
И хоть на миг твоей желаю стать!
- Но как же так? Ты не вольна
И я другой уж обещал...
Прибой, свирепый среди скал -
На пляже - нежная волна.
- Но сердце Фрейр мне пронзил -
Сопротивляться нету сил.
Что скажешь мне, певец Любви?
- О, Госпожа, Вы так печальны...
- Не смей мне врать! Певец, не лги!
- И встретились мы так случайно...
- Тебе-то что?! Я не прошу твоей любви!
- А что тогда? О чём же глас отчаянья?
- Миг страсти мне сегодня подари!
- А как же муж? Его забыла вновь?
- Нет, дорогой: к тебе лишь страсть, к Нему - Любовь.
- А что, они уже не совместимы?
- Отнбдь, но нет потомков им любимых.
- И это всё?
- А ты хотел?
- Ну нет...
- Тогда за чем же дело?
Ты хочешь, что бы я сгорела?
Вот грудь моя - она горит огнём!
Прильни же к ней и думай о своём!
Мне не нужна твоя любовь до гроба -
Я не жена, а так зазноба.
Ночь поиграл, себя потешил...
Но кто, скажи, в ночи не грешен?
Смелее, друг - я вся твоя...
Сегодня страсти не тая
А завтра ты уже не мил -
И неизвестно, повторим
Мы этой ночи сумасбродство...
Ты пояс развяжи же просто!
Не уж-то дев ты не ласкал?!
А как красиво ты стенал...
Вот так, давай, я уж готова...
О, как прекрасно! Снова, снова!
Как сладок этот сон ночной...
Остановись! Постой, постой...
Дай насладиться этой негой...
Сожми меня в своих объятьях нежных.
Приди туман брегов нездешних!
Мою ты страсть вновь утоли:
Люби меня! Люби!! Люби!!!
Я вновь пуститься вскачь готова!
И повтори всё снова! Снова!
Не надо мне красивых слов -
Твоя узда мне слаще снов!
Гони, веди в нездешний мир!
Ещё раз! глубже! Мой факир...
Как сладок миг твоей любви...
Ну, не зевай! И вновь начни
Свой танец ночи в небесах...
Я словно снег в твоих руках...
Вонзи же шпоры, всадник мой!
Зверь ненасытный, так с другой
Ты упивался? Жар любви...
Не надо, стой! Молчи! Молчи!
Я не хочу ни с кем сравниться:
Вперёд! Вперёд! Я - кобылица!
Царица ночи! Дух ночной!
А ты же - правь сегодня мной!
Вновь покори меня, любимый,
Дай насладиться страстью, силой!
Ворота рая отвори!
Бери меня! Бери! Бери!
Как мёд я таю в молоке
И бьюсь, как рыба на крючке...
И как прекрасен мир теперь -
Ты растерзал меня, ой зверь...
Я вновь повержена тобой...
Не торопись6 постой, постой -
Я жду подмогу из глубин...
Коль доживу я до седин,
В тоске глухой и одинокой,
Ты будешь мне звездой далёкой,
Что светит нам издалека,
Но отступает вновь тоска.
Ну что, герой? К оружью вновь!
Вновь от огня вскипает кровь!
Как обжигает жилы страсть...
Познай меня! Познай всю сласть,
Что так скрывает благочестье...
И я клянусь своею честью,
Что завтра вновь падёт покров
Стыда, гордыни, взглядов, слов...
И не узнаешь никогда
Как жажду я, моя звезда.
Ну вот, моя душа пьяна:
Ах, я лечу! Так от вина
Я не взлетала к небесам!
Прости меня... хвала богам!

Амела обхватила Энтауэля за шею и блаженно прижалась к нему:
- Ну и как, мой менестрель? - Промурлыкала она.
- Вы чудесны, моя Госпожа.
- Тогда поклянитесь, что ничто не заставит Вас поведать о случившемся этой ночью.
- Клянусь, моя Госпожа, клянусь моей лютней.
- Ах вот кому клянутся в любви менестрели! Ну что ж, услышав её голос, я не могу горевать, что боги послали мне недостойную соперницу.
- А как же клятва, что лишь ночь одна?
- Ночь - одна, но память на всю жизнь. И я всегда буду сравнивать её с собой. Что это?! - Амела встрепенулась: из дома послышались крики и лязг оружия.
- Кто-то напал или драка между гостями. Прощай, любовь моя. Я бегу на помощь твоему супругу. - Энтауэль нежно поцеловал Амелу.
- Прощай. Да хранят тебя боги! - Эти слова прозвучали уже вслед убегающему менестрелю, в руках которого уже посвёркивала шпага.



***