Я зашёл в «Голубой» исключительно для того, чтобы глянуть, есть ли что интересное в «Субкультуре». Но когда ради любопытства заглянул в магазин товаров для граффити, там оказались Малькольм и Барбаросса. Они уже там что-то покупали, и я решил им не мешать. Пошёл на выход. Но я даже не успел выйти из того коридора, как ко мне подошёл скорым шагом Барбаросса. Приветствия и обмен рукопожатиями, и мы возвращаемся в магазин, где Малькольм уже кладёт в сумку четыре комплекта перчаток, а Барбаросса спрашивает у хозяина точки цену на респиратор. С Малькольмом мы тоже обмениваемся приветствиями и рукопожатиями. Рэпер спрашивает меня вполне обычным тоном:
- Краску ищешь? Или футболку хочешь сделать?
- Просто вас увидел. Ну, а футболка – это хорошо, будет, на что, сделаю. Это было бы неплохо. Но сперва татуировки.
- Мастер тот же?
- Мы сработались, ему не нужно сильно много объяснять.
- Ясно, – Барбаросса усмехается. – А мы думали, может, тебе что посоветовать насчёт красок. Мало ли, может, у себя в районе увидел какую-нибудь пакость фашистскую. Я их срываю или закрашиваю, если вижу.
- У нас в районе раздражают только коммерческие объявления. Но по большей части их можно достать из ящика и выкинуть в помойку. А граффити-войну вести – если только на рынке или у «Иртыша». Район не центровой, жизнь больше ориентирована на тот же «Континент».
- Это всё жутко относительно, – возражает Малькольм. – Можно и из «спального» района сделать очаг граффити-культуры.
- В курсе, у нас недалеко от дома были интересные граффити именно художественного плана. Я про другое. Анжей рассказывал насчёт «Чёрного Сопротивления» и отношения некоторых в среде к граффити-войнам.
- А, вот о чём речь? – усмехается Барбаросса. – Ну, тут парни перегибают иногда – это я тебе говорю, как скинхед, пусть даже и SHARP. Мало набитых морд, не очень много сорванных сборок фашистов. Мало того, что многие теперь шифруются и шкуру меняют. Нужно, чтобы им было сложнее. Чтобы атмосферка вокруг душная для них была. И чтобы не «Чемодан – Вокзал – Краснодар» или «Чемодан – Вокзал – Афон», а прямо как в твоей любимой игре: «Вернись в ничто». Чтобы не было ни в Кондопоге, ни в Краснодаре, ни в Старом Осколе. И одними мордобоями этого не сделать, это даже скинхеды знают. Тут вот посмотри, Валя тот же правильно считает, что надо опыт коммунистов учитывать и опыт тэгов уличных, граффити. И не имеет значения, в хип-хоповом стиле они или как трафарет. Вот тут нам Ленка и Скелет делают трафареты для акций сейчас. Знаешь, Саня, тут вот какой прикол был. Ты же сам этим в Инете пользуешься. Так вот, был случай в прошлом году. Анжей с ребятами из «Сопротивления» устроил граффити-акцию. В четырёх районах города на стенах, где могли, разрисовали лозунгами Упячки и плакатами на эти темы. Помнишь, та деваха, воровах**ка, которая на тебя наехала? Ну, в общем, недалеко от универа наши ребята порезвились особенно. В четыре трафарета Упячку написали на часовне, два дня продержалось, поп Шурик там волосы на ж**е рвал. И поблизости Малькольм с Костей нарисовали здорового Упячкомэна с прилагающимися надписями. Там шум поднялся хороший, Костя отслеживал это на каком-то НСДАП-овском сайте, пока банан не словил для пущей безопасности. Не знаю, откуда им разведка донесла, кто он такой, но убрали с сайта.
- Представляю себе, что бы там было, если бы там серьёзные лозунги были.
- Были, Саня, – усмехается Малькольм. – У Блинчика Че Гевару видел? Наша работа.
- Его уже оттуда убрали, к сожалению. И потом, этот образ сильно заездили.
