Ураган как повод для размышления
Меня, как и московскую мэрию, ураган в ночь с 20 на 21 июня 1998 года застал врасплох. В это время я спал, измученный дневной жарой и духотой. Прогноз Гидрометцентра о предстоящей перемене погоды, сопровождающейся дождем и резкими порывами ветра, конечно, слышал, но не придал ему значения.
Проснулся в самую кульминацию буйства стихии. Наблюдать такого пугающего и вместе с тем захватывающего зрелища никогда не приходилось, а место наблюдения было подходящим. Наш 12-этажный дом стоит близ окружной дороги. Живу я на верхнем этаже под небесным куполом. Окна квартиры выходят на юг и на север. С одной стороны ширь бескрайняя, с другой – каменные джунгли, так что обзор великолепный.
Однако, находясь в эпицентре бури, я меньше всего ощущал себя наблюдателем. Игра могущественных сил природы как бы выключила логику. Действовали одни лишь чувства и инстинкты. В обстановке, когда яростный ветер с юга пытался выдавить стекла в окнах, когда хлесткие струи дождя били по бетонным плитам и проникали сквозь их щели внутрь дома пузырями, когда небо в рваных облаках прорезали зигзаги ослепительных молний, и происходила неистовая пляска света и тьмы, в голове рождались жуткие невероятные образы.
Казалось, наступил час возмездия. За что? Может быть, за насилие и глумление над природой, за разрыв мегополиса-космополита с основами самобытной народной жизни. Поди, догадайся, какие за нами, его обитателями, числятся грехи. Очевидно, такие вот демонстрации мощи стихии и давали пищу преданиям о гибели Содома и Гоморры, другим апокалипсическим легендам.
Но ураган дает пищу и светскому сознанию. По крайней мере, колеблет железобетонные представления об устройстве мира. Он разбивает в пух и прах надежды на безмятежную, комфортную, сытую жизнь, заставляет усомниться в незыблемости самых прочных сооружений, любого социального строя. Поразительно, до чего близоруки и самонадеянны заявления Гайдара и Чубайса о полной и окончательной победе в нашей стране режима финансовых пирамид. Разве мы не слышали нечто подобное о социализме? Как беспечны эти люди в предгрозовой социальной атмосфере. И разве они одни?
Ураган бывает разрушительным как война. Порой эти явления уподобляются, порой противопоставляются друг другу как стихия сознательным действиям. Но это лишь свидетельствует о том, что злонамеренный разум является частным проявлением слепой стихии. Тем не менее, стихию превозносят в рыночном обществе и одновременно принимают все возможные меры, чтобы избежать ее пагубного воздействия. «Задним умом» придумывают аргументы для оправдания неспособности противостоять стихийным бедствиям.
Самый распространенный из аргументов – внезапность удара стихии. На эту причину указывал мэр столицы, взвалив на Гидрометцентр вину за разрушительные последствия урагана. Однако, какой могла бы дать метеослужба прогноз, позволяющий избежать этих последствий? В известных районах планеты предупреждения о разрушительных тайфунах делаются постоянно и заблаговременно, но не спасают от материального ущерба и человеческих жертв.
То же с войной. Внезапность нападения германского вермахта вряд ли была наиболее важной причиной поражений Красной армии в начальный период Великой Отечественной войны. Гораздо большее значение имели временное превосходство Германии над СССР в экономическом и военном потенциале, боевом опыте. Мудрый вождь назвал внезапность главной причиной наших неудач только потому, что в таком обосновании горечь поражения легко замещается гневом против вероломного врага, стремлением дать отпор агрессору.
Верхогляды же и политические мошенники принялись ругать Сталина за мнимое недоверие к информации разведки о дате начала войны. Отдельные факты беспечности и благодушия в армии, пропагандистские сценарии легких побед над врагом, неизбежные в условиях мирной жизни, стали преподноситься как следствие безалаберного поведения советского руководства. Потом посыпались обвинения Сталину в неспособности подготовить страну к войне.
Кабинетные стратеги забывали, что подготовка к войне с заведомо более сильным противником требовала, прежде всего, трезвой оценки соотношения сил и диктовала необходимость избегать прямого столкновения. Наоборот, мобилизация всех наличных вооруженных сил и выдвижение их к западной границе лишь способствовали бы, по мнению маршала Жукова, успеху гитлеровского «блицкрига».
Подготовиться к современной войне с безупречными шансами вообще невозможно. К урагану тоже. Хотя беда, конечно, больше там, где меньше беспокойства за общее дело, где озабоченность содержимым своего кармана преобладает над бескорыстием и самопожертвованием. Эту истину как бы проиллюстрировал разгул стихии, случившийся накануне очередной годовщины Великой Отечественной войны Советского народа. (КОНЕЦ)