И в зле добро, и в добром злоба,
Но нет ни добрых, нет ни злых,
И правы все, и правы оба,—
И правоту поет мой стих.
И нет ни шведа, ни японца.
Есть всюду только человек,
Который под недужьем солнца
Живет свой жалкий полувек.
(Игорь Северянин)
Человек, до того индивидуален, так что, наверняка у каждого, есть что рассказать другим. У которых такого не было, но было что-то своё, которого не было у тебя. Пусть поэты воспевают небольшие промежутки жизни каждого. А я хочу рассказать, то, что сопровождает меня в этой жизни. И что «принадлежит» только мне и моим близким.
Мне повезло, я хорошо помню своих дедов и прадедов, как по матери, так и по отцу и их рассказы о предках. В отличие от «новомодных» веяний, составления своей родословной и «нахождения там великих» родственников. Я точно знаю, что мои предки были сибирскими Крестьянами с большой буквы. То есть именно теми, кто увеличивал владения России, в прямом смысле. Это именно они, первыми приходили и осваивали новые земли за Уралом и только потом, появлялись казаки и всякая другая «администрация». Мои прадеды и деды, как по матери, так и по отцу, жили на Байкале. Только на разных берегах, то есть предки по матери, жили со стороны Иркутска, а по отцу в Забайкалье. Причем они носили одну и туже фамилию, что говорит, о том, что и их предок был общим. Времена Великой Октябрьской революции привели моих родителей в один институт, где, будучи студентами. Они поженились, и в результате появился я, родителей долго не хотели регистрировать как мужа и жену. Заставляя принести справку, что они не брат и сестра. Ведь в паспортах у них была одна и тажа фамилии. Но начну сначала.
Предки по отцу и по матери, впрочем, как и все в Сибири, жили не только своими огородами (земледелием). А промышляли добычей зверя, пушнины и всего того что было вокруг них в изобилии. Предкам отца «подфартило» и они мыли в основном золото, а так как в Забайкалье. Россыпи его порядком поистощились, к началу прошлого века. То дед по отцу, уже тогда был мастером взрывных работ, хоть еще был совсем молодым. Для того чтобы взорвать породу, а потом её промывать. Но революция в Питере, а потом и каратели Колчака, заставили его партизанить. То есть взрывать забайкальскую железную дорогу, чтобы помочь своим, справиться с «белой гвардией»! Так он и стал военным и дослужился до майора и командующего автомобильным батальоном. Ушёл на пенсию в пятидесятом и, купив домик в пригороде Красноярска, где служил последние годы. Дожил до почтенного возраста, в восемьдесят два года. Причем, пройдя через все войны СССР, того времени, да ещё создал семью из восьми детей. С единственным сыном, моим отцом. Отец тоже много рассказывал, о голодной жизни, времён великой отечественной. Когда они всей семьёй перепромывали старые отвалы и находили золотой песок, на который покупали сухари и крупы у государства. Ведь даже пайка замкомбата не хватала на девять ртов. Отец, тоже планировал карьеру военного и даже закончил оренбургское авиационное училище, получив специальность авиамеханика по вооружению. Но Хрущёв, координально сократил армию, так что даже выпускникам военных училищ пришлось учиться заново. И поэтому отец и мать встретились в Сибирском Технологическом.
