Вместо эпилога
Он крепко, чуть ли не до боли, сжимал смеженные веки, боясь открыть глаза. До его слуха, как буд-то бы издалека доносился очень знакомый негромкий голос.
Вот дом, построенный Джеком, малыш
Гляди ка и ты у окна здесь сидишь
Вот крыска воровка и ловкий котище
Он эту плутовку и ночью разыщет!
И всё повторится опять и опять
Тут сможешь ты с ними здесь снова играть
И дом и котище и крыска воровка
Всё то, что устроено Джеком так ловко
Он почувствовал, что из глаз его потекли слёзы, чувствовал он себя необычно. Посидев так ещё немного, он всё же решился осторожно приоткрыть веки.
Первое что бросилось ему в глаза, были его собственные руки, руки ребёнка сжатые в кулачки.
Подняв глаза, сквозь затуманенный слезами взгляд, он увидел папу сидевшего напротив, на его кровати, на руках у него были надеты так хорошо знакомые ему куклы.
– Вставай соня, ты уснул, а нам нужно собираться на вечерний спектакль. - Ласково улыбнувшись, произнёс тот. Жюль тут же вскочил на ноги, отбрасывая одеяло.
– Нет, нет, нам нельзя туда ехать, сегодня произойдут уличные беспорядки, на нас нападут!
– Не бойся сынок, я только что смотрел новости, властям удалось взять ситуацию под контроль, ведь сегодня начинается международный театральный фестиваль, полиция приняла все меры для безопасности.
И правда, город сиял огнями и на улицах всё было спокойно не считая большого количества людей в форме полиции сновавших тут и там. Улицы и площади кишели красками театрального карнавала.
Они с отцом без происшествий добрались почти в самый центр города, где и располагался театр и припарковались сразу за большим, чёрным автомобилем.
Улица вокруг бурлила яркими красками звуками карнавала, Жюль увидел в окно фольксвагена, что на тротуаре весёлый рыжий клоун, продаёт мороженое с разрисованной красочной тележки. Клоун весело смеялся и жонглировал рожками с мороженым, около него толпились люди.
– Папа, можно я куплю мороженое? - Умоляюще спросил Жюль.
– Конечно сынок, иди, купи. Тот протянул ему пяти-евровую купюру.
Тут же Жюль выскочил из двери и подбежал к тележке, он едва не сбил с ног маленькую нарядно одетую, черноволосую девочку, с бледным кукольным личиком и с ярко сиявшими зелёными глазами, оттенёнными огромными зёлёными бантами на голове.
Та тихонько ойкнула, невольно схватившись за его куртку, что бы не упасть, нераспечатанный рожок мороженого вывалился у неё из руки и полетел на мостовую.
Спохватившись Жюль тут же выпалил извинение и нагнувшись поднял мороженое с мостовой, он протянул его девочке, немного смущённо.
Девочка благодарно ему улыбнулась, взяла рожок и в свою очередь прошептала благодарность. Ему показалось, что говорит она со странным акцентом.
– Ольга долго ты будешь там копаться?! - Громко произнёс властный мужской голос.
Жюль вздрогнув, посмотрел в ту сторону.
Голос принадлежал сидящему в лимузине, элегантно одетому подтянутому господину с волевым лицом и коротким ёжиком чёрных с проседью волос.
Мальчик ничего не понял из сказанного, так как произнесено всё было на незнакомом ему языке, его поразило только одно первое слово. Ольга!
Он снова заворожено посмотрел на девочку, что-то смутно знакомое промелькнуло у него в памяти, где-то он это уже видел.
Он стоял не в силах произнести ни слова.
– Извини мне пора, меня зовут. - Мягко произнесла та, всё с тем же странным акцентом мягко тронув его за руку, и повернулась к лимузину.
Зыбким видением она исчезла в проёме чёрного автомобиля.
