- И что это за … планета?
- Обычная, класса альфа, а сам не видишь?
Я, конечно, видел: и огромный океан, покрывающий почти идеальный шарик, и небольшой континент, каким-то чудом отвоевавший для себя место под солнцем.
- Геополитическая обстановка?
- А с чего ты решил, что она есть?
Я даже опешил от такой наглости: когда машина начинает отвечать вопросом на вопрос, от нее пора избавляться. Впрочем, когда это со мной летали зануды? Я и этому-то не даю профилактику делать и обновления вежливости и доброжелательности загружать, потому что иначе давно бы от тоски помер.
- Раз я здесь, значит, планета населена разумными.
- Людьми, - поправил компьютер.
- Хорошо, пусть людьми, - согласился я. – А они, как правило, стремятся к упорядоченному существованию в стае, которое обзывают государством.
- На себя посмотри.
Я посмотрел: две ноги, две руки, голова на плечах, над правой бровью слегка заметный шрам.
- Ладно, - смирился компьютер. – Перед нами материк, на нем три державы: Мурляндия, Бухляндия и Тузляндия.
- Выбирай любую, не ошибешься, - вставил я.
- С ними, правда, не так все просто. Тузляндию захватили еще хрен знает когда, в позапрошлом веке, а Бухляндия присоединила Мурляндию вследствие государственного переворота и исчезновения дочки короля. Да, чуть не забыл, система правления там - абсолютная монархия.
- Спасибо, догадался.
Во Вселенной монархических планет не так уж и много, приблизительно десяток на миллион, но за свой короткий век я побывал, кажется, на каждой третьей. Конечно, разве нужно кому-либо кроме принца и принцессы призывать дракона? На любой прогрессивной планете о нас помнят лишь по сказкам и, как же нашему брату там нелегко работать.
А все потому, что если где-нибудь вспыхивает настоящая любовь, мы сразу кидаемся туда: будь то кони из системы Юрганта, люди или вообще разумные гориллы. Потому что чувства у всех одинаковы и переживания – тоже.
Только, чтобы кто-нибудь из конторы прилетел, любовь должна быть особенная – со слезами в подушку, заламыванием рук, готовностью в любую минуту лишиться жизни за оплот мечтаний, и безответная. Последнее условие обязательное: отчаяние предает чувству особенный аромат.
Эх, люди. Услышь они меня, разродились бы ухмылками, но настоящее чувство не так уж редко до сих пор. Я порой сам удивляюсь, насколько смертные глупы и простодушны. Ведь стоит получить желаемое, и великое светлое чувство, способное дотянуться до нас сквозь пространство и время, постепенно потухает, становится обыденным и скучным, а люди, его пережившие, в скором времени перерождаются в прагматиков и циников. Хотя, не все, конечно, здесь, как и во всех законах, существующих на свете, бывают исключения.
Э… кроме одного, пожалуй: сам дракон никогда не влюбляется, даже в очень хорошеньких подопечных.
Сказать, что я бесчувственен неверно. И боль, и сострадание мне доступны, а уж как я умею сочувствовать,… сестры милосердия при монастырях так не могут. Но вот любить…
Я затем и курсирую по планетам, и помогаю всяким несчастным тварям. Не для их удовлетворения, естественно. Просто точно также как они питаются органическим, мы, драконы, пьем безответную любовь, причем можем это сделать только в момент ее преобразования, когда она становится взаимной. Иначе мы умираем или перерождаемся в таких ужасных циников, что самим противно. Тогда уж лучше сразу – в солнце или черную дыру.
Некоторые, правда, научились пить кровь, эта субстанция с энергетикой связана напрямую. Только все равно ведь не то – чувственной составляющей ведь нет. Мало того, что нас тогда мучает постоянный голод, душа страдает, причем с каждым новым укусом все больше.
Так что, мы не так уж и безобидны и контора моя служит не настолько уж благой цели.
- Тебе письмецо от Джонса, - доложил компьютер.
- О, легок на помине, - я прикусил губу. Пожалуй, в моем возрасте уже пора фильтровать мыслеизвержение, ну, по крайней мере, не формулировать так четко, чтобы начальство могло прослушивать, не напрягаясь, - и что пишет?
- Только три слова: «Ты настоящий дракон».
