Часть третья
Во времена царствования
Варвары Ивановны
В Советском государстве, выражающем волю и интересы всего народа, право контроля принадлежит самому народу, как единственному хозяину своей страны.
Из Закона о Народном
Контроле в СССР
Вслед за осенью, как всегда бывает, наступила снежная суровая зима. Страна простилась еще с одним Генеральным секретарем К.У.Черненко. На этот раз главный пост в государстве занял довольно молодой, энергичный секретарь ЦК М.С.Горбачев.
Это назначение все районщики восприняли с воодушевлением и надеждой. Его первое публичное выступление на заседании партийно-хозяйственного актива города Ленинграда подтвердило, что политика Партии и Правительства должна резко измениться.
Но не может наше государство жить и работать без перегибов. Если ранее по крупицам искали положительные результаты, старались их показать и внедрить в других коллективах, то сейчас на первый план стали выноситься недоработки, недостатки.
Нормальная, здоровая критика зачастую стала переходить в критиканство, много стало излишней болтовни. Появились новые, летучие, мало кому понятные выражения: "перестройка", "ускорение".
Оказалось, что ранее мы вообще жили и работали в "застойном периоде". Лично Георгий понимал, что застой действительно был, но в высшем эшелоне, а на местах люди трудились с полной отдачей и с ответственностью.
Новый Генеральный секретарь стал много и часто разъезжать по странам Европы и мира, всегда со своей женой Раисой Максимовной. О чем Генеральный договаривался с руководством тех государств, для народа мало что было известно, но, как правило, после посещения им очередного Европейского государства, то покидало социалистический лагерь.
Такая международная политика лично для Георгия была не понятной. Созданная после победы над фашизмом Международная система социализма разваливалась, что большую часть районщиков, довольно серьезно беспокоило. Они понимали, что при такой политике наработанные десятилетиями международные экономические связи могут разрушиться. К со-жалению, вслух сказать об этом они не имели права. Если мнение районных руководителей Партийных и Советских органов шло вразрез с политикой высших эшелонов, таких работников из числа руководящего состава просто отчисляли.
Изменение внутренней политики М.С.Горбачев начал с всенародной борьбы с пьянством. Дело нужное, но дошло до полнейшего абсурда. Повсеместно стали закрывать спиртовые и винно-водочные заводы. Стали меньше производить, а значит, и продавать спиртных напитков. На юге страны огромные плантации ценнейших сортов винограда вырубались.
Вдвое подорожавшие продукты питания, водка и винно-водочные изделия до прилавков магазинов не доходили. Мужики вынуждены были перекинуться на одеколоны, политуры, различные виды клеев и лаков, травились неимоверно.
Втихаря выгнанный самогон считался за самый ценнейший спиртной напиток.
Даже на свадьбу и на похороны семья могла официально купить лишь две бутылки водки.
Средства массовой информации преподносили все это безобразие, как целенаправленную продуманную политику Партии и Правительства, направленную на оздоровление общества. В самом же деле общество разлагалось. Люди перестали веселиться, ходить друг к другу в гости, чувствовалась их обозленность на всё и на вся.
В районе тоже происходили крупные перемены.
Вторым секретарем, как и предполагалось, Варвара взяла Лисичанского, а его место в исполкоме занял Виктор Николаевич Мандаринов.
Отмечу, что в свое время Мандаринов прошел школу работы в райкоме партии, вырос до главного инженера леспромхоза. Пару лет назад, за излишнюю строптивость и вседозволенность был понижен в должности – переведен начальником испытательного полигона.
Предложение Лески о выдвижении на должность зампреда, Мандаринов воспринял с восхищением и, естественно, в своих действиях примкнул к Леске и Лисичанскому. Сейчас их уже стало трое. Председатель РАПО Мощенков пока держал нейтралитет. Он продолжал работать с Георгием в одной упряжке.
Для группировки, теперь уже из трех районных руководителей, было непонятным, почему Георгий остался в районе, не воспользовался моментом, чтобы снова перебраться в Новгород.
Но, считая, что им удалось провернуть надуманную кадровую перестановку в верхних районных эшелонах власти руками Варвары, они на некоторое время приостановили свои действия, как говорится "ушли в подполье".
В такой противоречивой обстановке Георгию пришлось осваивать новую работу, которая оказалась своеобразной, ответственной, по-своему сложной. Помогало то, что за три года работы в районе он довольно неплохо изучил людей, мог уверенно ориентироваться в создавшейся обстановке, прекрасно знал положение дел во всех отраслях народного хозяйства района.
Используя ранее наработанные связи с областным агропромом, без особого труда, первым в области среди комитетов, решил вопрос транспорта, получил новенького "каблучка".
