Верил ли Пушкин в Бога?
Советское литературоведение зачастую пыталось представить читателю Пушкина атеистом, этаким воинствующим безбожником. Доказательством тому служит книга Б.М.Мартьянова «Крушение легенды» (Лениздат, 1986 г.) Автор книги пытается «разоблачить попытки церковников и царской власти представить великого поэта благочестивым верующим христианином».
Книга, вероятно, рассчитана на людей, которые знают Пушкина по школьной программе. Те же, кто знает жизнь и творчество поэта шире и глубже, не найдут в книге ни одного убедительного доказательства в пользу атеизма Пушкина. По всему видно, что книга конъюнктурная и автор ее старался шагать в ногу с требованием того времени.
Я далек от мысли обвинять его за это. То время всех нас сделало в чем-то да виноватыми. Одних в том, что молчали там, где надо было говорить, других в том, что слишком много говорили там, где надо было помолчать.
Так кем же был Пушкин, атеистом или верующим?
Ответ на этот вопрос мы легко найдем, если немного поглубже проанализируем его жизнь и творчество.
Обычно, в доказательство атеизма поэта ссылаются на его «Гаврилиаду», забывая о том, что написана она была в ранней юности, когда поэт, в силу своего легкомыслия, не осознавал еще серьезности того, о чем писал. Позже он глубоко раскаивался и сожалел о своих поступках молодости. «Многое я желал бы уничтожить, писал Пушкин, - как недостойное даже моего слабого дарования, каково бы оно ни было. Иное тяготеет, как упрек совести моей…»
М.В.Юзефович, близко знавший Пушкина по совместному пребыванию на Кавказе, вспоминал:
«Пушкин говорил, что как дорого он бы дал, чтобы взять назад некоторые стихотворения, написанные им в первой легкомысленной молодости… мировоззрение его изменилось уже вполне и бесповоротно. Он был уже глубоко верующим человеком и одумавшимся гражданином».
С возрастом все строже и строже относится Пушкин к своему дару, и под конец жизни яснее становится ему, что выполнение призвания поэта обеспечивается лишь одним:
«Веленью Божию, о муза, будь послушна»
Незадолго до гибели он мечтал уехать в деревню из этого удушливого Петербурга.
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальнюю трудов и чистых нег.
В мечтах он уже сделал расклад своей жизни в деревне в следующем порядке: «…поля, сады, крестьяне, книги, труды поэтические, семья, любовь етс, - религия, смерть». Как видим, в этом раскладе Пушкин не забыл и религию. Неверующий человек о ней бы конечно не вспомнил.
Неверующий человек не написал бы таких стихов, как «Странник», «Отцы пустынники и жены непорочны», «Подражание итальянскому», «В часы забав», «Напрасно я бегу…» и, наконец, «Пророк». Об истории создания «Пророка» следует остановиться особо. Эту историю рассказал Пушкин А.О.Смирновой. Сошлюсь на ее воспоминания.
«Я читал Библию, - говорил ей Пушкин, - от доски до доски в Михайловском, когда находился там в ссылке, читал даже некоторые главы своей Арине, но и ранее я много читал Евангелие. Хотите ли, чтобы я сделал вам одно признание? Я как-то ездил в монастырь Святые горы, чтобы отслужить панихиду по Петру Великом… Служка попросил меня подождать в келье. На столе лежала открытая Библия, и я взглянул на страницу – это был Иезекииль. Я прочел отрывок, который перефразировал в «Пророке». Он меня внезапно поразил, он меня преследовал несколько дней, и раз ночью я написал свое стихотворение; я встал, чтобы написать его; мне кажется, что стихи эти я видел во сне…
Иезекииля я читал и раньше; на этот раз текст мне показался дивно-прекрасным. Я думаю, что я лучше понял его. Так всегда бывает со Священным писанием: сколько его не перечитывай, чем более им проникаешься, тем более все освещается и расширяется…
Народ везде склонен к религии. Я хочу этим сказать, что народ чувствует, что Бог существует, что он есть высшее существо вселенной, одним словом, что Бог есть… Я, в конце концов, пришел к тому убеждению, что человек нашел Бога именно потому, что Он существует. Нельзя найти то, чего нет, даже в пластических формах – это мне внушило искусство…»
Конечно, нельзя утверждать, что Пушкин в жизни был всегда послушным и смиренным сыном церкви. Зачастую только с возрастом человек уже осознанно приходит к Богу. Так, наверное, произошло и с Пушкиным. В стихотворении «Безверие», написанном еще в лицейские годы, есть такие строки:
Напрасно вкруг себя печальный взор он водит;
Ум ищет божество, а сердце не находит.
К концу жизин поэт уже и умом и сердцем ищет Бога, стремится к нему
Туда б, в заоблачную келью,
В соседство Бога скрыться мне.
3 августа 1834 года Пушкин писал жене:
"Побранив тебя, беру нежно тебя за уши и целую - благодаря тебя за то, что ты Богу молишься на коленях посреди комнаты. Я мало Богу молюсь и надеюсь, что твоя чистая молитва лучше моих, как для меня, так и для нас".
Пушкин мечтал скрыться "в соседство Бога, но, как говориться, рад бы в рай, да грехи не пускают. А жизнь Александра Сергеевича была далеко не безгрешна. Как он сам признавался: «Непостижимое волненье меня к лукавому влекло» Или вот стихотворная строка, где об этом сказано с потрясающим откровением:
Напрасно я бегу к сионским высотам,
Грех алчный гонится за мною по пятам;
Так ноздри пыльные уткнув в песок сыпучий,
Голодный лев следит оленя бег пахучий.
К концу жизни Пушкин был уже совсем другим человеком, духовный взор его уже вполне прояснился. В его творчестве все чаще появляются религиозные мотивы.
"Он гораздо более верующий, чем я" - сказал о своем друге Пушкине Жуковский.
Владыко дней моих! Дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.
Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи
А.С.Пушкин