«Ну и пошел к черту», - подумал я, вполне сформулировано.
Естественно, эти слова я никогда бы не произнес вслух, но хоть так-то можно?
Ощутил холодное острие меж лопаток. Внимательный, понимающий взгляд рассматривал меня сквозь почти что вечность.
Для Джонса, единственного романтика среди нас и по какой-то странной улыбке судьбы главного, эти три слова означают грань. Намекает, что я в шаге от смерти, что окончательно разочаровался в подопечных и работе, которую вынужден выполнять.
А и пусть. Да, я дракон, а драконы не любят, иначе они не драконы. Как говорится, мнение начальства, особенно бездоказательное, не обязательно может быть поддержано подчиненными. И, скорее, моя беда, нежели привилегия в том, что Джонс был близким другом отца, и считает себя моим опекуном. По этой самой причине он никак не отстанет от меня с древней легендой о принцессе и драконе, вроде той, какой пугают матери дракошат: придет хорошенькая дочь короля, и ледяное сердце растает, превратив дракона в человека.
Правда, в устах Джонса звучит она несколько иначе: когда дракон становится у грани, и нету ничего способного помочь… тьфу. Не хочу! Мне лучше уж – на солнце.
С трудом собрался с мыслями и попытался выкинуть его из головы. Главный, вроде, отстал, хотя с ним никогда нельзя быть в чем-нибудь уверенным.
- Ну, давай, отчитывайся, - приказал я компьютеру, - только покороче.
- Двадцать лет назад у королей мурляндских и бухляндских в одно и то же время родились дети.
- Опекунша? – подобные совпадения вряд ли случаются сами собой.
Неспроста, ох, неспроста в большинстве известных сказок встречается фея-крестная. А тут… знаете, какова вероятность появления на свет высокородных особ в единый день и час? То-то. Скорешиться бы со старухой, а если она окажется ко всем прочим умениям еще и прелестной, я буду только рад.
- В данный момент отсутствует.
Жаль. Опекунш мне весьма удачно получалось использовать. Не из-за злобы же состоятельные и весьма умные женщины то угощали принцессок отравленными яблоками, то подбрасывали колючие веретенца? Мне иной раз удавалось и вовсе скрыть свое присутствие.
-Не перебивай, - если бы компьютер мог, он, вероятно, чем-нибудь топнул. – Как я говорил ранее, принцесса Элеонора Мурляндская исчезла сразу же после рождения, когда в стране произошел военный переворот, благодаря чему земли и престол отошли бухляндскому трону. В самой стране также не все оказалось спокойно: законный правитель был убит при невыясненных обстоятельствах, королем стал младший брат покойного и одновременно непризнанный король Тузляндии.
- Но принц выжил? – спросил я.
- Если бы не он, скорее всего, и тебя бы здесь не было. Потому что именно он и влюблен безответно в дочь нынешнего короля.
- И свою кузину, - заметил я.
- Ой-ой-ой, - хмыкнул компьютер. – Как мы озаботились чистотой крови,… вдруг. А не к тебе ли некоторое время назад прилипло прозвище извращенствующего гада?
- Я только помогал…
- И прекрасно подпитался на этом.
Я на мгновение закрыл глаза.
- Это было почти тысячелетие назад! – попытался оправдаться.
- И могущественнейшая сфинковская цивилизация вымерла почти вся. Всего-то из-за устроенной тобой свадьбы единокровных брата и сестры.
- Породивших прекраснейшую женщину Вселенной! – прошептал я.
- С неправильным черепом.
И что мне повеситься теперь?!
- Ладно, успокойся. Инцеста на этот раз не предвидится. Уж не знаю, от какого вельможи нынешняя королева нагуляла дочурку, но за их потомство с отлученным от трона принцем можешь быть спокоен.
- Мне-то что? – прорычал я. – Но он наследник престола?
- Если в курсе. И вполне возможно, что не заявляет о правах, чтобы не обижать красотку.
Значит, мне необходимо вдобавок ко всему внушить королю мысль о женитьбе. Так и справедливость восстановится, и влюбленные будут рядом.
- А принцессе он противен или что?
В этот раз компьютер молчал чуть дольше обычного:
- Такой тип мужчин нравится всем. Скорее, дело в гордыне, ну ты знаешь.
- А родители?