Цыганка пристала к ней, когда она уже стояла на перроне и ожидала Парижского экспресса, следовавшего из Москвы, через Литву, Польшу, германию и Швейцарию. Накануне она дала телеграмму, и будущий муж должен был встретить её. Сабрина была рада вырваться из Литовской республики, хоть куда ни будь, а Швейцария представлялась ей просто раем.
Старая карга, похожая на бабу ягу, тощая с нечесаными космами, в кричащем цветастом платье и платке, да ещё окружённая целым выводком цыганят, увязалась за ней ещё от самого выхода к поездам.
– А позолоти ручку красотуля, давай погадаю, всю правду тебе скажу! - Нагло завывала она.
Сабрина вовсе не хотела расстаться с последними деньгами и потому старательно отводила глаза, крепко сжимая дорожную сумку, но та и не думала отставать от неё.
Мелкие, чумазые цыганята обступили девушку со всех сторон, а карга подлезла к ней со стороны железнодорожного пути. Вот-вот должен был придти поезд.
Цыганка вцепилась Сабрине в руку.
– А давай золотая, скажу, что ожидает тебя впереди, там, куда ты направляешься – в Швейцарии!
Девушка невольно вздрогнула и посмотрела цыганке прямо в глаза и провалилась в черноту этого взгляда.
Мгновением позже она увидела страшные картины – оранжево чёрные букеты разрывов, иссушенную землю, алую кровь, обезображенные трупы раскиданные в причудливых позах.
Вдруг среди трупов она увидела своё собственное изуродованное тело, лежавшее в неестественной позе. Сознание начало мутиться её чуть не вывернуло.
Мгновением спустя Сабрина пришла в себя и снова увидела перед собой морщинистое лицо цыганки. Похоже, что та разглядела в глазах девушки даже больше, чем она сама, потому что в неописуемом ужасе замахала руками и отшатнулась назад.
Несомненно, она бы попала под прибывающий экспресс, если бы Сабрина рефлекторно, но вовремя не вцепилась ей в плечи и не удержала бы её от падения.
– Мы все умрём! Ты умрёшь! Не езди туда, там тебя ждёт рабство и смерть, нас всех ждёт смерть. - Завопила цыганка.
– А куда же мне тогда ехать? - Пробормотала Сабрина в растерянности потрясённая всем пережитым.
– В Россию, в Москву, отправляйся туда. Ты красивая, ты там пробьёшься.
Девушка выпустила из рук плечи цыганки и та не оглядываясь, кинулась от неё прочь, вместе со всем своим выводком.
Картина гибели накрепко засела у Сабрины в голове.
«А почему бы и вправду не отправиться в Москву? Ну его это замужество». - Подумала она, и побежала сдавать билет на прибывший парижский экспресс.
Парни из квартала, наконец, позвали Мышонка с собой на дело, он бы может, и отказался, так как боялся засыпаться вместе с ними, но естественно не мог этого сделать, ведь тогда он навсегда стал бы среди них изгоем.
Но в этот раз дельце, кажется, являлось простым и безопасным, никого не нужно было грабить с оружием в руках. Намечалось всего лишь обворовать ювелирную лавчонку одного старого индуса.
Как его не ограбили раньше, оставалось загадкой, потому как по достоверным сведениям, даже сигнализации там не было. Правда не имелось там и каких-то жутких богатств, но и того, что нашлось бы, парням вполне хватило на дешёвое вино, травку и чёрных потаскушек.
Правда ходили какие-то смутные слухи о том, что в лавку эту лезть нельзя, потому-то её до сих пор и не ограбили, но парни не верили ни в бога, ни в дьявола, и потому только посмеялись над этими россказнями.
Им всем было ещё только по шестнадцать семнадцать лет, но они уже наводили ужас на своей улице, сбившись, как у них было принято в банду.
Правда, Мышонка брать к себе в банду они не хотели, но как бы - это было положено. Ведь все чёрные друг другу братья!
