Был такой случай в детстве - вспоминать неохота, но расскажу. Отец однажды купил мне в магазине по случаю зарплаты спортивные шаровары.
- Ну вот, сынок, носи на здоровье, - говорит, - физкультурой занимайся.
- Спасибо, папа! - благодарю его,- угодил - классные шаровары, как будто на меня скроены!
Мама отца тоже похвалила за покупку.
- Маленько, правда, большеваты, - говорит, - но ничего, на вырост.
Утром шаровары, сунул ноги в валенки - и в школу пошел. Хорошее это дело - идти внадел обнове по улице.
"Ну, - думаю, - ребята увидят - ахнут!"
На улице потеплело. Снег липкий. Около школы пацанам снеговика помог лепить.
Захожу в класс - навстречу Петька. Уставился на мои шаровары и как закричит:
- Пацаны! Ой, , не могу! Видите, кто пришел? Монах! И впрямь, монах! - вскочил на парту и, прыгая на одной ноге, стал повторять:
- Монах в красных штанах! Монах в красных штанах!
Заладил:
- Беса! Беса! Беса в штанах красных пришел..
И пошло - поехало... Взрыв хохота прокатился по классу.
У меня в классе не было врагов. Петька - иное дело, обзываться мастак. По характеру такой, что слова не скажет без подковырки, а еще любил всем клички приклеивать. К примеру, была бы у меня фамилия Козлов, он козлом бы называл. Была бы Пимшин - пимом или валенком. А шаровары на мне были, действительно, ярко - красного цвета. Вчера дома не мог и подумать, что из - за окраски шаровар стану объектом таких насмешек в классе.
Слышу, за ним еще пара пацанов стали повторять дразнилку про меня и обнову. Шум поднялся в классе - все внимание только на меня и него. Смутился крепко я - чего тут скрывать... Но больше всего смутили улыбки на лицах девчонок. Смотрю, шептаться стали, дескать, глядите - ка, вырядился...
Больше того - Петька, довольный вниманием, с парты соскочил, стал меня за шаровары щипать, дразнилку повторяя. У него так складно получалось:
- Монах в красных штанах! Монах в красных штанах!
Видимо, устал кричать и прыгать около меня.
- Ну и шаровары - хороши! - говорит. - Дашь поносить? Мне бы по деревне разок пройтись...
Другой бы на моем месте схватился с ним. Петька тот - так себе. Слабак, хоть и ростом повыше меня. А я, как остановился у входа в класс, так и замер. Стою, притихший. Лицо краской залило - на морозе таким не было. Потом взял себя в руки.
"Не буду, - думаю, - с ним связываться. Видали мы таких!".
Казалось, что это будет бесконечно, но тут в класс заглянула техничка.
- Что за шум? - спрашивает.
Юркнул я сразу же в дверной проем, чуть ее не уронил. На ходу накинул полушубок и помчался не чувствуя ног. Родителей дома не было. Те красные шаровары запрятал в зарод с сеном, сверху присыпал снегом.
Так - то вот получилось в итоге... Никогда больше их на мне никто не видел. Много позже их цыганке Шиме отдал: она ходила по дворам, просила милостыню. Очень обрадовалась та цыганка, что даже предложила на картах поворожить тут же. Я отказался.
- Негоже пионеру, - говорю, - на картах гадать...
- Понимаю, понимаю... Нет, так нет, - отвечает она. - Поступай, как знаешь. Я желаю тогда тебе, мальчик, счастья в жизни.
Мама потом долго сокрушалась, что новые шаровары потерялись.
- Ума не приложу, - говорит, - куда подевались?
Спрашивала меня, братьев, да только добиться ничего так и не смогла. Теперь - то понимаю, что так не поступают, как сделал я. Ведь для родителей каждая покупка была серьезной проблемой при их невысокой зарплате:отец получал восемьдесят, а мама - шестьдесят рублей.
Однажды встретил в городе того самого Петьку. Разговорились. Прощаясь, он пригласил забежать к нему, вспомнить школьные годы. Номер телефона оставил - сама любезность. А я ему на полном серьезе напомнил о его дразнилках и сказал о том, как больно их в школе воспринимал. Он стоял и в знак согласия кивал головой. Так ему и не позвонил до сих пор. Не знаю почему...