- Мать только за, король, правда, еще не определился. Прямых доказательств у меня нет, но очень возможно, что по его приказу брата и кокнули. Завуалированное чувство вины, типа. Возможно, для него было бы легче, если бы наследник потребовал корону.
- Разберусь как-нибудь, - кивнул я. – Пройдусь, если ты не против, конечно.
Я встал. Уже через секунду телепорт доставил меня на планету, наслаждаться чудесным розовым ароматом близ ручья в королевском саду.
В воздухе витала прохлада, и едва слышная музыка услаждала слух: печальная, красивая, и, к сожалению, почти неуловимая человеческим ухом. И вода в ручье была кристально-чистая, холодная и голубая.
- Ваша светлость…
Я вздрогнул. Голос показался знакомым, но только показался. Мог бы поклясться, что не слышал его никогда ранее. Медленно обернулся.
О небо, пусть она окажется той принцессой. Конечно, мне отведена роль злодея, но и им приятнее работать со светлым биологическим материалом.
Ох, что за ахинею я несу?!
Девушка была очень хорошенькой. Не идеальна, но именно чуть вздернутый нос и полноватые губы делали ее живой, настоящей. И эта музыка лилась, кажется, из нее. Я никогда не встречал таких людей ранее. И, слава Небу, что не встречал. Из-за таких встреч Главный верит в то, что когда-нибудь один из нас полюбит, и только я понимаю, что это невозможно.
Конечно, выйди на поляну какой-нибудь динозавр, я кинусь на него хоть с голыми руками. И ведь одержу победу, и ее защищу. Вот только, во-первых, ему неоткуда здесь взяться, а во-вторых, дракону с тупой рептилией справиться большого труда не составит, я его мозг заблокирую хоть с километра. И все дело в том, что отдать за нее жизнь, я не смог бы, как бы ни пробовал убедить себя это сделать.
- Я вовсе не хотела вас обеспокоить.
Я покачал головой, не решаясь вымолвить ни слова. В руках она сжимала странную (мне ли не знать этого, ведь некогда мы рассадили этот цветок по всем планетам) фиолетовую розу. Это потом местные садоводы добились поистине удивительных сочетаний и гибридов, а мы знали только алые цветки, которые, кстати, до сих пор не утратили изначального психологического значения.
- Как вы себя чувствуете сегодня?
Я улыбнулся. Возможно, вопрос был только частью приветствия, но сорвавшийся с этих милых губ, он показался чем-то большим.
- Фиолетовая.
- Представляете, она выросла у поваленного дерева, на игловом кусту. А я и не верила, да и вы тоже.
- Я? – от цветка шел горьковатый, холодный аромат, непохожий ни на какой другой во Вселенной.
Сердце зачастило, а потом ухнуло вниз. Земля покачнулась и звездолет, резко порвав мыслесвязь, устремился к звездам.
Я закричал так, словно меня рвали на куски. В сущности, так и было: дракон неотделим от своего корабля, он его продолжение, помощник и верный друг.
- Что с вами, ваша светлость?!
Неожиданно я очнулся на земле со транной ноющей пустотой в голове и стонущим сердцем. Давление этой планеты мне не подходило. Лишенное компенсирующего влияния корабля оно накинулось с такой силой, что любое движение старалось отключить сознание.
- Теод!
Скоро восстановлюсь. У организма просто шок из-за внезапного перепада. Гипотоники ведь живут, иногда весьма неплохо, вот и я скоро приспособлюсь, … наверное.
Я взял ее за руку, до конца не осознавая того, что произошло.
Звездолет никогда, и не при каких обстоятельствах не покидает дракона. Мы связанны мысленно, он – мое космическое тело – понимает, что оставляя меня на планете, обрекает на неизменную гибель.
Что же могло его заставить? Небо, он никогда раньше не выкидывал ничего подобного, и ни один из них не выкидывал!..
- Все хорошо, - прошептал я.
- Это все из-за розы, я знала, что цветок, выросший из слез, не принесет радости.
Я снова вздрогнул. Она неизменно что-то путает, ведь опекунш на планете нет и устраивать подобные мелкие чудеса попросту некому. Впрочем, этой малышке фея может и не показываться: их порода никогда не появляется вблизи тех, кому готовят судьбу.
Мог ли компьютер ошибиться?
