Начало здесь http://www.proza.ru/2010/06/03/596
***
Целый день Тамара ходила по дому, как неприкаянная. Она отвыкла бывать одна, и не знала, куда себя деть. Её потянуло на Брамса – первый танец любимого диска. [1] Вроде и алегро, да как-то не весело. Глаза на мокром месте – почему, Тамара не смогла бы чётко объяснить. Всё хорошо... И всё не так. Не так, как мечталось, не так, как думалось. Серхио занят, это нормально. А у Тамары глаз косит на
молчащий мобильник – она привыкла к тому, что Серхио постоянно о ней вспоминает и шлёт ей сообщения. Даже не поинтересовался, как она доехала...
Пустой день какой-то: убирать не хотелось, гладить – тем более, дети – у отца, в магазин не сходишь – всё закрыто.
Вышла в скайп – там тоже пусто, Катарина, наверное, на семейном обеде. Тамара представила себе баранью ногу из пышущей жаром духовки духовки, картошечку, нарезанную круглишками, скуксившиеся зелёные горошины, плавающие в подливе, корзиночки с хлебом, салатные листья и крупнонарезанные помидоры, колечки сладкого лука – в глубоких мисках, тарелки на длинном, покрытом дешёвой скатертью столе, стулья и табуретки – возле стола нет места, теснятся смеющиеся родственники... Нет, не Катаринины. А Тамарины:
отец с новой пассией, сёстры с женихами, или даже уже мужьями, её мальчишки, тоже с невестами. Обязательно Катарина. Можно ещё Клару позвать, с детьми и мужем... А во главе стола – Серхио. Напротив него – счастливая Тамара. Опять беременная... Или уже нет – ещё один ребёнок уже родился и даже подрос. Нет, не мальчик – девочка. Маленькая Катарина. Чтоб была такой же весёлой и безалаберной, как любимая подруга...
Тамара отвлеклась от придуманной картинки и поменяла диск...
***
В понедельник утром от Серхио ни слуху, ни духу. У Тамары всё валилось из рук – что-то случилось. Она набрала его несколько раз – абонент не доступен. Набросала сообщение: «Ты в порядке? Я очень волнуюсь. Люблю, Тамара».
Глянула в зеркало и сама себе не понравилась. Отчаянное сосание под ложечкой отразилось во взгляде – точно такое же выражение лица появилось, когда от неё ушёл Фелипе. А потом – Цезарь. Интуиция твердила: всё плохо. Мозг понимать отказывался – не может быть!
Он же сказал, что любит. И она сказала. И она любит. По-настоящему. Тамара, как заведённая, нажимала на кнопку быстрого набора – або...- сброс – набор – або... – сброс. Не доступен. С ним кто-то: коллеги, журналисты, друзья... Возможно, другая женщина. А для Тамары он не доступен. Только для неё. Всё для неё! Как же так можно: быть так долго вне доступа?
***
- Мам! Мааа! – дети, завидев её издали, побросали ранцы на землю и налегке бросились наперегонки навстречу. Тамара присела на корточки, раскинула руки, готовая принять своих малышей в объятия. Подбежали, толкаются в тамарины плечи головами, словно молоденькие бычки.
- Милые вы мои, как же я соскучилась. – Целует вспотевшие лобики, гладит раскрасневшиеся щёчки, заглядывает в дорогие глазки.
- И мы, и мы, и я, и я, нет я больше, нет! Я больше, чем ты! Мама, не верь ему! Я больше – скороговоркой, невозможно понять, кто и что. Тамара рассмеялась:
- Верю-верю, оба соскучились. – Подобрала портфели, загрузила малышню в машину. – Мы поедем обедать в Мак-Дональдс.
- Урааааа!
Как и все дети, Тамарины любили всё вредное и запретное. А жареную картошку и гамбургеры, по её мнению, стоило запретить. Сегодня же Тамара решила сделать ребятам приятное, а себе дать передышку: она намеренно оставила телефон дома, решив, что он помешает ей насладиться обществом малышей, выслушать внимательно их рассказы... Она и так забросила собственных сыновей... Ради чего... кого...
Отгоняя настырное уныние, она вставила детский диск, и все втроём запели хором любимую песенку:
- Давайте будем врать, давайте будем врать, тра-ла-ра, давайте будем враааааать...[2]
***
Ей удалось отключиться – мальчики так увлечённо рассказывали о походе в планетарий, в лицах и деталях передавая диалоги, обрисовывая ситуации, что Тамара поразилась: дети, кажется, повзрослели, вытянулись, даже возмужали; и бешенно ревновала,
сердилась на саму себя, кусая локти – пропустила целых два дня их жизни, занимаясь... Она уже была уверена, что интуиция голосит правильно: никчёмным человеком она увлеклась, разменялась на пустячную страсть, поддалась глупым надеждам, променяла собственные кровиночки. Сдерживалась, чтобы не разрыдаться
– от жалости к самой себе, к мальчишкам, никому не нужному отцу, так рано ушедшей маме – ведь и она могла уйти также рано... Тьфу-тьфу-тьфу! Ни за что! Она не уйдёт, не предаст, ей их счастливое детство дороже всех возможных любовий – прошлых и
будущих. Слабости... У кого их не бывает? Минутное затмение мозга ничего не меняет: Тамара точно знает, кто у неё на первом месте в шкале приоритетов... никак не Серхио.
