ВОДОПАД.
На школьный двор, прямо за девятиэтажными домами по улице Фосфоритная опустилась ночь. Калитки были уже заперты на висячие замки, – сторож ревностно охранял пришкольную территорию, цветущую и аккуратную, заботливо прибранную руками учеников. На фоне звездного неба мрачным курганом выделялся холм, у подошвы которого находились цвета красного кирпича тяжелые стальные ворота, скрывающие припасы, заготовленные школой на зиму. Неподалеку от него располагалось массивное одноэтажное здание, собранное из пенобетонных блоков, – обитель для механизмов разного назначения… Все такое знакомое и такое таинственное, словно за годы моего отсутствия что-то могло измениться…
Так или иначе, но именно по территории гимназии №3 Володарского района города Брянска в быстро сгустившемся мраке ночи шагали два человека: я и … понятия не имею, кто был рядом со мной в тот момент, но знал одно наверняка, – ему можно было доверять, и нужно было подчиняться. Идти было не совсем удобно и довольно шумно, мешали одетые на ноги ласты. Да и сам я был затянут в резину гидрокостюма, и сгибался под тяжестью баллонов со сжатым кислородом.
В таком маскараде мы подошли к уже вышеупомянутому гаражу и остановились. Мой провожатый (назовем так эту безликую, прошу прощения за каламбур, личность) достал из заплечного мешка ломик и склонился над лежащим под нашими ногами канализационным люком. Пара движений, и люк был откинут в сторону. Ни зловоний, ни смрада из отверзшегося зева я не ощутил, зато окрестности неожиданно осветились ровным зеленоватым светом, – постарались грибы-люминофоры, облюбовавшие стены уходящей в недра земли бетонной трубы.
– Задача ясна?
Я молча кивнул в ответ.
– Повтори!
– Опуститься на дно, активировать пять коралловых камней, далее добраться до затопленной станции, перебраться через старый мост, найти и уговорить элемент воды.
– Это все?
– Так точно.
– Тогда выполняй!
Я заглянул в люк. Мне в лицо ударил освежающий бриз, ноздри ощутили запах весеннего моря. Я перекрестился и погрузился в воду.
Меня тут же окутало множество пузырьков воздуха. Они вырывались из-под ласт, нехотя отделялись от гидрокостюма, лениво выплывали изо рта. Я поднес трубку ко рту и пристегнул ее к маске. Вопрос дыхания был решен, и теперь можно было взяться за выполнение задания.
Я свободно помещался в трубе, ведущей меня в недра земли. Вода была совершенно прозрачной, и лишь изредка в ней проплывали сорванные маленькие водоросли. Наконец путешествие по трубе кончилось, и я оказался в огромной подводной пещере, настолько длинной, что даже в прозрачной воде я не смог разглядеть, где она оканчивается. Надо мной был свод, подо мной – занесенное песком дно, местами украшенное растущими пучками ламинарии, на котором то тут, то там выглядывали то ли руины каких-то строений, то ли античные колонны, а может и оставленные неизвестными зодчими старинные коммуникации и трубы. Никогда бы не подумал, что в нашем районе, где я, по сути, вырос, под толщей асфальта и песка (да-да, я сам видел этот песок, еще на этапе строительства всех этих высотных девятиэтажных домов), может располагаться настолько значительный водоем.
Осматриваясь по сторонам, я, вскоре, обнаружил один из коралловых камней. Он валялся на песке, слегка прикрытый едва колышущимися водорослями и приветливо подмигивал мне голубоватым светом, отражающимся от начертанной на нем руны. Почему этот прибор назвали «коралловым камнем» мне было совершенно непонятно и вместе с тем абсолютно неинтересно. Мерно шевеля ластами, я приблизился к камню и прикоснулся кончиками пальцев к руне. Прибор погас, а затем с новой силой полыхнул, но уже желтым. «Активирован», – подумал я и поплыл дальше. Мимо меня деловито проплыла стайка разноцветных рыбок, бросившихся в разные стороны, как только я протянул к ним руку.
Спустя некоторое время я обнаружил второй прибор. Активировал. За ним третий, четвертый. Активировал. Где-то подо мной что-то «ухнуло». Надо быть осторожнее. В поисках последнего камня я обшарил дно. Ничего. Пусто. А между тем, запаса кислорода в баллоне оставалось еще минут на десять вместе с подъемом. Меня охватила легкая тревога: «Где же этот … камень?»