Вряд ли, если только утаивал информацию. Впрочем, зачем ему?
- Что вы, она прекрасна, а я просто устал немного.
Мир вокруг перестал ходить ходуном и я, наконец, сумел подняться.
Как она назвала меня, Теод? Но почему, откуда родилось у нее такое имя?
- Конечно, ваша светлость, вы же, почитай, и не спали, и не завтракали.
Я улыбнулся. Да, можно бы сказать и так: сотню лет, если не больше.
Увы, но она не принцесса. Я понял это только сейчас, и не знаю, отчего первое впечатление родило во мне подобные чувства. Раньше я не ошибался, должно быть, всему виной разрыв с кораблем?
- Обед назначен на четыре, пойдемте, ваша светлость, их величества будут недовольны, если вы опоздаете.
Я повиновался, и она провела меня к выглядывающей из зарослей терновника калитке, а затем и к дворцу. Казалось, он сошел с обложки какой-нибудь сказочной книжки: колонны, балюстрады, башенки с развевающимися стягами. Почему-то во всей необозримой вселенной люди тяготеют к одному типу строений. Конечно, видовая память видовой памятью, но почему проявляется она столь топорно?
Здесь играла совсем иная музыка, с припевом труб и литавр, шутовских бубенчиков и иногда тонкой свирели. Замок нес на себе бремя и лжи, и несправедливости, острого чувства подавляемой вины. Тлен, как я не пытался его не замечать, забивал ароматы цветов, ясное небо стремился застлать белесый смог.
А потом я увидел ее. Принцесса была чудо как хороша: и фигура, и лицо, и манеры. К тому она была умна и образована, как и подобает особе ее положения. Кичливость, гордыня, презрение? Нет, все это было напускным. На красавицу посмотрели бы косо, если бы она вела себя иначе, и не только придворные дамы, но и родители.
При ее появлении прелестная сопровождающая присела в реверансе, а я догадался слегка склонить голову.
Тонкие бровки ее высочества вспорхнули, но более своего удивления она не выразила ничем.
- Теод, ты мне нужен, - сотни разноголосых бубенцов, способные оглушить.
Ошеломляющая девица, иначе и не скажешь. Не завидую ее избраннику, он либо поседеет раньше срока, либо должен быть еще оглушительнее и звонче. Но, черная дыра засоси, хотелось бы мне знать, за кого они столь дружно принимают дракона?
Я взглянул на небо, пытаясь мысленно дотянуться до орбиты, куда устремился звездолет, и почувствовал его - едва-едва - отголоском сознания, которое все еще переживало потерю.
- Какой-то ты странный сегодня, - принцесса щелкнула меня по носу.
От неожиданности я отступил назад и так глянул на госпожу, что та рот открыла в изумлении.
- Извините, ваше высочество.
Конечно, это невозможно, но даже если предположить, что я похож, даже очень, на обитателя замка, настоящего дракона на раз можно отличить от смертного. И мне плевать, что высокое начальство видит в этом сплошь отрицательные стороны. Голос у меня звонче, глаза глубже, а, главное, знаю все их тайны и сокровенные мысли.
- Что это ты на меня так смотришь, а? – притопнула она ножкой.
Если эту девицу придется похищать, она, пожалуй, вдоволь поиграет на и без ее участия измотанных нервах. Как только кавалер от нее не сбег? Хотя… посмотреть бы на него для начала.
- Элла, ты свободна, могла бы и сама догадаться.
Сопровождающая поклонилась. Не желая того, я взглянул на нее умоляюще и получил в ответ удивленный взгляд.
- Ну как, ты был у старухи? Карга все уши прожужжала, как она хочет тебя видеть.
Я опешил. То, что солгавши, дракон умирает – муть несусветнейшая. Мы попросту не умеем врать. Вот подойди ко мне кто-нибудь и задай вопрос в лоб, ведь отвечу: кто, почему и зачем пересек половину галактики.
- Нет.
- Ну, и правильно, - обрадовалась она. – Мне вовсе не нужно, чтобы старуха давала тебе какой-нибудь волшебный эликсир, способный влюблять хорошеньких принцесс.
Она улыбалась, я все сильнее недоумевал.