- Это да, – замечает Барбаросса. – Этого даже Бледняк может на себя нацепить, а он, если ты не в курсе, вообще кренделя пошёл выписывать какие-то странные. Вроде, эта мутота с Польши идёт, евразийщина хип-хоповая какая-то. Тоже, кстати, в Москве, в Питере акции на эту тему были. Кстати, «Фиолетовые» организовывали это дело, у них же с Дугиным и компанией особо нежные отношения. И потом, когда пошла эта ерунда, что там «правые автономы» всякие, «чёрно-жёлтые» эти – тоже была серия граффити-акций, в том числе – в Омске. Альтаирчика с косячком нарисовали недалеко от центра города, только там он недолго продержался – забор разобрали. Остался только на фотках у Наташки с Костей, и Малькольм его куда-то помещал. Только сейчас, по-моему, этого альбома на складе нет. Новый недавно выпустили.
- Барбаросса, этот альбом есть у Ермена и Вики в Энске, – ответил Малькольм. – И я на подпечатку договорился уже, на неделе должен получить. Кстати, Саня, если тебе будет интересно, стучи мне или Наташке в «аську» – тебе же наверняка будет интересно такое послушать, да и там в оформлении наши самые нормальные замуты есть, что в городе рисовали. Хип-хопперская техника, там без трафаретов, только баллончиками.
- Кстати, вопрос, если можно.
- Давай.
- В «Чёрном Сопротивлении» такая техника в ходу?
- Не очень, – ответил Барбаросса. – Во-первых, там художников мало такого класса. Во-вторых, на такое граффити нужно много места и времени, могут испортить менты. Проще сделать трафарет и быстренько набросать это по стенкам. Трафареты можно, кстати, сделать из плёнки, вон, в магазине тут купить можно. Только это дорого, а выбрасывать жалко будет. Лучше из плотного картона – легче достать, и потом его не жалко выбросить будет, когда закончили. А то мало ли, вдруг будут менты искать у тебя трафареты после хорошей акции (Малькольма пару месяцев назад шмонали), могут и в «контору» сунуть. Даже если связей не вскроют, и никто не пострадает, всё равно будут следить сильнее, а что не так – могут старое припомнить. А картонки выбросил в урну – подальше от места работы, и чтобы это быстро закидали чем-нибудь. Только не на дно, а то может всплыть, а народ сейчас всякий попадается, могут ментам настучать. И уж тем более – не наверх. Попадётся быстрее. Проще маркером нарисовать что-нибудь. Раз, написал, потом слился. И пока найдут, твой «агитпроп» сработает. Хотя с точки зрения послания, конечно, лучше трафарет. Быстрее заметят.
- А лампочки и яйца?
- Там сложнее. С лампочки цоколь снять, краски налить жидкой внутрь, шприцом закачать – и можно сразу замазать «нсдаповскую» или боновскую мазню или плакат. Можно яйцо взять, если ты не по вегану. Также содержимое через шприц убрать, краску залить – и готово. Только яйцо так не разбивается, как лампочка. И веганам такой метод рекомендовать нельзя. Зародышу капец ни за что, и всём ради революции, что делает такую революцию неприемлемой даже для анархо-вегана. Но тогда и лампочка тоже не очень будет. Неэкологично: стекло не разлагается. Да и дворник может быть атеистом и коммунистом. Может и анархистом быть. А ты ему на участке нас**л. Тоже не подходит. А если кого надо яйцами закидать, так для этого краску закачивать не надо: взял яйцо и кинул. Но это не универсальный метод, и информации от него никакой. Ну, конечно, если надо убрать ненужную, конечно, так можно. А свою – тут лучше трафареты.
- Барбаросса, насчёт хип-хопперской техники скажу, – снова заговорил Малькольм. – Я с тобой поспорю. Такое граффити можно сделать так, что умные люди всё поймут, а смотреться это будет лучше, чем криво лёгший трафарет. И это дольше не уберут. И так можно набросать инфу, которая даст пищу к размышлению не меньше, чем трафареты. А прочитает это больше народа. И это «выстрелит» сильнее.
- Плакаты сюда отношение имеют? – спросил я.