Предки по матери, жили у истоков Ангары и жили неплохо, тайга давала всё и одежду, и еду и материал для строительства домов. А так как, они жили вдалеке от «железки», то революция их не коснулась. Зато коснулась новая «власть», со своими законами. «Пришлые», из Москвы, коммисары, не нашли ничего лучшего, как пополнять «казну» за счёт крестьян. И начали отбирать у них нажитое, находя любой повод для раскулачивания! Но как говориться: - «не имей сто рублей, а имей сто друзей»!!! И когда прадеду, его друзья, имевшие отношение к новой власти, сказали, что скоро его раскулачат, уже есть приказ. Он разобрал свои дома, сделал из них плоты и со всем скарбом и семьёй. Просто уплыл вниз по Ангаре! Времени, до зимы, ему хватило, чтобы доплыть до её устья. И в селе Мотыгино, снова всё построить и начать жить заново. Впрочем, так всегда делали ещё староверы, бежавшие от церковных реформаторов ещё царских времён. Нижнее приангарье было тоже богато зверем и также давало возможность охотиться и рыбачить. Мама рассказывала, что её отец, один раз, поймал такого большого осетра. Что его пришлось везти до дому на телеге, так что хвост подметал всю дорогу за ней, оставляя почти двухметровую полосу!!! Вообще охота и рыбалка, у всех была любимой темой для разговоров. А любимой присказкой прадеда Афанасия, по маме, был рассказ об огромном сохатом, который, после его выстрела: - «Убег, в ельник, задрав хвист». Он так и говорил: - «Хвист задрал и у кочки у ельник». Он потом долго смеялся над слушавшим его собеседником и объяснял, что это шутка, у лосей нет хвостов!!! Дед Куприян, по маме, попал в первый призыв 1937 года и начал свою службу на Финской войне. Наверное, именно это дало ему шанс остаться в живых в во все остальные войны, демобилизовали его в 1947 году уже офицером, за десять лет он прошёл путь от рядового до лейтенанта!!! Я читал его письма с фронтов, где он писал, как скучает по своей дочурке. К сожалению, он был несколько раз тяжело ранен и прожил после войны недолго, но все, же я успел с ним пообщаться.
Лично я тоже хотел летать на истребителях или быть полярным лётчиком, начитавшись о Мересьеве и Покрышкине и Джека Лондона с «Двумя капитанами» Вениамина Каверина. Но поступить в военное лётное училище, после школы мне не удалось. Почему-то зрение, в момент отборочной медицинской комиссии, вдруг перестало быть сто процентным, как это требуется для первоначального обучения. И я вместо лётного училища, поступил в институт, который закончили мои родители. Зрение потом восстановилось, и я даже попытался перевестись, после первого курса в УВВАЛКУ, было такое, Уссурийское Высшее Военное Авиационно-Лётное Командное Училище, но отец, найдя мои документы, спрятал их и я вынужден был закончить институт. Но к тому времени, я уже учился ещё и аэроклубе Красноярска и, начав летать сначала на ЯК-12 и Ми-1, а потом и на ЯК-52. И как-то легко перенёс отцовское «самоуправство». Вообще «болезнь» авиацией всё равно привела меня к ней. Хоть и не на истребители и на полярные льдины, но в авиалесоохрану. В одном из самом лесном районе страны, где под крылом самолёта, действительно «море» тайги. Причём я висел над ней по восемь часов, наблюдая, где начнётся пожар, чтобы его предотвратить. Чтобы высадить парашютистов, для его тушения или сбросить огнегасящую жидкость из танков самолёта или ВСУ (Вода сливное устройство) на подвеске вертолёта. И такая работа была поистине универсальной, я летал как на самолётах, в основном на Ан-2, так и на вертолётах, в основном на Ми-8. Получив ещё и возможность повышения своего класса. И переучивания на новые типы ВС. (воздушных судов). В общей сложности, я, отработав тринадцать лет в авиалесоохране, получил допуск к Ан-2, Ан-26, Ми-2, Ми-8, Ми-26. Что вместе с Аэроклубовскими, составило восемь ВС разных типов, первого и второго классов. Общий налёт получился, до ухода на пенсию 6000 часов и 60 производственных прыжков на лес. На парашютах типа ПТЛ-72 и Лесник.
Вот о чём мне захотелось рассказать всему миру, вы спросите зачем? И я отвечу: - «Всё в мире взаимосвязано, и то, как жили мои предки, отразилось и на мне. Недаром я носитель третьей группы крови, то есть кочевник, как и они»!!!
07.06.10 Филиппов Евгений Анатольевич г. Красноярск.