- Думаешь, я не знаю, что мать стремится устроить нашу свадьбу? И, между прочим, ты подкатываешь ко мне с детства. Только, знай, что этому не бывать. Убедишься на сегодняшнем обеде.
Сказав все это, она звонко рассмеялась и скрылась в лабиринте из кустов белой и алой розы.
Элла нашла меня блуждающим в верхних покоях замка, когда я почти отчаялся найти дорогу в покои неизвестного Теода.
- Ваша светлость ищет кого-то?
Я почти с наслаждением поцеловал ее руку.
- Что вы?!
Наверное, подобные знаки внимания здесь были неприняты, но я всегда поступал именно так, как считал нужным.
- Вы так и не нашли Гзоргу.
- Старую женщину, что живет во дворце? Она хотела меня видеть, - вспомнил я.
Имя, а вернее образующие его звуки, заставили насторожиться и сосредоточиться. В нем говорила огромная сила, из тех, что заставляет трепетать даже нас, скромных путников среди звезд.
- Десять минут назад ее карета выехала из дворцовых врат.
Я кинулся вниз по лестнице, тщетно пытаясь нащупать ускользающий след. Опекунша, убегающая при появлении дракона – нонсенс. Но, увы. Я никогда не общался с этой дамой и, естественно, не мог найти. Попытался вычислить, но, как назло, за последнее время замок покинуло семь карет. Словно исход начался!
И эта железка посмела утверждать, что здесь нет опекунш?! Поймаю, на металлолом сдам.
Только бы ее найти, только бы успеть. Потому что только Гзорга на всей планете способна меня спасти, только она знает мою тайну.
- Теод!
Я остановился как вкопанный. Случай забросил меня в коридор близ пиршественной залы. И, конечно, собравшиеся на обед, не смогли не заметить спешащего дракона.
Окликающий голос принадлежал нестарому, но уставшему человеку лет пятидесяти. Не монстру, но и не хорошему. Сердце его давно разучилось петь, и издавало лишь свистящие звуки. А еще я, то есть неизвестный Теод, сильно его беспокоил. В общем, даже если бы не внушительная корона на кудрявой голове, я сразу признал короля. И, кстати, то, что принцесса не его дочь, было видно даже смертному.
Часы с серебряным звоном пробили четыре часа.
- Прошу прощения за опоздание, - поклонился я.
- Если наши часы не лгут, ты прибыл в последнюю минуту, впрочем, как и всегда.
- Ты на удивление пунктуален, мой мальчик, - заметила женщина с удивительными зеленоватыми глазами, в которой только слепец не признал бы королевы.
- А к карге не зашел, - хихикнула принцесса.
- Виола, - укорила ее величество и кивнула на место подле себя.
О небо, я, кажется, догадываюсь, за кого они меня принимают. Интересно, что произойдет, когда в зале появится сам принц?
«А вот, не появится, - понял я. – Потому что он сейчас на орбите, в моем корабле».
Это был шанс на столько бесконечных миллиардов, что считался невозможным: что звездолет однажды может ошибиться и принять за дракона обычного человека.
- И не зачем так переживать, еще увидитесь.
- Обычные люди от стыда краснеют, а ты зеленеешь, - заметила принцесса.
- Бледнею и вовсе не от стыда, - ответил я, - прошу извинить, ваши величества.
Она хмыкнула, я задумался.
Уж если так случилось, от плана с похищением придется окончательно отказаться. Пусть, он благотворно повлиял бы на отношения с принцессой – она только и мечтает, о сильном и яростном кавалере, способном усмирить ее норов – слишком уж тряслись над ней с детства. Но король никогда бы не простил подобного поведения будущему зятю.
Что же тебе сделать, дракон?
Показалось, что тот, на кого я вдруг оказался столь похож, непременно что-нибудь придумал. В конце концов, он страстно любил эту ехидную особу, а я, кажется, начинаю жалеть. Потому что, в конце концов, он поймет. Пусть не сразу, а через год, какое сокровище ходит по его саду и называет его светлостью.
Интересно, а сама принцесса хоть знает, кто настоящий наследник, а главное, помнит ли об этом сам принц? Сколько ему было, когда убили родителей?
Мне страшно не хватало искусственного подсказчика. Один я был словно в тумане, и головокружение никуда не делось. Эта планета медленно забирала жизненные силы, впрочем, как и другие. Люди могли бы жить столько же, сколько и мы, если бы на кусках камня не оседали.