- Самое прямое. Иногда они даже лучше граффити работают, – ответил Барбаросса. Быстренько клеем намазал – и на стенку. И читается лучше, чем трафарет. Напечатал штук тридцать, ещё кто-то тебе помог – и запросто района два в плакатах уже. А если взять опыт Касимовского (мы и это перенимаем, и парни с «Сопротивления» тоже)… Там тоже можно поработать грамотно. Клей намазать в виде символа или короткого лозунга. Плакат сорвали, а остатки убрать – это уже сложнее. Намного. Так что двойная перестраховка. А самое лучшее из такого – наклейки. Шлёпнул быстренько в переходе бумажку в ладонь величиной – и всё, народ уже читает. А так как это работает на глаз больше, чем трафарет, то эффекта уже больше. Не надо таскать с собой баллоны и всякие причиндалы громоздкие, внимание привлекать. И стикер сорвать сложнее, чем плакат, налепленный на клей. Прослужит дольше. А значит, больше шансов, что кто-то пройдёт мимо, заметит стикер, остановится и прочитает. Минус голос в пользу нацистов.
- Проблема только в том, что клеить и рисовать приходится там, где за это меньше натянут, – сказал я. – А это часто неудобные для прочтения места.
- Точно, – согласился скинхед. – Но это может сработать и на нас. Смотри, висит плакат там, где люди мало ходят – значит, такое клеить не совсем можно. Значит, что? Значит, это люди делают от души, а не по заказу. Как Анжей сказал бы, ментальность такая. Вот, человек понял, что люди реально не под хозяином, и он идёт к ним. Помнишь, ты писал в блоге про ту объяву, которую сорвал в своём районе?
- По такой логике – метод «выстрелил».
- Совершенно верно, – ответил на это Малькольм. – И на этом правиле можно немного даже сыграть. Человек видит, что инфа на проплаченная – и он идёт к «настоящим людям». Вот мы на этом иногда тоже играем, как и «Сопротивление». Вывесить стикер или плакат, нарисовать граффити в таком месте – всё равно обратит на себя внимание. Как сказал бы всё тот же Анжей, классический пример аккуратного импринтинга.
Поговори о дьяволе – он и объявится. Анжей встречает нас около экспресс-кофейни «ТинТо», и мы туда заходим. Барбаросса занимает стол, и мы идём мыть руки (Анжей делал это «автоматом», пока готовится его заказ). Потом руки моет уже он, а мы делаем свои заказы. Здесь – только кофе и пирожки с сыром. Пока приготовят, Барбаросса успеет вернуться. Заказанные пирожки и кофе получены. Разговор продолжается.
- Тут Джимми спрашивал насчёт граффити-войн, – начинает Малькольм, вкратце пояснив Анжею, о чём шёл разговор.
- А, про это? – поляк усмехается. – Это тоже способ действия. Скажем, бейсбольная бита или железный прут уничтожает человека. Он больше не мешается под ногами. Но он – труп, его нет. А плакат или граффити уничтожают не человека, а хрень в его голове. При этом человек остаётся в живых и без травм. Просто он может подумать немного над теми вещами, которые он считал непреложно «добрыми»» или «злыми». Есть прямые способы, те же демотиваторы, агитация, импринтинг, когда какие-либо вещи утверждаются или опровергаются напрямую. А есть способы косвенные. Вывесили плакат с «Упячкой» – и начинается шевеление. И во время этого шевеления уже «шаг-два» или «шаг-три», то есть уже серьёзный разговор о вещах, которые между строк или в общем числе упомянуты в «детонаторе». «Детонатор», если ты сам свои методики не забыл – это вброс через тот же плакат, стикер, граффити, песню, пост в Интернете, чтобы началось обсуждение.
- Я сейчас, кстати, столкнулся с этим, когда наблюдал реакцию на «вбросы» в группе на «Контакте», включая мои. К сожалению, проблема только в том, что «масса», то есть задетые такими рассуждениями защитники «гоп-стопа» и криминальной среды вообще, реагирует на это однозначно агрессивно и тупо.
- Но ведь есть же те, кто реагирует на это адекватно? – спросил Малькольм.
- Есть, в том числе – оппоненты.