Вооружены они были в основном бейсбольными битами и ножами, огнестрельное оружие в Париже достать было не просто.
Револьвер имелся только у главаря банды Жозе, накачанного здоровенного метиса с тупым лицом, бывшего к тому же немного старше всех остальных.
Мышонок же выделялся только своими габаритам, он уже и тогда любил хорошо поесть и выпить пива.
Глубокой ночью, втроём, он с Жозе и ещё один парнишка форточник, открывший им окно, почти беспрепятственно проникли в лавку через заднее служебное помещение, попав оттуда в сортир. Ещё пятеро парней остались сторожить снаружи. Жозе взял с собой Мышонка, только за тем, что бы проверить его в деле.
Добычей их банды в этот раз стали многочисленные браслеты, цепочки и кольца, изготовленные в основном из серебра и низкопробного золота.
Все трое принялись сгребать их в пакеты, когда прямо перед лицом Мышонка, из-за прилавка, как веретено, выскочило длинное и гибкое тело змеи.
Голова с раскрывшимся капюшоном пружинисто закачалась взад вперёд. Раздвоенный чёрный язык то появлялся, то исчезал между тонких костяных губ. На иглах ядовитых зубов, повисла янтарная капля смертоносного яда, взгляд жёлтых глаз гипнотизировал его. Раздавалось тихое предупреждающее шипение и сухой треск погремушки.
Змея нацелилась Мышонку, прямо в его жирное, враз посеревшее и покрывшееся от ужаса потом лицо.
От паники в миг захлестнувшей его сознание он громко заорал.
Недовольный этим обстоятельством Жозе, обернулся со словами проклятия. Он увидел змею и отшатнулся, револьвер моментально скользнул ему в руку.
– Замри жирдяй! - Велел он Мышонку и нажал на спусковой крючок. Промахнуться с такого расстояния он не мог.
Пуля угодила змее прямо в голову и пробила ядовитую железу, искупавшись в змеином яде. Затем пуля по касательной задела Мышонку плечо и впилась в сену за его спиной.
Сначала тот не понял даже что произошло и не почувствовал никакой боли. Он только ощутил лёгкий толчок в плечо.
– Ты попал в меня?! - Только и произнёс он удивлённо, хлопая осоловевшими от ужаса глазами.
Через минуту он уже бился в жестокой агонии, белая пена обильно выступила на его губах. Страшные конвульсии скрючили его жирное тело.
Главарь банды Жозе без сожаления склонился к нему, взял у него из рук пакет с добычей, сплюнул в отвращении на пол и отправился вон из помещения. Ни он, ни парнишка форточник, даже и не попытались помочь своему погибающему «брату».
Очаг ярко полыхал, иногда взвиваясь своими оранжевыми языками пламени почти до самого кожаного свода типи. Дым неохотно втягивался в вытяжное отверстие.
У мальчишки всё плыло и кружилось перед глазами, вместе с кружившим и прыгавшим вокруг пламени шаманом, в горле першило.
Заунывные звуки заклинаний и экзотические запахи сжигаемых ароматических трав гипнотизировали сознание.
Шаман, которого все называли Говорящий с Ветром, всё убыстряясь кружился с бубном вокруг очага, издавая все эти странные звуки.
Мальчик чувствовал, что его охватывает слабость, но изо всех сил старался сохранять самообладание, он продолжал заворожено смотреть на разворачивавшееся перед ним действо.
Колдун кружил дальше в своём магическом танце, продолжая свой путь. Внезапно он остановил кружение прямо перед мальчишкой, закрыв от его взгляда огонь очага.
Его чёрные зрачки уставились прямо в глаза маленькому Тедди, которому захотелось съёжиться под этим взглядом. Ему вдруг, захотелось стать, ещё меньше чем он был, потому что ему от чего-то стало очень страшно.
Внезапно Говорящий с Ветром сам стал съёживаться и уменьшаться в размерах, а за его спиной начало расти нечто ужасное и невообразимое.