- Итак, начнем, - сказал король, - Теод, тебя пригласили участвовать в так называемом семейном обеде с единственной целью, сообщить о скором нашем переезде в резиденцию Тузляндии. Ты остаешься здесь в одиночестве.
Очень удобно. Когда принц перестанет мозолить Виоле глаза, она очень быстро о нем забудет. Обойдетесь, ваше величество.
- Означает ли это, что вы намерены передать принадлежащий мне по праву трон?
- Столица трех государств переедет в столицу Тузляндии Виньон, - успел машинально сообщить король, прежде чем осознал, что именно я спросил.
Королева и принцесса, кажется, лишились дара речи.
Я готовился к эмоциональным взрывам и крикам. Видит небо, самым безобидным будет, если в залу ворвется стража и уведет меня в темницу.
За столом молчали. Первую минуту, вторую, третью. От звенящей тишины можно было оглохнуть, я же чувствовал ее оглушительным свистом, как наждачный камень скрипит по стеклу.
- И кто тебе рассказал?
Я был благодарен королю уже за то, что он окончил пытку.
- Если скажу, что никто, вы вряд ли поверите? – я вспомнил, что возле замка и в нем самом не встретил ни одного человека старше двадцати.
Тогда я подумал о том, что королевская чета специально окружила себя молодыми, чтобы не чувствовать подступающих лет. Теперь же понял, что сделано это было специально, чтобы никто не открыл наследнику правды.
- Отчего же? Верю. Если, конечно, у младенцев есть память.
Я не отреагировал. Драконы помнят себя с рождения, а до смертных мне никогда не было дела. Все здесь чахло и нагнеталось столько лет. Я только вскрыл нарыв – одним вопросом. И им же снял с себя любую ответственность за происходящее. Потому как то, что станет делать его величество в этой ситуации, я не знал.
Теплоту и понимание я ощущал только от королевы. Кажется, она искренне полюбила своего воспитанника. И женить на дочери хотела не только из прагматических соображений.
Чувств принцессы я определить не мог, вероятно, она сама еще не решила, как реагировать. Она всю жизнь мнила себя лучше остальных и выходить собиралась только за принца (интересно, где бы нашла такого, если королевство на всем материке одно единственное?). А теперь, оказалось, что тот, кого она не считала за человека, не просто ровня, а стоит намного выше по иерархической лестнице. Что ж, я добью ее окончательно, оказав знаки внимания другой. Но домыслить я уже не успел, потому что в зал ворвалась стража.
Длинные пики, неудобные в ближнем бою, щиты, золоченые доспехи – и это воины? Не применяя способностей, я мог бы их остановить.
Проверить?
Нет. Вид алой теплой крови не всегда по вкусу хорошеньким барышням и менее всего уместен за столом. Военное умение продемонстрирую позднее, когда облетевшая королевство новость приведет сюда разгневанную толпу. Потому что одно дело, когда принц живет во дворце и о короне не заикается, и совсем иное, если стремится к власти. Сразу же находится масса желающих выступить на стороне справедливости, а еще больше тех, кого обидел нынешний король, пусть и не сам, а посредством какого-нибудь закона.
Я ухмыльнулся, отсалютовал принцессе и, заложив руки за спину, направился в тюрьму.
Не пройдет и пяти минут, как она потребует от мамы с папой отчета, и лучше мне не находиться при этом вблизи – оглохну.
Ночью я лежал на соломе и вглядывался в потолок. Если приглядеться, капельки влаги на нем при правильном освещении превращались в звездную карту.
Когда освещение изменилось, и к решетке кто-то подошел я даже разозлился. Это надо же уничтожить такую красоту! Однако, увидев пришедшего, я очень быстро успокоился.
Элла была в мешковатой хламиде с надвинутым на глаза капюшоном, но для того, чтобы ее узнать, мне вовсе не нужны были глаза.
- Ваша светлость, - прошептала она, - я говорила с начальником тюрьмы, он полностью на вашей стороне и готов выпустить хоть сейчас.
- От чего же не он пришел в этот час, чтобы сообщить такую новость? – ее сердце снова пело, и я, кажется, не смел лишний раз вздохнуть, чтобы не спугнуть волшебную мелодию.