- Вот, – заметил Анжей. – И как раз в той же «граффити-войне» ты через все вот эти «вбросы» видишь, кто как реагирует, кто дурак, а с кем ещё можно общаться. Значит, это позволяет тебе работать грамотнее, не в потёмках. Это с точки зрения грубой реальности, так сказать. А с точки зрения магии это – «метод Трикстера», когда попросту разрушается всё наносное для человека, и если он не дышит тем, что защищает, он поймёт, что ошибся. А если он этим дышит – ты будешь точно знать, кто он, что у него за цели в жизни. И уже дальше просто легче понять, как действовать. Поэтому в том же «Сопротивлении» многие делают ставку на подобные методы, хотя, увы, разведка доносит лично мне, что многое из нашего арсенала сейчас стали профанировать люди, которые плохо понимают, что на самом деле мы хотели этим сказать. На улицах это редкость, хотя на Марксе я лично видел ту самую надпись про ZOG, которую ты упоминал. И мне про неё тут уже много вопросов задали. Дескать, не я ли, так сказать. И что я этим хотел сказать. Значит, сработало. И, как говорится, во время проведения ни один оппонент физически не пострадал. И уже дальше фишка была вот какая. Ты видел, как в городе подписывались всякие приколы к патриотическим граффити?
- Помню такое, – я усмехнулся, вспомнив, как к написанному где-то в центре «Русские, держитесь вместе» кто-то подписал трафаретом: «Пшшшшш (газ)». Все художества были очень скоро убраны со стены, хотя большого возмущения не было заметно даже во всегда такое фиксирующем Интернете.
- Значит, понимаешь, что это такое. Либо граффити нацистов нейтрализовано юмором, либо всю эту ерунду вместе с шуткой выпилили со стенки. Минус ещё один агитпроп в городе, который многие могут прочитать. Или (если надолго сохранилось) – напоминание, что кое-кто тут не один, и его территория несколько меньше, чем он того хотел бы. Но главная задача – всё-таки дать человеку понять, что в мире происходит на самом деле, и чтобы он не клевал на одну только пропаганду. Так вот, значит, получается. И, повторюсь, нет уголовной статьи, так как по большей части это всё тянет «администрашкой» – штраф, арест, отберут баллоны и трафареты, но уголовная статья в этом случае по существующим международным правовым нормам – это уже совсем «киса, ку-ку, ты с какого города». А уж если за это дело зацепятся «либерасты», то маме горевать не время будет. А вот за то, что ты чувака покалечил, тебя посадят в тюрьму уже по уголовной статье, особенно, если ты применил заготовленный предметус какой – нож, арматурину, биту бейсбольную. Да и страха у бюргеров больше после этого: шёл дядя с «гимнастом» на шее, сигаретку курил, никого не трогал, а ему из-за угла хлобысть по бестолковке железной трубой только из-за крестика. А так как причина считается мелкой, то предполагается, что так убить можно и просто ни за что. И многие, кто мог бы согласиться с нами и «Сопротивлением», просто из чувства самосохранения пойдут за «спасителями» из правых партий, которые пообещают им, что в новом государстве будут мочить в сортире только уркаганов и террористов, а простого человека никто не тронет. Граффити выгоднее. Кто-то прочтёт и поймёт, что не все вокруг за этот бардак, и кто-то верит, что можно по-другому. А если рисунок или надпись смотрятся хорошо, читаются удобно – так это только нам же выгоднее. Быстрее человек поймёт, о чём там речь.
- Некоторые так не считают, – заметил я.
- Если ты об этом, – ответил поляк, – то некоторые просто не хотят ждать, пока массы дозреют до написанного на плакатах и в граффити. И граффити сейчас не в диковинку всякие. А многие из нацистов и клерикалов понимают только уголовные методы. И это заставляет кого-то в наших рядах уповать на кастет, арматурину или нож, а если их нет, то на навыки рукопашного боя. Что отчасти правильно – with Englishmen speak English, сам так свой миньон обозвал. Но один вопрос, когда ты имеешь дело с отморозками и просто не рубящими, в чём соль Упячки, персонажами, которых можно остановить только прямым физическим воздействием, и другое – просто человек в шляпе или как ещё, который имеет только ту информацию, которую ему скормила официальная пропаганда в лице метровых каналов и нераспугиваемой «жёлтой» прессы. Последних лупить по калгану, я думаю, не стоит: это их напугает, а если они будут в курсе, что мы русских младенцев не едим, и рога у нас не растут, то хотя бы не будут мешать жить. А именно эта «аморфная масса» – спинной мозг Социума, точнее, его основа в целом, его костяк. И на их страхе держатся массовые истерии. А разъяснительная работа позволяет локализовать эти истерии до уровня граждан, самое место для которых, применительно к Омску – улица Куйбышева, дом номер двадцать восемь. Или иные подходящие строения этого весёлого комплекса. Кстати, бюргеры и отмороженных нацистов тоже не жалуют – по взаимности.