***
В вечерних новостях показали интервью – гладковыбритый... деланно хихикал с дикторшей, строил глазки в камеру, лыбился микрофону. Фу. Пошлость. Тамара с раздражением переключила канал – с глаз долой, негодника! Не удержалась, наконец, позволила себе проверить
автоответчик. Сообщений не было. На мобильнике тоже.
Звонок в дверь – сердце ёкнуло, задрожало шатко в коленках. Неужели?..
Нет, всего лишь Клара.
- Привет, дорогая! Как ты? Вот, зашла проведать.
Мальчишки принеслись из комнаты:
- Привет, Клара!
– и тут же скрылись из виду – доигрывать.
Тамара обрадовалась вполне искренне:
- Как хорошо, что ты пришла!
Догадливая соседка всё поняла – лицо у Тамары осунувшееся, глаза сузились, чтобы не выпустить боль и обиду, не показать никому, что истачивают веру в себя непревратившиеся в бабочки чувства, что осколки разбившейся радости царапают тонкие стены души,
оставляя кровоподтёки, язвочки, ранки – когда-то зарубцуются?
Клара обняла Тамару, как мать девчонку, прижала к себе. Тамара поверила – разрыдалась.
- Идём-идём на кухню, - шептала Клара. – Детей расстроишь.
Полезла по-хозяйски в холодильник, достала непочатую бутылку шампанского.
- Так праздновать нечего... – выдавила из себя Тамара.
- Ну как же нечего? Мы с тобой красавицы и умницы,
неужели мы не достойны какой-то бутылки просто так? – припомнила ей Клара. – Давай-давай, выше нос! Что там у тебя приключилось?
- Не знаааааю...
- Прям как маленькая. Сопли, слюни... Рассказывай давай. Всё по порядку. Будем искать причину.
***
Причину точно не установили, но флаги обнаружили. Во-первых, Тамара забыла спросить про Дану. Это плохо: не поинтересовалась тем, что для Серхио важно. Во-вторых, он почему-то сказал, что
ему, обыкновенно, хватает одного жеста, слова, намёка, чтобы понять, что это не та Женщина, которую он ищет. Зачем он это сказал? К чему-то Тамару готовил? Уж не к тому ли, что после этих выходных ничего больше не будет?
- Ооооой, мамочки! – всхлипывала вконец расквасившаяся Тамара. – Даже не объяснилсяяяяяя.
- И так всё понятно.
- Нееееет, не понятно. Он говорил, что лююююбит... Что всё для меняяяяя.
- Видимо, не всё.
- Но почему? Почемууууууу?
- Нипочему, - отрезала Клара. – Дурак потому что. Он ещё пожалеет.
- Как же, пожалеет он...
- Слушай, хорош реветь. Ты сама ему звонила?
- Звониииила.
- И что?
- И ничего. Отключен.
- Бери мой мобильник.
- Зачем?
- Чтобы он номера не узнал... Только шампанского глотни, и нос вытри. – Клара протянула бумажную салфетку - Ага, вот так. Давай, набирай.
Тамара набрала – о чудо, послышались гудки.
- Серхио? Это я... Ты в порядке? С тобой что-то случилось?
- Прости, Тамара, я сейчас занят. Позже перезвоню. – голос сухой, как будто это не он обнимал её вчера ночью, не он говорил ей о своей любви, о том, как неимоверно повезло им встретиться в этом огромном мире, где так легко разминуться со своей назначенной судьбой половинкой.
- Позже перезвонит, - пересказала Тамара Кларе, возвращая той мобильник.
- Ну вот и славно. Теперь ты точно знаешь, что он не провалился в канализационный люк и его не похитили марсиане. Не позвонит – значит козёл, устроил показное выступление с целью затащить тебя в постель.
- Зачем? Я же не институтка... Я бы и так... Сердце-то зачем было красть?
- Просто так ему не интересно. Ему прибамбасы подавай. Творческая, можно сказать, натура. Эмоциональный допинг.
- Но почему яяяяяяяя? Почему со мной? Я... Мне... – Тамара зарыдала с новой силой.
- Хватит-хватит. Хорошо, что сейчас, а не когда ты совсем намертво прикипишь.
- Я уже...
- Что уже?
- Намертво...
- Типун тебе на язык. Ты просто поверила и увлеклась... Видный мужчина, красиво ухаживал. А нутро у него – беееее.
- А вдруг он перезвонит?
- Ага, когда лягушка станцует фламенко![3]
- Ну он же обещал...
- Тамара. Мне так хочется взять тебя за плечи и встряхнуть. Сильно так тряхнуть, чтобы все эти глупости вылетели из твоей головы. Прям как ребёнок, не знающий жизни. Нельзя быть такой наивной! Ты же мать уже, и замужем была...
- Дважды, - подсказала Тамара.