- Его же любая сорока знает, а заключенные тем более. Представляете, какой переполох поднялся бы?
Я кивнул и смиренно ждал, пока клацнул замок. Пребывания в заточении всегда сказывались на здоровье дурно, даже в неизмеримо лучшие времена, и я никак не мог надышаться, выйдя из клетки.
Никем незамеченные мы миновали небольшую галерею и приблизились к лестнице, ведущей к воротам. Зодиакальный свет, лившийся из высоких арочных окон, был здесь так ярок, что можно было не таиться – и так бы заметили. Оставалось уповать только на удачу и то, что после захода солнца замок вымирал, как, впрочем, и множество его близнецов, рассыпанных по миллиардам планет.
Откуда же бедному ослабевшему дракону, было знать о том, что звездолет, наконец, понял, что совершил ошибку, и доставил принца на туже поляну, где бросил меня. Что компьютер вот уже четыре часа тщетно пытается восстановить оборванную связь, а настоящий Теод, как может, мчится к дворцу.
Винтовая лестница, за ней ворота. Мы миновали первый переход, за ним второй, третий. Под ноги кинулась табуретка, будто назло оставленная у нижней ступени каким-то разиней. Я споткнулся, потерял равновесие и рухнул в пустоту, подмяв под собой что-то мягкое и живое.
- Доброй ночи, ваше высочество, - я поднялся сам и подал ей руку.
Однако принцесса вскочила без помощи, обвела нас яростным взором и накинулась на мою сопровождающую:
- Ах ты, мерзавка. Именно тогда, когда я почти выпросила у отца его помилование?!
Я отступил на шаг, прикрывшись рукой от вспыхнувшего в коридоре и на лестнице света. Они немедленно стали заполняться народом, лишая последней возможности скрыться. Кроме стражников, здесь были король и королева, и даже странного вида женщина, Гзорга, которой зачем-то понадобилось снова возникнуть во дворце.
Феи появляются перед опекаемыми в последний момент, не так ли?
- Цветок, выросший из слез, способен разлучить дракона с кораблем, - произнес я одними губами.
Женщина слегка склонила голову.
Мы никогда не воевали с феями, наши силы брались из одного источника, и, вряд ли, случись серьезное противостояние, кто-нибудь смог бы одержать верх.
Зачем? Почему меня? Неужели, кто-то еще верит, что сердце дракона, ступившего на грань, обладает способностью дарить обладателю бессмертие? Впрочем, о чем это я? Люди совсем недавно купались в крови младенцев, чтобы обрести утраченную молодость!
Неужели все было подстроено, и кем, этой женщиной, феей, опекуншей, принадлежащей той породе, кого мы априори считаем союзницами?
Я взглянул в ее глаза, но не сумел прочесть намерений. Виски сковал невидимый обруч, дыхание перехватило, а ноги подкосились. Я едва не упал и почти неосмысленно ударил в ответ.
Никаких визуальных эффектов не последовало. Обычный слабенький энергетический удар, Гзорга только стиснула зубы.
В тот же миг, ведущая на свободу дверь отворилась, впуская запыхавшегося Теода.
Настоящего.
Принцесса взвизгнула и ошарашено переводила взор с него на дракона и обратно. Я же изумленно рассматривал двойника.
Несколько тысячелетий назад Главный откопал историю моего предка по отцовской линии и утверждал, что дракон не только влюбился, но и завел семью. Не знаю, не верю, не может быть это правдой! Но мое отражение ошарашено водило глазами и обкусывало губы – совсем как я.
- Вот это новость, - первым, как и полагается, очнулся король. – Значит, у нас уже два претендента на корону.
- Что происходит? – произнес настоящий Теод.
Да, голос у меня звучнее, а взгляд глубже, только кто из живущих способен это понять?
- Вот этот, рядом с Эллой утверждает, что он принц Бухляндский.
- Он ошибается, - мягко сказал настоящий Теод. – Потому что это я. По просьбе уважаемой Гзорги я до света покинул покои и отправился в лес, и отсутствовал ровно до захода солнца.
Умный мальчик: о звездолете не обмолвился и словом. Интересно, о чем он беседовал с компьютером? Надо бы порасспросить, только этот не ответит, а другой соврет.