- Но они и к граффити относятся не ахти, – возразил я. – Это же порча стен.
- Саня, поверь моему опыту, – Анжей усмехнулся, допив кофе, – «простой гражданин» к писанине на стенах относится с известной долей пофигизма. У него есть своя житейская мудрость, которая гласит: «Не трогай бомбу, она и не взорвётся – сапёры обезвредят без нас». Если есть проблема, так это менты. Но с ними решается очень просто. В «Чёрном Сопротивлении» граффити-команда выходит на работу под небольшим прикрытием. И если как бы случайно проходящий человек заметит, что поблизости серьёзная помеха, он даст знак, и пока менты допирают, куда это шпана с баллонами слиняла, «шпана» будет очень далеко от места происшествия. А случись эксцесс, там вопрос решается очень просто. У «случайного прохожего» при себе мобила с фотоаппаратом, просто снимается вылупившийся мент – и по тем, кто не первый раз вымогает наличку или мешает из вопроса убеждений (и такое, увы, есть), пробиваются данные, а потом они вывешиваются в Интернете или на той же улице в виде плакатов (редко, но и такое бывает). И если что опять наклюнется, то в следующий раз потенциальные жертвы уже будут в курсе, что этот хмырь опасный, и ему аккуратно, без дачи поводов к задержанию, обломают кайф мешать «агитбригаде». Наша туса этот метод уже кучу раз опробовала.
- А если это не мент, а любер, гопник или нацист, – сказал Барбаросса, – то ему просто в дыню достанется от «внешней подвески», если всё-таки дело до драки дойдёт. То же самое касается жалобщиков, в первую очередь – «рецидивистов» или профессиональных стукачей. И они это знают. Так что им лучше мазня или бумажка на столбе, чем по харе кулаком. Мазню всё равно потом уберут, да и они свято уверены, что это хулиганство никто не примет, как что-то серьёзное. И потом, известно же, как это часто подают. «Здесь был Вася». А в лобешник – это может быть и не только травмопункт, а и морг.
- Как ни странно, – заметил Водецкий, – это работает на нас. Кто попало всё равно не полезет, а кто надо – поймёт, что он не один, будет малёха пободрее действовать. И так вот своего найдёт – и уже сильнее ряды сплотились. И когда нацисты спохватятся, у них под боком уже будет сильное сопротивление.
Мы вышли на улицу. Люди ходили туда-сюда, обращая внимание разве что на какие-то нужные объекты. Мы пошли в сторону «Жемчужины».
- А вообще, – заметил Анжей, когда Малькольм и Барбаросса сели на мотороллер и уехали, – метод – он метод и есть. Он не универсален. И сейчас иногда полезнее слить какую-то инфу в Интернет, где тебе проще будет до кого-то достучаться и вызвать шевеление мозгов. И то, что этот дурак Евпатий с Лурка сдирает для своих «пэсен», это лабуда всё. Иначе бы одни не выкладывали в Интернете всё, от агиток до серьёзных посланий, а другие бы не держались от этого потока за километр.
- Ты имеешь в виду то, что многие говорят об «Интернет-бойцах»?
- Да, и в данном случае речь шла об оскорбительном смысле, потому что есть не только этот смысл, но и серьёзный. Только давай, не сегодня про это. Я тебе на неделе позвоню и скажу, как мы сможем пересечься. Если срастается, поговорим об этом отдельно. Можешь ко мне просто на выходных приехать, я всё равно буду занят семьёй и уборкой в студии.
- Денег может не быть на выезд. Да и в прошлом году как выезжали с города – ещё раз так неохота.
- Да, девки ко мне ездили с города, на это жаловались. «ПАЗик» маленький, там народа, как селёдок в бочке, а шофёр решил в эстонца из анекдотов поиграть. Но ты можешь, если что, в пассажиры к Ленке напроситься, а на проезд домой я тебе бабок дам, с концерта за песни не рассчитался ещё, так что это не вопрос. Просто сейчас не могу, мне надо для Ежи овсянку купить, Гражина попросила.
Мы расстались на остановке: я сел в троллейбус до дома, а поляк поехал в магазин на перекрёстке Пушкина и Маяковского, где он часто отоваривался, когда ездил в город. Всем, как говорится, было пора домой.