Жанр: Social horror.
Часть 5.
Бомж двигался так медленно, что я спокойно встал и достал свой нож. Маска кролика все время была на мне, поэтому «заяц» привлекал пассажиров больше, чем зомбированный.
Зря они так.
Сирена подошла и схватила за горло ту разукрашенную тварь, которая так меня бесила.
Поднялся крик, и все перевели взгляд с меня, с ножом, на тот визг, который вырывался из горла этой жертвы депиляции. Открыв жертве рот, сирена начала запускать туда своих жучков. Закончив это мероприятие, она стала размахивать уродливыми руками, не подпуская никого к себе. Видать «жучки» закончились. Один молодой, кинулся на выручку и сразу огреб по лицу, да так удачно, что, повалился на спину, крича от боли и ужаса, пытаясь закрыть останки лица руками. Невидящими глазами, он смотрел в пустоту перед собой.
Каша, - подумал я, - или нет, скорее на омлет похоже. С кетчупом.
Тут поднялась настоящая паника. Баба, которую оприходовала сирена, тоже встала. И они на пару начали крошить весь вагон. Одну кинули так, что промяли двери поезда. Другому
- сломали руки, и начали жрать шею. Все это происходило на большой скорости. Настоящий кровавый цирк с уродами. С одной стороны уроды – зомби, и с другой – сливки метро. Кто кого? Ну, уж точно не меня.
Я спокойно ждал момента, когда подпрыгнуть и нанести удар в голову, этим сиренам, да и вообще любому кто подойдет. В этом вся прелесть. Можно убить любого, никто и не осудит.
Такие мысли, верно у больного, надо в психушке меня закрыть, хоть и не поможет. Я чувствую себя заразой. Общественной заразой. Странное чувство, будто не зомби – вред, а люди. Эти сирены, всего лишь рыцари апокалипсиса, которые потихоньку очищают землю, доставая нас из щелей. Проникая в наше сознание, заходя к нам в дом, живя в мусоре, имея доступ всюду. Не то, что эти «трубы». От них хоть можно спрятаться, найти укрытие. Сидеть в своем убежище. Прямо как я люблю. Мой дом – моя крепость. Великие слова, а главное правдивые. В своем доме – своя атмосфера, свои запахи, своя температура, такая, как ТЫ привык. Заходя, ты сразу чувствуешь, где оказался. Ты дома. Люблю место, где живу. И плохо мне - где хорошо, а здорово - где я привык. Уже скучаю по дому. Знаю, что не вернусь.
От мыслей меня отвлек тот страшный вой, что слышал я недавно. Он раздался прям в метро, заполняя все туннели. Холодок пробежал по спине, стало очень холодно.
Поезд, сбавляя ход, чуть притормаживал.
И вдруг, словно почуяв угрозу извне, я подпрыгнул. И в этот самый момент, мы врезались в нечто непоколебимое, словно китайская стена выросла перед нами. Такой резкий стоп, что послышался хруст шейных позвонков, сидящих рядом. А кто стоял, по инерции, оказался в другом конце вагона, оставив за собой кровавые следы. А я, стояв примерно по середине, оказался у самого конца вагона, спиной прижавшись к двери, и ушибив затылок. Неприятный холод исходит от стекла, которое прижалось к моей взмокшей спине.
Мне повезло. Конечно, я же чувствую, и я готов ко всему. Странно это. Хотя я же герой, герой своего рассказа, меня сразу убить нельзя, у создателя другие на меня планы. Я надеюсь.
Из всей этой мясорубки, сразу поднялись зомбированные, им нечего ломать, все давно мертво. Еще несколько человек стонали рядом. Я помог им встать, и был готов бежать в выломанную дверь, навстречу темному туннелю. Тут снова мертвый, холодный вой, который так меня пугает. Послышался треск и скрежет. Сначала тонкие, потом крупнее, трубы начали прошивать обшивку нашего вагона. Хлынуло зловонное желе. Трупы начали быстро таять, словно кто-то затеял генеральную уборку. Но и сиренам не повезло, одного проткнуло сразу, и он смешно болтал ногами в воздухе, а другую, залило этим «трубным соком», и она ползла уже без ног. Оставаться было незачем.
Я и несколько человек вылезли в туннель. Нас встретила непроглядная темнота. Некоторые догадались врубить вспышку от мобильника, и двинулись к станции. Проходя мимо поезда, требовалось перепрыгивать лужицы этого желе, и стараться не наткнуться на шипы. Поезд был в ужасном состоянии; весь помятый, искореженный, прошитый адскими копьями, словно пораженный мамонт. Временами, были слышны крики и стоны из вагонов, некоторые останавливались и помогали выбираться, а я молча, продолжал свой путь, освящая дорогу фотовспышкой. Вскоре собралось довольно много выживших, хотя некоторые, тупые, опять попадались. То в лужу – ловушку, то на колья. Было невыносимо слышать их страдания и постоянный трепет, Туннель весь гудел от людей, и моя голова гудела, страшно болела. Под маской становилось трудно дышать, пот заливал глаза. Я решился снять ее на время. Хоть это и было опасно, в такой-то темноте. Наконец, я увидел свет в конце туннеля. Странный, зеленоватый.
Мы вышли на Полянку.