- Два кавалера на одно лицо многовато даже для меня, - заявила принцесса.
Впрочем, только один Теод пожирал ее глазами, и она, естественно, благоволила к нему. Медленно, шажок за шажком она перемещалась к вошедшему, словно боясь, что могу остановить. Тот же выбросил вперед руку, и когда их пальцы соединились, потянул на себя.
Они встретились, но хоть бы я ощутил малейший прилив сил! Все осталось по-прежнему, хотя, видит небо, чувства их были взаимны.
Неужели ошибка, и меня звал вовсе не он?!
Холод чужого разочарования окутал меня изнутри. Захотелось кричать, лишь бы не чувствовать.
Неужели, я свел не тех?
Я схватился за сердце и припал к стене.
- Я никогда бы не заикнулся о короне, - произнес Теод.
- Но ты принц, – прошептала принцесса, выглядывая из-за его плеча.
- Только рядом с тобой, Виола.
- Он тут только один, - заявила Гзорга и повела плечом.
Тени зашевелились по углам. Застыли люди, словно заснули, замерли в воздухе язычки пламени на свечах, остались только мы, и можно было разговаривать, не таясь.
- Сейчас я задам вопрос, на который ты обязан будешь ответить.
- Зачем? – прошептал я. – Этот цветок, порвавший связь с звездолетом, игры, прятки, только лишь для того, чтобы убить?
Ослепительная вспышка, и острая смерть, устремленная в грудь. Мне она тоже способна навредить, но не больше, чем вода тающему снегу. Я не успею ее отбить и приготовиться к ней – тоже.
Не представляю, как смертным удается рвать ткань времени. Легкая бабочка, припала к моей груди и впитала большую часть убивающего заклятья. Я же в первые мгновения вовсе не понял, что произошло.
- Элла? – я упал на колени и поймал ее, очень легкую, почти бестелесную, каждый миг ожидая удара, и не думая о защите.
- Зачем?!
Гзорга стояла так близко, что могла коснуться моего плеча, а девушка была в сознании и смотрела на меня удивительно-огромными фиолетовыми глазами. Конечно, она защищала своего Теода, а вовсе не холодную рептилию, только внешне походящую на объект ее мечтаний. И от этой мысли мне становилось еще больнее.
- Он никогда не смотрел на меня так, - прошептала она.
Слепец, не видящий никого, кроме взбалмошной девчонки, как он мог не узнать ее? Как не сумел распознать я, когда впервые увидел принцессу Элеонору.
Я не хочу догадываться о том, как стала высокородная особа служанкой, и не хочу понимать чувств. Я только знал, что не смогу так жить больше. А еще, наверное: что старые сказки иногда исполняются, как и чудеса, которые всего лишь исключения из очередного закона.
- И как он? – спросил старый, убеленный временем дракон.
- Еще слаб, но быстро поправляется, - Гзорга присела на ступень золоченого трона и зевнула.
- Никого не винит за то, что с ним сделали?
- Нет, - женщина потянулась и расправила невидимые крылья. – Яблочко от яблоньки недалеко падает.
- А я не мог позволить своему сыну уйти в бездну, - кивнул дракон, приобнимая фею за талию. – Он еще не осознал, что с человеческим сердцем стал сильнее.
- И вряд ли осознает.
- Просыпайся, старая развалина!
Звездолет встрепенулся встопорщил чешую.
Сегодня для того, чтобы его вызвать мне не пришлось даже сосредоточиваться.
- От дракона слышу, - отозвался компьютер.
Я подал руку Элеоноре и улыбнулся.
Эксперимент, задуманный и осуществленный Главным с помощью феи, завершился. Не могу сказать удачно или нет, ведь измерителя уровня любви не стоит не только у драконов, но и у обычных людей. Кто-то из них искренне верит в то, что чувство в их организмах живет только три года. Наивные. Впрочем, мне ли их осуждать?
Я подал руку своей принцессе, единственной во всей Вселенной, и ступил на трап корабля.
За нами, конечно, пошлют погоню, но я всегда поступал так, как считал нужным, и теперь так будем поступать мы.
Главный дракон со странной улыбой провожал одинокую звездочку. Все шло по заранее утвержденному им плану по выведению новой расы людей-драконов. Впрочем, он так и не определился, все ли расчеты на этот раз верны.