Изумлённый и напуганный Тедди не поверил своим глазам.
Это было встающее прямо из пламени костра, тело большой змеи, увенчанной раздутым капюшоном. Её огромное сильное тело раскачивалось взад вперёд, а пасть с ядовитыми зубами угрожающе раскрылась.
Жёлтые хищные зрачки пристальных, немигающих глаз впились мальчику прямо в лицо, в глаза, завораживая и гипнотизируя. Тихое шипение давало понять, что змея не шутит, казалось, она улыбается ужасной улыбкой в предвкушении скорой добычи.
Рот мальчика уже начал открываться, в безудержном порыве, он готов уже был закричать, заверещать, завизжать. А потом сорваться с места и бежать, бежать сломя голову. Но он чувствовал, что не в силах даже пошевелиться.
Тедди ощутил, что проваливается в темноту, наверное он вот-вот мог потерять сознание. Ему казалось, что даже волосы шевелятся у него на голове, а по телу его побежали огромные неприятные мурашки.
Голубоватый дым, сгущавшийся со всех сторон, сгустился так, что кроме змеи ничего вокруг не стало видно. Заунывное пение шамана, доносившееся как сквозь вату, так же утихло. Мальчик остался один на один, с первобытным пресмыкающимся не ведающим, ни сожаления, ни жалости.
И в этот самый момент, что-то изменилось.
В тишине раздался далёкий хлопок похожий на отдалённый звук выстрела.
А дальше произошло чудо – голова змеи как буд-то взорвалась, и тело её тугими кольцами свиваясь в черные клубки, упало прямо в пламя костра, откуда до того появилось.
Яркий огонь с новой силой взвился к кожаным сводам типи.
Дым тут же рассеялся, и в уши мальчика с новой силой ворвалось торжественное пение шамана.
Змеи больше нигде не было, а он Тедди по-прежнему сидел напротив входа.
Шаман прервал танец, вернулся на своё место, и усевшись там, нараспев заговорил на незнакомом Теду гортанном языке.
Впрочем, вождь Белый Волк и дедушка его прекрасно понимали. Время от времени в особых местах своего повествования шаман ударял в барабан, и гулкий звук, казалось, подводил итог всему сказанному.
Мальчик же чувствовал необычайное облегчение, как буд-то с души у него свалилась некая огромная тяжесть.
Туземные проводники по-тихому смылись ещё вечером. Археологической экспедиции, в состав которой входила также и Кристен, с очень большим трудом удалось найти даже этих трусливых проводников и носильщиков.
Как только большинство узнавали, куда нужно идти, так сразу же исчезали в неизвестном направлении, потому плату за труд, им пришлось пообещать прямо таки неумеренную.
Как поняла Кристен, это место – далеко в джунглях, считалось чем-то вроде табу почти у всех окрестных племён, а иные, видимо просто опасались туда ходить.
Почему? Она так в точности и не узнала. Может потому, что некогда тут полностью и бесследно исчезло одно из племён, причём одно из самых могущественных.
Но может быть были и другие причины для опасений, с самого начала похода, с экспедицией начали твориться разные странные и непонятные вещи. Потому шли они сюда очень долго.
А ведь поход по тропическим джунглям и так мероприятие далеко не из приятных.
Ну а туземцы воспринимали все эти странности и разные неприятные происшествия с суеверным ужасом.
И как они не сбежали раньше? Ведь они думали, наверное, что это боги препятствуют экспедиции. Может они просто надеялись, что белые люди всё же образумятся и повернут назад, а обещанные денежки всё равно заплатят.
Но они всё же дошли.
Когда над кронами дождевого леса показалась огромная гора, вершина которой была прикрыта вечной туманной дымкой, а до ушей путников донёсся шум низвергавшегося с одного из склонов водопада, туземцы вообще пришли в священный трепет.