- Тем более! – отрезала Клара. – Отвлекись чем-нибудь.
- Не могу... Не чем.
- На работу сходи.
Тамара расхохоталась:
- Ну ты даёшь, подруга! Советики, однако.
Клара тоже захихикала – отвлеклась Тамара, и чудненько.
- Кто бы говорил!
Они чокнулись – за нас, всё сбудется! А что не сбудется – фигня, не очень-то и хотелось.
Тамара поискала в холодильнике – обнаружила горький шоколад, наломала дольками в фондю[4] - так она, не мудрствуя лукаво, привыкла величать какелон - долила сливок, поставила на спиртовочку. Почистила апельсин, две мандарины, достала вымытую клубнику. Клара восхищённо наблюдала за ловкими руками Тамары, потягивая шампанское, пока не осушила бокал.
- Сейчас ещё налью, подожди. Будем есть фрукты в шоколаде и запивать шампанским.
- Шоколад, это хорошо, это нам сейчас полезно. Поднимает стресс и отгоняет депрессию, - вдруг выдала Клара. – Научно доказано.
- Вот и славно, - Тамара мимоходом отметила про себя, что Клара стала употреблять вместо «ты» «мы». Совсем, как Катарина.
- Знаешь что? Я тебя с братом познакомлю. Он у меня хороший... Вот увидишь. Ищет милую домашнюю женщину... Можно и с детьми. Думаю, у вас всё сложится. Представляешь, а мы стали бы родственницами! – мечтательно завела Клара.
- Да ну тебя, - Тамара махнула на подругу полотенцем. – Выдумаешь тоже! Мне от этого отойти нужно...
- Вот и отойдёшь. Clavus clavo pellitur.[5]
- Сумасшедшая!
- А чего? Брат у меня серьёзный, умный. Бухгалтер.
- Бухгалтер? – прыснула Тамара, прикрывая рот ладонью . – А что я с ним делать буду? Бухгалтеры... Они... Такие...
- Что ты хочешь сказать? Скучные? – надулась Клара. – Вон твой Серхио не скучный. Поматросил, понимаешь ли... А мой брат НАДЁЖНЫЙ. И умеет о своей женщине позаботиться. У него своё дело, между прочим. Серьёзная консалтинговая фирма. И сам он видный
парень... мужчина... Ты же понимаешь, он для меня всё равно мальчик.
- Ну и почему твой серьёзный видный и умный брат один? – зло спросила Тамара, и тут же раскаялась в своей бестактности.
- У него жена два года назад умерла. Рак. Он был с нею до последней минуты. Десять лет за неё боролся... И проиграл. Это он так считает... Что проиграл.
- Извини, - расстроилась Тамара. – Я не хотела...
- Ничего... Ты подумай. Если что, я ему позвоню. Его Хуан Карлос зовут.
***
- Хуан Карлос? – переспросила Катарина. – Уж не Первый ли?[6]
- Нет, просто Хуан Карлос, - уточнила Тамара. – Даже не знаю, что теперь делать... Я такая дура, Катарина. Я Клару обидела, по-моему.
- Идти на свидание, - надавила Катарина. Ей совсем не нравилось, что Тамара так расклеилась. – Во-первых, эта твоя Клара порадуется. А во-вторых, глядишь, что-то дельное получится.
- О господи, Катарина! И ты туда же! Ну что дельного может получиться у меня с бухгалтером, прости господи!
- Что-что... А я откуда знаю, что! Но идти, подруга, надо. Фигня, будет скучно – попрощаешься. Зато подруге сделаешь приятно. И потом... Мне нравится его имя. Смотри, ещё будешь нас с Кларой благодарить и в ножки кланяться, - всё-то мы тебе мужчин поставляем. Вот какие молодцы. Эта твоя Клара мне симпатична уже заочно.
- Ага, поставляете, - рассердилась Тамара. – Ты-то уже поставила, вон, до сих пор отделаться не могу.
- А что тебе не нравится? – огрызнулась Катарина. – Познакомила? Познакомила. Женился? Женился. А удерживать самой надо было... Да ладно, не злись. Фигня это всё, ясно?
- Ясно, - кивнула Тамара. – Так что думаешь, пойти?
- Ну конечно! А что ты, собственно, теряешь?
[1] Johannes Brahms: Ungarische T;nze Nr. 1, Allegro molto
[2] Vamos a contar mentiras, tralar;, vamos a contar mentiras, tralar;, vamos a contar mentiras. (исп.) – детская песенка.
[3] Cuando los sapos bailen flamenco. (исп.) – поговорка, означающая то же самое, что «Когда рак на горе свистнет».
[4] Фондю; (фр. fondue) — семейство швейцарских блюд, приготавливаемых на открытом огне в специальной жаропрочной посуде, называемой какелон (фр. caquelon), и употребляемых в компании. Фондю в переводе с французского значит «расплавленный». Существует несколько видов фондю.
[5] (лат.) Клин клином вышибают.
[6] Сегодняшнего короля Испании зовут Дон Хуан Карлос Первый.
Продолжение здесь http://www.proza.ru/2010/06/13/526