Отмечу, что районному комитету народного контроля Законом были предоставлены почти неограниченные права в отношении нерадивых руководителей и специалистов. Комитет мог наложить взыскания, произвести денежный начет в размере до трех должностных окладов, отстранить руководителя и специалиста от занимаемой должности. А вот вопросы оперативного передвижения по району были серьезной проблемой.
Теперь все стало по-иному: независимо ни от кого Георгий мог появиться в любом месте в любое время. Чтобы грамотно и оперативно решать вопросы, лучших специалистов всех отраслей народного хозяйства ввел в состав внештатного актива.
Главной задачей в работе комитета ставилось устранение недостатков и нарушений, искоренение злоупотреблений служебным положением. Следует отметить, что большая часть таких негативных проявлений Георгию была известна без каких-либо дополнительных проверок. Он сам лично беседовал с руководителями, назначал конкретные сроки для устранения допущенных промашек. Как правило, недостатки устранялись в назначенный срок.
Было и обратное. В таких случаях виновные серьезно наказывались, иногда и рублем.
Многое в действиях Георгия было непонятным и для первой, и для предрика. Они не могли понять, почему, практически, любой вопрос, любое дело, за которое брался комитет, решались самими руководителями без всякой помощи со стороны, без райкома и без райисполкома. А все было довольно просто: и руководители, и их специалисты боялись потерять свою кровно заработанную зарплату, делали все возможное, чтобы не доводить дело до заседания комитета.
Работать непосредственно в коллективах Георгию пришлось даже больше, чем на прежнем посту, всегда был на глазах у людей. Среди руководителей районного звена его мнение, как председателя комитета, теперь уже не оставалось без внимания.
По совету председателя областного комитета он отыскал необходимые законодательные документы, доказал и Леске, и Лисичанскому, и прочим Мандариновым, что председатель районного комитета народного контроля подчиняется только своему вышестоящему органу. Дополнил, что в порядке партийной дисциплины – только первому секретарю райкома партии.
Такая постановка вопроса Варваре пришлась по душе. Ощутив изменения в работе комитета на практических делах, изменения в отношении руководителей предприятий к комитету, Варвара настояла на том, чтобы не реже одного раза в неделю, за закрытыми дверьми, они подводили итоги и обговаривали планы работы комитета народного контроля на предстоящую неделю.
Вопрос, над которым Георгий бился около полугода, разрешился сам.
Время неслось неимоверно быстро. Его катастрофически не хватало, чтобы добросовестно выполнять поручения первой и грамотно решать свои, контрольные вопросы в соответствии с возросшими требованиями. Чтобы быть в курсе сельхозных дел, он иногда продолжал участвовать в ежедневных утренних совещаниях с руководителями хозяйств по рации. На одном из таких совещаний нечаянно оказался свидетелем, примерно, такой беседы:
- Когда ты перестроишься, Александр Владимирович? – кричал в микрофон председатель РАПО, – два дня назад Ваш совхоз заготовил двадцать тонн сена, а вчера только четыре. Где твое ускорение? У тебя не ускорение, а замедление. Ты не выполняешь требований Партии и Правительства об ускорении.
- Так ведь вчера у нас целый день дождь шел, – оправдывался директор, – как я мог сено на дожде заготовить. Хорошо, хоть четыре стожка сумели сметать. Ускорения не получилось только из-за дождя.
- Дождь – это не оправдание. Во всех совхозах дождя не было, а у тебя одного всегда дождь мешает. Перестраиваться надо, Александр Владимирович!
- Если сегодня дождя не будет, тогда перестроимся, дадим ускорение.
- Но, чтоб не от вчерашних четырех тонн, а от двадцати позавчерашних. Понятно?
– Мы только от четырех сможем ускорение дать, если погода хорошая будет.
– Перестраиваться надо, Александр Владими¬рович!
- Хорошо. Будем перестраиваться, если опять дождь не помешает...
От услышанного было и смешно, и грустно. Даже руководители районного уровня так примитивно разбирались в терминах новой Государственной стратегии. А каков спрос с рядового обывателя?
Вообще-то рядовые обыватели реагировали на происходящее каждый по-своему. Некоторые из них сочиняли анекдоты, другие – частушки и песни, отражающие происходившие перемены. Одну из первых частушек на эту тему Георгий услышал от женщин:
Перестройка, перестройка
Я уж перестроилась
У соседа ТУР большой
Я к нему пристроилась.
Подражая им, мужички сочинили своё:
Водку мы теперь не пьем
Колбасу не кушаем
Бражку с банки попиваем
Перестройку слушаем.
Появлялись частушки и общего характера:
По Руси несется тройка:
Мишка, Райка, Перестройка
Водка – десять, мясо – семь
О.уел наш царь совсем.