И надо же такому случиться, что тем же вечером на разбитый для ночлега лагерь напали пятнистые лесные львы, задрав двоих из проводников, одного человека из состава экспедиции, и ранив ещё двоих людей.
Львов едва удалось отогнать ружейными выстрелами, но они утащили с собой в лес тела двоих, свою добычу.
Тем же вечером оставшиеся проводники ускользнули, как и львы, растаяв в ночи, воспользовавшись тем, что все члены экспедиции очень устали и уснули, окружив себя электронным барьером из камер слежения, костров и караульных.
Туземные проводники знали, что львы не нападут на них, пока у них есть свежее мясо, да и боги, если это они натравили на экспедицию львов, не станут преследовать уходящих, подчинившихся их воле.
Лагерь был разбит у самого подножия горы, на краю леса.
Кристен спала плохо, положив револьвер и мачете в изголовье, она видела странные сны, под утро она услышала некий шипящий шёпот, который тихонько звал её вверх на гору.
В оцепенении, словно в трансе девушка встала и вышла из палатки. Уже рассвело, и рык голодных хищников стих в непролазной чаще. Все они укладывались спать, что бы снова выйти на охоту ночью, когда улягутся спать дневные животные, составлявшую их добычу.
Незаметно миновав задремавших у костра парочку часовых, Кристен направилась к едва заметной тропке, ведущей в гору.
Неведомый голос продолжал жить в ней, он звал и влёк её туда. Откуда-то она знала, что там, на горе, сразу за водопадом, она найдёт пещеру, а там её поджидает потрясающее открытие, или неведомое сокровище.
Тьма, тишина и время… сколько его минуло и кануло в вечность? Кто мог знать, или судить об этом?
Миг или века пролетели под землёй, и существовало ли что-то ещё, кроме тьмы и тишины?
Но вот что-то переменилось. Он не осознал и не увидал этого пока, скорее только ощутил происходящие изменения.
А ещё запах, ему показалось вдруг, что он почувствовал запах. Лёгкий, едва ощутимый запах женского пота, смешанный, с тонким ароматом французского парфюма.
Где-то всё это уже было… когда-то он жил во Франции – это было очень давно, а может и недавно? Он не знал. По крайней мере, в другой жизни. Или может в другом измерении? Он не знал этого абсолютно точно…
Потом очень долго была только тьма.
Что же изменилось?
Ему показалось, будто что-то, какая-то жидкость, пролившись несколькими каплями, капнула ему на голову.
В тот же миг под землёй раздался глухой гул и последовал толчок похожий на удар.
Каменный пол содрогнулся, и он вдруг почувствовал, что сможет открыть глаза, что незамедлительно и сделал.
Увиденное, даже напугало его, или вернее повергло в шок.
Лицо, он увидел лицо и кажется, узнал его. Взгляд его также выхватил и весь смутный колеблющийся в свете факела силуэт девушки. Хрупкая фигурка, вся облачённая в кожу, и с огромным блестящим револьвером в рыжей кобуре, болтавшимся под курткой у предплечья.
Но лицо. Это лицо, такое знакомое, до боли до жути!
«Нет, нет, нет!» - Он бы вскинул руки в защитном жесте, если б смог.
Лёгкие подземные удары между тем всё повторялись, усиливаясь и нарастая, казалось где-то в глубине скалы, буйствует симфония тамтамов. Всё это произошло в несколько коротких мгновений.
Но нет! Всё же лицо у девушки было немного не то, что врезалось ему в память.
Тонкие бледные черты, шелковистые, блестящие, немного вьющиеся чёрные волосы и чёрные же, как бездна глаза, испуганно сверкнувшие из-под полей кожаной надвинутой на лоб шляпы.
Девушка в испуге отшатнулась, одна рука её была протянута вперёд и вверх, над его головой. Она пришла за диадемой! Об её острые кромки она и порезала ладонь.
Это её тёплая кровь капала ему на череп, она возрождала его к жизни.