И тут я его увидел. Я так вбил себе в голову, что это камень, что искал нечто похожее на него. И потому не находил. А последним камнем оказалась руна, выбитая штамповочным прессом на одной из труб, уходящих в глухую кирпичную стену. С облегчением выдохнув, отчего маску окутал рой серебристых пузырьков, я активировал последний прибор, так же полыхнувший желтым, и осмотрелся, – что-то должно было измениться.
Изменения обнаружились незамедлительно. Подо мной снова что-то «ухнуло», и кирпичи в стене разошлись, открывая лаз, за которым виднелись просветы, создаваемые солнечными лучами, пробивающимися сквозь толщу чистой зеленоватой воды.
Я вплыл в появившееся отверстие и усиленно заработал ластами, стараясь как можно быстрее глотнуть пусть, вероятно, загазованного, но настоящего воздуха. Через пару минут мои ожидания сбылись: я с радостью сорвал с лица маску, стянул капюшон гидрокостюма и, взъерошив мокрые соленые волосы рукой, жадно вдохнул полной грудью. Практически сразу же выдохнул и набрал воздух снова, теперь уже медленнее, растягивая нараставшее какое-то извращенное удовольствие от смеси кислорода и дыма, тумана и еще черт знает чего. Казалось, что не могу надышаться, однако же время поджимало. Следовало двигаться дальше.
Вновь осмотрелся. Справа все терялось в сизой дымке, в которой суетливо двигались какие-то неясные образы. Слева высилась хрущевская пятиэтажка, единственное пятиэтажное здание среди всех, окружающих школу. Но подобраться к ней было невозможно: непреодолимым препятствием на пути вставал обычный полутораметровый забор из стальной сетки. Впереди, на расстоянии где-то метров тридцати, из воды показывала голову громада метрополитеновского вагона, невесть как занесенного в эти места. Вагон опирался на другой, тот – на третий, и вся эта конструкция, напоминающая доминошную лестницу, вела к платформе. Угу, значит мне туда.
Работая ногами и руками, я вскоре добрался до платформы и наконец-то ощутил под ногами твердь. Нельзя сказать, что мне было неуютно в воде. Напротив! В воде я чувствовал себя очень комфортно. Однако радость, охватившая меня, как только я ступил на холодный бетонный пол, была настолько всепоглощающей, что я даже зажмурился от удовольствия и пропел что-то во весь голос…
А когда открыл глаза, то увидел перед собой длинный мост, сотканный, будто из стекла, и переплетенный ржавыми нитями стальных тросов. Радость внезапно сменилась внутренним напряжением. С легкой тревогой я ступил на кажущиеся невесомыми стеклянные плиты.
Ничего себе! Прочный!
Немного успокоившись, я посмотрел под ноги. Боже мой, как же красиво. С одной стороны искрящейся змейкой бежала речушка, переливаясь на солнце. От нее почти невидными струями поднимался полупрозрачный редкий туман, обволакивающий цветущую поросль отвесных песчаных скал и доносящий до меня цветочные ароматы. А с другой стороны вся эта красота с ревом, обрушивалась в зияющий проем в земле могучим и столь же прекрасным водопадом, загипнотизировавшим меня своей первобытной красотой и мощью…
С трудом оторвав взгляд от поистине грандиозного зрелища, я заметил, что в мосту появились прорехи: некоторые стеклянные плиты, казавшиеся мне такими прочными, с треском лопались и осыпались в воду серебристой пылью. «Перебраться через мост!» – вспыхнуло в мозгу, и я, уже не думая и подчинившись инстинктам, рванул к противоположной стороне обрыва…
…я бежал, а плиты постепенно исчезали, одни лопались, другие просто таяли, уходили прямо из-под ног. Казавшийся мне коротким мост как-то сразу стал длинным, а ноги, такие сильные и выносливые, вдруг стали ватными. Из последних сил я оттолкнулся в отчаянном прыжке и…
…искрящейся змейкой бежала речушка, переливаясь на солнце. От нее почти невидными струями поднимался полупрозрачный редкий туман, обволакивающий цветущую поросль отвесных песчаных скал и разносящий вокруг цветочные ароматы. И вся эта красота с ревом, обрушивалась в зияющий проем в земле могучим и столь же прекрасным водопадом, радующим мир своей первобытной красотой и мощью…
…и в каждом мгновении, каждом запахе, каждой капельке водопада среди сонма других имен вдруг прозвучало еще одно, ранее не звучащее… Моё…