В другой руке девушка сжимала ярко полыхавший факел, освещавший мрачные каменные стены и своды.
Её взгляд встретился с его взглядом, рот девушки открылся в крике, глаза расширились, в ужасе. В инстинктивном защитном жесте она ткнула ярко горевшим факелом прямо перед собой, прямо ему в шею и лицо.
Обветшавшие лохмотья, прикрывавшие его истлевшие кости тут же вспыхнули.
Он ощутил знакомую яростную боль жаркого пламени, успев мельком заметить, как лёгкая фигурка, упорхнув и сжимая в руке диадему, быстро метнулась к выходу из хижины мёртвых, перепрыгивая через образующиеся трещины и уворачиваясь от падающих камней.
И вновь наступило вечное небытиё. Навсегда с ним осталась только жуткая боль обжигающего пламени.
Лето уже заканчивалось, был самый конец августа, скоро должен был закончиться и срок его дополнительного контракта с Легионом.
Погода этим летом выдалась прохладной и дождливой, в Германии и Англии вообще случились нередкие теперь наводнения. Но на серебряном побережье Франции, откуда только что прибыли Жюльен и лейтенант Андре, было просто прекрасно.
Их обоих отозвали из краткосрочного отпуска, полученного по завершению одной из операций.
Теперь они оба сидели в здании секретного отдела, перед капитаном Баретту в его личном кабинете. Они занимались планированием очередной срочной секретной миссии.
Это была операция по освобождению заложников.
Капитан Марсьер продемонстрировал им короткую видеозапись. На ней красивая черноволосая девушка с ярко зелёными глазами, но измученным и страдающим лицом, произносила, видимо заученный наизусть текст, обращённый к французскому правительству.
Прозвучало требование выкупа за заложников.
Оказывается, группа албанских террористов взяла в заложники французскую миссию красного креста, работавшую на территории края Косово.
– Она так же заложница? - Осведомился лейтенант Андре.
– Это переводчица миссии, она русская, из России. - Прокомментировал капитан Марсьер.
Все трое переглянулись.
– Шпионка?! - На всякий случай уточнил Лейтенант.
– Это вряд ли. - Ответил на его вопрос Капитан. – Её муж серб, учился в России, там женился, работал в миссии, она так же.
Жюльен всё это время молчал, его роль была маленькая.
Капитан снова щёлкнул мышкой, пошла новая запись с кадрами похищения, запечатлённая камерами слежения расположенными в здании миссии.
Среди заложников французских граждан было четверо, трое сербов, русская переводчица.
Террористы гнали всех их на улицу в автобус, вдруг среди них мелькнула фигурка маленькой девочки в чёрном школьном платье.
– А это кто такая? - Указал на экран монитора лейтенант Андре.
– Это дочка переводчицы, она случайно там оказалась. - Бесстрастно сообщил капитан Марсьер.
Лицо лейтенанта несколько потемнело, Жюль также ощутил некоторый дискомфорт.
– Террористы требуют деньги и ещё хотят, что бы освободили албанских наркоторговцев захваченных на территории Французской Республики. - Продолжил Капитан.
Они молча смотрели на него.
– Но это конечно будет, как вы понимаете, силовая акция, замаскированная под обмен и выкуп. - Заключил тот и замолчал.
Да уж они понимали. Они хорошо знали позицию правительства на этот счёт.
– Как всегда, освобождаем только французских граждан, и пленных не берём? - Уточнил лейтенант Андре, хотя заранее знал ответ.
Капитан кивнул. Все и всё тут хорошо понимали.
Место для обмена было выбрано на границе Косово и Албании, тут не было никакой власти и порядка.
Вылетели с турецкой авиабазы, преподнеся туркам дезу, о том, что планируется выкуп.
Иначе бы те запросто сдали их албанцам. А так была некоторая надежда ввести их в заблуждение.
Капитан Марсьер и лейтенант Андре, поначалу выдававшие себя за дипломатов, переоделись в вертолёте в форму боевиков ОАК.
Жюльен и ещё один парнишка их группы, (на самом деле являвшийся специалистом по подрывной и диверсионной деятельности), поначалу оба одетые в форму Легиона, изображавшие охрану дипмиссии, так же сменили прикид на албанский.
Делалось это из предосторожности, на случай провала.
И Жюль и второй паренёк в качестве охраны миссии выглядели, в общем, несерьёзно, что так же должно было ввести в заблуждение турецкую разведку. Из всех них только капитан Марсьер, пожалуй, походил на супермена.
Оставив четвёртого охранять вертолёт и держать на мушке турецкого пилота, они трое, а именно лейтенант Андре, капитан Марсьер и он Жюль, устроили засаду, на месте предполагаемого обмена.
Вокруг высились невысокие горы, и довольно редкие кустарники, но они умели хорошо маскироваться.
Через некоторое время на пропылённой дороге появился расхлябанный лязгающий частями усталого кузова автобус, уже один раз виденный ими в кадрах похищения. Стёкла его были плотно занавешены.
– Приготовиться! - Послышался в наушнике голос лейтенанта. За боевую часть операции отвечал он.
Передние двери автобуса, сложившись, раскрылись, и оттуда была выброшена девочка в оборванном школьном платьице и в синяках. Упав на четвереньки, она поползла обратно, но тут из дверей было вытолкнуто абсолютно голое тело молодой женщины.
Сзади за волосы её удерживала мускулистая рука, не давая ей упасть. Жюль узнал в ней ту самую переводчицу, видимо её избили и изнасиловали, может неоднократно.
Прикрываясь её телом как щитом, из чрева автобуса вывалился один из террористов, скорее всего главный и оттолкнул малышку ногой.
Вслед за ним стали появляться остальные заложники и прикрывающиеся ими боевики.
– Выходите и выносите сюда деньги! - Заревел первый из них, как раз тот, что удерживал переводчицу.
– Переводи! - Громко велел он истерзанной жертве.
Та начала переводить его слова на французский срывающимся голосом.
Команды стрелять не было, и не мудрено, в автобусе ещё находились люди, Жюль видел это сквозь прицел тепловизора.
– Выходите и не вздумайте шутить, иначе с заложниками случится вот что!
Переводчица не успела договорить и перевести его слова, главарь выхватил огромный нож и полоснул её по незащищённому горлу, запрокинув ей голову.
Кровь широким веером хлынула из разреза ей на грудь. Девочка кинулась к её ногам и обхватила её колени. Террорист же попытался пнуть малышку подошвой армейского ботинка.
В этот момент последний из боевиков, коих было шестеро, покинул автобус. Тут же в наушнике прозвучала команда лейтенанта.
Все трое уже находились в боевом режиме, в тишине едва слышно защёлкали негромкие, едва слышные выстрелы.
Распластавшись размытыми тенями, Жюль, лейтенант Андре, и капитан Марсьер ринулись вперёд.
Через пару секунд всё было кончено. Бездыханные трупы террористов валялись в лужах крови, остолбеневшие от ужаса заложники, толпились тут же.
Только девочка, вся с головы до ног перемазавшись в пыли и крови, вцепилась в тело матери.
– Твою мать! И что теперь с нею делать? - Не удержавшись, выругался Жюль, что признаться делал крайне редко.
– А ты возьми её себе. - Губы капитана раздвинулись в хищной улыбке. По-другому улыбаться, тот видимо не умел.
Вместо ответа Жюль протянул к малышке руку, та отшатнулась, но убегать от тела матери она не собиралась.
– Как тебя зовут крошка? - Мягко спросил он её.
Она смотрела на него чёрными, полными страха и непонимающими глазами несколько долгих мгновений. Потом всё же решилась на ответ, видимо, наконец, поняв его вопрос.
– Моё имя Мари месье. - Тихо произнесла она по французски.